-Лилит Пейн, согласна  ли  ты  стать
моей женой?
   - Чтобы помешать мне, - торжественно ответила Дел, - понадобятся  гораздо
большие усилия, чем для  того,  чтобы  избавиться  от  быстрой,  как  крыса,
маленькой твари с зелеными глазами.
   - У тебя замечательная улыбка, - сказал он.
   - Спасибо, у тебя тоже.
   Томми действительно улыбался. Он улыбался идиотски счастливой улыбкой,  и
его рот сам собой разъехался от уха до уха.

***

   Томми рассчитывал успеть на коммерческий рейс, ежедневно отправлявшийся в
Лас-Вегас из аэропорта имени Джона Уэйна, но  у  матери  Дел  оказался  свой
собственный реактивный "Лирджет", который можно было подготовить к полету за
пятнадцать минут. Вести его взялась  сама  Дел  -  она  оказалась  ко  всему
прочему еще и квалифицированным пилотом.
   - Кроме того, - объясняла она Томми, пока они пешком шли от брошенного на
укромной улочке "Петербилта" до аэропорта, - мне кажется, что чем скорее  мы
с тобой завяжем этот узел, тем труднее будет миссис Дай осуществить то,  что
у нее на уме. После свадьбы наши с тобой духовные и психические  возможности
возрастут  в  геометрической  прогрессии.  Мы   сможем   сопротивляться   ее
колдовству.
   Когда несколько минут спустя они  поднялись  на  борт  частного  самолета
миссис Пейн, Дел небрежно заметила:
   - Интересно, сумеем ли  мы  побить  рекорд  моей  мамочки.  Они  с  папой
поженились через восемнадцать часов после знакомства.
   Томми посмотрел на наручные часы.
   - Ты подавала мне чизбургеры и лук примерно.., двенадцать часов назад.
   - Ну что ж, похоже, мы ее обштопаем. Ты не устал, милый?
   - Будь я проклят, если не чувствую себя свежим и отдохнувшим, - с  легким
удивлением отозвался Томми. - А ведь я не спал почти целые сутки, да и ночка
выдалась не из спокойных!..
   Говоря это, Томми устроился в кресле второго пилота,  а  Скути  привольно
расположился  в  пассажирском  отсеке.  Самолет  разбежался,  оторвался   от
взлетной полосы и, втянув шасси, взял курс на  восток,  навстречу  вставшему
над горизонтом солнцу. Высокое чистое небо уже давно потеряло свой розоватый
оттенок и было голубым, как глаза Деливеранс Пейн.

***

   Их огромный номер в отеле "Мираж" был обставлен  с  поистине  королевской
роскошью. Обычных гостей здесь никогда не селили.  Эти  апартаменты,  как  и
несколько подобных номеров класса  "супер-люкс",  были  зарезервированы  для
птиц  высокого  полета,  которые  сколачивали  себе  состояния  за   столами
расположенного на нижних этажах казино. Правда, ни Томми, ни Дел не играли и
не собирались играть, но  фамилия  Пейн  прозвучала  как  волшебное  "Сезам,
откройся!", и к ним отнеслись с почтением, на которое мог рассчитывать разве
что арабский шейх с чемоданом наличных  долларов.  Объяснялось  это  просто.
Даже через восемнадцать лет после своей смерти Нед Пейн  оставался  легендой
игорного мира, да и уважение, которое питали хозяева отеля  к  его  супруге,
еще не успело окончательно выветриться, так что  Дел  пришлось  отвечать  на
бесчисленные вопросы о  состоянии  здоровья  ее  матушки,  о  том,  чем  она
занимается в настоящее время и можно ли надеяться, что она как-нибудь  снова
окажется в "Мираже".
   Даже  Скути  здесь  встречали  радостными   возгласами,   поглаживаниями,
попытками почесать за ушами и сюсюканьем, от которого Томми начало  тошнить,
а среди огромных ваз с душистыми цветами, со знанием дела  расставленных  по
всем семи комнатам  их  огромного  номера,  оказалось  несколько  сверкающих
серебром супниц с грудами собачьих бисквитов.
   Магазин модной одежды, расположенный на первом этаже отеля, прислал к ним
в номер двух  продавцов  с  тележками,  нагруженными  дорогими  костюмами  и
умопомрачительными платьями, так что за полтора часа, прошедшие с момента их
прибытия в Лас-Вегас, Томми и  Дел  успели  принять  душ,  привести  себя  в
порядок и выбрать свадебные наряды.
   Томми  надел  мягкие  черные  туфли  из  отличной  кожи,  черные   носки,
пепельно-серые брюки, голубой приталенный блейзер, белую сорочку и галстук в
тонкую синюю полоску.
   - Ты выглядишь изумительно, - восхитилась Дел, когда он  вышел  из  своей
комнаты.  Сама  она  выбрала  светлые  туфли  на  высоком  каблуке,  длинное
облегающее платье из белого шелка с кружевным воротником и  манжетами,  а  в
волосы воткнула две белые орхидеи.
   - Ты выглядишь точь-в-точь как невеста, - поддразнил ее Томми.
   - Только без вуали, - притворно вздохнула Дел.
   - Такое красивое лицо нельзя прятать под фатой, - возразил Томми.
   -  Ты  душка,  -  порозовев,  отозвалась  Дел.  Они  как  раз  собирались
отправиться в церковь, когда  к  ним  в  номер  поднялся  мэр  Лас-Вегаса  с
конвертом,  в  котором  лежало  муниципальное  брачное  свидетельство.   Мэр
оказался высоким, представительным мужчиной с благородной сединой в  волосах
одетым в элегантный синий костюм. На булавке для галстука ослепительно  сиял
бриллиант в пять каратов.
   - Привет, золотко, - сказал мэр, целуя Дел в лоб. - Ты все хорошеешь. Как
там Ингрид?
   - Превосходно, - отозвалась Дел.
   - Давненько я ее не видел. Передай ей, что я все еще люблю ее.
   - Она будет рада, что ее еще помнят.
   - Разве Ингрид можно забыть? - искренне удивился мэр.
   - Может быть, мне не следовало этого делать, - задумчиво сказала  Дел,  -
но я, так и быть, открою секрет. В  самое  ближайшее  время  ты  можешь  сам
сказать ей об этом.
   Просияв, мэр обнял Томми так крепко, как будто он был его родным сыном.
   - Великий день! - воскликнул он. - Не боюсь этого слова - великий!
   - Благодарю вас, сэр, - вежливо поблагодарил Томми,  не  совсем  понимая,
что имеется в виду и кто такая Ингрид.
   - Надеюсь, ты позаботилась о лимузине? - спросил мэр у Дел.
   - Да, конечно. Он уже должен ждать.
   - Тогда подожди еще пару минут, можешь?
   Я только спущусь и узнаю насчет эскорта мотоциклистов.
   - Ты - золото! - откликнулась Дел, чмокая мэра в щеку.
   - А кто эта Ингрид, по которой сохнет мэр? - осторожно осведомился Томми,
когда муниципальный глава удалился.
   - Некоторые зовут так мою маму, - объяснила Дел, внимательно  разглядывая
себя в огромном зеркале в раме из резного мрамора.
   - Понятно. А она очень расстроится, что ее не позвали на свадьбу?
   - О, мама уже здесь, - с веселой улыбкой отозвалась Дел.
   - Здесь? -  переспросил  Томми,  к  которому  вернулась  утраченная  было
способность удивляться.
   - Я позвонила ей, как только мы приехали в  Вегас,  еще  перед  тем,  как
принять душ, и мама немедленно вылетела сюда на другом самолете.
   Уже когда они спускались в лифте, Томми спросил с подозрением в голосе:
   - Как тебе удалось так быстро все организовать?
   - Просто ты слишком долго выбирал свой  костюм,  -  беспечно  рассмеялась
Дел. - Я воспользовалась этим временем, чтобы сделать пару звонков.
   Перед входом в отель, в тени  козырька  над  крыльцом,  их  ждал  длинный
черный лимузин. Рядом с ним стоял Маммингфорд,  прилетевший  из  Ньюпорт-Бич
вместе с Ингрид.
   - Мисс Пейн, - приветствовал он Дел и слегка поклонился. - Позвольте  мне
пожелать вам счастья в браке.
   - Спасибо, Маммингфорд.
   - Мистер Фан, - сказал дворецкий. - Поздравляю и вас. Вы очень счастливый
молодой человек.
   - Спасибо, Маммингфорд. Я не просто счастливый или везучий - по-моему, на
меня  снизошло  благословение  Господне.  Но,   признаться   откровенно,   я
по-прежнему понимаю далеко не все.
   - Я сам, -  торжественно  сказал  Маммингфорд,  -  пребываю  в  состоянии
полного и абсолютного недоумения с тех самых пор, как поступил на  работу  к
миссис Пейн. Разве это не замечательно?

***

   Церковь  Вечного  Блаженства  -  одна  из  самых  известных   церквей   в
Лас-Вегасе, которая пекла счастливые супружеские пары со скоростью  уличного
автомата для приготовления пирожков, - была  украшена  такими  внушительными
охапками белых и красных  роз,  что  Томми  испугался,  что  у  него  сейчас
начнется аллергия. Стоя у  ограждения  алтаря,  он  изо  всех  сил  старался
сохранять спокойное достоинство и глупо  улыбался  десяткам  людей,  которые
улыбались ему.
   Церковь, главной задачей которой было устраивать пышные псевдорелигиозные
службы и сочетать браком взбалмошных молодых людей, как правило, приезжавших
из других штатов либо вдвоем, либо в  сопровождении  десятка  друзей,  могла
обеспечить  сидячими  местами  всего  шестьдесят   человек.   На   церемонию
бракосочетания Дел, несмотря на то что о  ней  не  было  объявлено  заранее,
собралось такое количество друзей семьи Пейн, что места на всех не  хватило,
и, после того как скамьи были заполнены, около  полусотни  человек  осталось
стоять в проходах.
   - Расслабься, - шепнул Роланд Айронрайт,  стоявший  справа  от  Томми.  -
Жениться - это быстро. Я знаю что говорю: сам  прошел  через  эту  процедуру
восемнадцать часов назад в этой же самой церкви.
   Фрэнк  Синатра  в  сопровождении  оркестра  из  девяти  музыкантов  запел
знаменитое "Весь мир на поводке" так,  как  только  он  умел  исполнять  эту
песню, а миссис Пейн в последний раз оглядела дочь.
   Оркестр заиграл "Вот идет невеста".
   Первым показался Скути, державший в  зубах  букетик  цветов,  который  он
поднес к Томми. Следом за Лабрадором шла Май, сестра Томми. Лицо  ее  сияло.
На сгибе руки  Май  висела  плетеная  корзинка,  полная  розовых  лепестков,
которые она на ходу разбрасывала по ковровой дорожке.
   Как только в дверях показалась Дел, все  присутствующие  дружно,  как  по
команде, поднялись и разразились приветственными криками.  Синатра  каким-то
образом  сумел  сымпровизировать   и   втиснуть   в   "Вот   идет   невеста"
дополнительную пару строк - что-то вроде "она так  румяна,  словно  сошла  с
экрана", - отчего свадебный гимн не потерял ни в  торжественности  звучания,
ни в лиричности. Скорее напротив... Эти строки обогатили, внесли новую струю
в старый гимн, так что казалось, будто голос певца звучит по-другому, как он
звучал лет, наверное, пятьдесят назад - в эпоху  Дюка  Эллингтона  и  группы
"Братья Дорси", когда  Фрэнк  был  молоденьким  свингером,  а  не  эстрадной
знаменитостью, звезда которой клонится к закату.
   Когда Томми вручил Дел букетик цветов и взял ее под руку, чтобы  вести  к
алтарю, он почувствовал, как сердце его переполняется любовью и нежностью.
   Отправляя священную  церемонию  бракосочетания,  священник  действовал  с
милосердной быстротой армейского хирурга, набившего руку в  частях,  ведущих
затяжные кровопролитные бои, и, когда подошел срок, Роланд Айронрайт взрезал
спелый  апельсин,  чтобы  достать  из  его  сердцевины  обручальные  кольца,
символизирующие узы брака.
   Когда в одиннадцать часов тридцать  четыре  минуты  -  меньше  чем  через
восемнадцать часов с того момента, когда Томми и Дел  впервые  увидели  друг
друга, - священник объявил их мужем и женой, они поцеловались во второй  раз
в жизни - поцеловались  со  страстью,  от  которой,  как  показалось  Томми,
закачался даже пол в церкви.
   Зрители  и  друзья  разразились  аплодисментами,  а  Синатра,   стоя   на
оркестровом возвышении, крикнул матери Дел:
   - Эй, Шейла! Иди сюда, красотуля, тряхнем стариной!
   Мать Дел поднялась к нему, и они исполнили в один микрофон обработанную в
современных ритмах "Ты меня достала!",  прозвучавшую  сигналом  к  окончанию
церемонии.
   Покидая церковь. Дел напомнила всем,  кто  приветствовал  их,  о  приеме,
который должен был состояться в главном танцевальном зале  отеля  "Мираж"  в
семь часов вечера. По многим приметам, которые уловил  Томми,  прием  должен
был стать событием года даже для многое повидавшего Лас-Вегаса.
   Когда молодые сели в лимузин,  чтобы  вернуться  в  отель,  -  на  заднем
сиденье их было трое вместе со Скути, - Дел спросила:
   - Ты еще не устал, милый?
   - Нет, - покачал головой Томми. - Не знаю почему, но я чувствую себя так,
словно только что проснулся после долгого и крепкого сна. Совершенно  свежая
голова, прилив сил.., не понимаю!
   Он пожал плечами.
   - Вот и чудесно, - ответила Дел, прижимаясь к его плечу.
   Томми обнял ее за плечи и почувствовал нежное тепло ее тела, прильнувшего
к нему так, словно они двое были формой и отлитой из нее бронзовой статуей.
   - Мы не вернемся в отель, - сказала Дел неожиданно.
   - Нет? Почему?
   - Я велела Маммингфорду отвезти нас в аэропорт. Мы возвращаемся  в  округ
Орандж.
   - Но я думал... То есть, разве мы не... О, Дел, я  так  хочу  остаться  с
тобой наедине!
   - Я не могу просить тебя об исполнении супружеских  обязанностей  до  тех
пор, пока ты не узнаешь все мои секреты.
   - Но я хочу осуществить свои супружеские обязанности, -  сказал  Томми  и
покраснел. - Как можно скорее, сейчас!.. Хотя бы здесь, в этом лимузине!
   - Может быть, ты съел слишком много тофу? - со смехом осведомилась Дел.
   - Но если мы вернемся в Орандж, то пропустим  сегодняшний  прием  в  нашу
честь! - возразил Томми.
   - Вряд ли, - пожала плечами Дел. - Слетать на самолете в оба конца займет
меньше часа, так что, когда мы туда доберемся, на  все  дела  нам  останется
минимум два часа. Пожалуй, мы успеем вернуться, и еще немного времени у  нас
останется...  -  она  положила  руку  на  его  бедро,  -  ..на   супружеские
обязанности.

***

   В доме на полуострове Бальбоа Дел первым делом повела Томми в свою студию
на третьем этаже, где она рисовала свои картины.
   Холсты и картоны были развешаны по всем стенам, несколько штук  стояло  в
углу, а всего Томми насчитал больше сотни картин. На большинстве из них были
изображены странные, невообразимые пейзажи и неземные  закаты  такой  дивной
красоты, что при одном взгляде на них Томми захотелось заплакать.
   - Я нарисовала все это при помощи дальнозрения, - сказала  Дел,  -  но  я
надеюсь когда-нибудь туда отправиться.
   - Куда?
   - Я потом тебе расскажу.
   Восемь картин  являли  собой  портреты.  На  всех  был  изображен  Томми.
Портреты были написаны с почти фотографической точностью и  реализмом,  как,
впрочем, и неземные пейзажи.
   - Когда ты их нарисовала? - спросил Томми, удивленно моргая. Он ничего не
мог понять.
   - Это работы последних двух лет, - призналась Дел. -  Все  это  время  ты
снился мне по ночам. Я знала, что ты - это ты, мой суженый,  моя  судьба,  и
вот позавчера вечером настоящий ты вошел в кафе и заказал два чизбургера.

***

   Гостиная в доме Фанов в Хантингтон-Бич была очень  похожа  на  комнату  в
доме Куй Тран  Дай,  разве  что  мебель  здесь  была  подороже  и  не  такая
разношерстная. На одной стене висела  картина,  изображающая  Иисуса  и  его
Святое Сердце, а в углу стоял буддийский алтарь.
   Мамаша Фан, бледная и осунувшаяся, полулежала в своем любимом кресле. Рот
ее был слегка приоткрыт, но она этого не замечала. Известие о свадьбе  Томми
подействовало на нее как удар сковородкой по голове.
   Стараясь  утешить  ее,   Скути   сосредоточенно   лизал   свесившуюся   с
подлокотника руку мамаши Фан, но она не замечала даже его.
   Дел сидела на диване рядом с Томми и держала его за руку.
   - Я хочу, чтобы вы поняли, миссис Фан, - говорила она, - что союз Фанов и
Пейнов - эта комбинация талантов и  сил  -  может  дать  самые  удивительные
результаты. Подобные союзы заключаются раз в столетие, если не реже. Мы -  я
и моя мать - с радостью породнимся с вами. Мне хочется только одного - чтобы
вы дали мне шанс полюбить вас, мистера Фана и братьев Томми и чтобы вы  сами
полюбили меня.
   - Ты украла моего сына, - сказала мамаша Фан.
   - Нет, - ответила Дел. - Я украла  "Шевроле"  и  "Феррари",  а  позже  мы
позаимствовали тягач, который угнало чудовище, но я не крала вашего сына. Он
отдал мне свое сердце по своей собственной воле. А  теперь,  прежде  чем  вы
скажете что-нибудь сгоряча - что-нибудь такое,  о  чем  впоследствии  будете
жалеть, - позвольте мне рассказать вам о моей маме и обо мне.
   - Ты - скверная девчонка.
   Не обратив никакого внимания на ее слова, Дел начала рассказ:
   - Двадцать девять лет назад, когда моя мама и отец ехали из Вегаса в Рено
на турнир по покеру, они были похищены  инопланетянами,  приземлившимися  на
пустынном шоссе неподалеку от озера Мал в Неваде.
   - К югу от Тонопы, - подсказал Томми, посмотрев на нее. Голова его громко
гудела. Слова Дел больше не казались ему безумием чистой воды,  но  поверить
ей до конца он все равно не мог.
   - Совершенно верно, дорогой. - Дел кивнула Томми и продолжила  как  ни  в
чем не бывало:
   - Инопланетяне отправили их на  корабль-матку  для  исследований.  И  мои
родители хорошо запомнили все, что с ними  происходило,  потому  что  им  не
стали стирать память. Дело, видите ли,  в  том,  что  инопланетяне,  которые
похитили  их,  были  хорошими  инопланетянами.   К   несчастью,   абсолютное
большинство известных похищений совершается злыми инопланетянами, чьи  планы
в отношении этой планеты являются в высшей степени бесчестными  и  ужасными.
Вот почему они стирают или блокируют память похищенных, чтобы  те  не  могли
ничего вспомнить и рассказать.
   Мамаша Фан с осуждением посмотрела на Томми.
   - Негодный мальчишка! - проговорила она. - Ты не стал пить чай  у  миссис
Дай. Ты проявил неуважение к старшим, а потом убежал  и  тайком  женился  на
этой сумасшедшей девчонке!
   Миссис Фан почувствовала на своей руке горячий язык Скути и отпихнула его
ногой.
   - Хочешь остаться без языка, мерзкая собака? - спросила она с угрозой.
   -  В  корабле-матке,  зависшем  над  озером  Мад,  -  продолжала  Дел,  -
инопланетяне взяли у мамы яйцеклетку, оплодотворили спермой  отца,  добавили
немного своей генетической науки и  поместили  эмбрион  -  то  есть  меня  -
обратно  в  материнское  чрево.  Я  -  дитя  звезд,  миссис   Фан,   и   мое
предназначение в этом мире - противодействовать и  исправлять  зло,  которое
чинят другие инопланетяне - наподобие тех, которые обучили почтенную  миссис
Дай вызывать чудовищ из подземной страны. В силу этих  моих  обязанностей  я
веду интересную и богатую событиями, но подчас слишком  одинокую  и  трудную
жизнь. К счастью, теперь я не одна, потому что у меня есть Томми.
   - В мире есть столько скромных и верных вьетнамских девушек, -  с  укором
сказала мать Томми,  -  но  тебе  обязательно  нужно  было  найти  себе  эту
спятившую блондинку, чтобы сбежать с ней.
   - Когда я достигла половой зрелости, - тем временем рассказывала Дел, - я
почувствовала, как во мне пробуждаются удивительные способности и таланты, и
мне до сих пор кажется, что с  течением  лет  их  становится  все  больше  и
больше.
   - Так вот что ты имела в виду, когда говорила, что могла бы спасти  отца,
если бы он не заболел раком до твоего совершеннолетия! - воскликнул Томми.
   - Все правильно, - ответила Дел, слегка пожимая его  руку.  -  Но  судьба
есть судьба. В конце концов, смерть - это только  переходная  ступень  между
земной жизнью и высшим существованием.
   - Между земной жизнью и шоу Дэвида Леттермена, - уточнил Томми.
   - Я люблю тебя, бесстрашный пожиратель тофу! - засмеялась Дел.
   Мамаша Фан продолжала сидеть с каменным лицом, словно изваяние с  острова
Рапа-Нуи.
   - А Эмми.., маленькая девочка,  дочь  охранника  у  ворот...  -  вспомнил
Томми. - Ты вылечила ее!
   - Да, - подтвердила Дел. - Признаться, я сделала еще  кое-что...  Помнишь
массаж на карусели? После него ты никогда больше не будешь хотеть спать.
   Томми  машинально  поднял  руку  и  потер  затылок.  При  воспоминании  о
прикосновении  ее  пальцев,  разминавших  его  усталые,   словно   судорогой
сведенные мускулы, его сердце забилось быстрее, а по плечам и  шее  снова  -
как тогда - распространилось приятное покалывание.
   Заметив выражение его лица. Дел заговорщически подмигнула.
   - Зачем тратить время на сон, если  его  можно  потратить  на  исполнение
супружеских обязанностей? - спросила она.
   - Уходи, - сказала м