пел поражение.
С вашего позволения я хотел бы поехать в Цзянся выразить соболезнование
семье покойного, а заодно договориться с Лю Бэем и бывшими военачальниками
Лю Бяо и просить их помочь нам разбить Цао Цао. Если Лю Бэй выразит
согласие, все будет в порядке.

     Сунь Цюаню такой совет понравился, и он отпустил Лу Су в Цзянся с подарками
семье покойного Лю Бяо.

     Лю Бэй, Чжугэ Лян и Лю Ци по прибытии в Цзянся стали держать совет.
Чжугэ Лян сказал:

     -- Самим нам с Цао Цао не справиться -- войско у него слишком уж велико.
Попросим помощи у Сунь Цюаня. Пусть север схватится с югом, а мы, находясь
в середине, на этом выиграем. Разве в этом есть что-либо невозможное?

     -- Да. Я боюсь, захочет ли Сунь Цюань иметь с нами дело? -- усомнился Лю
Бэй. -- Цзяндун -- земля обширная, с многочисленным населением, и у них там
свои устремления.

     -- Ну что ж, подождем, -- сказал Чжугэ Лян. -- Не может быть, чтобы сейчас,
когда Цао Цао, как тигр, засел на реках Янцзы и Хань, из Цзяндуна не
прислали к нам посла для переговоров. Если никто не приедет, я сам
отправлюсь в Цзяндун и добьюсь, чтобы юг сцепился с севером. Победит юг --
мы вместе уничтожим Цао Цао и завладеем округом Цзинчжоу; победит север --
мы захватим земли к югу от Янцзы, и только.

     -- Рассудили вы прекрасно, -- согласился Лю Бэй. -- Но как добиться, чтобы
Цзяндун вступил с нами в переговоры?

     Долго думать об этом не пришлось, так как в эту минуту доложили Лю Бэю, что
от Сунь Цюаня прибыл Лу Су выразить соболезнование по поводу смерти Лю Бяо.

     -- Лодка его уже пристала к берегу!

     -- Ну, вот и прекрасно! -- улыбнулся Чжугэ Лян и, обращаясь к Лю Ци,
спросил: -- Скажите, вы посылали кого-нибудь выразить соболезнование, когда
умер Сунь Цэ?

     -- До этого ли было тогда? -- воскликнул Лю Ци. -- Ведь они мстят нам за
гибель Сунь Цзяня!

     -- Вот вам доказательство, что Лу Су приехал с целью выведать обстановку!
-- сказал Чжугэ Лян Лю Бэю. -- Если он станет расспрашивать вас о действиях
Цао Цао, отвечайте ему, что вам ничего не известно. Если же он будет
настаивать, пошлите его ко мне.

     Договорившись обо всем, они послали людей встречать гостя.

     Прибыв в город, Лу Су первым долгом явился к Лю Ци, преподнес ему подарки и
выразил соболезнование по поводу смерти его отца. Лю Ци принял дары и
пригласил Лу Су к Лю Бэю. После приветственных церемоний Лю Бэй попросил
гостя пройти во внутренние покои и выпить вина.

     -- Как я счастлив, что, наконец, вижу вас! -- воскликнул Лу Су, когда он
остался наедине с Лю Бэем. -- Я давно слышал ваше славное имя, но все не
представлялось случая встретиться с вами! Недавно мне стало известно, что вы
сражались с Цао Цао. Вероятно, вы многое знаете о нем. Вот я и хотел бы
спросить, какова численность его армии?

     -- Что вы, что вы! -- воскликнул Лю Бэй. -- Я вовсе не сражался с Цао Цао.
Ведь у меня мало войск, и я обратился в бегство, как только услышал, что его
армия приближается! Откуда мне знать, что там у него творится?

     -- Может ли быть, чтобы вы ничего не знали? -- осмелился выразить недоверие
Лу Су. -- Я слышал, что вы пользуетесь услугами Чжугэ Ляна, а он дважды
нанес с помощью огня такой урон врагу, что сам Цао Цао едва унес ноги!

     -- Мне об этом ничего не известно. Такие подробности знает только Чжугэ
Лян.

     -- А где он сейчас? Мне хотелось бы с ним повидаться.

     Лю Бэй велел пригласить Чжугэ Ляна. После приветственных церемоний Лу Су
спросил:

     -- Не можете ли вы сказать мне, что сейчас делает Цао Цао? Ведь для вас не
существует тайны! Недаром все восхищаются вашими талантами и добродетелями!

     -- Да, хитрость и коварство Цао Цао мне известны хорошо, -- ответил Чжугэ
Лян. -- Жаль только, что из-за недостатка сил нам пришлось уклониться от
встречи с ним.

     -- А что собирается делать господин Лю Бэй?

     -- Поедет к У Чэню, правителю округа Цанъу. Они старые друзья, -- промолвил
Чжугэ Лян.

     -- Так у него же не хватает сил, чтобы самого себя защитить! Где тут еще
думать о других!

     -- Раз нет ничего лучшего, приходится хотя бы временно искать убежища там.

     -- А по-моему, вам лучше всего заключить союз с Восточным У, -- сказал
Лу Су. -- Сунь Цюань имеет отборное войско, много провианта и всяких
запасов. К тому же он почитает мудрых и способных людей; многие герои из-за
реки Янцзы идут к нему. Пошлите к Сунь Цюаню своих людей, и они обо всем
договорятся.

     -- У Лю Бэя с Сунь Цюанем никогда не было никаких связей, и мне кажется,
что это будет лишь напрасная трата слов, -- возразил Чжугэ Лян. -- Кроме
того, мне некого послать.

     -- А не согласились бы вы сами поехать? -- спросил Лу Су. -- Талантами я не
обладаю, но помог бы вам встретиться с Сунь Цюанем и обсудить великое дело!
Да и ваш старший брат, который сейчас служит советником у Сунь Цюаня, тоже
вам очень обрадуется!

     -- Нет, нет! -- вмешался Лю Бэй. -- Чжугэ Лян -- мой учитель, и я ни на
минуту не могу с ним расстаться!

     Лу Су настойчиво продолжал упрашивать, но Лю Бэй делал вид, что не
собирается уступать. Наконец Чжугэ Лян сказал:

     -- А все же я просил бы вас разрешить мне поехать, господин мой. Дело очень
важное!

     И Лю Бэй согласился. Лу Су распрощался с ним и с Лю Ци, сел в свою лодку
вместе с Чжугэ Ляном, и они отправились в Чайсан к Сунь Цюаню.

     Поистине:

     Лишь потому, что Чжугэ Лян на лодке маленькой отплыл,
     Так получилось, что Лю Бэй войска противника разбил.

     Если вы не знаете, чем закончилась эта поездка, посмотрите следующую главу.



ГЛАВА СОРОК ТРЕТЬЯ

     в которой повествуется о том, как Чжугэ Лян вел словесный бой
с учеными конфуцианцами,
и о том, как Лу Су со всей убедительностью опроверг общее мнение


     Итак, Лу Су и Чжугэ Лян распрощались с Лю Бэем и Лю Ци, сели в лодку и
отправились в Чайсан. По пути они продолжали совещаться. Лу Су предупреждал
Чжугэ Ляна:

     -- Смотрите, когда встретитесь с Сунь Цюанем, не говорите ему, что у Цао
Цао много войск!

     -- Об этом вам беспокоиться нечего! -- молвил Чжугэ Лян. -- Я сам знаю, что
ответить.

     Лодка пристала к берегу. Лу Су устроил Чжугэ Ляна на подворье, а сам
поспешил к Сунь Цюаню. Сунь Цюань в это время совещался со своими
советниками, но, узнав о возвращении Лу Су, немедленно вызвал его к себе.

     -- Ну что? Вы узнали, как обстоят дела в Цзянся? -- тут же спросил он.

     -- Да. Я разузнал все их планы, -- ответил Лу Су. -- Но прошу вас дать мне
немного времени, чтобы подготовить обстоятельный доклад.

     Сунь Цюань передал Лу Су бумагу, полученную от Цао Цао, и при этом сказал:

     -- Видите? Это прислал мне Цао Цао. Гонца его я отправил обратно и созвал
совет. Но еще ничего не решено...

     Лу Су стал читать послание. В нем между прочим говорилось:

     "Недавно я принял повеление Сына неба покарать мятежников и направил войско
в поход на юг. Лю Цзун стал моим пленником, а население округов Цзинчжоу и
Сянъян покорилось мне, лишь услышав о моем приближении. Я собрал под свои
знамена бесчисленное множество храбрых воинов и хотел бы вместе с вами
устроить "охоту" в Цзянся. Мы изловим Лю Бэя, поделим между собой земли и
заключим союз навеки. Я буду огорчен, если вы не примете во внимание мое
предложение, и посему прошу вас ответить без промедления".

     -- Что же вы думаете ответить? -- спросил Лу Су, прочитав бумагу.

     -- Пока еще я не решил, -- сказал Сунь Цюань.

     -- По-моему, благоразумнее всего было бы покориться, -- вмешался в разговор
Чжан Чжао. -- Ведь у Цао Цао несметные полчища, и он карает всех от имени
Сына неба. Отказать ему -- все равно что проявить неповиновение самому
императору. К тому же до сих пор от Цао Цао нас прикрывала, главным образом,
великая река Янцзы. А что теперь? Цао Цао захватил Цзинчжоу, и река из
препятствия превратилась в его союзника! С врагом нам все равно не
справиться, и я считаю, что единственный путь сохранить мир и спокойствие --
покориться!

     -- Да! Да! Такое предложение соответствует воле неба, -- поддержали
присутствующие чиновники.

     Сунь Цюань задумался. Заметив это, Чжан Чжао продолжал:

     -- Решайтесь, господин мой! Если вы покоритесь, народ Восточного У будет
жить спокойно, и все земли к югу от реки Янцзы останутся за нами.

     Сунь Цюань, опустив голову, молчал. Вскоре он вышел "сменить платье". Лу Су
последовал за ним. Взглянув на него, Сунь Цюань остановился.

     -- Что вы хотите сообщить? -- спросил он.

     -- Я знаю, что вас одолевают сомнения, -- промолвил Лу Су, -- но мне
хотелось бы сказать вам, что эти люди могут покориться Цао Цао, а вы -- нет!

     -- Почему?

     -- Очень просто, -- пояснил Лу Су. -- Если мы покоримся Цао Цао, он даст
нам возможность вернуться в родные места и стать чиновниками. У нас нет
земель, которые мы могли бы потерять. А вы? Куда вы уйдете, если покоритесь?
Предположим, вам пожалуют титул хоу. И у вас будет один конь, одна коляска
да несколько слуг, и только. Разве сможете вы тогда сидеть лицом к югу и
величать себя владетельным князем? Не слушайтесь своих советников: они
заботятся лишь о самих себе! Вы должны обдумать план действий!

     -- Откровенно говоря, их рассуждения меня разочаровали, -- признался Сунь
Цюань. -- А ваше предложение мне по душе. Само небо мне послало вас! Вот
только боюсь, что нам трудно будет устоять против Цао Цао, особенно после
того, как он присоединил к своим силам полчища Юань Шао и все войска округа
Цзинчжоу.

     -- Я привез из Цзянся Чжугэ Ляна, брата вашего советника Чжугэ Цзиня.
Посоветуйтесь с ним, -- предложил Лу Су.

     -- Так господин Во-лун здесь! -- воскликнул Сунь Цюань, не скрывая своей
радости.

     -- Он отдыхает на подворье.

     -- Сегодня, пожалуй, поздновато приглашать его, -- подумав, произнес Сунь
Цюань. -- Завтра я прикажу собраться всем чиновникам, и вы представите им
Чжугэ Ляна. Потом вы пройдете в зал совещаний, и мы устроим совет.

     Получив указания, Лу Су удалился. На следующее утро он посетил Чжугэ Ляна и
сказал:

     -- Помните мои слова: не говорите нашему повелителю, что у Цао Цао много
войск!

     -- Будьте спокойны, -- заверил тот, -- я буду действовать в соответствии с
обстоятельствами и не ошибусь!

     Лу Су провел Чжугэ Ляна к шатру Сунь Цюаня и представил его Чжан Чжао, Гу
Юну и другим гражданским и военным чиновникам. Все присутствующие в парадных
одеждах, с широкими поясами и в высоких шапках, расселись по чину. Теперь
Чжугэ Лян был представлен каждому в отдельности, причем все осведомлялись о
его роде и звании. После этой торжественной церемонии Чжугэ Ляна усадили на
почетное место для гостей. Прекрасная внешность Чжугэ Ляна, его изящные
манеры и гордая осанка произвели на Чжан Чжао глубокое впечатление.

     "Человек этот, несомненно, приехал посостязаться с нами в красноречии", --
подумал он и решил первым вызвать гостя на разговор.

     -- Мне, недостойному, приходилось слышать, -- начал Чжан Чжао, -- что вы,
пребывая в уединении в Лунчжуне, часто сравнивали себя с прославленными
мудрецами Гуань Чжуном и Ио И. Это действительно так?

     -- Да, в известной мере я всегда сравнивал себя с ними, -- спокойно ответил
Чжугэ Лян.

     -- Кроме того, я недавно узнал, что Лю Бэй трижды навещал вас в вашей
хижине, -- продолжал Чжан Чжао. -- Говорят, что теперь, когда вы согласились
быть его советником, он чувствует себя, как рыба в воде, и собирается
отвоевать Цзинчжоу и Сянъян? Но ведь сейчас этими округами владеет Цао Цао!
Вот почему я осмелился спросить вас об этом.

     "Чжан Чжао -- первый советник Сунь Цюаня, и если не поставить его своим
ответом в затруднительное положение, вряд ли удастся тогда договориться с
самим Сунь Цюанем", -- подумал про себя Чжугэ Лян, и вслух произнес:

     -- Мне кажется, что овладеть землями, расположенными вдоль реки Хань, было
так же легко, как взмахнуть рукой. Но господин мой, Лю Бэй, всегда
действующий гуманно и справедливо, не пожелал захватить владения,
принадлежащие человеку одного с ним рода. Однако Лю Цзун, глупый мальчишка,
тайно сдался Цао Цао, поддавшись на льстивые уговоры последнего, и сам стал
жертвой его коварства. Теперь вам должно быть понятно, что господин мой
принял наиболее благоразумное решение -- расположиться в Цзянся и выжидать.

     -- В таком случае слова ваши расходятся с делом! -- заявил Чжан Чжао. --
Ведь вы же сами сравниваете себя с Гуань Чжуном и Ио И! Неужели вы не
помните, что когда Гуань Чжун служил Хуань-гуну, тот господствовал над всеми
князьями и привел Поднебесную к единению? Вы не можете не знать, что Ио И
поддержал ослабевшее княжество Янь и покорил более семидесяти городов
княжества Ци. Это были настоящие мудрецы, которые прославили свой век! А вы?
Вы жили отшельником в своей хижине, свысока смотрели на простых людей,
насмехались над ними и сами ничего не делали. Но раз уж вы стали служить Лю
Бэю, то можно было полагать, что это принесет народу благоденствие, что
грабежи и смуты прекратятся. Ведь прежде Лю Бэй бродил с места на место, то
здесь, то там захватывая города, а теперь, когда ему служите вы, все станут
взирать на него с надеждой! Даже малолетние дети, и те говорят, что Лю Бэй
подобен тигру, у которого выросли крылья, что вскоре Ханьский правящий дом
снова начнет процветать, а род Цао Цао будет уничтожен! И все бывшие
сановники императорского двора, ныне живущие в уединении, уже протирают
глаза, ожидая, что спадет завеса тьмы и откроется сияние солнца и луны:
народ будет спасен из пучины бедствий и возведен на хозяйскую цыновку! Так
должно было произойти, но получилось наоборот! Почему, когда вы стали
советником Лю Бэя, воины его побросали латы и копья и обратились в бегство,
лишь заслышав о приближении армии Цао Цао? Вы не смогли помочь Лю Бяо
успокоить простой народ, а его сироте-сыну защитить свои владения. Вы
покинули Синье и бежали в Фаньчэн; вас разбили в Данъяне -- вы бежали в
Сякоу. У вас даже нет места, где приютиться! С вашим приходом дела Лю Бэя
пошли еще хуже! Скажите, случалось ли такое с Гуань Чжуном и Ио И? Надеюсь,
вы не прогневаетесь на меня за мои глупые слова?

     Выслушав речь Чжан Чжао, Чжугэ Лян беззвучно рассмеялся.

     -- Орел летает за десять тысяч ли, но разве понимают его стремления простые
птицы? Вот, к примеру, заболел человек. Сперва он пьет только рисовый отвар
и целебные настои, а когда деятельность внутренних органов налаживается и
тело крепнет, больной начинает есть мясо, которое придает ему силу, и пьет
крепкие снадобья для полного исцеления. Болезнь проходит, и человек снова
здоров. Но предположим, больной не хочет ждать, пока восстановятся его
жизненные силы, и, желая добиться скорейшего выздоровления, начинает
преждевременно пить крепкие настои. И получается наоборот: больному
становится все хуже и хуже... Мой господин, после поражения в Жунани, нашел
приют у своего родича Лю Бяо. У него оставалась тогда едва ли тысяча воинов,
а из военачальников -- только Гуань Юй, Чжан Фэй да Чжао Юнь. Лю Бэя можно
было сравнить с больным, находящимся в состоянии крайней слабости. Он избрал
своим временным убежищем Синье. Это всего лишь небольшой уездный городок,
затерявшийся среди гор, с маленьким населением и скудными запасами
провианта. Может ли в таком городишке обороняться настоящий полководец? Но
даже при всей нехватке войск и оружия, при всей непрочности городских стен,
при всем недостатке провианта, которого нам едва ли хватило бы на несколько
дней, мы все же сожгли лагерь врага в Боване и с помощью вод реки Байхэ
обратили в бегство войска Цао Жэня и Сяхоу Дуня. Вряд ли Гуань Чжун и Ио И,
со всем своим блестящим полководческим искусством, смогли бы добиться
большего! Что же касается Лю Цзуна, то к этому Лю Бэй не имеет никакого
отношения. Да хотя бы он и знал, что Лю Цзун собирается сдаться Цао Цао,
разве он согласился бы захватить земли человека, носящего ту же фамилию, что
он сам? Вот где великая гуманность, вот где великая справедливость! А потом
вспомните, как несколько сот тысяч человек, жаждущих справедливости, вместе
со стариками и малолетними детьми последовали за Лю Бэем при его вынужденном
бегстве из Синье. Он не покинул свой народ, хотя из-за этого ему приходилось
двигаться очень медленно, проходя всего лишь по десять ли в день! Он и не
подумал укрыться за стенами Цзянлина, а предпочел делить с народом все
тяготы и лишения! Вот вам еще один пример великой гуманности и
справедливости! Известно, что малому не устоять против большого, что победы
и поражения -- обычное дело для воина. В древности император Гао-цзу много
раз терпел поражения от Сян Юя, пока, наконец, в битве при Гайся не
одержал решающей победы. Разве случилось это не благодаря прекрасному
замыслу Хань Синя? А ведь Хань Синь долго служил императору Гао-цзу и не
всегда одерживал победы. Подлинное искусство управления государством,
прочность и безопасность династии -- все это зависит от главного советника,
которого нельзя ставить рядом с людьми, обладающими ложной славой. Из сотни
человек, кои умеют так искусно судить да рядить, что, кажется, никому в этом
с ними не сравниться, едва ли найдется один способный -- когда приходит
время -- действовать, сообразуясь с обстоятельствами. Вот эти-то люди и
служат посмешищем для Поднебесной!

     На всю эту речь Чжугэ Ляна у Чжан Чжао не нашлось ни слова в ответ. Тогда
еще один из присутствующих осмелился возвысить голос:

     -- Скажите, как вы смотрите на то, что Цао Цао со своими полчищами
стремительно, как дракон, надвигается на нас, собираясь проглотить Цзянся?

     Чжугэ Лян окинул говорившего взглядом. Это был Юй Фань.

     -- Конечно, после того как Цао Цао присоединил к своей армии все войска
Юань Шао и Лю Бяо, у него стало несметное число воинов. Но это не значит,
что его нужно бояться!

     -- Странно! -- ехидно заметил Юй Фань. -- Армия ваша разбита в Данъяне, вы
просите помощи у чужих людей и говорите, что не боитесь Цао Цао! Это ли не
хвастовство!

     -- Нисколько! -- ответил Чжугэ Лян. -- Вы подумайте, мог ли Лю Бэй с
тысячей воинов противостоять бесчисленным полчищам озверелого врага? Знайте,
что Лю Бэй не боится Цао Цао, и отступил он в Сякоу лишь для того, чтобы
выждать время! А вот вы тут, в Цзяндуне, имея отборные войска и обилие
провианта, да к тому же защищенные такой преградой, как великая река Янцзы,
хотите склонить колена перед разбойником и просить мира! Вы не думаете о
презрительных насмешках всей Поднебесной!

     Юй Фань не нашелся, что возразить. Тогда Чжугэ Ляну задал вопрос еще один из
присутствующих, по имени Бу Чжи:

     -- Вы, наверно, хотите разговаривать с Восточным У таким языком, каким в
свое время разговаривали с князьями Чжан И и Су Цинь?

     -- Вашим вопросом вы лишь обнаружили свое незнание, и больше ничего, --
произнес Чжугэ Лян. -- Вы считаете Чжан И и Су Циня просто красноречивыми
ораторами, а между тем они еще были и героями! Су Цинь носил у пояса печати
сянов шести уделов, а Чжан И дважды был чэн-сяном княжества Цинь. Оба они
помышляли лишь о том, как бы помочь государству и народу, и потому их не
приходится сравнивать с людьми, которые боятся сильных и притесняют слабых,
дрожат при одном виде ножа и прячутся от меча. Вы же перепугались ложных
слухов, умышленно распускаемых Цао Цао, и советуете сдаться! Как же вы после
этого еще осмеливаетесь насмехаться над Су Цинем и Чжан И!

     Бу Чжи молчал.

     -- Позвольте спросить вас, каким человеком вы считаете Цао Цао? -- вдруг
спросил кто-то.

     Чжугэ Лян взглянул на говорившего. Это был Се Цзун.

     -- Зачем вы об этом спрашиваете? Цао Цао -- мятежник против правящего дома
Хань...

     -- В этом вы ошибаетесь, -- перебил его Се Цзун. -- Судьба Ханьской
династии, из поколения в поколение правящей вплоть до нынешнего дн