вают его, но он глух к их советам. Как же нам быть?

     Не успел Сунь Цюань опомниться, как к нему подошел советник Кань Цзэ и
сказал:

     -- У нас есть столп, которым можно подпереть небо! Вы забыли о нем!

     -- Кто это такой? -- спросил Сунь Цюань.

     Кань Цзэ продолжал:

     -- Прежде великими делами Восточного У ведал Чжоу Юй, потом его сменил Лу
Су. После смерти Лу Су место это занял Люй Мын. Ныне и Люй Мына уже нет в
живых, но остался Лу Сунь. Человек этот известен как ученый книжник, а в
действительности это герой и великий стратег! Он ничем не уступает Чжоу Юю.
План разгрома Гуань Юя исходил от него. Если вы призовете Лу Суня, победа
над врагом обеспечена! А случись так, что Лу Сунь потерпит неудачу, я вместе
с ним буду в ответе!

     -- О, если бы вы не напомнили мне о Лу Суне, я погубил бы великое дело! --
воскликнул Сунь Цюань.

     -- Лу Сунь просто книжный червь, он не соперник Лю Бэю, -- заметил Чжан
Чжао, -- и от него никакой пользы не будет!

     -- Лу Сунь способен управлять округом, но великое дело ему не под силу, --
добавил Гу Юн.

     Кань Цзэ тяжело вздохнул и промолвил:

     -- Господин мой, если вы не призовете Лу Суня, княжество У погибнет! Всей
своей семьей я ручаюсь за Лу Суня!

     -- Я тоже хорошо его знаю, у него большие таланты, -- согласился Сунь Цюань
и коротко закончил: -- Я уже все решил. Довольно об этом говорить! -- И он
распорядился позвать к нему Лу Суня.

     Лу Сунь был родом из области Уцзюнь и приходился внуком сяо-вэю Лу Шу и
сыном ду-вэю Лу Цзюню. Ростом он был восьми чи, и цвет лица его напоминал
белую яшму; у него было звание военачальника Покорителя Запада.

     Когда он вошел, Сунь Цюань сказал:

     -- Войска Сянь-чжу стоят у наших границ. Я назначаю вас полководцем, чтобы
вы отразили нападение врага.

     -- У господина есть знаменитые воины, -- скромно произнес Лу Сунь, -- а я
еще молод и не обладаю талантами. Справлюсь ли я с таким большим делом?

     -- Кань Цзэ поручился мне своей семьей за вас, -- ответил Сунь Цюань, -- да
и я сам знаю ваши способности. Жалую вас званием да-ду-ду, не
отказывайтесь.

     -- А если чиновники не захотят мне повиноваться? -- спросил Лу Сунь.

     Сунь Цюань снял висевший у него на поясе меч и, передавая его Лу Суню,
сказал:

     -- Тогда, кто не будет вас слушаться, казните и докладывайте мне.

     -- Я удостоен высокой чести, -- поклонился Лу Сунь, -- не смею
отказываться! Только попрошу вас завтра собрать всех чиновников и в их
присутствии дать мне полномочия.

     Молчавший Кань Цзэ произнес:

     -- В древности существовал обычай: когда назначали полководца, строили
возвышение, собирали воинов и в их присутствии вручали белый бунчук, желтую
секиру, пояс с печатью и грамоту на право командования войсками!
К полководцу всегда относились с почтением, и приказы его выполнялись
беспрекословно. И вам, великий ван, следовало бы соблюсти этот обычай. Жалуя
Лу Суню звание да-ду-ду, вручите ему бунчук и секиру, и все будут ему
повиноваться.

     Сунь Цюань послушался Кань Цзэ и приказал за ночь соорудить возвышение.
Наутро созвали туда всех чиновников и попросили Лу Суня подняться на
ступени. Сунь Цюань пожаловал ему звание да-ду-ду и титул Лоуского хоу;
затем вручил драгоценный меч, пояс с печатью и грамоту на право командования
войсками.

     -- В столице властвую я, -- сказал Сунь Цюань, -- За ее пределами
распоряжаетесь вы!

     После церемонии Лу Сунь спустился вниз и приказал военачальникам Сюй Шэну и
Дин Фыну возглавить отряд его телохранителей. В тот же день они выступили в
поход по суше и по воде.

     В Сяотине было получено извещение о назначении Лу Суня, и это сильно
встревожило Хань Дана и Чжоу Тая.

     -- Почему наш господин назначил полководцем этого книжника? -- недоумевали
они.

     Вскоре в Сяотин прибыл и сам Лу Сунь. Никто не хотел ему подчиняться. Он
вошел в шатер и приказал созвать совет. Военачальники не желали ему
представляться, и их приходилось приводить силой.

     -- Господин наш назначил меня полководцем, чтобы я разгромил царство Шу, --
сказал Лу Сунь. -- В войске есть свои строгие законы, и вам надлежит их
соблюдать. Нарушителей я буду наказывать, невзирая на лица. Запомните мои
слова, чтоб вам не пришлось раскаиваться!

     Военачальники молчали. Наконец Чжоу Тай произнес:

     -- Ныне племянник нашего господина, аньдунский военачальник Сунь Хуань,
осажден в городе Илине. У него нет провианта, и на помощь к нему никто не
идет. Просим вас, господин ду-ду, спасти Сунь Хуаня. Этим вы успокоите душу
нашего господина.

     -- Сунь Хуаню помощь не нужна, -- возразил Лу Сунь. -- Я знаю силу его
боевого духа и считаю, что он продержится до тех пор, пока я разобью армию
Сянь-чжу, а тогда и для него минует опасность.

     Военачальники, усмехаясь, покинули шатер.

     -- Назначить главным полководцем такого юнца! -- ворчал Хань Дан. -- Вы
слышали, что он сказал? Ну, теперь погибнет наш Восточный У!

     -- Я пытался выведать у него план наступления, -- отвечал Чжоу Тай, -- но
теперь вижу, что никакого плана у него нет. Не представляю, как он разобьет
царство Шу.

     На следующий день Лу Сунь передал по всему войску приказ стойко охранять все
проходы в горах и никоим образом не выходить на бой с врагом. Военачальники
посмеивались над его трусостью и кое-как выполняли приказ. Тогда Лу Сунь
снова созвал их к себе в шатер и сказал:

     -- Командую войсками я! Вчера я трижды приказывал и пять раз напоминал,
чтобы охранялись горные перевалы! Почему вы не выполняете мой приказ?

     -- С того времени, как великий ван Сунь Цюань покорил Цзяннань, я
участвовал в сотнях битв, -- произнес Хань Дан. -- Остальные военачальники,
прирожденные воины, также давно служат нашему господину. Великий ван
поставил вас во главе всего войска. Вам следовало бы сначала продумать план
наступления и дать указания, кому и куда выступать, ибо только в наступлении
побеждают противника! Вы же приказываете нам обороняться и не выходить на
бой. Разве вы надеетесь, что небо само покарает злодеев? Я никогда не боялся
смерти, но не понимаю, зачем вы подрываете наш боевой дух!

     Военачальники, стоявшие у шатра, зашумели:

     -- Хань Дан говорит правильно, мы хотим драться.

     Выслушав их, Лу Сунь схватился за меч и властно закричал:

     -- Пусть я, по-вашему, книжник, но раз господин наш доверил мне такое
важное дело, всю ответственность за него несу я! Еще раз приказываю вам
держать оборону! Ослушникам буду рубить головы!

     Военачальники разошлись недовольные.

     Сянь-чжу развернул свои войска на семьсот ли от Сяотина до самых границ
Сычуани. Было сооружено сорок лагерей. Днем знамена и флаги закрывали
солнце, по ночам небо озарял свет костров.

     Разведчики донесли Сянь-чжу, что Сунь Цюань назначил полководцем Лу Суня, а
тот приказал войску обороняться и в бой не выходить.

     -- Кто такой этот Лу Сунь? -- спросил Сянь-чжу.

     -- Лу Сунь -- ученый из Восточного У, -- ответил советник Ма Лян. -- Он,
правда, молод, но очень талантлив и прекрасный стратег. Это по его плану Люй
Мын взял Цзинчжоу.

     -- А, так это тот самый мальчишка, который своим коварством погубил нашего
брата Гуань Юя! -- вспыхнул Сянь-чжу. -- Его надо схватить, чего бы это ни
стоило!

     И он отдал приказ наступать.

     -- Талантами своими Лу Сунь не уступит Чжоу Юю, -- предупреждал Ма Лян, --
с ним нелегко справиться!

     -- Мы давно водим войска, так неужели же мы понимаем меньше, чем этот
желторотый юнец? -- закричал Сянь-чжу.

     И он сам повел войска на горные перевалы.

     Узнав, что Сянь-чжу приближается, Хань Дан известил об этом Лу Суня. И тот,
опасаясь, как бы Хань Дан не совершил какого-нибудь необдуманного поступка,
сам примчался к нему. Он увидел, что Хань Дан стоит на вершине горы и
наблюдает за противником, войска которого разлились по горам и полям. Среди
войск медленно колыхался желтый шелковый зонт.

     -- Вон там находится сам Лю Бэй, -- сказал Хань Дан подошедшему Лу Суню и
указал рукой в сторону желтого зонта. -- Разрешите мне напасть на него!

     Лу Сунь возразил:

     -- Наступая на восток, Лю Бэй выиграл десятки сражений, и боевой дух его
войска крепок, как никогда. Сейчас нам необходимо обороняться. Выйти в
открытый бой -- значит потерпеть неудачу. Прежде всего надо воодушевить
наших воинов и продержаться до тех пор, пока не изменится обстановка. Враг
наступает, и ему кажется, что он добивается успеха, но если мы не выйдем в
бой, он ничего не добьется и вынужден будет расположиться в лесах. Вот тогда
мы и одержим над ним победу!

     На словах Хань Дан согласился с Лу Сунем, но в душе не хотел ему
повиноваться.

     Сянь-чжу послал передовой отряд вызвать на бой врага. Но Лу Сунь приказал
всем заткнуть уши и не слушать выкриков неприятеля. Он сам объезжал все
заставы, разговаривал с воинами и велел им стойко держаться.

     Видя, что враг не выходит, Сянь-чжу горячился.

     -- Лу Сунь великий стратег, -- говорил ему Ма Лян. -- Мы наступаем с самой
весны, и Лу Сунь ждет, пока воины наши выдохнутся. Он не выйдет в открытый
бой. Подумайте об этом, государь!

     -- Какая там у него стратегия! -- возмущался Сянь-чжу. -- Лу Сунь жалкий
трус! Ведь они уже несколько раз были разбиты, и теперь он просто боится!

     -- Государь, погода сейчас очень знойная, -- сказал начальник головного
отряда Фын Си. -- Воины наши и без того как в огне, зачем же бросать их в
полымя?

     Тогда Сянь-чжу распорядился перенести все лагеря в лес, поближе к реке,
чтобы, дождавшись осени, продолжить наступление.

     -- Государь, а что если во время перехода на новое место враг ударит на
нас? -- спросил Ма Лян.

     -- Мы уже приказали У Баню с десятком тысяч слабых и старых воинов
расположиться на виду у врага. Это отвлечет его внимание, -- ответил
Сянь-чжу. -- Кроме того, мы сами устроим с восемью тысячами отборных воинов
засаду в горной долине. Если Лу Сунь узнает, что мы перенесли лагеря, он
нападет на У Баня, а тот обратится в бегство. Лу Сунь начнет погоню, а мы
выйдем из засады и отрежем его от своих. Вот тогда мы и схватим этого
мальчишку.

     -- Государь -- блестящий полководец и прекрасный стратег! -- восхищались
военачальники. -- Нам никогда с ним не сравниться!

     Тут Ма Лян обратился к Сянь-чжу:

     -- Государь, мне стало известно, что Чжугэ Лян сейчас находится в Дунчуани.
Он сам проверяет оборону всех горных перевалов, опасаясь нападения со
стороны царства Вэй. Разрешите мне дать совет. Лагеря наши следует перенести
в населенную местность, сделать карту и послать ее чэн-сяну...

     -- Зачем беспокоить чэн-сяна? -- возразил Сянь-чжу. -- Мы и сами неплохо
знаем "Законы войны".

     -- Пословица гласит: "Одна голова хорошо, а две лучше", -- заметил Ма Лян.
-- Надеюсь, государь, что вы не сомневаетесь в справедливости этих слов?

     -- Хорошо, -- согласился Сянь-чжу. -- Составьте план расположения наших
лагерей в лесу и поезжайте к чэн-сяну. Если он найдет, что у нас не все
правильно, сообщите немедленно.

     Ма Лян уехал. Лазутчики донесли об этом Хань Дану и Чжоу Таю. Те поспешили к
Лу Суню.

     -- Сянь-чжу перенес свои лагеря в лес, поближе к реке, и отдыхает там на
прохладе, -- сообщили они. -- Вот сейчас было бы выгодно напасть на них!

     Поистине:

     Если бы правитель Шу засаду хитрую устроил,
     В нее попали бы враги, хоть трижды будь они герои.

     О том, что ответил Лу Сунь, вы узнаете из следующей главы.



ГЛАВА ВОСЕМЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТАЯ

     в которой рассказывается о том, как Лу Сунь сжег сорок лагерей,
и о том,
как Чжугэ Лян создал план восьми расположений


     Когда Хань Дан и Чжоу Тай сообщили Лу Суню, что Сянь-чжу перенес свои лагеря
в лес, обрадованный таким известием полководец сам отправился разведать
обстановку. Он увидел на равнине только один лагерь, где развевалось знамя с
надписью: "Военачальник передового отряда У Бань".

     Чжоу Тай, сопровождавший Лу Суня, внимательно разглядывал старых и слабых
воинов У Баня.

     -- Это не войско, а детские игрушки! -- воскликнул он. -- Разрешите нам с
Хань Даном разгромить их! Если я не добьюсь победы, согласен понести любое
наказание.

     Лу Сунь долго всматривался в сторону врага и затем, плетью указывая вдаль,
произнес:

     -- Видите вон ту глухую горную долину? Там витает дух смерти. Враг устроил
в долине засаду и лишь для отвода глаз пока оставил на равнине лагерь с
немощными воинами. Нас хотят поймать в ловушку. Никому в бой не выходить!

     И военачальники опять заподозрили Лу Суня в трусости.

     На другой день У Бань с войском подошел к заставе Лу Суня и стал вызывать
его на бой. Хвалясь своей силой, У Бань осыпал врага отборной бранью, а
воины его снимали латы, словно располагались на отдых. Это привело в
бешенство Сюй Шэна и Дин Фына. Возмущенные, пришли они в шатер Лу Суня.

     -- Эти калеки совсем уж ни во что нас не ставят! -- негодовали они. --
Разрешите нам проучить их!

     -- Вы полагаетесь только на свою храбрость и не знаете замечательных
законов Сунь-цзы и У-цзы, -- улыбнулся Лу Сунь. -- Ведь это хитрость,
рассчитанная на то, чтобы завлечь вас в ловушку! Через три дня вы сами
поймете, в чем заключалась эта хитрость.

     -- За эти три дня они успеют перенести все лагеря, -- возразил Сюй Шэн. --
Как тогда к ним доберешься?

     -- А я только и жду, чтобы они перенесли лагеря, -- спокойно ответил Лу
Сунь.

     Военачальники, переглядываясь, покинули шатер.

     Прошло три дня, и Лу Сунь снова созвал военачальников к себе на заставу. На
равнине уже не было лагеря У Баня.

     -- Но дух смерти все еще витает там, -- сказал Лу Сунь, рукой указывая
вперед. -- Смотрите, вон по той дороге сейчас пройдет и сам Лю Бэй!

     Не успел он договорить эти слова, как военачальники ясно увидели Сянь-чжу и
сопровождающих его воинов.

     -- Ну, а теперь вы поняли, что там была засада? -- спросил Лу Сунь. -- Ведь
если бы я послушался вашего совета и попытался захватить лагерь У Баня, то
Лю Бэй ударил бы на нас из засады! А сейчас он снимает засаду потому, что
перенес все лагеря на новое место. Дней через десять мы разгромим его
войско!

     -- Разбить врага можно было и раньше, -- возразили военачальники. -- А мы
дали Сянь-чжу два месяца на то, чтобы он укрепил свои лагеря. Теперь у них
не найдешь слабого места!

     -- Вы не знаете "Законов войны", -- ответил Лу Сунь. -- Правда, Лю Бэй умен
и коварен, он умеет все свои силы направить к одной цели. К тому же войско
свое он собрал давно, и оно преданно служит ему. Но долгая оборона утомила
его воинов. Пришло время нанести им удар.

     Военачальники вздыхали, но вынуждены были смириться. А потомки сложили
стихи, в которых восхваляют Лу Суня:

     Вот в шатре полководца обсуждаются планы сраженья,
     Как расставить приманку, чтоб кита и акулу поймать.
     Было много героев с тех пор, как явились три царства,
     Но лишь слава Лу Суня будет вечно, как солнце, сиять.

     Составив план наступления, Лу Сунь с гонцом отправил донесение Сунь Цюаню,
точно указывая день разгрома Сянь-чжу.

     -- Есть и у нас замечательный полководец! -- радостно воскликнул Сунь
Цюань. -- Теперь я спокоен. Военачальники писали, что Лу Сунь трус, а я
верил в него. Посмотрите, что он мне пишет! Нет, он не трус!

     Сунь Цюань поднял большое войско и двинулся на помощь Лу Суню.

     Император Сянь-чжу отдал приказ боевым судам идти от Сяотина вниз по течению
реки Янцзы и строить береговые укрепления, чтобы иметь возможность поглубже
проникнуть в пределы Восточного У.

     -- Нашим судам легко двигаться вниз по течению, а возвращаться будет
трудно, -- предупреждал Хуан Цюань. -- Разрешите мне идти впереди, а ваш
корабль, государь, пусть следует за мной. Тогда я смогу принять на себя
первый удар.

     -- У нашего противника вся храбрость пропала, -- возразил Сянь-чжу. -- Наш
корабль пойдет впереди, не опасайтесь за нас!

     Чиновники тоже пытались отговаривать императора, но он никого не послушался
и приказал Хуан Цюаню возглавить часть войск, находящихся на северном
берегу реки, и быть готовым отразить возможное нападение Цао Пэя. Сам
Сянь-чжу возглавил войско на южном берегу Янцзы. Так, оседлав реку, воины
расположились в лагерях.

     О действиях Сянь-чжу лазутчики донесли вэйскому императору, и он, закинув
голову кверху, рассмеялся:

     -- Ну, теперь Лю Бэй обречен на поражение!

     -- Почему? -- спросили чиновники.

     -- Потому что он не знает "Законов войны", -- отвечал Цао Пэй. --
В противном случае он не растянул бы свои лагеря на целых семьсот ли вдоль
берегов Янцзы. Разве при этом условии можно нанести решающий удар врагу?
Кроме того, располагать большое войско в таких опасных местах, как леса, --
прямое нарушение "Законов войны". Лу Сунь нанесет поражение Лю Бэю. Вот
увидите, это произойдет дней через десять.

     Чиновники не могли этому поверить и просили Цао Пэя послать войско на помощь
Сунь Цюаню.

     -- Если Лу Сунь победит, он сразу же пойдет на Сычуань, -- продолжал Цао
Пэй. -- А когда он будет далеко в горах, мы, под видом помощи, пошлем три
армии в Восточный У. Взять незащищенные земли будет так же легко, как
взмахнуть рукой!

     Чиновники пришли в восхищение от необыкновенной прозорливости Цао Пэя. И он
приказал военачальникам готовиться к походу: Цао Жэню во главе первой армии
двинуться на крепость Жусюй; Цао Сю со второй армией выступить на Дункоу;
Цао Чжэню с третьей армией идти на Наньцзюнь и одновременно всем вторгнуться
в княжество У. Сам Цао Пэй обещал прийти им на помощь.

     Между тем советник Ма Лян прибыл в Сычуань и, явившись к Чжугэ Ляну, передал
ему план расположения лагерей Сянь-чжу.

     -- Наши лагеря растянулись на семьсот ли, -- сказал он. -- Всего у нас
сорок лагерей, расположенных в густых лесах. Государь посылает вам, господин
чэн-сян, вот эту карту и ждет вашего совета.

     -- Кто это подсказал государю такой план? -- вскричал Чжугэ Лян, ударив
рукой по столу. -- Голову снести такому советнику!

     -- Государь сам так решил! -- отозвался Ма Лян.

     -- Значит, пришел конец могуществу Ханьской династии! -- вздохнул Чжугэ
Лян.

     -- Почему вы так думаете?

     -- Разве можно располагать лагеря в таких местах? Это непростительная
ошибка полководца! Если враг подожжет леса, как вы спасете войско? Да и
можно ли отразить наступление противника, если армия стоит в лагерях,
растянутых на семьсот ли? Беда наша недалека! Лу Сунь только и ждал, чтобы
наш государь допустил грубую ошибку! Скорей возвращайтесь обратно и
передайте Сыну неба, чтобы он, не медля ни минуты, стянул войско на
небольшое пространство!

     -- Но Лу Сунь уже мог разгромить наши войска! Что тогда делать? -- спросил
Ма Лян.

     -- Лу Сунь не посмеет вас преследовать, -- отвечал Чжугэ Лян. -- Чэнду
будет в безопасности -- за это ручаюсь я!

     -- Вы уверены, что Лу Сунь не станет нас преследовать? -- усомнился Ма Лян.

     -- Не будет, потому что побоится, как бы войска Цао Пэя не ударили с тыла.
Если наш государь потерпит поражение, то пусть укроется в Байдичэне. Там он
будет в безопасности: в Юйпуфу стоит мое большое войско.

     -- Вы шутите? -- удивился Ма Лян. -- Я несколько раз проезжал через Юйпуфу
и не видел там ни одного воина!

     -- Не трудитесь меня расспрашивать. Скоро вы сами все увидите, -- промолвил
Чжугэ Лян и вручил ему письмо для Сянь-чжу.

     Ма Лян стрелой помчался в императорский лагерь, а Чжугэ Лян уехал в Чэнду,
чтобы оттуда послать войско на помощь Сянь-чжу.

     Время шло, и Лу Сунь стал замечать, что воины противника совсем разленились:
ни рвов не копают, ни заградительных валов не насыпают. Созвав в своем шатре
военачальник