что все  это
просто кошмарный сон. Но боль во всем теле была слишком реальной, и  ему  не
нужно было щипать себя, чтобы убедиться, что он не спит.
   В ночной тишине завыла еще одна полицейская сирена  -  на  этот  раз  вой
раздавался гораздо ближе.
   Скути бежал, не останавливаясь. Дел бежала, и Томми  побежал  снова,  как
только услышал, что один из голосов затих. Человек больше не мог кричать,  а
через секунду замолчал и второй. Даже собаки  затихли,  почуяв,  что  совсем
рядом происходит что-то сверхъестественное и страшное. Лишь океан  плескался
у берегов, да Земля по-прежнему  вращалась  вокруг  своей  оси  так,  словно
ничего не случилось.

Глава 6

   Они остановились только тогда, когда добрались до парка и спрятались  под
крышей темной и неподвижной карусели среди разномастных скакунов,  застывших
в летящем галопе. Одна из  лошадей  была  впряжена  в  двухместную  повозку,
украшенную по бокам изображениями раскинувших крылья орлов, и  Томми  и  Дел
забрались  внутрь.  Здесь  их  не  беспокоил  дождь,  и  они  решили  слегка
отдышаться, хотя оба понимали, что их отдых вряд ли будет продолжительным.
   Когда карусель не работала, ее обычно занавешивали брезентом, но  сегодня
ночью она почему-то стояла открытой.
   Скути бесшумно кружил по приподнятой платформе  среди  темных  игрушечных
лошадей и принюхивался, готовый оповестить  их  о  приближении  чудовища,  в
каком бы обличье оно ни явилось на этот раз.
   Парк развлечений "Бальбоа",  считавшийся  главной  достопримечательностью
полуострова - без особых,  впрочем,  на  то  оснований,  -  вытянулся  вдоль
широкой прибрежной улицы и  занимал  несколько  кварталов.  Улица  считалась
пешеходной зоной; проезд автотранспорта дальше Центральной улицы запрещался.
Многочисленные сувенирные лавки, пиццерии, киоски с мороженым,  кафе,  салун
"Полуостров Бальбоа", галереи с видеоиграми, пинболлом и ски-боллом,  пункты
проката лодок и водных  велосипедов,  электрические  автомобильчики,  колесо
обозрения, карусель, под крышей которой укрылись Дел  и  Томми,  электронный
тир, прокатные конторы и офисы нескольких фирм, организующих водные прогулки
вдоль побережья, и другие увеселительные заведения выстроились вдоль авеню с
обеих сторон. Они стояли так плотно, что залив с его  живописными  островами
был виден только в узкие просветы между постройками.
   Весной, летом и осенью, и даже зимой, когда  выдавались  теплые  дни,  по
авеню толпами бродили туристы, любители солнечных ванн, купальщики и серферы
с пляжей на южной стороне  узкого  полуострова.  Молодожены,  пожилые  пары,
девушки в  бикини,  загорелые,  подтянутые  юноши  в  шортах,  подростки  на
роликовых коньках, скейтбордах и велосипедах, старики  в  каталках,  дети  в
прогулочных колясках - все любовались бликами солнца на воде, ели мороженое,
поп-корн и печенье,  пили  оранжад  и  колу,  и  веселый  смех  и  разговоры
смешивались с веселой музыкой, доносящейся с карусели, с  урчанием  лодочных
моторов и несмолкающим грохотом космических битв,  доносившимся  из  игровых
автоматов.
   Но в половине третьего ночи, в дождь и октябрьскую непогоду, в  парке  не
было ни одной живой души. Единственными  звуками,  которые  различал  Томми,
были  дробный  перестук  дождя  по  жестяной  крыше,  звон  тяжелых  капель,
стекающих с массивных золотых кистей на перила ограждения карусели, да шорох
густых  пальм  с  северной  стороны  улицы.  Это  была   совсем   невеселая,
однообразная и унылая музыка - своеобразный гимн тоски и одиночества.
   Лавки и аттракционы были давно закрыты; огни в них были погашены, и  лишь
кое-где горели тусклые  лампы  дежурного  освещения.  Должно  быть,  летними
вечерами, когда  магазинчики  и  кафе  полыхали  огнями  вывесок  и  реклам,
расставленные на дорожках и вдоль набережной  бронзовые  фонарные  столбы  с
матовыми светильниками наверху рассеивали тропическую темноту своим  мягким,
романтическим светом, и тогда  все  -  стволы  пальм,  их  листья,  дорожки,
неподвижное зеркало воды в заливе - начинало мерцать этим теплым, отраженным
светом, и мир волшебным образом преображался, но сейчас все было по-другому.
Свет  фонарей  был  белесым,  холодным  и  слишком  слабым,  чтобы  рассеять
непроглядный мрак ноябрьской  штормовой  ночи,  которая  накрыла  полуостров
словно траурное черное покрывало.
   - На возьми, -  шепнула  Дел,  доставая  из  кармана  куртки  патрон  для
дробовика. - Ты ведь стрелял только один раз, верно?
   - Да, - также тихо ответил Томми.
   - Держи его полностью заряженным, - предупредила она.
   - Эти двое... -  сказал  Томми,  засовывая  патрон  в  трубчатый  магазин
"моссберга". - Какая страшная смерть.
   - Это не твоя вина, - попыталась успокоить его Дел.
   - Если бы не я, они бы никогда не столкнулись с этой тварью,  -  возразил
ей Томми.
   - Я понимаю, это ужасно, - проговорила Дел. - Но ты же спасал свою жизнь,
ты бежал от твари, а они, пусть и ненамеренно, пытались тебе помешать.
   - Тем не менее.
   - Я думаю, они были помечены. Для насильственной экстракции.
   - Экстракции?
   - Да, для изъятия из этого мира. Если  бы  тварь  в  теле  этого  полного
мужчины не добралась до  них,  тогда  они  погибли  бы  каким-нибудь  другим
противоестественным способом.  Например,  спонтанно  самовоспламенились  или
наткнулись наликантропа...
   -  На  оборотня?  На  вервольфа?  -  машинально  переспросил  Томми,  но,
сообразив, что сейчас не время и не место выяснять, что имела  в  виду  Дел,
перевел разговор на другое:
   -  Где  ты  научилась  так  здорово  стрелять?   Наверное,   опять   твоя
удивительная мамочка?
   - Нет, на этот раз - спец. Он учил маму и меня, потому что  хотел,  чтобы
мы были готовы ко всяким неожиданностям.  Пистолеты,  револьверы,  охотничьи
ружья, винтовки... Я управляюсь с "узи" так ловко, как будто родилась с  ним
в руках. Что...
   - С "узи"?
   - Да. Что касается...
   - С этим маленьким автоматом?
   - ..Что касается метания ножей...
   - Метания ножей? - переспросил Томми,  поймав  себя  на  том,  что  почти
кричит.
   - Если нужно, я могла бы выступать с этим номером в Лас-Вегасе или даже в
цирке. - спокойно продолжала Дел, расстегивая "молнию" на другом  кармане  и
доставая оттуда пригоршню патронов. - К сожалению,  я  не  настолько  хорошо
фехтую, как бы мне  хотелось,  зато  должна  признать,  что  в  стрельбе  из
арбалета со мной не многие могут тягаться - Твой отец умер, когда тебе  было
десять, - медленно сказал Томми. - Значит, он учил  тебя  метать  ножи..,  и
всему остальному, пока ты училась в  начальных  классах  школы.  Или,  может
быть, он начал тренировать в дошкольном возрасте?
   - Да. - Дел кивнула с самым невозмутимым видом. -  Мы  часто  выезжали  в
пустыню в окрестностях Вегаса  и  стреляли  по  пустым  бутылкам,  жестянкам
из-под пива и старым плакатам  с  изображениями  всяких  чудовищ  из  старых
фильмов вроде Дракулы и монстра Черной лагуны. Это было очень увлекательно.
   - Любопытно было бы знать, к чему твой отец тебя готовил.
   - К свиданиям с молодыми людьми.
   - К сви... К чему?!
   - Он так шутил. На самом деле он готовил меня  к  жизни  -  к  необычной,
полной приключений жизни, которая,  он  знал,  была  мне  суждена  с  самого
рождения.
   - Откуда у него появилась такая уверенность? Не обратив внимания  на  его
вопрос. Дел продолжала как ни в чем не бывало:
   - Но, как говорится, в каждой  шутке  есть  доля  шутки.  Благодаря  этим
тренировкам я никогда не встречалась  с  молодыми  людьми,  которые  мне  не
нравились. И никогда не имела никаких проблем.
   - Еще бы! - согласился Томми. - С такой-то подготовкой!
   Вставив в магазин последние два патрона. Дел сказала:
   - Мне до сих пор очень не хватает па. Он  был  удивительным  человеком  и
понимал меня как никто. Не многим это удается.
   - Я стараюсь, - заверил ее Томми.
   Скути, обходивший дозором карусель, ненадолго остановился  возле  Дел  и,
положив  голову  ей  на  колени,  негромко  заскулил,  как   будто   выражая
сочувствие. Должно быть,  решил  Томми,  он  расслышал  в  ее  голосе  нотки
сожаления и горечь потери.
   - Стрелять из такого  пистолета  -  непростое  дело  даже  для  взрослого
мужчины, а ты была совсем маленькой девочкой, - сказал он. - Отдача...
   - Конечно, - перебила его Дел, задвигая в рукоятку снаряженный магазин. -
Мы начинали  с  пневматической  винтовки,  с  пневматического  пистолета,  с
малокалиберного  оружия.  Когда  мы  перешли  к   нормальным   винтовкам   и
дробовикам, отец подкладывал под приклад подушку, а сам вставал  у  меня  за
спиной, упирался мне в плечи и помогал  удерживать  оружие  на  весу.  Таким
образом он познакомил меня с самым мощным оружием и научил с самого  раннего
детства не бояться отдачи, так что, когда я  выросла,  у  меня  не  возникло
никаких особенных проблем. Жаль, конечно, что  отец  умер  до  того,  как  я
научилась хорошо  обращаться  с  оружием  крупного  калибра.  Впрочем,  мама
научила меня тому, чему не успел научить он.
   - Жаль, что он не научил тебя  делать  бомбы,  -  с  шутливым  сожалением
сказал Томми.
   -  Я  знакома  с  динамитом  и  большинством  разновидностей  пластиковой
взрывчатки, но для самообороны они не годятся, - спокойно ответила Дел.
   - Твой отец был террористом?
   - Ничего подобного. Папа всегда считал  политику  глупой.  Он  был  очень
мягким и добрым человеком.
   - Просто он всегда имел под рукой несколько динамитных шашек  на  случай,
если ему понадобится смастерить пару взрывных устройств.
   - Далеко не всегда.
   - Должно быть,  только  на  Рождество  и  на  День  благодарения.  Легкий
праздничный фейерверк и все такое.
   - Строго говоря, я училась не делать бомбы, а ,  обезвреживать  их,  если
возникнет такая необходимость.
   - Очень предусмотрительно, - похвалил Томми. - Учитывая, конечно, что нам
всем приходится обезвреживать по бомбе в месяц.
   - За всю жизнь я обезвредила только две, - скромно призналась Дел.
   - Ничего, ты еще свое наверстаешь, - отозвался Томми самым саркастическим
тоном, хотя на душе у него было неспокойно. Ему очень  хотелось  бы  верить,
что она просто разыгрывает, дразнит его, но  он  не  решился  спросить.  Его
разум  и  так  был  перегружен  самыми  разнообразными  открытиями,  которые
касались Дел, а он слишком устал, чтобы  разбираться,  где  выдумка,  а  где
правда, или пытаться сделать какие-то выводы.
   - А я-то считал странными своих родителей, - задумчиво добавил он.
   - Многие люди считают своих родителей необычными  людьми,  -  согласилась
Дел, почесывая Скути за  ушами.  -  Но  это,  наверное,  потому,  что  ближе
родителей у нас никого нет. Тех, кого мы любим,  мы  рассматриваем  особенно
пристально, рассматриваем  через  увеличительное  стекло  эмоций  и  чувств,
поэтому все их недостатки и чудачества так сильно бросаются нам в глаза.
   - К твоим родителям это не  относится,  -  возразил  Томми.  -  Тут  даже
невооруженным глазом видно, какая вы странная семейка.
   Скути негромко фыркнул и вернулся к своим обязанностям часового, бесшумно
пробираясь в самой гуще табуна раскрашенных лошадей.
   Дел застегнула карман, из которого доставала патроны,  и  ровным  голосом
сказала:
   - Насколько я успела заметить, твои родные почему-то питают предубеждение
к блондинкам, но я уверена, что, когда они увидят, что я умею,  они  полюбят
меня.
   Томми был рад, что в темноте Дел не видит его лица.
   - А что ты умеешь? - спросил он. - Как ты стреляешь, я знаю, а вот умеешь
ли ты готовить? Для моих родных это не самое последнее дело.
   - Ах да, я и забыла... Семья воинственных кондитеров...  Как  бы  там  ни
было, я многому научилась у моих ма и па. Па завоевал  несколько  призов  на
соревнованиях кулинаров в Техасе  -  он  специализировался  на  мексиканской
кухне, а ма... Моя мама училась в Кордон  Блю  -  этой  знаменитой  академии
домашних хозяек.
   - И при этом была балериной?
   - Нет, сразу после этого.
   Томми посмотрел на часы. Часы показывали два  часа  тридцать  семь  минут
пополуночи.
   - Может быть, нам лучше снова  начать  двигаться?  Вдалеке  снова  завыла
полицейская сирена. Дел прислушалась и, убедившись, что  полицейская  машина
не удаляется, а приближается, отрицательно покачала головой.
   - Нет, давай лучше подождем немного. Нам придется найти новые  колеса,  а
мне бы не хотелось вскрывать чужую машину, пока район кишит копами.
   - Но если мы надолго застрянем на одном месте...
   - Пока нам ничто не грозит. Тебе хочется спать? Томми пожал плечами.
   - Наверное, я не смог бы заснуть, даже если бы очень постарался.
   - Глаза жжет?
   - Как будто песку насыпали, - признался Томми. -  Но  ничего,  все  будет
о'кей.
   - И шея болит так, что голова  еле  поворачивается,  -  предположила  Дел
Столь уверенно, словно сама ощущала нечто подобное.
   - Не беспокойся за меня, я в порядке, - проворчал Томми и  свирепо  потер
рукой шею, стараясь если не изгнать совсем, то, по крайней  мере,  уменьшить
боль.
   - Ты смертельно устал,  -  пожалела  его  Дел.  -  Хочешь,  я  над  тобой
поработаю? Повернись-ка спиной...
   - Поработаешь? Надо мной?
   - Ну-ка, двинь задницей, бесстрашный пожиратель тофу, - грубовато сказала
Дел, слегка подталкивая его бедром. Повозка,  в  которой  они  сидели,  была
рассчитана на детей, вдвоем они едва в ней помещались, тем  не  менее  Томми
удалось повернуться так, чтобы Дел было удобно массировать ему шею и  плечи.
Ее тонкие пальцы оказались удивительно сильными, но она ни разу не причинила
ему боли. Вскоре Томми почувствовал значительное облегчение.
   - А этому кто тебя научил? - со вздохом спросил он.
   - Никто. Просто я знаю, и все. Это как мои картины.
   - Котята, - напомнил Томми.
   Дел не ответила.
   Примерно минуту оба хранили полное молчание, если не  считать  довольного
мычания Томми, которое он испускал всякий раз, когда пальцы  Дел  нащупывали
под кожей сведенный от напряжения мускул и  начинали  медленно  и  осторожно
разминать его. Бдительный Скути прошел по краю платформы - черный, как  сама
ночь, и безмолвный, как призрак.
   Продолжая массировать. Дел неожиданно спросила:
   - Тебя никогда не похищали инопланетяне?
   - О Боже... - простонал Томми.
   - В каком смысле?
   - Мы, кажется, уже об этом говорили.
   - Ты хочешь сказать, что тебя похищали?
   - Конечно, нет! Я имел  в  виду,  что  ты  опять  заговорила  о  каких-то
странных, невозможных вещах.
   - Почему невозможных? Ты что, не  веришь  в  существование  инопланетного
разума?
   - Я верю в то, что  Вселенная  настолько  велика,  что  где-то  наверняка
должны существовать другие разумные существа.
   - Тогда почему мои слова кажутся тебе странными?
   - Потому что я не  верю,  что  разумные  существа  способны  преодолевать
межзвездные расстояния с единственной целью ловить людей  и  исследовать  их
половые органы.
   - Они не только исследуют половые органы...
   - Знаю, знаю!  Иногда  инопланетяне  везут  похищенных  в  Чикаго,  чтобы
угостить их пивом и пиццей.
   Дел беззлобно шлепнула его сзади по шее.
   - Ты опять смеешься!..
   - Совсем чуть-чуть.
   - Сарказм тебе не идет.
   - Послушай, Дел, инопланетные существа - гораздо более разумные, чем  мы,
и находящиеся на гораздо более высокой ступени развития, чем мы, -  вряд  ли
способны всерьез заинтересоваться родом человеческим. И уж конечно,  они  не
полетят через всю Галактику ради того, чтобы терроризировать рядовых граждан
и катать их в своих летающих тарелочках.
   Мягко массируя его голову, Дел сказала:
   - Лично я верю в похищение людей инопланетными существами.
   - Я ничуть не удивлен, - фыркнул Томми.
   - И я верю, что мы им не безразличны.
   - Инопланетянам?
   - Да.
   - Интересно знать - почему?
   - Мы - очень  беспокойная,  противоречивая,  склонная  к  самоуничтожению
раса. Я думаю, инопланетяне хотят помочь нам достичь просветления.
   - Изучая наши гениталии? В таком  случае  те  озабоченные  дяди,  которые
собираются в ночных клубах на  стриптиз-шоу,  тоже  хотят  помочь  танцующим
девчонкам достичь просветления.
   Оставаясь за спиной Томми, Дел положила ему на лоб пальцы правой  руки  и
стала массировать надбровья мягкими круговыми движениями.
   - Ты такой умный!.. - проговорила она. - Аж жуть берет.
   - Я пишу детективные романы.
   - Возможно, тебя все-таки похищали.
   - Только не меня.
   - Ты можешь не помнить этого.
   - Уж этого-то я бы не забыл, - уверил ее Томми.
   - Не забыл бы, если бы только инопланетяне не захотели обратного.
   - Послушай, мне тут пришла в  голову  одна  мысль...  Готов  побиться  об
заклад, ты считаешь, что они похищали тебя!
   Дел перестала массировать его голову и, взяв руками за  плечи,  заставила
повернуться так, что они оказались лицом к лицу.
   - Что, если я признаюсь тебе, - сказала она, понизив голос до  шепота,  -
что у меня было несколько провалов во времени?  Что  было  несколько  ночей,
когда я не досчитывалась трех-четырех часов? Это настоящие "белые пятна", те
самые периоды кратковременной, но полной амнезии, о которых  упоминают  все,
кого когда-нибудь похищали инопланетяне. Все, что эти люди видели,  слышали,
переживали, было впоследствии намеренно стерто из их памяти - вот откуда эти
провалы!
   - Дел... Милая,  дорогая  Дел...  Ты  только  не  обижайся...  Поверь,  я
нисколько не хочу тебя обидеть, но... Я не был бы ни капли удивлен, если  бы
ты сказала мне, что подобные.., гм-м.., провалы  памяти  случаются  с  тобой
каждый день.
   - Почему это я должна обижаться? - недоуменно спросила Дел.
   - Да нет, это я так, к слову...
   - Как бы там ни было, со мной это случается не  каждый  день  и  даже  не
каждую неделю. Не чаще одного-двух раз в год.
   - А как насчет духов?
   - Что - насчет духов?
   - Ты веришь в духов?
   - Я даже несколько раз встречалась с ними, - ответила Дел почти весело.
   - А в целительную силу кристаллов? Дел покачала головой:
   - Сами кристаллы не лечат,  но  они  помогают  сфокусировать  психическую
энергию.
   - А во внетелесное, астральное существование?
   - Я уверена, что такая вещь в принципе возможна, но я слишком привязана к
своему телу. Иными словами, оно мне нравится, так что я не хочу покидать его
даже на короткое время.
   - А что ты скажешь насчет дальнозрения?
   - Ну, это совсем просто. Выбери город.
   - Что?
   - Назови какой-нибудь город.
   - Фресно.
   Дел на секунду закрыла глаза.
   - Я могу описать любую комнату в любом доме во Фресно, -  сказала  она  с
великолепной самоуверенностью. - Кстати, я в жизни не была в этом  заштатном
городишке. Если хочешь, мы можем завтра же отправиться туда, и ты убедишься,
что я нисколько не преувеличиваю.
   - Скажи мне еще одну вещь... Существует ли "снежный человек"?
   Дел хихикнула, но тут же прижала ладонь к губам.
   - Какой же ты  смешной,  Туонг  Томми!  "Снежный  человек"  -  это  чушь,
выдумка, дешевая сенсация, изобретенная ничтожными газетками для того, чтобы
сбывать свои тиражи доверчивым простакам.
   Томми поцеловал ее в губы.
   Дел поцеловала его в ответ. Она поцеловала Томми так, как  никто  никогда
его не целовал. Должно быть, у нее был талант к этому делу - как и к метанию
ножей.
   С трудом оторвавшись от нее, Томми сказал:
   - Я никогда не встречал никого, кто хотя бы отдаленно был похож на  тебя,
Деливеранс Пейн. И я не знаю, хорошо это или плохо.
   - Одно бесспорно, - заметила Дел, - если бы не я, а  какая-нибудь  другая
женщина подобрала тебя на шоссе, ты не прожил бы и часа.
   Томми и сам в этом  не  сомневался.  Никакая  другая  женщина  и  никакой
мужчина из всех, кого он знал, не сумели бы отреагировать так хладнокровно и
найти такое нестандартное и единственно  верное  решение,  какое  нашла  Дел
через считанные секунды после того,  как  жуткая,  сверхъестественная  тварь
прилепилась к боковому