- Меня это не
интересует.
  Артур Кейн посмотрел на нее, встал и отошел от столика. На его лице
застыло злобное выражение.

  ***

  Первогодки хирурги-ординаторы два месяца работали по скользящему
графику, меняя отделения: родильное, ортопедическое, урологическое,
хирургическое.
  Пейдж поняла, что опасно попадать в больницу с серьезным заболеванием
летом, потому что большинство штатных врачей находились в отпусках и
пациентов оставляли на милость неопытных молодых ординаторов.
  Почти всем хирургам нравилось, когда в операционной звучала музыка.
За пристрастие к музыке одного из них прозвали "Моцарт", а другого "Аксель
Роуз".
  По каким-то причинам у хирургов, похоже, всегда во время операций
просыпалось чувство голода. Они постоянно говорили о еде. Удаляя у
пациента гангренозный желчный пузырь, хирург мог сказать:
  "Вчера вечером я великолепно поужинал в ресторане "Барделли". Самая
лучшая итальянская кухня во всем Сан-Франциско".
  "А вы пробовали крабные палочки в клубе "Кипарис"?.."
"Если вы любите хороший бифштекс, посетите "Хауз оф Прайм Риб" на Ван
Несс".
  А сестры в это время вытирали кровь и убирали кишки пациента.
  Когда хирурги не разговаривали о еде, они обсуждали бейсбольные и
футбольные матчи.
  "Ты видел игру "49-х" в прошлое воскресенье? Им явно не хватало Джо
Монтаны. Он всегда выручал их на последних минутах матча", - говорил
кто-нибудь, удаляя в это время разорванный аппендикс.
  "Кафка, - думала Пейдж. - Кафке бы это понравилось".

  ***

  В три часа утра, когда Пейдж спала в дежурке, ее разбудил телефонный
звонок.
  Скрипучий голос произнес:
  - Доктор Тэйлор.., палата 419.., у пациента сердечный приступ.
Поторопитесь! - И на другом конце положили трубку.
  Борясь со сном, Пейдж села на край топчана и с трудом поднялась на
ноги. "Поторопитесь!" Она вышла в коридор. Времени ждать лифта не было,
поэтому Пейдж торопливо поднялась по лестнице и побежала по коридору
четвертого этажа к палате 419. Сердце ее готово было выскочить из груди.
Пейдж распахнула дверь и замерла в изумлении.
  Палата 419 оказалась кладовкой.

  ***

  Кэт Хантер принимала участие в обходе под руководством доктора
Ричарда Хаттона. Ему было чуть за сорок, грубоватый, стремительный. Возле
каждого пациента доктор Хаттон задерживался не более двух-трех минут,
просматривал карты и давал указания хирургам-ординаторам, выпаливая их со
скоростью пулеметной очереди.
  - Проверьте ее гемоглобин и график операций на завтра...
  - Внимательно следите за его температурой...
  - Возьмите пробу крови на перекрестную совместимость...
  - Снимите эти швы...
  - Сделайте снимки грудной клетки...
  Кэт и остальные ординаторы старательно все записывали, стараясь не
вызвать неудовольствия доктора Хаттона.
  Они подошли к пациенту, который уже неделю находился в больнице с
подозрением на сильную лихорадку, но анализы не дали никаких результатов.
  Когда они вышли в коридор, Кэт спросила:
  - Так что же все-таки с ним?
  - ОГЗ, - ответил один из ординаторов. - Расшифровывается это как
"Один Господь знает". Мы пробовали рентген, компьютерное сканирование,
комплексные исследования, спинномозговую пункцию, биопсию печени. Все, что
только можно. Не знаем, что с ним такое.
  Потом они зашли в палату, где спал молодой пациент, голова которого
была забинтована после операции. Как только доктор Хаттон начал
разматывать повязку, пациент проснулся и недоуменно уставился на доктора.
  - Что.., что происходит?
  - Садись! - рявкнул доктор Хаттон. Молодой человек задрожал.
  "Я никогда не буду так обращаться со своими больными", - дала себе
слово Кэт.
  Следующим пациентом оказался вполне здоровый на вид мужчина лет
семидесяти. Как только доктор Хаттон подошел к его койке, старик завопил:
  - Негодяй! Я подам на тебя в суд, грязный сукин сын!
  - Послушайте, мистер Спаролини...
  - Я теперь не мистер Спаролини! Ты превратил меня в гребанного евнуха.
  "Интересное сочетание - "гребаный евнух", - подумала Кэт.
  - Мистер Спаролини, вы сами согласились на удаление семявыносящего
протока, и...
  - Это была идея моей жены. Проклятая сучка! Ну, я ей устрою, когда
вернусь домой!
  Врачи ушли, оставив пациента ругаться.
  - А что у него за проблема? - поинтересовался один из ординаторов.
  - Его проблема заключается в том, что он ненасытный старый козел. У
его молодой жены уже шестеро детей, и больше она не хочет.

  ***

  Следующим пациентом была десятилетняя девочка. Доктор Хаттон взглянул
на ее медицинскую карту.
  - Мы сделаем тебе укол, чтобы убить всех плохих микробов.
  Сестра наполнила шприц и подошла к девочке.
  - Не! - закричала малышка. - Мне будет больно!
  - Это не больно, детка, - заверила ее сестра.

  ***

  Эти слова зловещей вспышкой отразились в памяти Кэт.
  "Это не больно, детка..." Это был голос ее отчима, нашептывающего ей
в темноте.
  - Тебе будет хорошо. Раздвинь ножки. Давай, маленькая сучка! - Он
рывком раздвинул ее ноги и вонзил между ними твердую плоть, зажимая ей рот
рукой, чтобы она не кричала от боли. Кэт тогда было тринадцать лет. После
этой ночи визиты отчима превратились в ужасный ночной ритуал.
  - Тебе повезло, что тебя учит трахаться такой мужчина, как я, -
говорил он. - Ты знаешь, что такое Кэт "Pussy-cat (вульг.) - женские
половые органы."? Это твоя маленькая щелочка. Она мне нравится. - И он
наваливался на нее, лапал, и никакие крики и мольбы не могли остановить
его.
  Кэт не знала отца. Мать ее по ночам работала уборщицей в конторе,
расположенной неподалеку от их тесной квартирки в Гэри, штат Индиана.
Отчим Кэт был здоровенным мужчиной, но на заводе с ним произошел
несчастный случай, и теперь он главным образом торчал дома и пьянствовал.
Как-то раз, когда мать Кэт ушла на работу, отчим зашел к ней в комнату и
сказал:
  - Если ты хоть слово скажешь матери, я прибью твоего брата.
  "Я не могу допустить, чтобы он причинил вред Майку", - подумала Кэт.
Брат был на пять лет моложе нее, и Кэт его обожала. Она нянчила его,
защищала от сверстников-драчунов. Майк был единственным светлым пятном в
ее жизни.
  Однажды утром, напуганная угрозами отчима, Кэт решилась рассказать
обо всем матери. Мать положит этому конец, защитит ее.
  - Мама, по ночам, когда ты уходишь на работу, твой муж приходит ко
мне в спальню и насилует меня.
  Мать уставилась на Кэт, потом залепила ей пощечину.
  - Да как ты смеешь врать мне, маленькая шлюха! Кэт больше никогда не
возвращалась к этому разговору. Единственное, что ее удерживало дома, так
это Майк. "Он пропадет без меня", - думала она. Однако, когда Кэт поняла,
что беременна, она сбежала к тетке в Миннеаполис.
  В тот день, когда Кэт удрала из дома, жизнь ее совершенно изменилась.
  - Можешь не говорить мне, что произошло, - сказала тетя Софи. - Но
отныне тебе не придется никуда убегать. Ты знаешь песню, которую распевают
на Сезам-стрит? "Нелегко быть Зелеными"? Так вот, дорогая, черными быть
тоже нелегко. У тебя две возможности. Ты можешь продолжать бегать,
прятаться и проклинать весь мир или можешь постоять за себя и решить стать
полноценной личностью.
  - Каким же образом?
  - Ты должна осознать себя полноценной личностью. Но сначала надо
четко представить себе, какой личностью и кем ты хочешь стать. А затем
работать, осуществляя поставленную цель.
  "Я не оставлю его ребенка, - решила Кэт. - Я сделаю аборт".
  Все было организовано тайком, в выходные дни. Аборт сделала акушерка,
подруга тети. Когда все закончилось, Кэт, еле сдерживая злость, подумала:
"Я никогда больше не позволю мужчине дотронуться до меня. Никогда!"

  ***

  Миннеаполис показался ей райским местом. В нескольких кварталах почти
от каждого дома было или озеро, или река, или ручей. И парки площадью
свыше восьми тысяч акров. Кэт плавала под парусом на городских озерах,
совершала лодочные прогулки по Миссисипи.
  Вместе с тетей Софи она посещала зоопарк, воскресенья они проводили в
парке "Долина чудес", ездили на сенокос на окрестные фермы, видели рыцарей
в доспехах на Фестивале рыцарского вооружения эпохи Возрождения.
  Тетушка Софи наблюдала за ней и думала: "У девочки не было детства".
  Кэт постепенно училась радоваться жизни, но тетя Софи чувствовала,
что в глубине души у племянницы имеется уголок, запретный для всех, она
словно установила барьер, ограждающий ее от возможных новых несчастий.
  В школе у Кэт появились подруги, однако с мальчиками она никогда не
общалась. Все подружки бегали на свидания, а Кэт сидела дома одна, но она
была слишком гордой, чтобы объяснить кому-нибудь причину этого. Она брала
пример со своей тетушки, которую очень любила.
  Раньше Кэт мало интересовали занятия в школе или книги, но тетя Софи
изменила подобное отношение. В доме у нее было очень много книг, которые
Софи просто обожала.
  - В книгах описываются чудесные миры, - объясняла она Кэт. - Читай, и
ты узнаешь, откуда ты появилась и к чему тебе надо стремиться. У меня
такое ощущение, детка, что в один прекрасный день ты станешь знаменитой.
Но сначала необходимо получить образование. Это Америка. Ты можешь стать
кем захочешь. Ты можешь быть темнокожей и бедной, но в свое время бедными
были и наши темнокожие женщины-конгрессмены, кинозвезды, ученые,
спортивные знаменитости. Когда-нибудь у нас будет даже темнокожий
президент. Ты можешь стать кем угодно. Все зависит только от тебя.
  Вот так и началась для нее новая жизнь. Кэт стала лучшей ученицей.
Читала она запоем. Как-то в школьной библиотеке Кэт обнаружила книгу
Синклера Льюиса "Эроусмит", ее изумила история молодого врача, беззаветно
преданного своему делу. Тогда она прочитала "Сдержать обещания" Агнес
Купер, "Женщину-хирурга" доктора Эльзы Роу, и для нее открылся совершенно
иной мир. Кэт узнала, что на земле живут люди, посвятившие свою жизнь делу
помощи другим людям, спасению их жизней. Вернувшись как-то домой из школы,
она заявила тете Софи:
  - Я буду доктором. Знаменитым.


                                  Глава 4


  В понедельник утром пропали три медицинские карты пациентов Пейдж, и
вину за это возложили на нее.
  В среду в четыре утра в дежурке раздался телефонный звонок. Заспанная
Пейдж сняла трубку.
  - Доктор Тэйлор. Молчание.
  - Алло.., алло.
  Она слышала в трубке дыхание, потом раздался щелчок.
  Остаток ночи Пейдж пролежала без сна. Утром Пейдж поделилась с Кэт:
  - Или я становлюсь параноиком, или кто-то ненавидит меня. - Она
рассказала о событиях последних дней.
  - Иногда пациенты злятся на врачей, - предположила Кэт. - Никого не
подозреваешь?.. Пейдж вздохнула.
  - Дюжину.
  - Я уверена, что здесь не о чем беспокоиться. Пейдж хотелось верить в
это.

  ***

  В конце лета пришла долгожданная телеграмма. Она уже поджидала Пейдж,
когда та поздно вечером вернулась домой. "Прилетаю в Сан-Франциско в
воскресенье в полдень. Не могу дождаться встречи. Люблю, Альфред".
  Наконец-то он возвращается к ней! Пейдж перечитывала телеграмму снова
и снова, и с каждым разом на душе становилось все радостнее. Альфред! Его
имя было связано с целой вереницей приятных воспоминаний...
  Пейдж и Альфред росли вместе. Их отцы работали во Всемирной
организации здравоохранения, ездили по странам третьего мира, борясь с
экзотическими и заразными болезнями. Пейдж с матерью сопровождали доктора
Тэйлора, который возглавлял бригаду медиков.
  У Пейдж и Альфреда было просто потрясающее детство. В Индии Пейдж
научилась говорить на хинди. Уже в возрасте двух лет она знала, что
бамбуковая хижина, в которой они жили, называется basha. Отец - gorasahib,
белый мужчина, а она - nani, сестренка. Местные жители нередко называли
отца Пейдж abadhan - вождь.
  Когда родителей не было поблизости, Пейдж пила bhanga - опьяняющий
напиток, настоянный на листьях гашиша, и ела лепешки из пресного теста с
топленым маслом из буйволиного молока.
  А потом они отправились в Африку. Навстречу новым приключениям!
  Пейдж и Альфред купались и мылись в реках, в которых водились
крокодилы и гиппопотамы. Их любимцами были маленькие зебры, гепарды и
змеи. Жили они в круглых хижинах без окон, сплетенных из прутьев и
обмазанных глиной, с утрамбованными земляными полами и коническими
соломенными крышами. И тогда Пейдж пообещала себе: "Когда-нибудь я буду
жить в настоящем доме, в прекрасном коттедже с зеленой лужайкой и оградой
из белого штакетника".
  Для врачей и медсестер это была трудная, утомительная жизнь. А для
детей - сплошные приключения, ведь они жили на земле львов, жирафов и
слонов. Если поблизости имелись школы, они посещали эти простенькие,
сложенные из шлакобетона домики, а если нет, то занимались дома с
родителями.
  Пейдж была очень смышленым ребенком, ее мозг впитывал все подряд,
словно губка. Альфред обожал ее.
  - В один прекрасный день я женюсь на тебе, Пейдж, - пообещал он,
когда ей было двенадцать, а ему четырнадцать.
  - Я тоже выйду за тебя замуж, Альфред.
  Они были серьезными детьми, решившими всю оставшуюся жизнь провести
вместе.
  Доктора из Всемирной организации здравоохранения были
самоотверженными мужчинами и женщинами, посвятившими свою жизнь работе.
Часто им приходилось работать в почти невыносимых условиях. В Африке они
были вынуждены бороться с wodesha - местными знахарями, чьи примитивные
знания передавались от отца к сыну и зачастую были просто губительными. У
племен моей традиционным средством лечения ран являлась oikiorite - смесь
бычьей крови, сырого мяса и настойки какого-то "чудотворного" корня.
  В племени кикуйю оспу из больного выгоняли палками.
  - Прекратите, - уговаривал их доктор Тэйлор. - Это не поможет.
  - Лучше так, чем подставлять свою кожу под твою палку с острой иглой,
- отвечали ему.
  Для хирургических операций столы расставляли рядами прямо под
деревьями. Доктора принимали сотни пациентов в день, и все равно к ним
всегда тянулась длинная очередь - прокаженные, больные туберкулезом,
коклюшем, оспой, дизентерией.
  Пейдж и Альфред были неразлучны. Став постарше, они вместе ходили на
рынок в деревню, расположенную в нескольких милях. И все время говорили о
своих планах на будущее.
  Медицина стала неотъемлемой частью детских лет Пейдж. Она научилась
ухаживать за пациентами, делать уколы, готовить лекарства, она уже видела
себя в будущем помощницей отца.
  Пейдж обожала отца. Курт Тэйлор был самым внимательным и
самоотверженным человеком из всех, кого она знала. Он беззаветно любил
людей, посвящая свою жизнь делу помощи тем, кто нуждался в нем, и эту свою
беззаветную любовь к людям он привил и дочери. Несмотря на огромную
загруженность работой, ему все-таки удавалось выкраивать время для Пейдж.
Доктор Тэйлор умел также скрашивать примитивные условия их жизни.
  Иначе сложились ее отношения с матерью. Мать была красивой женщиной
из состоятельной семьи. Ее холодное равнодушие держало Пейдж на
расстоянии. В свое время ей показалось довольно романтичным выйти замуж за
врача, которому предстояло работать в далеких экзотических странах, но
жестокая реальность разочаровала ее. Она не была ласковой, любящей
женщиной, и Пейдж казалось, что мать постоянно жалуется на жизнь.
  "Зачем мы вообще приехали в это Богом забытое место, Курт?"
"Люди живут здесь, как животные. Мы заразимся от них какими-нибудь
ужасными болезнями".
  "Почему ты не можешь практиковать в Соединенных Штатах и зарабатывать
деньги, как это делают другие врачи?"
И так изо дня в день.
  Но чем больше мать пилила отца, тем больше Пейдж обожала его.
  Когда Пейдж исполнилось пятнадцать, мать сбежала с владельцем крупной
плантации какао из Бразилии.
  - Она не вернется, да? - спросила Пейдж.
  - Нет, дорогая. Мне очень жаль.
  - А я рада! - Слова эти невольно вырвались у Пейдж. На самом деле ей
было больно от равнодушия матери к ней и отцу, было больно от того, что
она их бросила.
  После бегства матери Пейдж еще больше сблизилась с Альфредом
Тернером. Они вместе гуляли и играли, вместе мечтали.
  - Когда я вырасту, то тоже буду врачом, - решил Альфред. - Мы
поженимся и будем работать вместе.
  - И у нас будет много детей!
  - Конечно. Если тебе это нравится.
  В тот день, когда Пейдж исполнилось шестнадцать, их долгая
платоническая близость перешла в новую стадию. Всех врачей срочно вызвали
в небольшую деревушку в Восточной Африке, где разразилась вспышка
эпидемии, и в лагере остались только Пейдж, Альфред и повар.
  Они поужинали и отправились спать. Но среди ночи Пейдж проснулась в
своей палатке от громоподобного топота бегущих животных. Несколько минут
она лежала, прислушиваясь к приближающемуся грохоту, потом ее охватил
страх.
  Пейдж вскочила. Палатка Альфреда находилась всего в нескольких футах.
Перепуганная, она бросилась к нему.
  Он спал.
  - Альфред!
  Он сел, моментально проснувшись.
  - Пейдж? Что случилось?
  - Я боюсь. Можно я немного полежу с тобой?
  - Конечно. - Они лежали рядышком, прислушиваясь к тому, как животные
ломятся через чащу. Потом шум постепенно стал затихать. Альфред начал
ощущать тепло, исходившее от лежавшей рядом девушки.
  - Пейдж, я думаю, тебе лучше вернуться в свою палатку.
  Она почувствовала его восставшую плоть. Физические потребности,
созревавшие в них, вырвались наружу.
  - Альфред.
  - Да? - голос его прозвучал хрипло.
  - Мы ведь поженимся, да?
  - Да.
  - Тогда все хорошо.
  И звуки джунглей, окружавших их, смолкли, они погрузились в новый для
себя мир. Они были первыми любовниками в этом мире и упивались его
волшебством.
  На рассвете Пейдж вернулась в свою палатку и радостно подумала:
"Теперь я женщина".
  Время от времени Курт Тэйлор предлагал Пейдж вернуться в Соединенные
Штаты и жить у его брата, в прекрасном доме в Дирфилде, к северу от Чикаго.
  - Зачем?
  - Чтобы ты могла вырасти настоящей молодой леди.
  - Я и так настоящая молодая леди.
  - Настоящие молодые леди не дразнят обезьян и не катаются верхом на
зебрах. Но на это Пейдж всегда отвечала:
  - Я не поеду.

  ***

  Когда Пейдж исполнилось семнадцать, бригада врачей Всемирной
организации здравоохранения отправилась в затерянную в джунглях деревню в
Южной Африке бороться с эпидемией брюшного тифа. Опасность ситуации
усугубилась еще и тем, что сразу после приезда врачей разразилась война
между двумя местными племенами. Курта Тэйлора предупредили, чтобы он
уезжал.
  - Я не могу. Мои пациенты умрут, если я брошу их.
  Через четыре дня деревня подверглась нападению. Пейдж с отцом
укрылись в своей маленькой хижине, прислушиваясь к крикам и звукам
выстрелов.
  Пейдж охватил страх.
  - Они хотят убить нас! Отец обнял ее.
  - Они не причинят нам вреда, дорогая. Мы здесь, чтобы помочь им. Они
знают, что мы их друзья.
  И он оказался прав.
  В хижину ворвался вождь племени в сопровождении нескольких воинов.
  - Не волнуйтесь. Мы защитим вас.
  И они защитили.
  Бой вскоре прекратился, но наутро Курт Тэйлор принял решение.
  Он послал брату телеграмму: "Отправляю Пейдж ближайшим самолетом.
Подробности позже. Прошу, встреть ее в аэропорту".

  ***

  Услышав эту новость, Пейдж ужасно разозлилась. Рыдающую, ее отвезли
на маленький, пыльный аэродром, где ожидал легкий самолет "Пайпер каб",
чтобы отвезти девушку в город, где она могла бы пересесть на самолет до
Йоханнесбурга.
  - Ты делаешь это, потому что хочешь избавиться от меня! - закричала
Пейдж сквозь слезы. Отец обнял ее и прижал к груди.
  - Я люблю тебя больше всего на свете, доченька. Я каждую минуту буду
скучать без тебя. Но скоро и я вернусь в Штаты, и мы снова будем вместе.
  - Обещаешь?
  - Обещаю.
  Альфред тоже поехал проводить Пейдж.
  - Не волнуйся. Я приеду к тебе, как только смогу. Ты будешь ждать
меня?
  Какой глупый вопрос, после всех этих лет...
  - Конечно, буду.

  ***

  Спустя три дня, когда самолет Пейдж приземлился в чикагском
аэропорту, ее встретил дядя Ричард. Пейдж никогда не видела его и знала о
нем только то, что он богатый бизнесмен, овдовевший несколько лет назад.