орока – примерно 6-7 лет. Таким образом, чтобы количество 
проституток держалось на уровне 60-70 тысяч, в Соединенном королевстве этому 
гнусному ремеслу ежегодно должны посвящать себя не менее 8-9 тысяч новых женщин, 
примерно по 24 новых жертвы изо дня в день, или в среднем по одной в час; если 
та же пропорция имеет место на всем земном шаре, то общее количество утих 
несчастных должно постоянно держаться на уровне 1,5 миллиона" (ibid., p. 229). 

"Нищее народонаселение растет одновременно с ростом его нищеты; на крайней 
ступени обнищания человеческие существа теснятся в наибольшем количестве, 
оспаривая друг у друга право страдать... В 1821 г. население Ирландии 
исчислялось в 6 801 827 человек. В 1831 г. оно возросло до 7 764 010 человек, т.е. 
увеличилось на 14 % за 10 лет. В Ленстере, провинции наиболее зажиточной, 
население увеличилось лишь па 8%, тогда как в Конноте, провинции наиболее 
нищенской, прирост населения достиг 21 % ("Extraits des Enquetes publi?es en 
Angleterre sur l'Irlande". Vienne, 1840)". (Buret. "De la mis?re etc.", t. I, p. 
[36]-37 [30]).

Политическая экономия рассматривает труд абстрактно, как вещь; "труд есть товар"; 
если цена высока, значит спрос на товар очень велик; если цена низка, значит 
предложение очень велико; "цены на труд как на товар должны все больше и больше 
падать"; к этому вынуждает частью конкуренция между капиталистом и рабочим, 
частью конкуренция среди рабочих. 

"Рабочее население, продающее труд, силой вещей вынуждено довольствоваться самой 
ничтожной долей продукта... Теория труда-товара, разве это не теория 
замаскированного рабства?" (l. с., р. 43). "Почему же в труде усмотрели лишь 
меновую стоимость?" (ib., p. 44). "Крупные предприятия покупают преимущественно 
труд женщин и детей, потому что он обходится дешевле труда мужчин" (1. с.). "Положение 
рабочего перед лицом того, кто использует его труд, не есть положение свободного 
продавца... Капиталист всегда волен использовать труд, рабочий же всегда 
вынужден его продавать. Стоимость труда совершенно уничтожается, если он не 
продается каждое мгновение. Труд не поддается ни накоплению, ни даже сбережению 
– в отличие от подлинных товаров. [XIV] Труд – это жизнь, а жизнь, если се не 
обменивать ежедневно на пищу, чахнет и скоро гибнет. Для того чтобы жизнь 
человека была товаром, надо, следовательно, допустить рабство" (l. с., р. 49-50).

Таким образом, если труд есть товар, то это – товар с самыми злосчастными 
свойствами. Но, даже согласно основным положениям политической экономии, труд не 
есть товар, так как он не является свободным "результатом свободной рыночной 
сделки" [l. с., р. 50]. Существующий экономический строй 

"понижают одновременно и цену и вознаграждение за труд, он совершенствует 
рабочего и унижает человека" (I. с., р. 52-53). "Промышленность стала войной, а 
торговля – игрой" (l. с., р. 62). 

"Одни только машины, перерабатывающие хлопок, выполняют (в Англии) работу 84 000 
000 работников ручного труда") [l. с., р. 193, note].

До сих пор промышленность находилась в состоянии завоевательной войны 

"она расточала жизнь людей, образующих ее армию, столь же хладнокровно, как и 
великие завоеватели. Целью ее было обладание богатством, а не счастье людей" (Buret. 
L. с., р. 20). "Эти интересы" (т.е. интересы экономические), "будучи свободно 
предоставлены самим себе... неизбежно должны столкнуться друг с другом; у них 
нет иного арбитра, кроме войны, а приговоры, выносимые войной, обрекают одних на 
поражение и смерть, чтобы обеспечить другим победу... Наука ищет порядка и 
равновесия в столкновении противоположных сил: непрерывная война есть, по ее 
мнению, единственный способ добиться мира; эта война называется конкуренцией" (l. 
с., р. 23). 

"Чтобы успешно вести промышленную войну, нужны многочисленные армии, которые 
можно было бы сосредоточить в одном пункте и бросить в бой, не считаясь с 
потерями. Солдаты этой армии выносят возлагаемые на них тяготы не из чувства 
преданности или долга; они делают это лишь для того, чтобы уйти от неизбежно 
грозящего им голода. Ни привязанности, ни признательности к своим командирам у 
них нет. Командиры эти не питают к своим подчиненным никаких благожелательных 
чувств; для них они подчиненные – не люди, а лишь орудия производства, которые 
должны приносить как можно больше дохода с возможно меньшими издержками. Эти 
скопления рабочих, все более и более теснимые, не имеют даже уверенности в том, 
что их всегда будут использовать; промышленность, собравшая их вместе, дает им 
жить лишь тогда, когда она в них нуждается; а как только она может обойтись без 
них, она, не задумываясь, предоставляет их собственной участи; и рабочие 
вынуждены предлагать свою личность и свою силу по той цене, которую им готовы 
дать. Чем продолжительнее, мучительнее и отвратительнее возлагаемая на них 
работа, тем хуже она оплачивается; иной раз видишь рабочих, которые, работая с 
непрерывным напряжением по 16 часов в сутки, едва покупают себе этим право не 
умереть с голоду" (l. с., р. [68]-69). 

[XV] "Мы убеждены – и это наше убеждение разделяют уполномоченные по 
обследованию условий жизни ручных ткачей, – что крупные промышленные города 
растеряли бы в короткий срок свое рабочее население, если бы из соседних 
деревень не было бы непрерывного притока здоровых людей, свежей крови" (l. с., р. 
362).

ПРИБЫЛЬ НА КАПИТАЛ* 

* В оригинале эта категория обозначается разными терминами: Profit des Kapitals, 
Gewinn der Kapitalien, Gewinn des Kapitals, Gewinn и др. – Ред. 

1) КАПИТАЛ 

[I] 1) На чем зиждется капитал, т.е. частная собственность на продукты чужого 
труда? 

"Если даже капитал не восходит к грабежу или мошенничеству, то все же необходима 
помощь законодательства, чтобы освятить наследование" (Say. Т.I, р. 136, note [31]).

Как человек становится собственником производительных фондов? Как он становится 
собственником продуктов, производимых с помощью этих фондов? 

На основании положительного права (Say. Т.II, р. 4). 

Что приобретают люди вместе с капиталом, например, с наследованием крупного 
состояния? 

"Человек, наследующий крупное состояние, непосредственно не приобретает тем 
самым политической власти. Обладание этим состоянием дает ему прямо и 
непосредственно лишь возможность покупать, распоряжаться всем трудом или всем 
продуктом труда, имеющимся в данное время на рынке" (Smith. Т.I, р. 61) [Русский 
перевод, стр. 38-39].

Итак, капитал есть командная власть над трудом и его продуктами. Капиталист 
обладает этой властью не благодаря своим личным или человеческим свойствам, а 
лишь как собственник капитала. Его сила есть покупательная сила его капитала, 
против которой ничто не может устоять. 

В дальнейшем мы увидим, во-первых, как капиталист с помощью своего капитала 
осуществляет свою командную власть над трудом, а затем мы увидим и командную 
власть капитала над самим капиталистом. 

Что такое капитал? 

"Определенное количество накопленного и отложенного про запас труда" (Smith. Т.II, 
р. 312) [Русский перевод, стр. 244].

Капитал есть накопленный труд. 

2) Фондом [fonds, stock] является любое накопление продуктов земли и 
промышленного труда. Фонд именуется капиталом лишь в том случае, если он 
приносит своему владельцу доход, или прибыль (Smith. Т.II, р. 191) [32]. 

2) ПРИБЫЛЬ НА КАПИТАЛ 

"Прибыль на капитал совершенно отлична от заработной платы –. Различие между 
ними проявляется двояким образом: во-первых, прибыль на капитал определяется 
всецело стоимостью вложенного капитала, хотя труд по надзору и управлению при 
различных капиталах может быть одинаков. Вдобавок к этому, на крупных фабриках 
весь этот труд доверен главному приказчику, чей оклад отнюдь не пропорционален [II] 
тому капиталу, за функционированием которого он следит". Несмотря на то, что в 
данном случае труд собственника сводится почти к нулю, собственник требует себе 
прибыли в соответствии с величиной своего капитала (Smith. Т.I, р. 97-99) [Русский 
перевод, стр. 51].

На каком основании капиталист требует соблюдения такой пропорции между прибылью 
и капиталом? 

"Для него не представляло бы интереса использовать рабочих, если бы от продажи 
их изделий он не ожидал получить больше того, что необходимо для возмещения 
фондов", авансированных им на заработную плату; точно так же он не был бы 
заинтересован затрачивать больший капитал, а не меньший, если бы его прибыль не 
была прямо пропорциональна размеру вложенного капитала ([Smith}. Т.I, р. 96-97) 
[Русский перевод, стр. 51].

Итак, капиталист соотносит прибыль, во-первых, с заработной платой, а во-вторых, 
с авансированным сырьем. 

Каково же соотношение между прибылью и капиталом? 

Если уже трудно определить обычную среднюю норму заработной платы в данном месте 
и в данное время, то еще труднее определить среднюю прибыль на капитал. 
Изменения в цепах товаров, с которыми имеет дело капитал, удача или неудача его 
соперников и клиентов, тысячи других случайностей, которым подвержены товары как 
при перевозке, так и на складах, – все это обусловливает ежедневные, чуть ли не 
ежечасные изменения в прибыли (Smith. Т. I, р. 179-180) [Русский перевод, стр. 
80]. При всей невозможности с точностью определить размеры прибылей на капиталы, 
представление о них можно себе все же составить на основании денежного процента. 
Если, имея деньги, можно путем их применения получить большую прибыль, то за 
право пользования ими выплачиваются большие проценты; если же прибыль невелика, 
то и процент бывает невелик (Smith. Т.I, р. 181) [Русский перевод, стр. 80). "Пропорция, 
обязательно соблюдаемая между обычной нормой процента и нормой чистой прибыли, 
неизбежно меняется с возрастанием или падением прибыли. В Великобритании 
исчисляют в двойном размере по сравнению с процентом то, что торговые люди 
именуют подходящей, умеренной, приемлемой прибылью, все эти выражения означают 
лишь одно, что это – средняя, обычная прибыль" (Smith. Т.I, р. 198) [Русский 
перевод, стр. 86].

Какова самая низкая норма прибыли? Какова самая высокая? 

"Самая низкая норма обычной прибыли на капитал всегда должна быть несколько выше 
того, что необходимо для возмещения случайных потерь, которым подвержено любое 
применение капитала. Этот излишек и есть собственно прибыль, или чистый доход". 
Точно так же обстоит дело и с самой низкой нормой процента (Smith. Т.I, р. 196) 
[Русский перевод, стр. 85]. 

[III] "Самая высокая обычная норма прибыли может быть такова, что ею поглощается 
та часть цены большинства товаров, которая должна была бы приходиться на долю 
земельной ренты, оставляя при этом лишь столько, сколько необходимо для оплаты 
труда по производству и доставке товаров на рынок, причем оплаты по самой низкой 
цене, при которой труд может быть куплен где-либо и которая едва достаточна для 
существования рабочего. Пока рабочего используют на работе, его так или иначе 
надо кормить; земельному собственнику не всегда может перепадать что-то". Пример: 
в Бенгалии агенты Ост-Индской торговой компании (Smith. Т.I, р. [197]-198) [Русский 
перевод, стр. 86].

Кроме всех выгод незначительной конкуренции, которые капиталист вправе 
использовать в данном случае, он может, не нарушая благопристойности, держать 
рыночную цену выше уровня естественной цены: 

Во-первых, с помощью торговой тайны, когда рынок очень удален от тех, кто 
сбывает на нем свои товары; в этом случае можно держать в тайне имевшее место 
изменение цен – их повышение выше естественного уровня. Это соблюдение тайны 
ведет к тому, что другие капиталисты не бросают своих капиталов в данную отрасль. 

Затем, с помощью фабричной тайны, дающей возможность капиталисту при меньших 
издержках производства поставлять свои товар по той же цене или даже дешевле 
своих конкурентов, получая при этом большую прибыль. – (Обман с помощью 
соблюдения тайны не безнравственен? Биржевая торговля.) – Далее: там, где 
производство связано с определенной местностью (например, ценные вина) и никогда 
не может удовлетворить эффективный спрос. И наконец: в результате монополий 
отдельных лиц и компаний. Монопольная цена достигает пределов возможного (Smith. 
Т.I, р. 120-124) [Русский перевод, стр. 59-61].

Другие случайные причины, могущие повысить прибыль на капитал: 

приобретение новых территорий или появление новых отраслей торговли нередко даже 
в богатой стране увеличивает прибыль на капитал, поскольку это отвлекает часть 
капиталов из старых отраслей торговли, смягчает конкуренцию, уменьшает 
количество выбрасываемых на рынок товаров, цены которых в результате этого 
повышаются; торгующие этими товарами могут в таком случае оплачивать денежные 
ссуды более высокими процентами (Smith. Т.I, р. 190) [Русский перевод, стр. 83-84). 

"Чем большей обработке подвергается товар, тем больше возрастает та часть цены, 
которая распадается на заработную плату и прибыль, по сравнению с той ее частью, 
которая составляет земельную ренту. С развитием обрабатывающей промышленности не 
только увеличивается последовательный ряд прибылен, но и каждая последующая 
прибыль становится больше прибыли, полученной на предыдущей стадии, потому что 
капитал, [IV] с которого она получается, становится необходимым образом все 
больше. Капитал, занимающий ткачей, всегда должен быть больше капитала, 
занимающего прядильщиков, потому что он не только замещает этот последний 
капитал с его прибылями, но кроме того выплачивает еще заработную плату ткачей, 
а прибыли всегда должны находиться в определенной пропорции к капиталу" (t.I, р. 
102-103) [Русский перевод, стр. 52-53].

Таким образом, присоединение человеческого труда к продукту природы при его 
обработке и переработке увеличивает ее заработную плату, а отчасти количество 
приносящих прибыль капиталов, отчасти же величину каждого последующего капитала 
по сравнению с предыдущим. 

О выгоде, извлекаемой капиталистом из разделения труда, речь будет ниже. 

Капиталист выигрывает двояко: во-первых, от разделения труда, во-вторых, вообще 
от возрастания доли человеческого труда, присоединяемого к продукту природы. Чем 
больше доля, внесенная в товар человеком, тем больше прибыль от мертвого 
капитала. 

"В одном и том же обществе средняя норма прибылей на капитал гораздо ближе к 
единому уровню, чем заработная плата различных видов труда" (T.I, р. 228) [Русский 
перевод, стр. 97]. "При различных применениях капитала обычная норма прибыли 
меняется в зависимости от большей или меньшей обеспеченности возврата капитала. 
Норма прибыли повышается вместе с риском, хотя и не совсем в точной пропорции" (ibid., 
[p. 226-227]) [Русский перевод, стр. 96].

Само собой разумеется, что прибыли на капитал возрастают также и в результате 
уменьшения или удешевления средств обращения (например, бумажные деньги). 

3) ГОСПОДСТВО КАПИТАЛА НАД ТРУДОМ И МОТИВЫ КАПИТАЛИСТА 

"Единственный мотив, побуждающий владельца капитала поместить свой капитал в 
земледелие, в промышленность или в какую-либо отрасль оптовой или розничной 
торговли, это – погоня за прибылью. Ему никогда не приходит в голову исчислять, 
сколько производительного труда приведет в движение каждый из этих различных 
способен применения капитала [V] или насколько он увеличит стоимость годового 
продукта земель и труда в его стране" (Smith. Т.II, р. 400-401) [Русский перевод, 
стр. 275-276]. 

"Для капиталиста самым полезным применением капитала будет то его применение, 
которое приносит ему при одинаковой надежности; наибольшую прибыль. Это 
применение не всегда будет самым полезным для общества. Самым полезным является 
то применение капитала, которое направлено на извлечение пользы из 
производительных сил природы" (Say. Т.II, р. [130]-131). 

"Важнейшие трудовые операции регулируются и направляются по планам и расчетам 
тех, кто вкладывает капитал. А целью, которую они себе ставят во всех этих 
планах и операциях, является прибыль. Норма же прибыли не возрастает, как 
земельная рента и заработная плата, вместе с ростом общественного благосостояния 
и не падает, как они, вместе с. упадком общества. Наоборот, эта норма 
естественным образом низка в богатых странах и высока в бедных; и нигде она не 
бывает столь высока, как в тех странах, которые наиболее быстро движутся к 
полному разорению. Следовательно, интерес этого класса не находится в такой 
связи с общими интересами общества, в какой находятся интересы двух других 
классов... Особые интересы тех, кто занимается той или иной особой отраслью 
торговли или промышленности, в некотором отношении всегда отличны от интереса 
публики, а зачастую даже ему враждебно противоположны. Купец всегда 
заинтересован в расширении рынка и в ограничении конкуренции продавцов... Это – 
тот класс людей, чьи интересы никогда не будут точно совпадать с интересами 
общества, тот класс людей, который вообще заинтересован в обмане публики и 
старается обложить ее данью" (Smith. Т.II, р, 163-165) [Русский перевод, стр. 
195].

4) НАКОПЛЕНИЕ КАПИТАЛОВ И КОНКУРЕНЦИЯ СРЕДИ КАПИТАЛИСТОВ 

Возрастание капиталов, повышающее заработную плату, имеет тенденцию уменьшать 
прибыль капиталистов в результате конкуренции среди капиталистов (Smith. Т.I, р. 
179) [Русский перевод, стр. 80]. 

"Если, например, в каком-либо городе капитал, нужный для бакалейного дела, 
оказывается поделенным между двумя бакалейщиками, то вследствие конкуренции 
каждый из них будет продавать дешевле, чем в том случае, когда этот капитал 
находится в руках одного человека; а если капитал поделен между двадцатью лицами, 
[VI] то конкуренция будет тем действеннее и будет тем меньше возможности 
договориться им между собой насчет повышения цен на их товары" (Smith. Т.II, р. 
372-373) [Русский перевод, стр. 266].

Так как мы уже знаем, что монопольные цены достигают пределов возможного, так 
как интерес капиталистов, даже согласно общераспространенной политэкономической 
точке зрения, враждебно противостоит интересу общества и так как повышение 
прибыли на капитал оказывает на цену товара действие, аналогичное действию 
сложных процентов [25] (Smith. Т.I, р. 199-201) [Русский перевод, стр. 87], – то 
конкуренция есть единственное средство защиты против капиталистов; по словам 
политэкономов, она благодетельно влияет и на повышение заработной платы и на 
дешевизну товаров в интересах потребляющей публики [33]. 

Однако конкуренция возможна лишь потому, что капиталы увеличиваются, и притом во 
многих руках. Появление множества капиталов возможно лишь благодаря 
многостороннему накоплению, так как капитал образуется вообще лишь благодаря 
накоплению, а многостороннее накопление неизбежно превращается в одностороннее. 
Конкуренция между капиталами увеличивает накопление капиталов. Накопление, 
которое при господстве частной собственности является концентрацией капитала в 
руках немногих, есть вообще необходимое следствие, если капиталы предоставлены 
своему естественному течению; а посредством конкуренции это естественное 
назначение капитала как раз и прокладывает себе подлинно свободный путь. 

Мы уже слышали, что прибыль на капитал пропорциональна его размерам. Поэтому 
даже если на первых порах совершенно отвлечься от предумышленной конкуренции, 
крупный капитал накопляется, соответственно своей величине, быстрее, чем мелкий 
[VI]. 

[VIII] Итак, уже совершенно независимо от конкуренции, накопление крупного 
капитала происходит гораздо быстрее, чем накопление мелкого. Но проследим ход 
вещей дальше. 

С ростом капиталов уменьшаются в силу конкуренции прибыли на капитал. 
Следовательно, в первую очередь страдает мелкий капиталист. 

Рост капиталов и наличие большого количества капиталов имеют своей предпосылкой 
прогрессирующее богатство страны. 

"В стране, достигшей очень высокой ступени богатства, обычная норма прибыли