ратил  жителям
города, равно как и жителям Сепфориса и Тивериады; ибо уже  после  покорения
последних он ограблением их хотел дать им предостережение, в  то  время  как
возвращением им имущества он вновь покорил их сердца.

        "ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ"
     Военные приготовления иудеев. - Симон,
     сын Гиоры,обращается к разбойничеству.

     1. Волнения в Галилее наконец улеглись, внутренние распри  прекратились
и все уже обратились к военным приготовлениям против  римлян.  В  Иерусалиме
первосвященник Анан и властные лица, как они ни  были  склонны  к  римлянам,
привели в порядок стены и заготовили массу боевых  орудий.  Во  всем  городе
ковали стрелы и целые доспехи. Масса  молодых  людей  без  плана  и  системы
упражнялись в боевых приемах, и все было полно  военной  сутолоки.  Страшное
уныние царило в среде умеренных, и многие, предвидя надвигающееся несчастье,
разражались громкими  воплями.  Появлялись  знамения,  которые  друзья  мира
принимали  за  предвестников  бедствия,  в  то  время  как  зачинщики  войны
истолковывали их в благоприятном для себя смысле. Уже  до  нападения  римлян
Иерусалим имел вид обреченного на гибель города. Анан хотел было прервать на
короткое время военные приготовления и направить бунтовщиков и  безумие  так
называемых зелотов в более полезную сторону, но он сделался жертвой насилия.
Мы после расскажем, какой конец постиг его.

     2. В Акрабатском округе Симон, сын Гиоры, набрал  массу  недовольных  и
производил разбойничьи набеги, в  которых  не  только  грабил  дома  богатых
людей, но и совершал насилия над их личностыо. Уже тогда заранее видно  было
начало его тирании. Анан и остальные начальники послали  против  него  часть
войска; но он со своими сообщниками бежал к разбойникам в  Масаду,  где  он,
вместе с ними опустошая Идумею, оставался до  падения  Анана  и  других  его
врагов. Правители названной  страны,  вследствие  многочисленных  убийств  и
постоянных грабежей, собрали войско  и  разместили  гарнизоны  по  деревням.
Таково было положение в Иудее.


        "ТРЕТЬЯ КНИГА"

        "ГЛАВА ПЕРВАЯ"
     Нерон отправляет Веспасиана в Сирию, возлагая
     на него обязанность ведения войны с иудеями.

     1. Когда Нерону доложено было о печальных событиях в Иудее, он,  весьма
естественно, почувствовал тайный страх и смущение; но наружно старался  быть
высокомерным и показывал себя гневным, говоря: "Во всем происшедшем виновата
больше небрежность полководца, чем  храбрость  врагов".  Ему  казалось,  что
императорскому величеству пристойнее горделиво взирать на печальные  явления
и  делать  вид,  будто  его  душа  выше  всяческих  несчастий.  Однако   его
озабоченность изобличала его душевное волнение.

     2. Долго размышляя о том, кому  вверить  взволновавшийся  Восток,  кому
поручить наказание иудеев за их мятежи  и  сдерживание  зараженных  уже  ими
соседних  народов,  он  остановился  на  Веспасиане,  как  на   единственном
человеке, способном совладать с критическим положением и могущем предпринять
такую серьезную войну - человеке, выросшем и  поседевшем  в  сражениях,  еще
задолго до этого возвратившем Риму потрясенный германцами Запад, подчинившем
силой оружия римскому скипетру неведомую до той поры Британию и доставившем,
таким образом, отцу Нерона, Клавдию, триумф, не заслуженный им  собственными
подвигами.

     3. Видя в этом  выборе  хорошее  предзнаменование,  принимая  также  во
внимание солидный возраст избранника в связи с его военной опытностью,  имея
в его сыновьях залог верности его  и  замечая  в  этих  юношах,  только  что
достигших зрелого возраста, опору доблести  отца;  быть  может,  наконец,  и
потому, что Бог уже так  все  это  предопределил,  -  он  послал  Веспасиана
принять начальство над  войсками  в  Сирии.  Предварительно,  однако,  чтобы
возбудить его рвение, он, приневоленный нуждой, всячески умилостивлял его  и
всевозможными любезностями старался расположить к себе. Веспасиан послал  из
Ахайи, где он находился вместе с Нероном, своего сына  Тита  в  Александрию,
чтобы взять  оттуда  пятый  и  десятый  легионы,  сам  он  отправился  через
Геллеспонт и  сухим  путем  прибыл  в  Сирию,  где  собрал  римские  силы  и
многочисленные союзные отряды соседних царей.

        "ГЛАВА ВТОРАЯ"
     Сильное поражение иудеев у Аскалона.
     Веспасиан подвигается к Птолемаиде.

     1.  Победив  Цестия,  иудеи  до  того  возгордились  своим  неожиданным
успехом, что никак  не  могли  умерить  свой  пыл  и,  точно  воодушевленные
счастливым роком, все настойчивее стояли за дальнейшее  ведение  войны.  Кто
только способен был носить  оружие,  бросился,  не  долго  думая,  в  поход,
предпринятый против Аскалона. Это старый город, отдаленный от Иерусалима  на
520 стадий, всегда ненавидимый иудеями  и  долженствовавший  поэтому  теперь
сделаться  первой  жертвой  их  нападения.  Во  главе  кампании  стояли  три
человека, выделявшиеся телесной силой  и  предусмотрительностью;  это  были:
Нигер  Перейский,  Сила  Вавилонянин  и  ессей  Иоанн.  Аскалон  был  сильно
укреплен, но почти без войска: в городе находились лишь одна когорта  пехоты
и один эскадрон всадников под командой Антония.

     2. В своем ожесточении  они  шли  так  быстро,  что  сразу,  как  будто
прибывшие издалека, очутились перед  городом.  Но  Антоний,  предупрежденный
заранее об их враждебном намерении, вывел уже своих всадников  и,  не  робея
перед многочисленностью и смелостью врагов, храбро выдержал их первый натиск
и отбросил назад тех, которые  подступили  к  стенам.  Новички  в  борьбе  с
опытными солдатами, пешие против конных, разбросанные  в  беспорядке  против
тесно сомкнутых рядов, с наскоро сколоченным оружием против воинов в  полных
доспехах, руководимые больше гневным инстинктом, чем  предусмотрительностью,
воюя против солдат, привыкших повиноваться слову команды  и  действовать  по
одному мановению, - иудеи были легко преодолены. Ибо как только их передовые
ряды пришли в смятение, они уже были приведены  конницей  к  отступлению  и,
таким образом, напирая на задние ряды, стремившиеся к  стене,  теснили  друг
друга до тех пор, пока все, преследуемые конницей,  не  рассеялись  по  всей
равнине. Широко и открыто расстилалась равнина перед римской  конницей,  что
значительно способствовало  победе  римлян,  для  иудеев  же  было  причиной
гибели. Бежавших римляне обгоняли и оборачивались к ним лицом;  собиравшихся
на пути бегства они вновь рассеивали и  убивали  в  бесчисленном  множестве;
другие окружали со всех сторон толпы иудеев и расстреливали их  без  всякого
труда;  иудеям  многочисленность  их,  вследствие  отчаянного  положения,  в
котором они очутились, казалась ничтожеством; римляне же,  как  их  ни  было
немного, но благодаря тому, что счастье было на  их  стороне,  считали  себя
достаточно сильными для того, чтобы одержать верх. Так как  первые,  стыдясь
своего поспешного бегства и выжидая благоприятного оборота дела, боролись со
своим несчастьем, а последние не переставали пользоваться своим счастьем, то
битва затянулась до самого вечера. В результате десять тысяч иудеев и  среди
них двое их предводителей, Иоанн и Сила, легли мертвыми  на  поле  сражения.
Остальные, большей частью раненые, с уцелевшим  еще  предводителем  Нигером,
спаслись в идумейский городок по имени Саллис. Римляне имели  в  этой  битве
только немного раненых.

     3. Это сильное поражение не смирило, однако,  гордости  иудеев;  скорее
это  несчастье  только  усилило  их  смелость.  Не  проученные  жертвами,  а
увлеченные счастьем, улыбавшимся им прежде, они дали себя заманить в  другое
поражение.  Не  выжидая  даже  столько  времени,  сколько  требовалось   для
заживания раны, они собрали все свои боевые силы, чтобы с большей яростью  и
в большем количестве еще раз напасть на Аскалон. Но вместе с неопытностью  и
другими военными недостатками им сопутствовала и прежняя судьба. Антоний  на
этот  раз  уже  заблаговременно  занял  все  проходы;  таким  образом,   они
неожиданно попали в  засаду  и,  прежде  чем  успели  выстроиться  в  боевой
порядок, были оцеплены  всадниками  и  опять  потеряли  свыше  восьми  тысяч
человек. Все остальные бежали, и между ними также  Нигер,  который  на  пути
бегства совершал еще много смелых  подвигов.  Неприятель  преследовал  их  и
загнал в укрепленную башню деревни Визедель. Чтобы  не  оставаться  долго  у
непобедимой почти башни и чтобы не оставить, однако, в живых  вождя  иудеев,
который вместе с тем был и их храбрейшим борцом, они подожгли  башню  снизу.
Когда  она  сгорела,  римляне,  полные  радости,  возвратились   назад,   не
сомневаясь в том, что и Нигер погиб. Но Нигер уцелел,  соскочив  с  башни  в
потаенное  подземелье  замка,  и  на  третий  день,  когда  иудеи  с  плачем
разыскивали его труп для погребения, он окликнул иих  снизу.  Его  появление
наполнило  сердца  иудеев  неожиданной  радостью:  божественное  провидение,
казалось им, сберегало им в его лице полководца для будущего.

     4.  В  Антиохии,  столице  Сирии,   которая   по   своей   величине   и
благосостоянию занимает, бесспорно,  третье  место  среди  городов  римского
мира, Веспасиан принял  свою  армию.  Здесь  он  соединился  также  с  царем
Агриппой, который во главе всей своей армии ожидал его прибытия.  Отсюда  он
поспешил в  Птолемаиду.  В  этом  городе  его  встречали  мирно  настроенные
граждане Сепфориса из Галилеи. Они не заблуждались на счет своих собственных
выгод  и  могущества  римлян  и  еще  до   прибытия   Веспасиана   заключили
оборонительный и наступательный союз  с  Цестием  Галлом,  получив  от  него
гарнизон; теперь же, будучи благосклонно приняты полководцем,  они  объявили
себя готовыми к участию в борьбе против своих соотечественников.  По  их  же
просьбе полководец дал им гарнизон из пехоты и всадников, достаточно сильный
для того,  чтобы  выдержать  возможные  нападения  со  стороны  исступленных
иудеев. Ибо потеря Сепфориса ему казалась не менее опасной  для  предстоящей
войны, так как это был величайший город  Галилеи,  имел  от  природы  хорошо
защищенное положение и  мог  поэтому  сделаться  опорным  пунктом  для  всей
страны.

        "ГЛАВАТРЕТЬЯ"
     Описание Галилеи,Самарии и Иудеи.

     1. Галилея, разделяющаяся на Верхнюю  и  Нижнюю,  окружена  Финикией  и
Сирией. Западную ее границу составляют Птолемаида и окружающая ее область, а
также Кармил, некогда галилейский горный хребет, а ныне тирский, у  которого
лежит всаднический город Габа, получивший свое название  от  поселившихся  в
нем всадников, освобожденных  от  службы  Иродом.  На  юге  она  тянется  по
границам Самарии и Скифополиса вплоть до Иорданских  вод.  По  восточной  ее
границе расположены: Иппина, Гадара, Гавлан и царство Агриппы; на севере  ее
замыкают Тир и тирские владения. Нижняя  Галилея  простирается  в  длину  от
Тивериады до Завулона, невдалеке от прибрежной полосы Птолемаиды, а в ширину
она расстилается отдеревни Ксалос по Большой равнине до  Вирсавы;  здесь  же
начинается ширина Верхней Галилеи, продолжающаяся до деревни Вака, у тирской
границы, между тем как длина этой части  Галилеи  тянется  от  прииорданской
деревни Феллы до Мерофа.

     2. Несмотря на  большое  протяжение  этих  обеих  частей  страны  и  на
окружающее их со всех сторон иноплеменное население, жители все-таки  всегда
стойко выдерживали всякое  вражеское  нападение.  Ибо  они  с  самой  ранней
молодости подготовляли себя к бою и всегда были многочисленны.  Этих  бойцов
никогда нельзя было упрекнуть в недостатке мужества, а страну - в недостатке
людей. Последняя очень плодородна, изобилует  пастбищами,  богато  насаждена
разного рода деревьями и своим богатством поощряет на труд  самого  ленивого
пахаря. Немудрено поэтому, что вся страна плотно заселена; ни  одна  частица
не  остается  незанятой;  скорее  она  чересчур  даже  пестрит  городами,  и
население в деревнях вследствие изумительного плодородия почвы  также  везде
до того многочисленно, что в самой незначительной деревне числится свыше  15
000 жителей.

     3. Вообще, если даже по величине Галилея уступает Перее, то по  силе  и
значению необходимо отдать преимущество первой, потому что она вся возделана
и имеет вид огромного  сплошного  сада.  Перея  же,  при  ее  гораздо  более
значительном протяжении, в большей своей части бесплодна, не  культивирована
и слишком дика для производства нежных плодов. Места же не столь пустынные и
даже более или менее плодородные, равно  как  находящиеся  под  насаждениями
равнины,  используются  преимущественно  для  культуры  оливкового   дерева,
винограда, пальм и обильно орошаются горными потоками, а при их высыхании во
время жарких ветров - постоянно действующими ключами. Перея  простирается  в
длину от Махерона до Пеллы, а в ширину - от Филадельфии до Иордана. Пелла, о
которой идет речь, лежит на северной границе, западную же  границу  образует
Иордан; на юге Перея граничит с землей моавитян, а  на  востоке  с  Аравией,
Сильбонитидой с областью Филадельфии и Геразой.

     4. Страна самаритян лежит  посередине  межцу  Галилеей  и  Иудеей.  Она
начинается у деревни Гинеи на большой равнине  и  кончается  у  Акрабатского
округа. Природа ее совершенно тождественна с природой Иудеи. Обе эти  страны
богаты  горами  и  равнинами,  легко  обрабатываемы,  плодородны,   засажены
деревьями и изобилуют  плодами  в  диком  и  культурном  виде.  Естественное
орошение здесь хотя не очень богатое, но зато бывают обильные дожди. Текучие
воды все чрезвычайно пресны, а благодаря обилию хорошего  корма  скот  эдесь
обладает большей  молочной  производительностью,  чем  где-либо.  Лучшим  же
доказатеяьством превосходных  качеств  и  богатой  производительности  обеих
стран служит густота их населения.

     5. Обе страны граничат между собой у деревни  Ануаф,  иначе  называемой
Воркеем, которая вместе с  тем  служит  северной  границей  Иудеи;  западную
оконечность Иудеи  по  длине  образует  лежащая  на  границе  против  Аравии
деревня, называемая тамошними иудеями Иорданом; в ширину же она простирается
от Иордана до Иоппии. Как раз в центре  Иудеи  лежит  Иерусалим,  вследствие
чего иные не без основания называли этот город пупом страны. Иудея не лишена
также благоприятного соседства с морем, так как ее прибрежная полоса тянется
до Птолемаиды. Она разделена  на  одиннадцать  округов,  над  которыми,  как
царская столица, владычествует Иерусалим, возвышающийся над  окружающей  его
страной, как голова над телом. Остальные  города  распределены  по  округам:
ближайшим за Иерусалимом следует Гофна, затем Акрабата, после Тамна,  Лидда,
Эммаус, Пелла, Идумея, Эн-Гади, Иродион и  Иерихон.  Затем  окружные  города
образуют: Ямния и Иоппия, наконец  Гамала  и  Гавлан,  Батанея  и  Трахонея,
принадлежавшие вместе с тем к области царя Агриппы. Последняя  начинается  у
Ливанских гор и истоков Иордана и простирается  в  ширину  до  Тивериадского
озера, а в длину  -  от  деревни  Арфы  до  Юлиады.  Население  этой  страны
составляет смесь иудеев и сирийцеа Столько я счел нужным сказать вкратце  об
Иудее и ее окружающих местностяx.

        "ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ"
     Иосиф, делающийй нападение на Сепфорис, отбрасываетсяя.
     Тит во главе многочисленного войска приходит в Птолемаиду.

     1.  Вспомогательные  отряды,  посланные  Веспасианом  сепфорянам,   под
предводительством Плацида, состоявшие  из  1000  всадников  и  6000  пехоты,
разбили лагерь на Большой равнине, чтобы  здесь  разойтись:  пехота  в  виде
гарнизона расположилась в самом городе, а  конница  осталась  в  стане.  Обе
части войска постоянными  вылазками  и  набегами  на  окрестности  причиняли
Иосифу и его людям, хотя последние находились  в  покое,  много  вреда:  они
разграбляли вокруг все города и отбивали нападения, на которые  отваживались
жители этих окрестностей. Иосиф, впрочем, напал на город и надеялся покорить
его после того, как он сам  до  отпадения  города  от  галилеян  так  сильно
укрепил его, что даже римляне не могли бы взять его, разве только с  большим
трудом. Но по этой именно причине он ошибся в расчете: он понял,  что  не  в
состоянии победить сепфорян ни силой, ни добрым словом. Его  попытка  только
больше ожесточила неприятеля против страны. Раздраженные нападением римляне,
не отдыхая ни днем, ни ночью, опустошали поля,  грабили  имущество  поселян,
убивали способных  носить  оружие,  а  более  слабых  продавали  в  рабство.
Убийства и пожары наполняли всю Галилею; никакие  бедствия  и  несчастья  не
остались неиспытанными, ибо преследуемые не  имели  другого  убежища,  кроме
городов, укрепленных Иосифом.

     2. Между тем Тит быстрее,  чем  можно  было  ожидать  в  зимнее  время,
переплыл из Ахайи в Александрию и принял под свою команду военную  силу,  за
которой  он  был  послан.  Быстро  продвигаясь  вперед,  он   скоро   достиг
Птолемаиды, где нашел своего отца, и присоединил к находившимся при нем двум
превосходным легионам (пятому и десятому) приведенный им с собой пятнадцатый
легион. Сюда прибыли еще 18 когорт и, кроме них, из Кесарии  пять  когорт  с
конным  отрядом  и  пять  других  отрядов  сирийских  всадников.  Десять  из
названных когорт имели по 1000 человек пехоты каждая, а остальные 13  когорт
- по 600 человек; конные отряды состояли  из  120  всадников  каждый.  Кроме
того, был составлен еще сильный вспомогательный  корпус  от  царей:  Антиох,
Агриппа и Соем выставили каждый по 2000 пеших  стрелков  и  1000  всадников;
аравитянин Малх послал  1000  всадников  и  5000  пехоты  -  большей  частью
стрелков, так что соединенная армия, включая и царские отряды, достигала  60
000 человек пехоты и конницы. В этот счет не вошел еще обоз,  следовавший  в
громадном составе, хотя последний по знанию военного дела должен быть  также
причислен к ратному войску, потому что в мирное время прислуга занята всегда
теми же упражнениями, что и их господа, а в войне  она  разделяет  опасности
последних, так что в опытности и физической силе  она  никому  не  уступает,
кроме разве своих господ.

        "ГЛАВА ПЯТАЯ"
     Описание римского войска, его лагерного быта
     и прочего, что составляет славу римлян.

     1. Уже в одном этом пункте достойна удивления мудрость римлян, что  они
пользовались  обозом  прислуги  не   только   для   служебных   обязанностей
повседневной жизни, но умели также приспособить его к самой войне.  Если  же
бросить взгляд на все их военное устройство  в  целом,  то  нужно  прийти  к
убеждению,  что  это  обширное  царство   приобретено   ими   благодаря   их
способностям, а не получено как дар счастливой случайности.  Ибо  не  только
когда война уже наступает, они начинают знакомиться с оружием,  и  не  нужда
лишь заставляет их подымать руку для того, чтобы в  мирное  время  снова  ее
опускать, - нет, точно рожденные  и  выросшие  с  оружием,  они  никогда  не
перестают упражняться им, а не выжидают для  этого  каких-либо  определенных
случаев. Их упражнения отличаются тем же неподдельным жаром и  серьезностью,
как действительные сражения: каждый день солдату приходится  действовать  со
всем рвением, как на войне. Поэтому они с такой легкостью выигрывают  битвы;
ибо в их рядах никогда не происходит замешательства и ничто их не выводит из
обычного боевого порядка; страх не лишает их присутствия духа, а  чрезмерное
напряжение не истощает сил.  Верна  поэтому  их  победа  над  теми,  которые
уступают  им  во  всех  этих   преимуществах.   Их   упражнения   можно   по
справедливости называть бескровными  сражениями,  а  их  сражения  кровавыми
упражнениями. И внезапным нападением неприятель не может иметь  успех,  ибо,
вступая в страну неприятеля, они избегают всякого столкновения с ним до  тех
пор, пока не устраивают себе укрепленного лагеря. Последний они разбивают не
зря, без определенного плана, и не на неровном