аны, внутри не оставалось никого,
кто мог бы рассказать об этой страшной ночи.
  3. Стоит однажды появиться жажде крови, ее уже нелегко утолить.
Религиозные страсти масс были так возбуждены, особенно против евреев, что
вскоре предлог крестового похода оказался излишним. В канун Пасхи 1144
года в лесу близ Норвича был найден труп мальчика по имени Вильям,
подмастерья скорняка. Очевидно, он умер в каталептическом припадке, но
распространился слух, будто он был убит евреями одним или двумя днями
раньше, на еврейскую Пасху. Подобные обвинения в ритуальном убийстве детей
во все века выдвигались против ненавистных религиозных меньшинств,
например, против первых христиан, когда их вера только начала
распространяться в Римской империи, или спустя много столетий против
иезуитских миссионеров в Китае. Обвинение против евреев было выдвинуто,
хотя и в крайне неуклюжей форме, но в подходящее время; в результате, эта
клевета распространилась исключительно быстро.
  Вскоре к клевете добавилось еще одно обстоятельство: будто целью
преступления было получить кровь, которая использовалась при приготовлении
мацы или в каком-то ином пасхальном обряде. Того факта, что употребление
крови животных в любом виде запрещено евреям Законом Моисея, а
человеческая плоть считается трефной, запрещенной пищей, должно было быть
достаточно, чтобы показать полную абсурдность этой клеветы, даже если бы
какой-то преступник и был признан виновным в неоднократных убийствах.
Князья, короли и императоры в своих декретах осуждали навет как ложный,
папы предавали его анафеме, ученые методически разоблачали его
клеветнический характер, здравый смысл отказывался его принять. Однако
навет расцветал и набирал силу. К концу XV века можно насчитать не менее
пятидесяти случаев обвинения евреев в ритуальных убийствах, и этот список
будет далеко не полным.
  Иногда обходились и без такого предлога. В случае крупных пожаров, столь
частых и разрушительных в средневековых городах, кто был виноват, как не
евреи? Если вспыхивала чума, было ясно, что ее принесли они же, особенно
если они заболевали первыми; если же эпидемия их не трогала, это
опять-таки служило доказательством их злонамеренности. От евреев исходила
вся ересь; они отвечали за любое убийство, объяснение которому не
находилось. В случае вторжения в страну врагов, особенно неверных,
считалось, что их призвали евреи. Во времена династических споров или
гражданских волнений каждая сторона обвиняла евреев в том, что они
сочувствуют противнику. Короли обвиняли их в связях с мятежниками, а те
считали евреев орудием в руках короля. Иногда для нападок не требовалось
никакого другого предлога, кроме наступления христианской Пасхи с ее
представлениями Страстей Господних. А уж в обычных превратностях войны и
мира - осада, завоевание, бунт - евреи выносили свою долю страданий.
  4. На юге Европы условия были много лучше, чем в Англии, Франции и
Германии. В Италии жизнь евреев была вполне сносной. Папы, как бы они ни
опасались вредного влияния евреев на правоверность христиан, все же
придерживались принципа формальной веротерпимости. В их владениях,
единственных во всей Европе, евреи никогда не знали массовой резни и
изгнания. Евреи Сицилии тоже оставались многочисленными, хотя и не очень
зажиточными, и их в общем не затронули бури, ставшие характерной чертой
еврейской жизни в северной Европе. По соседству, в Неаполитанском
королевстве, условия жизни евреев были такие же до конца XIII века, когда
воцарившийся дом Анжу ввел северные идеи нетерпимости, за чем последовали
гонения и насильственное обращение в христианство.
  Далее к востоку, в Греции и на прилегающих территориях, - самых ранних
центрах еврейского поселения в Европе, - старые еврейские общины прозябали
под тенью византийского фанатизма, время от времени проявлявшегося во
вспышках преследований и попытках навязать господствующую религию. Однако
тут и там мы находим проблески культурной жизни общин, славившихся, по
словам путешественника того времени, своей ученостью и благочестием.
  Важнейшим центром еврейской жизни в южной Европе все еще была Испания.
Ранний период Реконкисты (освобождение Испании христианами из рук
мусульман) был, очевидно, опасен для евреев. Но еще в Х веке начало
проявляться изменение в отношении к евреям. Первоначальное религиозное
рвение стало исчезать. Чтобы обеспечить прочную власть христиан в стране,
следовало привлечь на свою сторону столь важный элемент населения, как
евреи. В то же время ввиду их знания языков было удобно поручать им важные
дипломатические миссии. При дворе славились врачи и ученые, получившие
образование в арабских школах; многие евреи благодаря своим способностями
заняли важные посты в финансовой администрации.
  Таким образом, Золотой Век еврейской жизни в Испании, хотя и обязанный,
несомненно, близости и примеру мавров, не совпал полностью с их
господством. Долгое время христианская веротерпимость выгодно отличалась
от фанатизма аль-мохадов. Именно под властью христиан, хотя до некоторой
степени под интеллектуальным влиянием мусульман, появились некоторые
выдающиеся личности в культурной жизни испанского еврейства. Еврейские
воины храбро сражались под знаменами и креста, и полумесяца, и люди
выдающихся способностей так же верно и преданно служили теперь королям
Кастилии и Арагона, как прежде халифам Гранады и Севильи.
  В правление короля Кастилии Альфонсо VI (1065-1109) евреи христианской
Испании достигли зенита процветания. Завоевание Толедо сделало короля
Альфонсо VI повелителем одной из самых старых и самых цветущих еврейских
общин в Испании. Несмотря на указания папы римского, за евреями сохранили
все те привилегии, которыми они пользовались при мусульманах, и уравняли
их в правах с остальным населением. Во все это царствование и в
последующие за ним при дворе находилось много еврейских врачей, ученых и
финансистов, оказывавших иногда большое влияние на государственные дела.
Еще три четверти столетия условия жизни евреев в христианской Испании
оставались благоприятными. Но нетерпимость крестоносцев уже перевалила
через Пиренеи и стала разрушать дружеские отношения между евреями и
христианами. Под папским давлением различные церковные соборы принимали
антиеврейские законы, которые, правда, не всегда выполнялись. Иногда
кто-нибудь бурно протестовал против назначения евреев на важные посты.
Когда в начале XIII века была объявлена священная война против неверных и
большое число рыцарей и искателей приключений устремились в Испанию со
всех концов Европы, они в подражание погромам на Рейне стали нападать на
евреев в столице и других городах.
  Битва при Лас-Навас-де-Толоса в 1212 г. окончилась внушительной победой
христиан. Мусульманская угроза была сокрушена. В течение нескольких лет
подвластная мусульманам территория сократилась до небольшого клочка земли.
В силу этого положение евреев стало ухудшаться. Одержав победу,
христианство не нуждалось больше в симпатиях меньшинства. Дипломатические
посольства в мусульманские страны уже не имели того значения, что раньше.
Даже мусульманская наука пошла на убыль, а с ней - значение еврейских
ученых, воспитанных в мусульманских школах. Одновременно на Пиренейский
полуостров начали проникать из Европы религиозная нетерпимость, крайний
национализм, коммерческое соперничество. Более частыми стали политическая
дискриминация и вспышки ненависти в массах. Правители все больше урезали
привилегии, которыми евреи теоретически имели право пользоваться, хотя
строгие законы не всегда претворялись на практике. Потребовалось довольно
долгое время, чтобы страна прониклась новым духом, и в некоторых
отношениях он никогда не был тут таким суровым, как в других местах.
Однако с начала XIII века спокойствие предшествовавшей эпохи исчезло, и
туча, покрывшая всю Европу, грозно нависла над древним еврейством Испании.
  XIX. СОЦИАЛЬНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
1. Растущая угроза безопасности евреев сопровождалась изменением их
экономического положения. В первоначальный период рассеяния они мало
отличались в этом отношении от остального населения. Римские магнаты,
покупавшие рабов-евреев после подавления очередного восстания,
предназначали их в основном для работы в имениях. Многие евреи и после
освобождения тем или иным способом из рабства продолжали заниматься
сельским хозяйством, подобно своим единоверцам в Палестине, Вавилонии и
Персии. Даже в Северной Европе до середины средних веков евреи не были
целиком оторваны от земледелия. На юге небольшая часть еврейского
населения постоянно была связана с землей.
  Одна из причин, оторвавших евреев от земли, очевидна. Еврейские
религиозные обряды, развивавшиеся в течение столетий, требовали
дружественного окружения. С ростом религиозных предрассудков обособленная
уединенная жизнь стала чрезвычайно неудобной, даже попросту опасной. Для
обеспечения безопасности необходим был постоянный контакт с остальными
евреями. Наконец, организация сельского общества на феодальной основе не
оставила места для иноверца. Находившиеся в полурабской зависимости
крестьяне являлись вассалами владельца имения и платили ему работой
(барщина) или натурой (оброк). Владелец имения являлся вассалом барона, а
тот, в свою очередь, вассалом более крупного барона или короля - вершины
этой пирамиды, - которому прямо или косвенно служили все. Эта структура
основывалась на приверженности к одной вере и скреплялась рядом
религиозных обетов и клятв. Помимо того, во многих местах древней
традицией, а позднее законом, евреям запрещалось владеть землей. Таким
образом, в сельском обществе места для еврея не было, и его внимание
поневоле обратилось к городу.
  Иммигрант в уже населенной стране, естественно, с трудом может найти
применение своим силам иначе, чем в городской жизни. В Римской империи
евреев можно было встретить почти во всех слоях населения, но основу
еврейской общины составляло сословие торговцев. Они, в основном, отвечали
за ввоз зерна, позволявший обеспечить плебс "хлебом и зрелищами". Следует
заметить, что основной центр евреев в столице империи был возле доков и
что первые их поселения располагались вдоль торгового маршрута,
соединявшего Рим с Египтом, житницей античного мира.
  Раннее средневековье сузило широкий горизонт Римской империи, замкнув ее в
национальных границах. Взамен старого строя пришло господство грубой
военной касты. Международная торговля, особенно в странах Северной Европы,
все больше оказывалась в руках слоя людей, не имевших собственной страны,
но обладавших международными связями и владевших международным языком,
необходимым для корреспонденции. Как мы видели, почти целиком в их руках
находилась работорговля, считавшаяся в то время не более предосудительной,
чем в наши дни торговля скотом. В юридических документах Франции и
Германии IX века термины "еврей" и "торговец" употребляются почти как
синонимы. Имеется внушительный список товаров, ввозившихся в то время
евреями, начиная с апельсинов, сахара, риса, обуви и барабанов и кончая
сиренью, которая, возможно, обязана своим появлением в Европе, в первую
очередь, еврейским торговцам.
  Ведущая роль евреев в западноевропейской торговле была утрачена в Х веке,
с появлением итальянских торговых республик, особенно Венеции и Амальфи,
которые быстро захватили монополию в средиземноморской торговле. Крестовые
походы оказались последним толчком, оторвавшим евреев от коммерции.
Последующие войны за обладание Святой Землей сблизили Восток и Запад
больше, чем когда-либо со времен падения Римской империи. Возросло
значение итальянских приморских городов-государств. В результате, они
стали обеспечивать безопасность паломников в Святую Землю, а вместе с ними
и купцов. Так появился мощный стимул для коммерции у западноевропейских
народов.
  Личные качества еврея, прежде являвшиеся его преимуществом, теперь
оказались против него, так как он не мог пользоваться ни привилегиями
христиан, с одной стороны, ни мусульман, с другой. Отсутствие личной
безопасности делало более опасным его коммерческие предприятия. Наконец,
средневековая организация торговли, как и сельского хозяйства и
землевладения, не давала места для иноверца. В каждом городе куплей и
продажей занимались только члены торговой гильдии, и посторонним не
разрешалось конкурировать с ними. Но торговая гильдия была основана
целиком на принципе единообразия. Это была общественная организация, а
горожане не желали иметь общественных контактов с евреями. Имелись и
некоторые религиозные обряды: цеховые богослужения, процессии, иногда
собственная часовня, к которым евреи не имели доступа. Гильдии и цеха
опирались на идею защиты местного жителя от чужака, а евреи, сколько бы
поколений их предков ни жило в этом городе, всегда считались посторонними,
вмешивающимися в чужие дела.
  В мануфактуре и ремеслах положение было такое же. В первый период
поселения в Европе евреи проникли и в эту сферу. Но у них было мало шансов
по сравнению с неевреями, тем более, что церковное правило, направленное
против подчинения христианина иноверцу, запрещало евреям нанимать
работников-неевреев и тем самым расширять производство. Наконец,
организация различных ремесленных цехов с их узаконенной абсолютной
монополией на тот или иной вид производства опять-таки исключала всякую
возможность проникновения евреев. В логичной, четкой, всеохватывающей
организации городской и сельской жизни не было места, по крайней мере в
Северной Европе, для "врагов веры Христовой".
  2. Однако имелся один незаменимый вид экономической деятельности, о
котором средневековое общество не позаботилось. Финансист, банкир или
ростовщик (все эти термины фактически являются почти синонимами) необходим
в любую эпоху, в которой господствует денежное хозяйство. Вместе с тем
католическая церковь стала выступать против выдачи денег в долг под
проценты на каких бы то ни было условиях. Действительно, Моисеев Закон,
относившийся к пастушеской и земледельческой жизни в маленьких деревенских
общинах, запрещал давать в долг "ближнему" ради выгоды. Нагорная проповедь
в ее употребительном, но неверном переводе, предписывала верующим "давать,
не ожидая ничего взамен" (действительное значение - "никогда не
отчаиваться"). Того же требовал Аристотель, чей авторитет в средние века
уступал лишь Библии. Постепенно и церковь заняла резко отрицательную
позицию по отношению к ростовщичеству независимо от величины взимаемого
процента. На III Лютеранском соборе, состоявшемся в Риме в 1179 г., всем
тем, кто занимался этим позорным для честного христианина делом, было
отказано в христианском погребении.
  Фактически эта политика основывалась на ложном идеализме, и ее можно было
бы оправдать, только если бы церковь предприняла какие-то шаги, чтобы
нуждающиеся могли брать в долг без процентов. Лишь присутствие евреев
сделало эту политику возможной, поскольку запрет носил религиозный
характер и распространялся только на христиан. Таким образом, исключенные
из обычного хода жизни, евреи нашли лазейку в этом, самом презираемом и
непопулярном занятии. Раввинские авторитеты не одобряли его; когда речь
шла о взимании процентов с братьев-евреев, они открыто запрещали делать
это. Однако в конце концов они были вынуждены покориться обстоятельствам.
К XIII веку большинство евреев в католических странах, за исключением
Южной Италии и Испании, прямо или косвенно, независимо от своего желания,
зависели от этого низкого занятия.
  Таким образом, какое-то время в некоторых странах евреи были единственными
капиталистами. Какое бы крупное дело ни начиналось, приходилось прибегать
к услугам евреев. Их помощь была незаменимой в двух основных занятиях
средневековья - войне и строительстве. Крестовые походы, оказавшиеся столь
роковыми для евреев, были бы невозможны в той форме, в какой они были
предприняты, без их финансовой поддержки. Даже церковные организации
прибегали к их помощи в любом важном деле. Переход Европы в течение двух с
половиной столетий после I крестового похода от натурального хозяйства к
денежному был, несомненно, облегчен благодаря присутствию евреев.
  Расцвет еврейского господства в финансовом мире начался с середины XII
века, когда, с одной стороны, евреи оказались лишенными возможности
заниматься торговлей, а с другой, стали строже соблюдать запрет
ростовщичества. Спустя столетие христианин-ростовщик, несмотря на все
юридические и церковные запреты, опять стал обычной, хотя и крайне
непопулярной фигурой. Были найдены юридические зацепки, позволявшие обойти
неудобные правила. Итальянцы имели дурную славу во всей Европе из-за своей
привязанности к этому делу (слово "ломбард" пошло от прозвища итальянцев
из Ломбардии). Против деятельности этих христианских конкурентов под
высочайшим покровительством, с обширными возможностями кооперации, евреи
были бессильны и очень быстро оказались побежденными.
  Однако итальянцы были больше всего заинтересованы в крупных операциях.
Евреи были вынуждены в большинстве случаев ограничиться и другими мелкими
операциями. Процент по необходимости всегда взимался высокий, ввиду
нехватки звонкой монеты и общей неуверенности положения. Однако
ростовщики-христиане, хотя им и не приходилось так страховаться на случай
убийства или грабежа, брали не меньший процент, и их жадность часто
заставляла простой народ сожалеть об отъезде еврейских конкурентов, чье
присутствие оказалось ненужным, когда ростовщичеством занялись христиане.
  3. Неизбежным результатом специфического рода занятий явилось особое
положение евреев, ибо каждый человек должен был найти свое место в
структуре общества. Кроме того, евреи зачастую действительно были
пришельцами на новом месте, и к ним неизбежно относились, как к чужакам;
поэтому они были вынуждены искать покровительства у короля - традиционного
защитника торговцев и иностранцев. Особый налог, который взимался с
евреев, и только с них, в Римской империи, в средние века служил как бы
доказательством того, что евреи являлись вассалами императора, а затем, по
аналогии, и других монархов. Постоянные обращения евреев к правителям с
просьбой о защите во времена крестовых походов способствовали
распространению этого взгляда, и в XIV веке старый римский налог был
возрожден в Германии под названием "жертвенный пфенниг" как символ того,
что император унаследовал от Веспасиана и Тита полное главенство над
народом, завоеванным и порабощенным много столетий до того.
  Так или иначе, в средние века евреи считались рабами короля. Это их особое
отношение к короне объясняет многое в их положении и злоключениях. Они
были людьми короля. Он осуществлял контроль над всей их деятельностью. Он
произвольно облагал их налогами. По денежным или каким-либо иным
соображениям он мог передать свою власть над евреями (всеми или отдельными
лицами) третьей стороне. Король мог просто конфисковать их имущество. Мог
без всякого объяснения причин изгнать их из пределов своего государства.
Он управлял их внутренними делами вплоть до мельчайших деталей. Помимо
всего, он видел в них источник дохода. Обычно поступления от евреев в
странах Северной Европы составляли примерно одну двенадцатую всего дохода
короля. Эта доля не велика, но она совершенно непропорциональна
численности евреев, которая никогда не была значительной. Сумма обложения
была совершенно произвольной. Король мог потребовать с евреев огромные
суммы без всякого предлога, просто на удовлетворение своих потребностей.
  Естественно поэтому, что в его интересах было защищать евреев и поощрять
их деятельность. В его сундуки попадала такая часть их доходов, что он
являлся в некотором смысле главным ростовщиком королевства. Евреи
представляли собой как бы губку, вбиравшую в себя плавающий поверху
капитал королевства. Когда казна бывала пуста, достаточно было выжать в
нее губку. Лишь близорукий правитель (а таких тоже было немало) мог
простить проценты с долга или даже весь долг при условии, что определенн