видел, как все летчики рассмеялись. Длительное  ожида-
ние ночного времени усиливало в людях  напряжение,  поэтому  Гим-
мель всегда старался производить пробный вылет как можно позднее.
    Гиммель полностью сдвинул крышку фонаря кабины и крикнул вниз
главному механику:
    -  Вы не видели моего оператора радиолокационной станции?
    -  Нет, не видел. Он, наверное, все еще разговаривает со свя-
зистом.
    В это время из барака вышел человек в летном костюме,  желтом
спасательном жилете и с парашютом,  но,  присмотревшись  к  нему,
Гиммель понял, что это не оператор, которого он ждал. На  некото-
рое время шедший человек скрылся за  хвостом  другого  "юнкерса".
Когда же он снова появился, все узнали в нем Л„венгерца. Даже для
пробных полетов Л„венгерц всегда надевал на себя все летное  сна-
ряжение.
    Гиммель видел через люк, как Л„венгерц подошел к его  самоле-
ту и стал подниматься по металлической Лестнице. Открылся  мягкий
внутренний люк, и в нем на уровне пола кабины позади Гиммеля поя-
вилась голова Л„венгерца.
    -  Я полечу с вами, - сказал он.
    Один из членов обслуживающей команды передал через люк  план-
шет Л„венгерца. Гиммель кивнул в знак согласия и обменялся  стра-
дальческим взглядом с главным механиком на  земле.  Л„венгерц  же
тем временем уселся на сиденье оператора  радиолокационной  стан-
ции позади Гиммеля и застегнул привязные ремни.
    Гиммель нажал кнопку стартера. Из выхлопных патрубков  вырва-
лось яркое синеватое пламя. Раздался оглушительный  рев  двигате-
лей. Гиммель еще раз осмотрел кабину. Приборы в ней были  окраше-
ны в условные цвета: желтый для топлива,  коричневый  для  масла,
синий для воздуха. Все приборы давали  нормальные  показания,  но
Гиммель тем не менее был чем-то озабочен.
    Он застегнул кислородную маску и поправил ларингофон.
    -  Летчик - оператору радиолокационной станции,- сказал  Гим-
мель смущенно. - Все в порядке?
    -  Все в порядке, - ответил Л„венгерц.
    -  "Кошка-четыре" - диспетчерской службе: прошу разрешения на
взлет.
    Диспетчер дал "добро", затем добавил:
    -  Идите курсом девяносто, отработка  перехвата.  Рандеву  на
двух тысячах метров, координаты "Гейнц-Мариядевять".
    Самолет постепенно набирал высоту, идя в восточном  направле-
нии. Гиммель вытащил из летного сапога карту.
    -  Делен, - произнес Л„венгерц еще до того, как Гиммель  раз-
вернул карту.
    Взглянув на девятый  квадрат  сетки,  Гиммель  убедился,  что
Л„венгерц  прав:  это  был  Делен.  Гиммель  довольно  улыбнулся:
большой самолет шел отлично.
    Затем он сделал плавный вираж и взял курс на север, в направ-
лении моря. Вскоре под ними появилась вода, на которой  виднелись
тени от редких разорванных облаков. Иногда же "юнкерс" попадал  в
довольно большие скопления слоисто-кучевых облаков,  так  что  на
какой-то момент скрывался весь самолет.
    Пролетев несколько миль, они увидели прибрежный конвой. Само-
лет в этот момент находился на небольшой  высоте,  и  на  палубах
можно было разглядеть двигающихся людей, а дым из труб  некоторых
старых угольных судов поднимался почти до  самого  самолета.  Два
судна были загружены свежеспиленным лесом.  В  конвое  шли  также
старые датские и голландские прибрежные танкеры, а впереди них  -
два французских грузовых судна. Они шли по маршруту, которым  хо-
дили всегда. Парадоксально, но теперь их охраняли от  настойчивых
атак английских военно-воздушных сил немецкие военные  корабли  и
самолеты. Еще парадоксальнее был тот факт, что некоторые  атакую-
щие английские самолеты были укомплектованы французскими, голлан-
дскими и датскими экипажами.
    Конвой между тем, не нарушая походного ордера, начал  повора-
чивать на новый курс. В кильватерной струе  каждого  судна  четко
обозначились серебристая рябая и белая полосы. С высоты  все  это
казалось очень красивым. На одном из кораблей  охранения  конвоя,
легком крейсере, неожиданно появились  мерцающие  огоньки,  будто
каждый моряк с него передавал самолету какое-то сообщение.  Рядом
с самолетом внезапно раздался взрыв.
    -  Они стреляют в нас! - закричал Л„венгерц, но его голос по-
тонул в бешеном грохоте новых взрывов вокруг самолета.
    Самолет резко снизился и теперь, выровнявшись, летел на высо-
те каких-нибудь ста футов над гребнями волн.
    Теперь "юнкерс" находился в пределах дальности стрельбы кора-
бельных тридцатисемимиллиметровых зенитных орудий.  Гиммель  про-
должал уменьшать высоту до тех пор, пока самолет  не  оказался  в
десяти футах от поверхности воды. Здесь, с такого  близкого  рас-
стояния, море было совсем другого цвета: холодное, серо-стальное,
покрытое пятнами грязной пены.
    Гиммель перевел рычаги управления двигателями на большую мощ-
ность и, чуть-чуть играя рулем направления,  повел  самолет  бук-
вально по гребням волн, настолько низко, что ветровое стекло пок-
рылось брызгами. Вскоре самолет оказался на  безопасном  расстоя-
нии от кораблей, и Гиммель, подняв нос машины, стал медленно  на-
бирать высоту.
    Впереди была Голландия. Обозначая ее береговую черту,  высоко
в воздухе висела как бы еще одна земля из кучевых облаков,  обра-
зованная морским бризом.
    -  Вас не зацепило, герр обер-лейтенант? - спросил Гиммель.
    -  Нет. Как самолет? Управляем?
    -  По нему ударило пару раз, но все рычаги  управления  рабо-
тают нормально.
    -  Зенитки стреляли хорошо, Гиммель.
    -  У них большая практика.
    -  Стреляют они хорошо, но без разбору, - добавил Л„венгерц.
    Они оба рассмеялись, и их напряженность ослабла.
    -  А вы помните того парня, которого  звали  Порки?-  спросил
Л„венгерц.
    -  Остенде, май сорок первого. Ему сказали, что он  награжден
Рыцарским крестом...
    -  ...за атаку на бреющем полете своих же кораблей! - прокри-
чал Л„венгерц. - Потом они хотели сыграть такую же штуку со мной,
но, к счастью, вы предупредили меня, что они  разыгрывают  нович-
ков. Вы не дали им сделать из меня дурачка, Христиан!
    -  Вы были хорошим ведомым.
    -  А теперь я ваш командир эскадрильи.  Смешно  иногда  полу-
чается, правда?
    -  Вы должны бы быть командиром авиагруппы,  -  сказал  Хрис-
тиан Гиммель.
    -  Ради всего святого. Христиан, зачем вы взяли этот документ?
    -  Поэтому-то герр обер-лейтенант и отправился со мной в  по-
лет? - спросил Гиммель почтительным тоном.
    - Конечно, Христиан.
    -  Это было делом чести, герр обер-лейтенант.  Этот  документ
накладывает на всех нас грязное пятно.
    -  Что вы говорите?! Какой же это документ?
    -  А они разве не сказали вам, а? Да, наверное, даже  им  са-
мим стыдно. - Гиммель сунул руку в карман  летного  костюма,  из-
влек оттуда объемистое досье в обложке из плотной коричневой  бу-
маги и передал его через плечо Л„венгерцу. - Прочитайте его, герр
обер-лейтенант, и вы поймете, почему я должен был так поступить.
    Сначала Л„венгерц, опасаясь, что его вовлекают таким  образом
в заговор, хотел возвратить досье Гиммелю, не раскрывая его.  Не-
которое время он смотрел на зеленоватую ребристую поверхность мо-
ря под самолетом. Затем обер-лейтенант решился и начал читать по-
хищенный медицинский .доклад.
    "Опыты по замораживанию людей"  -  так  назывался  доклад  на
тридцати двух страницах, составленный доктором Зигмундом  Рашером
из медицинского корпуса люфтваффе. Опыты производились в  концен-
трационном лагере Дахау. Обнаженных пленных  помещали  в  ледяную
воду или оставляли в снегу и держали там до тех пор, пока они  не
замерзали и не умирали.  Через  определенные  промежутки  времени
врачи измеряли  у  подопытных  температуру.  После  смерти  трупы
вскрывались.
     Доктор Рашер, кроме того, перевел из Мюнхена в Дахау барока-
меру люфтваффе. Двести пленных поочередно помещались в эту  каме-
ру, и давление в ней понижалось до тех пор, пока тело  подопытно-
го не разрывало. Доклад по этой серии  экспериментов  был  выслан
медицинскому инспектору люфтваффе летом 1942 года.
     Доклад поразил Л„венгерца в  самое  сердце.  Разумеется,  он
предчувствовал дурное - дурного не предчувствовали лишь немногие.
Его отец, барон фон Л„венгерц, тоже не отвергал различных слухов,
называя их симптомами беспокойства и беспорядков. Национал-социа-
листскую партию считали мостом к здравому смыслу и  благоразумию.
Это был переходный период от полного распада на внутреннем  фрон-
те в 1918 году к нормальному положению вещей.  "Мы  должны  рабо-
тать с нацистами, даже несмотря на то что они преобразуют  Герма-
нию с целеустремленной жестокостью, Конечно, мы  не  можем  одоб-
рять многие происходящие вещи, в том числе эти лагеря, о  которых
народ говорит лишь шепотом. Это, разумеется, неприятные и  плохие
вещи, но если Гитлер мошенничает, он  мошенничает  для  Германии,
если он крадет, то крадет для Германии, если он убивает, то, сле-
довательно, делает это также для Германии. Если  он  нуждается  в
нашей помощи, то офицерский корпус должен оказывать ее  неограни-
ченно..."
     Все это, когда-то сказанное его отцом,  Л„венгерц  попытался
объяснить Христиану, но убедить его ему так и не удалось.
     - Но чего вы добьетесь, если передадите этот неприятный  до-
кумент англичанам? - спросил Л„венгерц.
     - Я?! Передам англичанам?!-удивился Гиммель.- Вам так сказа-
ли обо мне?
     - Тогда для чего же он вам?
     - Все очень просто, - ответил Гиммель. - Эти вещи делаются в
наших интересах - в интересах авиаторов. Результаты этих экспери-
ментов будут использованы при спасении летчиков, если им  придет-
ся сделать вынужденную посадку в океане или в Арктике.  Но,  герр
обер-лейтенант, знаете ли вы  хоть  одного  летчика,  который  не
предпочел бы скорее умереть, чем допустить эти отвратительные эк-
сперименты над пленными?
    -  Не знаю, - согласился Л„венгерц. - При условии, что вы за-
даете этот вопрос, пока летчики не попали в воду  и  находятся  в
тепле. Но задайте летчику тот же вопрос, когда он упадет в холод-
ное море, - пожалуй, он решит по-другому.
    -  Я по-другому не решил бы.
    -  Да, не решите, потому что вы идеалист, Христиан.  Я  помню
время, когда вы говорили о национал-социалистах как о  спасителях
нашей земли. Теперь же вы разочарованы. Вы огорчены  и  возмущены
тем, что не осуществились ваши собственные радужные  надежды.  Вы
раздражены, потому что национал-социалисты не дали' вам того, че-
го они вовсе и не обещали.
    -  Конечно, я огорчен и возмущен, - согласился Гиммель, -  но
это не значит, что я был прав тогда, как и не значит,  что  я  не
прав сейчас.
    -  Это значит, что выводы следует делать после глубокого раз-
мышления и не бросаться сломя голову навстречу опасности.
    -  Нет-нет, герр обер-лейтенант, разумеется, не бросаться. Но
и не откладывать все в долгий ящик. Я сделал двадцать три фотоко-
пии этого документа. Каждая копия отослана  почтой  офицеру  люф-
тваффе. Я очень долго обдумывал список офицеров, герр обер-лейте-
нант. Вы номер двадцать третий; это ваша копия. Оригинал  отправ-
лен медицинскому инспектору люфтваффе в Берлин.
    Некоторое время они оба молчали. Черное крыло самолета отсек-
ло верхушку небольшого облака.
    -  Документ не  имеет  юридической  силы,  -  сказал  наконец
Л„венгерц, - потому что вы послали его только офицерам люфтваффе.
Это был секретный документ.
    -  Теперь, когда копией документа  располагают  двадцать  три
офицера люфтваффе, он вряд ли стал менее  секретным.  Однако  те-
перь они не могут заявить, что им ничего не известно об этих  ве-
щах. Они должны протестовать.
    -  Вас просто-напросто арестуют. Христиан, - сказал Л„венгерц.
    -  Да, - согласился Гиммель. - Завтра меня арестуют, но  зав-
тра меня не будут мучить угрызения совести и уж конечно я не  бу-
ду оправдывать национал-социалистов.
    -  Помолчите, Гиммель. Мне нужно время обдумать все это.
    Верхняя кромка облачности над землей была значительно выше, и
"юнкерс" неожиданно оказался в облаках. Теперь они не видели  ни-
чего вокруг. В кабине было светло от какого-то призрачного света.
Гиммель и Л„венгерц сидели молча, освещенные, но без теней, слов-
но образчики на микроскопном стеклышке.


    -  Когда ты поедешь? - спросила Анна-Луиза. Как  обычно,  пе-
ред отъездом Баха на службу она до блеска начищала его ботинки.
    -  В три часа, - ответил он. - Меня подвезет Макс Зепп.
    Опа аккуратно и с большой любовью уложила чистое белье в  че-
модан.
    Иногда полковник Макс Зепп ездил в "мерседесе" генерала Крис-
тиансена, на котором, как и на других машинах  высокопоставленных
чинов, была сирена и развевался вымпел. Сегодня, к  разочарованию
Баха, полковник приехал на "ситроене". Макс Зепп, полный  светло-
волосый мужчина лет пятидесяти пяти, служил в штабе военного  ко-
менданта в Голландии и ведал распределением жидкого топлива  сре-
ди гражданского населения. Он откровенно признавался,  что  почти
совсем не разбирается в том деле, к которому приставлен.
    -  Вот это жизнь, - сказал Август, усаживаясь на  заднем  си-
денье машины. Шофер закрыл за ним  дверцу  и  взял  под  козырек.
Анна-Луиза помахала Августу рукой, он ответил ей тем же, и  маши-
на тронулась в путь.
    -  Самая хорошая работа во время войны, - сказал Макс. - Ког-
да я нахожусь в отпуске и вижу, как всем трудно живется  в  тылу,
меня мучат угрызения совести.
    Шофер совершал такие поездки тысячу раз. Проехав  по  М„нхен-
штрассе, на которой жил Бах, он пересекал широкую главную  улицу,
потом ехал по кратчайшему пути мимо тыльной стороны больницы Свя-
того Антония. Старое здание больницы казалось маленьким по  срав-
нению с построенным позади него учебным центром. Через  несколько
минут машина обогнула угол фруктового сада фрау Керстен и  выеха-
ла на плохо отремонтированное шоссе.
     -  Воздушный налет? - спросил Макс.
     -  Единственный для  Альтгартена.  В  марте  прошлого  года.
Английский самолет сбросил зажигательные  бомбы  на  картофельные
поля фрау Керстен.
     -  О да, картофель... Без него вермахт не смог  бы  воевать.
Фрау Керстен, наверное, неплохо наживается на войне, Август?  На-
ходчивая женщина. Вам следует присмотреться к ней.
     -  Что вы хотите этим сказать, Макс? - Август не  мог  удер-
жаться от улыбки, увидев лицо повернувшегося к нему полковника.
     -  Так уж вы и не знаете, старый мошенник, что а  хочу  ска-
зать? - произнес тот, покачав головой. - Уж не думаете ли вы, что
я поверю, будто все свое время вы проводите в обнимку с  биноклем
и флиртуя с морскими чайками на вашей радиолокационной станции?
     -  Но я влюблен, Макс, и собираюсь жениться.
     -  На Анне-Луизе?
     -  Да. Конечно, она всего лишь простая наивная  девушка,  но
людей с изысканными манерами и утонченным вкусом с меня  уже  до-
вольно. Если она сможет мириться с превратностями моей судьбы,  я
буду Счастлив.
     Макс улыбнулся. Довольно долго они молча смотрели в окна ма-
шины.
     -  Наши дороги... - заметил Макс. - Разве мы могли  предста-
вить себе такие замечательные дороги, когда были детьми?
     -  Разве мы могли представить себе войну на два фронта и то,
что будем вынуждены перегонять по этим дорогам танковые дивизии?
     -  Сегодня я благословляю хорошие дороги, ибо  мы  поедем  в
обход, в Делен.
     -  Мы опоздаем из-за этого?
     -  Удовольствия встретиться с англичанами  вы  не  лишитесь.
Шестьдесят километров до Делена, а оттуда до вашей радиолокацион-
ной станции не больше ста пятидесяти километров, даже  если  меня
придется подбросить в Гаагу.
    -  А сколько мы пробудем в Делене?
    -  Что вы так нервничаете. Август? Успокойтесь.


    Бункер в Делене был поистине огромен. Въездная дорога в  него
шла с уклоном вниз до ровной площадки на глубине нескольких  мет-
ров. Несмотря на это, бункер возвышался над  окружающей  лесистой
местностью, словно многоэтажное здание.
    -  Это вечное сооружение, - сказал Макс. - Оно  будет  стоять
здесь сотни лет после того, как закончится война. Даже если захо-
тят снести его, это будет невозможно.
    Когда они вошли в прохладное  темное  помещение  оперативного
поста. Август изумленно покачал головой. Сопровождавший их лейте-
нант улыбнулся: изумление испытывал каждый новый посетитель  бун-
кера. Это сооружение стало достопримечательностью, которую  пока-
зывали всем  высокопоставленным  нацистским  персонам,  и  Август
стоял как раз на том месте, откуда они бросали на все вокруг пер-
вый восхищенный взгляд. Далеко внизу виднелись офицеры-операторы,
все в довольно высоком звании. Внимание этих офицеров было прико-
вано к карте обстановки проходившего в это время учения. Там, где
обычно висят занавеси, прикрывающие карту  всего  театра  военных
действий, сейчас висела нанесенная на зеленое стекло карта Север-
ной Европы шириной пятнадцать метров. Проникающего сквозь  стекло
света было достаточно, чтобы увидеть множество внимательно  смот-
рящих на карту бледных лиц офицеров. На стенах около карты  нахо-
дились большие стенды с нанесенными на них данными по  метеороло-
гической обстановке на театре и информацией о  наличии  резервных
ночных истребителей. Прохладный воздух, безмолвное движение и зе-
леный свет создавали впечатление, будто вы находитесь в  каком-то
необыкновенном огромном аквариуме.
    У каждой из сидевших на балконе девушек был фонарик  с  узко-
направленным лучом света. При помощи линзы Френеля  каждый  фона-
рик проектировал на карту маленькую белую или зеленую  фигурку  в
форме буквы "Т": белыми обозначались постоянно движущиеся англий-
ские бомбардировщики, а зелеными - преследующие  их  истребители.
Получив через головной телефон соответствующие указания,  девушки
переводили белые фигурки бомбардировщиков через Голландию и  вели
их стройными рядами на территорию северной части Германии.
    На карте появлялись перекрывающие друг друга световые  круги.
Каждый из них представлял собой радиолокационную станцию,  подоб-
ную той, на которой служил Август. Над  каждой  станцией  в  небе
постоянно кружили два ночных истребителя, готовые  устремиться  к
бомбардировщику, как только его обнаружит магический  глаз  стан-
ции. Время от времени фонарики, проектирующие белые фигурки, вык-
лючались, что означало уничтожение соответствующего  бомбардиров-
щика.
    -   Ну как, нравится вам? - спросил лейтенант.
    -   Весьма внушительно! - восторженно ответил Август.
    -   Не всегда, однако, все происходит так спокойно, как  сей-
час, - продолжал лейтенант. - Во время фактического налета обста-
новка здесь куда более напряженная.
    -   И эти маленькие белые фигурки, наверное, исчезают с  кар-
ты не так быстро, как сейчас, - заметил Август.
    -   Конечно, - согласился лейтенант, - в этом-то,  к  сожале-
нию, и заключается разница между учением и  действительным  нале-
том. - Он говорил как человек, которому хорошо известно, как бес-
конечно небо темной ночью.  -  Сегодня  мы  приготовили  для  них
кое-какой сюрприз, - добавил он.
    -   "Юнкерсы" с наддувом закиси азота? - спросил Август.
    -  О, вы уже слышали об этом, да? Плюс  стодвадцативосьмимил-
лиметровые орудия на железнодорожных платформах. Сегодня мы  при-
меним против них все, чем располагаем.
    -  Если они полетят над этими железнодорожными установками, -
заметил Август.
    -  Они всегда летят с севера на юг и всегда в направлении  на
Рур, поэтому орудия окажутся на сравнительно благоприятных  пози-
циях.
    -  По данным радиоперехвата, сегодня ожидается большой налет,
- сказал Август и посмотрел на свою радиолокационную  станцию  на
карте: дальность ее действия обозначалась слабо  освещенным  кру-
гом. Станция находилась точно на полпути между базами  английской
бомбардировочной авиации в Восточной Англии и Руром. - Моя  стан-
ция "Горностай", - добавил он.
     - Я знаю, герр обер-лейтенант,- сказал  лейтенант.-  Сегодня
вам вряд ли удастся поспать.
     Когда Август Б