ы оставаться тут. Мико знает,  что
ему нечего страшиться, если он пришел к нам с миром.
     - Да будет так, - помолчав, ответил Токеа.



                                    30

     - Присаживайтесь, капитан, - сказала миссис Паркер. - Дочери  наверху
с Розой. Я очень признательна вам за то, что вы  привели  ее  к  нам.  Мне
порой чудится, будто эта  девушка  ниспослана  всем  нам  небесами,  чтобы
принести мир и покой. А как трогательно она рассказывала  про  свою  жизнь
среди индейцев и про  гибель  дочери  Токеа!  Капитан  Перси,  вы  был  на
совещании?
     Молодой офицер сел на диван и раздраженно пригладил волнистые  темные
волосы.
     - Как мне ненавистны их тупые, самодовольные физиономии! - воскликнул
он. - Все они - грубые, чванливые провинциалы!
     - Капитан, вы глядите на  все  предвзято,  покачав  головой,  сказала
миссис Паркер.
     - Предвзято?!  Когда  я  сегодня  вошел  к  майору,  он  беседовал  с
офицерами. Заметив меня, все они отвернулись.
     Капитан вскочил и зашагал взад и вперед.
     - И как поступили вы? - спросила миссис Паркер.
     - А как бы поступили вы после подобного оскорбления?
     - Я спокойно спросила бы их, что все это означает.
     - Ну, а я повернулся и вышел.
     - Капитан,  все  весьма  недовольны  тем,  что  вчера  вы  осмелились
прервать собрание.
     -  Осмелился  прервать  собрание?  -  побагровел  от  ярости  молодой
человек. - Да они все заслуживают того, чтобы предстать перед  трибуналом!
Сбежал шпион. С момента побега не прошло  и  часа.  Я  спешу  к  генералу,
прошу, даже умоляю его дать мне хотя бы человек двенадцать, а они стоят и,
разинув рты, слушают дурацкую болтовню.
     - Вы считаете себя вправе осуждать наших граждан и идти  против  воли
народа?
     - Я не ополченец, а капитан линейных войск.
     - А кому служат линейные войска?  -  спросила  миссис  Паркер.  -  Вы
слишком долго жили вдали от родины.  Вы  не  знаете  нашего  народа  и  не
понимаете его величия. Та власть, которой в Англии обладают лишь немногие,
здесь принадлежит всему народу.
     - О чем я могу только сожалеть, - язвительно парировал капитан Перси.
     Тут дверь отворилась, и в гостиную вошли  полковник  Паркер  и  майор
Коупленд, который весьма сухо кивнул капитану.
     - Совещание уже закончилось? - спросила хозяйка.
     - Да, дорогая,  -  ответил  полковник.  -  И  все  благодаря  майору.
Коупленд великолепный оратор. Решение было принято  единогласно.  Поначалу
кое-кто возражал, но потом они согласились с нами.
     - Просто эти ребята из Теннеси еще не привыкли к  нашим  порядкам,  -
сказал майор. - Впрочем, в бою они будут держаться молодцами.
     - Похоже, майор несколько недооценивает силы противника, - насмешливо
заметил капитан Перси. - Подобная самоуверенность до добра не доведет.
     - С  такими  парнями,  как  наши,  бояться  нечего.  Тот,  кто  решил
победить, победы всегда добьется.
     - А вот мне не раз доводилось  слышать  другое:  тот,  кто  презирает
противника, будет разбит им, - возразил капитан Перси.
     - Так, верно,  принято  говорить  в  Старом  Свете.  У  нас  же  есть
поговорка получше:  Коли  ты  уважаешь  себя,  то  тебя  будет  уважать  и
противник. Впрочем, капитан, мы живем в свободной стране, а посему  можете
злословить, сколько вам вздумается. Но мой вам совет: если хотите ладить с
нашими людьми, не ставьте себя выше других.
     - Может, мне  пойти  в  ученье  к  сквайру  Коупленду?  -  усмехнулся
капитан.
     - А почему бы и нет? Вы славный малый, и господь  простит  тех,  кто,
вместо того, чтобы воспитать вас настоящим  гражданином,  которым  все  мы
могли бы гордиться, отослал вас в Англию,  где  вы  нахватались  заморских
манер. Впрочем, вы прекрасно зарекомендовали себя в сражениях на озерах, и
лишь поэтому я решил вступиться за вас...
     - Капитан Перси не нуждается в вашем заступничестве!
     - Капитан, не забывайтесь, когда говорите со  старшим  по  званию,  -
сказал майор. - Завтра мы  выступаем.  Двести  человек  пока  останутся  в
лагере, и вы сможете на деле доказать, что вам дороже  -  благо  отечества
или ваше английское чванство. И могу вас заверить, что,  если  вы  выпьете
стаканчик виски за одним столом с рядовыми, это ничуть  не  унизит  вашего
достоинства, ибо всем этим людям не раз доводилось иметь  дело  и  с  куда
более важными персонами.
     Майор вышел из  гостиной.  Молодой  человек,  побледнев,  хотел  было
кинуться следом, но его удержал полковник Паркер.
     - Что вы намерены предпринять, капитан?
     - Потребовать объяснений у этого грубияна.
     - Успокойтесь! Я дам вам все необходимые объяснения. Известно ли  вам
о том,  что  наши  ополченцы,  глубоко  возмущенные  вашим  поведением  на
собрании,  а  также   вашими   оскорбительными   высказываниями,   избрали
офицерский   комитет,   который   вынес   решение   доложить   обо    всем
главнокомандующему, а пока отстранить вас от командования лагерем?
     Капитан Перси обескураженно поглядел на полковника.
     - Но тут поднялся с места майор Коупленд  и  наполнил  всем  о  ваших
заслугах перед страной, о храбрости,  проявленной  вами  под  Питтсбургом.
Майор говорил так убедительно, что в конце концов, несколько охладил  гнев
наших офицеров. Решение комитета было временно приостановлено.  Понимаете,
капитан? Временно!
     - Но я действовал согласно приказу главнокомандующего, и если порой у
меня вырывались слова...
     - Подобные слова никогда не  должны  срываться  с  уст  человека,  на
которого возложена высокая миссия командовать другими людьми.  Вы,  верно,
полагали, что если главнокомандующий ни во что не ставит  мнение  креолов,
то сними можно и вовсе не считаться. Но главнокомандующий куда  лучше  вас
разбирается в людях. Направив вас сюда  метать  громы  и  молнии,  он  тем
временем прислал весьма любезное  послание  майору  Коупленду,  прося  его
поскорее прибыть с батальоном на юг, где он самолично подыскал для  майора
квартиру.
     Капитан взволнованно вышагивал туда и сюда по гостиной.
     - Генерал догадывался о ваших замыслах  и  поручил  мне  сделать  все
возможное, чтобы помешать вам.
     - И вы решили, что сумеете запугать нас? Поверьте мне, капитан Перси,
в отличие от вас, главнокомандующий  преспокойно  проглотит  вашу  горькую
пилюлю и постарается с самой любезной улыбкой выслушать предъявленные  ему
обвинения. Итак, утром мы выступаем,  а  вы  останетесь  в  лагере,  чтобы
обучать прибывающих ополченцев.


     Ранним утром, когда над рекой еще висел густой  туман,  грохот  пушек
возвестил о прибытии пароходов. На  берегу  собрались  ополченцы,  которых
пришли проводить женщины и дети. Слышался приглушенный гул  голосов,  лица
людей были серьезны и спокойны. Полковник Паркер в последний раз поцеловал
жену и дочерей и отдал приказ к построению.
     Послышалась барабанная дробь, зазвучали  трубы,  на  пароходах  вновь
прогрохотали пушки. Один батальон следовал за другим.  Раздались  поначалу
тихие, а потом уже громкие рыдания женщин.
     - Храни вас господь! - кричали провожающие.
     - Матушка, спаси меня!  -  вдруг  вскрикнула  стоявшая  подле  миссис
Паркер Роза. - Ради бога, спаси меня!
     - Что случилось, дитя мое?
     Но Роза, помертвев от ужаса, не в силах была вымолвить  ни  слова.  И
тут к девушке подбежал высокий старик-индеец и оттащил ее в сторону.
     - Что тут происходит? - воскликнул капитан Перси, выхватив  из  ножен
шпагу.
     Но индеец лишь  молча  глядел  на  него  безумным  взором,  судорожно
прижимая к себе Розу.
     Наконец девушка подняла голову и посмотрела по сторонам.
     - Мико, - сказала она индейцу, - вождь  Соленого  моря  ушел.  Убийцы
Канонды тут уже нет.
     Глаза индейца потухли, он отпустил  девушку  и,  пошатываясь,  побрел
прочь.
     - Дитя мое, в чем дело? - испуганно спросила Розу Миссис Паркер.
     - Пират, - все еще дрожа от страха, прошептала девушка.
     - Ты, верно, обозналась. Как здесь мог очутиться пират?
     - Нет, я не обозналась. Токеа тоже видел его.
     Из труб пароходов повалили клубы дыма, они отчалили и вскоре  исчезли
в туманной дали. "Храни вас господь!" - неслось им вслед.



                                    31

     Пока провожающие молча прислушивались к  шуму  удаляющихся  судов,  к
берегу пристала лодка  с  пятью  мужчинами.  Двое  из  них  были  местными
жителями, в третьем все признали беглого негра,  на  четвертого  поглядели
без особого интереса, зато пятый привлек всеобщее внимание.
     - Шпион! - послышались крики из толпы.
     - Господи Иисусе! Ну и дела,  мистер  Джеймс!  Стоило  нам  выйти  на
берег, и сразу поднялся переполох, -  воскликнул  четвертый  из  прибывших
мужчин, судя по говору, ирландец.
     Джеймс Ходж ничего ему не ответил.
     - Шпион! - еще громче прокричал кто-то.
     - Шпион? - оглядев себя и обоих спутников с  головы  до  ног,  весело
спросил ирландец. - Кто тут, по-вашему, шпион? Сын моего отца? Или  мистер
Джеймс? Или вот этот  черномазый  господин?  Да  вы  не  в  своем  уме!  В
семействе Мэрфи висельников никогда  не  водилось!  -  И  он  оглушительно
расхохотался.
     - А твой братец из Дублина?  Разве  он  не  повенчался  с  конопляной
невестой? - спросил весельчака ополченец.
     - Нечего молоть всякий вздор! То был мой сводный брат.
     - А твой почтенный папаша, Дейви Мэрфи? - спросил другой ополченец.
     - Да его пристрелил констебль за  бочонок  виски.  Ты  и  мечтать  не
можешь о столь славной гибели.
     - А разве твою сестрицу не упекли в тюрьму в Корке за кражу  овец?  -
подхватил шутку третий.
     - За кражу овец? Да во всем Корке вы не сыщите ни единой овцы!
     Эту веселую перепалку прервали два ополченца, приказавшие всем  троим
следовать за ними. Ирландец удивленно  поглядел  на  ополченцев,  а  потом
снова расхохотался.
     - Эй, мистер Джеймс! Кто бы мог подумать, что нас будут  встречать  с
почетным караулом!
     - Экий наглец, - заметил кто-то из толпы.
     - Да он просто веселый малый, - сказали другие.
     - Где ты повстречался с англичанином? - спросил ирландца офицер.
     - Ума не приложу, как вам ответить! Язык у  меня  совсем  пересох  от
жажды и едва ворочается!
     - Посидишь  двое  суток  на  хлебе  и  воде,  так  он  мигом  у  тебя
заворочается, - заметил офицер.
     - Дейви, - крикнули ему из  толпы,  -  сын  твоего  отца  -  изрядный
дурень!
     - О господь всемогущий! Меня в кутузку? Только за то, что мне  не  по
душе было воевать с вами? Что это вы надумали?
     Джеймс, который до сих пор довольно спокойно шел рядом,  вдруг  вышел
из себя, схватил ирландца за руку и крикнул:
     - Заткнись же, наконец, болван, а не то я отверчу тебе...
     Но его тут же оттащили прочь два ополченца.
     - Успокойтесь, молодой человек, - грозно сказал один из них, и  юноша
прикусил язык.
     - Успокойтесь, мистер Джеймс! - весело сказал ему  ирландец.  -  Сами
видите, у янки нет особого почтения к английским джентльменам. Ах,  бедный
мистер Джеймс! - продолжал он, обращаясь к толпе. - Вы только поглядите на
него! Я наткнулся на него случайно, и мне  стало  жаль  его.  Эй,  мистер,
сказал я, давайте уберемся отсюда подальше. К примеру, в Филадельфию. Идти
туда совсем недалеко.
     - Сущий пустяк! - захохотали все. - Всего-навсего две тысячи  пятьсот
миль.
     - В самом деле? - изумился ирландец. - Тогда  и  впрямь,  Дейви,  сын
твоего отца - изрядный дурень. Мы прошагали несколько часов кряду и  вдруг
видим в лесу какую-то лачугу. А у дверей стоит старуха. Тут я и  спрашиваю
ее, не даст ли она нам чего  из  еды,  чтобы  утихомирить  наши  бунтующие
желудки. И, черт меня побери, она отвечает мне "да" и зовет в дом.  Дорого
же нам обошлись жаркое и пироги. Неспроста старая ведьма  заманила  нас  в
свое логово! Поздно ночью мы вдруг услыхали,  как  кто-то  точит  ножи.  Я
слышал это собственными ушами.
     Но тут молодые люди, которые привезли задержанных, что-то  вполголоса
сказали ополченцам, и те расхохотались.
     - Выходит, кто-то покушался на ваши драгоценные жизни? - спросил один
из них.
     - Можете смеяться, сколько хотите, - воскликнул ирландец.  -  Но  нам
было не до смеха. Лежим мы с мистером  Джеймсом  в  постели  и  слышим  за
дверью шепот: "Они от нас не уйдут. Держите ножи и  ружья  наготове".  Ну,
что вы на это скажите? - обратился он к ополченцам.
     - Какой ужас! - воскликнули те и снова засмеялись.
     - Вот-вот, нас тоже охватил ужас, и мы разом вскочили. Мистер  Джеймс
поначалу прямо-таки не поверил собственным ушам. Но  потом  он  приотворил
дверь, а там трое с ружьями и ножами. И мрачно глядят на нашу  дверь.  Тут
мы не стали больше мешкать и мигом в окошко!
     - Так вы, глупцы, в самом деле приняли почтенную миссис  Блант  и  ее
сыновей за разбойников? - спросили ополченцы.
     - О чем это вы? - удивился ирландец.
     - И когда они говорили про охоту на оленей, вы решили, что речь  идет
о вас? А доблестный мичман с фрегата "Доннерер" тоже сиганул в окошко?
     - Еще бы! Но бедному джентльмену не повезло, он попал из  огня  да  в
полымя. Прямиком угодил в лапы медведя.



                                    32

     Итак, наш юный мичман имел несчастье угодить в лапы молодого медведя,
привязанного возле дома на  цепи.  Сыновья  хозяина,  услыхав  его  крики,
освободили юношу из могучих объятий и передали в руки ополченцев. В лагере
его  снова  подвергли  допросу.  Но  капитан  Перси,  теперь   уже   свято
уверовавший в его невиновность и всеми силами пытавшийся вызволить Джеймса
из тюрьмы, столкнулся с непредвиденными трудностями. Англичанин делал все,
чтобы еще более  усугубить  свое  положение.  Молодой  человек,  казалось,
потерял  голову.  Едва  войдя  в  комнату,  он  стал  держаться  с   такой
надменностью, что немедленно вызвал раздражение  всех  офицеров.  По  ходу
допроса капитану Перси не раз приходилось одергивать его. Допрос  шел  уже
несколько часов и все без толку.  Англичанин  даже  не  пожелал  ответить,
вступал ли он в сговор с кем-либо из  горожан  при  побеге.  Ему  устроили
очные ставки со  многими  свидетелями,  в  том  числе  и  с  трактирщиком,
известным нам под именем Бенито. Наконец подошел черед пригласить индейцев
и Розу.
     - Итак, вы не признаете того, что встречались с Токеа и его близкими?
- спросил капитан Перси.
     Пленник ответил: нет.
     - Вы знаете эту молодую даму?
     И  тут  в  комнату  под  руку  с  двумя  офицерами  вошла  Роза.  Она
поклонилась всем присутствующим. Офицеры поднялись, один пододвинул к  ней
кресло. Роза подошла к пленному, взяла его за руку и спросила:
     - Брат мой, отчего ты так бледен? Кто причинил тебе зло?
     Озабоченный, печальный взгляд  девушки  на  мгновение  вывел  его  из
оцепенения. Он холодно и почти сердито поглядел на нее.
     - Роза? Это вы? Простите меня.
     И опустил глаза.
     Все ждали от него хоть каких-то слов, но он продолжал упрямо молчать.
Роза растерялась.
     - Брат мой, отчего ты гневаешься? - с мольбой в голосе спросила  она.
- Неужто ты сердишься на свою сестру? Отвечай же, брат мой. Ах, почему  ты
не захотел остаться с нами! Ведь Канонда говорили, что  бледнолицые  убьют
тебя. Сколь многих бед ты бы мог избежать! У бледнолицых холодные  сердца,
так ведь, брат мой? - еле слышно прошептала она.
     Но в ответ он лишь громко скрипнул зубами. Роза в испуге отшатнулась.
     - Мисс Роза, - после долгого ожидания  сказал  капитан  Перси,  -  не
могли бы вы ответить на наши вопросы?
     Пока Роза правдиво и бесхитростно рассказывала о жизни англичанина  в
вигваме мико, пленник упорно смотрел в пол. Лишь время от времени он кидал
быстрый взор на девушку и снова опускал голову.
     Наконец, капитан Перси встал и проводил Розу к креслу.  И  тут  же  в
комнату в сопровождении двух индейцев вошел мико.
     - Токеа! - вскричал юноша. Он пристально поглядел на  вождя  и  снова
потупился. - Черт бы побрал ваш вигвам, - пробормотал он. - Уж лучше бы  я
угодил прямиком в адское пекло.
     - Токеа, - спросил капитан Перси, - тот ли это человек, что  оказался
в вашем вигваме четырнадцать дней назад?
     - Тот самый. Белая Роза и та, кого уже нет на свете,  привели  его  в
вигвам мико.
     - Тот ли это человек, которому Роза и ваша дочь подарили одежду?
     Индеец кивнул.
     - Тот ли это человек, что покинул ваш вигвам  без  вашего  ведома?  -
снова спросил капитан Перси.
     - Капитан,  я  полагаю,  что  вам  следует  задавать  вопросы,  а  не
подсказывать индейцу ответы, - заметил один из офицеров.
     - Токеа, - гордо  сказал  мико,  -  дважды  открывал  рот  и  говорил
бледнолицему правду. Мико спал, когда пришел этот белый человек. Мико  был
на охоте, когда тот покинул его вигвам.
     - Отчего же вы не рассказали нам этого  прежде?  -  спросил  один  из
офицеров Джеймса.
     Тот ничего не ответил.
     Индеец удивленно поглядел на него и проговорил:
     - Брат мой, ты можешь говорить теперь, ты  можешь  подтвердить  слова
мико. Токеа снимает печать с твоих уст.
     - Мико сам решает, что ему делать, не спрашивая  других.  Я  поступаю
так же, - сердито возразил англичанин.
     - Когда бледнолицый брат покидал мой вигвам, - сказал, качая головой,
Токеа, - мико запечатал его уста, чтобы ни один из чужаков  не  ступил  на
тропу, что ведет к его вигваму. Ныне  же  Токеа  лишился  своего  вигвама,
вождь Соленого озера сжег его. Токеа отвернулся от вождя  Соленого  озера.
Брат мой должен говорить. Не то бледнолицые решат, будто мико и  его  люди
встали на одну тропу с сыновьями Великого отца Канады.
     - Капитан, вы полагаете, что все обстоит именно так? -  спросил  один
из офицеров.
     - Я не сомневаюсь в этом. Из протокола первой беседы с индейцами  нам
известно, что Токеа  взял  с  Ходжа  честное  слово,  что  тот  никому  не
расскажет об их встрече.
     Между тем индеец продолжал внимательно разглядывать пленного.
     - Брат мой, - сказал он, - похож на буйвола,  угодившего  в  ловушку.
Верно, там он и утратил былую отвагу. - С этими  словами  он  презрительно
отвернулся от англичанина.
     - Джеймс Ходж, - сказал капитан Перси, - теперь вы должны  рассказать
о своем пребывании у индейцев. Мне приятно отметить, с каким  мужеством  и
благородством вы держали данное вами слово.
     - Вам и так уже все известно от  этой  девицы.  Пишите,  что  хотите.
Поступайте, как знаете.
     - Вы имеете в виду мисс Розу? - гневно спросил  капитан.  -  Ту  юную
леди, которая с риском для жизни помогла вам уйти от индейцев?
     Пленный покраснел и опустил глаза.
     - Итак, рассказывайте, - продолжал капитан. -  И  помните,  что  ваша
честь  ничуть  не  пострадает,  ежели  вы  с  должным  почтением   станете
отзываться о тех, кто ни чем не заслужил вашего небрежения.
     - Больше мне нечего рассказывать, - смущенно проговорил англичанин. -
И я вовсе не нуждаюсь в вашей заботе и сочувствии.
     - Вы глубоко заблуждаетесь, коли полагаете, что в  данном  деле  речь
идет лишь о вас самом. Во имя чести  вашей  родины  и  флота,  в  коем  вы
изволите служить, вам надлежит рассеять подозрения, тяготеющие над вами.
     - Англия и ее флот в состоянии и  сами  постоять  за  свою  честь,  -
вскинув голову, заявил англичанин. - Просто вашу гордыню тешит то,  что  в
ваши руки попал англичанин, над  которым  можно  безнаказанно  измываться.
Поступайте, как вам будет угодно.
     - С молодым человеком что-то неладно, - заметил один из  офицеров.  -
По-моему, следует на время прервать допрос.
     Капитан задумался, потом снова обратился к юноше:
     - Итак, вы по-прежнему не желаете говорить?
     В ответ тот лишь покачал головой.
     Офицеры поднялись  со  своих  мест.  Пленного  увели.  Он  вышел,  не
оглянувшись, погруженный в свои мысли.
     - Экий глупец этот мальчишка, - заметил один из офицеров.
     - Д