что ты взятки
берешь.
     Кареглазов.  Медведями-то!  Если бы шкура-ковер -  другое дело. А живой
медведь не взятка. Не товар. Детишкам разве развлечение. (Смеется.)
     Серафима. А чем вы его кормить будете?
     Люция.  Как -  чем?  Медом.  Нам и  бочонок меда вместе с ним прислали.
Специально для него. Приходите чай пить. (Неожиданно обращается к Ленскому.)
Вы мне страшно напоминаете одного заслуженного артиста,  с  которым я вместе
играла "Отелло".  Он играл самого Отелло -  это тот,  который мавр,  а  я  -
Дездемону,  которую душат.  Публика была  в  восторге!  Я  очень  натурально
погибала. Последний раз он так схватил меня за горло, я чуть не задохнулась!
(Мужу.) Помнишь, Самсоня?
     Лопоухов (тихо  Кареглазову).  Нужный человек.  Вот  бы  его  на  место
Синицы? Ясно?..
     Кареглазов. Так в чем же дело? Оформим?..
     Люция (Ленскому,  продолжая разговор).  И в то же самое время у всех на
глазах происходят действительно безобразия.  Если бы  я  была женой главного
режиссера,  никто бы  не  посмел мне  слова сказать.  Я  играла бы  во  всех
спектаклях.  Да  так оно и  было,  когда я  работала в  Шуе.  Но  стоило мне
полюбить другого человека,  выйти замуж за  Самсона Петровича и  переехать в
этот город,  как у  меня вдруг сразу ни с того ни с сего не оказалось "искры
божьей"!  Да  что  же  это такое?  Десять лет я  работала в  театре без этой
"искры",  имела прессу, меня называли ведущей, я везла на себе весь основной
репертуар,  не допускала никаких дублерш,  играла и мальчиков,  и девочек, и
Марию Тюдор,  и вдруг теперь на том основании, что у меня нет этой проклятой
"искры", меня выбрасывают из театра. Как вам это нравится?
     Ленский. Мне не нравится.
     Кареглазов. Люция! Люция!
     Люция (мужу).  Я  знаю,  что говорю,  Самсоня!  Помнишь,  как я  играла
Дездемону? Помнишь, как я задыхалась в сцене удушения?
     Кареглазов. Как же, это было замечательно!
     Люция (Ленскому). У вас есть связи в Москве? По моей линии?
     Ленский. Есть. Безусловно, есть.
     Люция. А вы случайно не артист?
     Серафима (Люции). Леонид Аркадьевич - конструктор.
     Ленский. А сейчас даже еще и жених.
     Люция. Чей жених? Почему жених?..
     Серафима. Мой жених. Я выхожу замуж за Леонида Аркадьевича.
     Люция. Что вы говорите? Неужели? Дикая прелесть.
     Кареглазов. Аглая Ивановна, что же это вы от нас скрывали?
     Аглая Ивановна.  Сюрприз.  Вы нас медведем,  а мы вас женихом.  Прошу к
столу!

          Все  садятся за стол. Лопоухов разливает водку по рюмкам
          и стопкам.

     Лопоухов (торжественно и официально).  Товарищи, я предлагаю поднять по
маленькой,  а  потом еще и  по большой за присутствующего среди нас дорогого
гостя,  москвича,  кандидата наук Леонида Аркадьевича Ленского!  Ленский, за
тебя!

          Все  чокаются  с  Ленским. Ленский улыбается, кланяется.
          Лопоухов пьет с Ленским на "ты", целуется.

          Занавес


        "ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ"

          Пустой  служебный  кабинет.  В  углу - сейф. Вешалка. На
          стене  карта  железнодорожных  и  водных путей сообщения
          Советского  Союза,  под  самым  потолком лозунг: "Смелее
          критиковать   отдельные   недостатки!"  Звонит  телефон.
          Входит секретарша. Подходит к телефону.

     Секретарша (в трубку).  Слушаю вас...  Кого надо?  Товарищ Синица здесь
больше не  работает...  Почему?  Освобожден...  За  что?  За критику...  Как
понимать?  Не сработался с начальством...  Кто говорит?  Очевидец!.. (Кладет
трубку.)

          Входят Кареглазов и Люция. В руках у Люции сверток.

     Кареглазов (секретарше).  Найдите мне  вашего Мамочкина.  Пусть  зайдет
минут через десять сюда, в кабинет товарища Ленского. От меня будут звонить,
скажите, что я здесь. У Ленского. А вообще меня нет! Все!..

          Секретарша выходит.

     Люция. Ты ему ничего не говорил? (Кладет сверток на стул.)
     Кареглазов  (раздраженно).   Когда   же?   Мы   с   ним   только  вчера
познакомились. (Раздевается у вешалки.)
     Люция.  Он один может мне помочь! Он один. У него в Москве такие связи!
Наверняка!  Самсоня,  мы должны во что бы то ни стало отыграться.  Ты только
подумай,   что  будет  твориться  в  нашем  театре,   когда  узнают,  что  я
восстановлена!  Я  им еще покажу,  какая я бездарность!  Все свои роли назад
позабираю!  Нет, нет! Я уверена, что Леонид Аркадьевич пойдет нам навстречу.
Надо будет пригласить его  к  нам  на  пельмени.  Он  знает,  что ты  земляк
Лопоухова?
     Кареглазов. Кажется, знает.
     Люция.  Напомни.  Обязательно напомни.  Теперь это для него может иметь
значение.

          Входит секретарша, за ней Ленский.

     Ленский (секретарше, любезно). Как ваше имя-отчество?
     Секретарша (сдержанно). Вера Петровна.
     Ленский.  Очень  приятно.  Вы  можете  быть  свободны,  Вера  Петровна.
Благодарю вас.

          Секретарша выходит, затворив за собой дверь.

     Кареглазов. Леонид Аркадьевич! Мы уже тут!
     Ленский.  Приношу свои извинения,  что  заставил вас  ждать.  Говорил с
Москвой.  Приветствую вас,  Самсон  Петрович!  Добрый  день!  (Раздевается у
вешалки.)

          Звонит телефон.

     Кареглазов (снимает трубку).  Говорите...  Простите, Степан Феофанович!
Не узнал по голосу!..  Надо узнавать?.. Да я-то сразу понял, что начальство,
а вот кто именно -  не разобрал!..  Слушаю,  Степан Феофанович!  Так, так...
Понятно...   Безусловно...   (Смотрит  на  Ленского,  тот  настораживается.)
Справедливое замечание...  Целесообразно...  Приму меры... Все будет, как вы
указали...  Прослежу лично. (Кладет трубку. Ленскому.) Ну-с, вот! С вас, как
говорится,  причитается.  (Серьезно.)  Приказ о  вашем  назначении товарищем
Лопоуховым только что подписан.  Вне всякой очереди!  Сегодня товарищ Синица
сдаст вам дела, ключ от сейфа, ну и так далее... Кабинет, как видите, мы вам
уже освободили. Лозунг повесили. Нельзя сказать, чтобы мы были формалисты.
     Ленский. Нет. Этого нельзя сказать. (Задумывается.)
     Кареглазов.  А  вот  некоторые  слои  населения  придерживаются другого
мнения.  Да, да! Считают нас и формалистами, и бюрократами, и еще черт знает
чем!  Пишут  заявления,  жалуются в  вышестоящие организации...  выступают с
трибуны... А ведь если вдуматься, приглядеться к нам поближе, ну какие же мы
формалисты и бюрократы? В чем это выражается? Может быть, в том, что товарищ
Лопоухов,  человек безусловно думающий, незаурядный, отдающий всего себя без
остатка нашему делу,  не  смог,  видите ли,  принять какую-то  там гражданку
Овечкину, которая пришла к нему жаловаться на то, что ее кто-то там обижает?
(Зловещим шепотом.)  Подождите,  она еще и до вас доберется!  А не она,  так
другие доберутся!
     Люция. Зачем ты пугаешь Леонида Аркадьевича?
     Ленский. Продолжайте, продолжайте, Самсон Петрович!
     Кареглазов (распалясь). Доберутся! Обязательно доберутся! Не посмотрят,
что вы кандидат наук,  что у  вас вся грудь в орденах,  высшее образование -
МГУ!..   Уверяю  вас,   не  посмотрят!  Настрочат  какой-нибудь  пасквиль  в
"Крокодил"! А то и повыше!
     Ленский. Фельетончик в газетку! Ха-ха!
     Кареглазов.  Да,  да,  да!  Я  уж  их  знаю!  Теперь  всем  критиковать
разрешается! Всем и всех! (Показывает на лозунг.)
     Люция (заученным тоном).  И  в  то  же  самое время у  всех  на  глазах
происходят  действительные  безобразия!   Если  бы  я  была  женой  главного
режиссера,  никто бы  не  посмел мне  слова сказать.  Я  играла бы  во  всех
спектаклях!  Да  так оно и  было,  когда я  работала в  Шуе.  Но  стоило мне
полюбить другого человека,  выйти замуж за  Самсона Петровича и  переехать в
этот город, как у меня вдруг сразу, ни с того ни с сего, не оказалось "искры
божьей"!  Да  что  же  это такое?  Десять лет я  работала в  театре без этой
"искры",  имела прессу, меня называли ведущей, я везла на себе весь основной
репертуар,  не допускала никаких дублерш, играла и мальчиков и девочек, Анну
Каренину!  Мое имя писали в  афишах жирным шрифтом,  и  вдруг теперь на  том
основании,  что у меня нет этой проклятой искры, меня выбрасывают из театра!
Как вам это нравится?
     Кареглазов. Люция!
     Люция. Я знаю, что я говорю!
     Кареглазов.   Люция!   Успокойся!   Леонид   Аркадьевич  нам   поможет.
(Ленскому.) Надеюсь, вы не откажете помочь нам хотя бы советом?
     Ленский. С удовольствием. Я готов.
     Люция. Леонид Аркадьевич, умоляю вас, вы все можете!
     Секретарша (появляясь в дверях).  Товарищ Кареглазов!  Пришла гражданка
Овечкина. Вас спрашивает.
     Кареглазов (Ленскому).  Слышите?  Легка на помине!  И здесь меня нашла!
(Секретарше.) Кто ее пропустил? Что ей надо? Меня здесь нет!
     Секретарша. У нее какое-то срочное дело.
     Кареглазов.  Она начала ходить к Лопоухову, пусть и продолжает ходить к
Лопоухову. К Лопоухову, к Лопоухову!

          Секретарша хочет что-то сказать.

Что вы на меня смотрите?
     Секретарша. С вашей дачи звонили.
     Кареглазов. Что случилось?
     Секретарша. Ваш медведь с цепи сорвался.
     Кареглазов. Медведь? Поймали?
     Секретарша. Загнали в гараж. Ждут ваших указаний.
     Кареглазов. Хорошо. Разберемся. Все! (Вытирает лоб платком.)

          Секретарша выходит.

(Ленскому.)  Ядовитая  штучка!  Вы  к  ней  приглядитесь   хорошенько.   Она
безусловно строчит в стенгазету!
     Ленский. Я лично критики не боюсь.
     Люция.  Потрясающе!  Неужели действительно не боитесь?  Первый раз вижу
такого человека!
     Ленский. Представьте себе - не боюсь.
     Кареглазов.  Вот и  наш Степан Феофанович такой же!  С  него как с гуся
вода!  Завидный характер.  А  мне как-то  не  по  себе,  когда меня на людях
критикуют.  Ну,  не нравится тебе,  как я  руковожу,  -  зайди лично ко мне,
скажи,  по-дружески,  по-приятельски скажи...  Разве ж  я не пойму?  Разве я
обижусь?  Да я  тебе рюмку водки за такую критику поставлю,  да еще и  сам с
тобой выпью!  (Наливает в стакан воды из графина. Пьет.) А тот, кто открыто,
при  всех,  да  еще в  резкой форме,  -  у  того цель ясная:  подорвать твой
авторитет и сесть на твое место. Я это так понимаю!
     Люция (о своем). Я то же самое говорю! Просто люди завидуют. Стоило мне
только уйти из  театра,  как  все  мои роли тут же  передали другой актрисе.
Немедленно!
     Ленский (равнодушно). Жене главного режиссера?
     Люция (возмущенно). Если бы жене главного режиссера! Я бы это поняла. В
этом есть своя логика.  А то просто какой-то молодой, одинокой Зайцевой! Вот
в  чем  ужас!  Леонид Аркадьевич!  Я  написала заявление,  я  буквально всех
засыпала заявлениями... (Достает из сумочки на нескольких листах заявление.)
Вот!  (Додает заявление Ленскому.) Я вас очень прошу.  Очень!  Передайте его
кому-нибудь лично! И повыше! Пожалуйста! У вас такие связи! Министру!
     Кареглазов.  Если это  все не  затруднит,  Леонид Аркадьевич...  Степан
Феофанович обещал мне поговорить с  вами по  этому вопросу.  Мы  ведь с  ним
земляки...
     Люция. Да, да! Земляки!
     Кареглазов. Неразлучники! Куда он, туда и я! У нас и общий стиль работы
выработался...
     Ленский.  Я  заметил.  (Просмотрев заявление,  прячет его в  карман.) Я
постараюсь вам помочь...  Постараюсь...  У меня есть возможности. Думаю, что
мне это удастся...
     Люция. Мы вам будем обязаны. (Мужу.) Самсоня! Правда, мы будем обязаны?
     Кареглазов. Ну, какой может быть разговор! Конечно.
     Ленский.  Справедливость прежде всего. Это мой жизненный принцип. Я вам
помогу.
     Люция. Леонид Аркадьевич! Вы - дикая прелесть!

          Входит Мамочкин.

     Мамочкин. Меня вызывали?
     Кареглазов. Мы вас ждем, товарищ Мамочкин!
     Мамочкин. Задержался... Оформлял... оформлял новую уборщицу.
     Кареглазов.  Вы  еще  незнакомы с  вашим  новым  руководством?  Товарищ
Ленский.  Из  Москвы.  Кандидат наук.  Инженер с  большим опытом  работы  на
строительствах не нашего масштаба. А это товарищ Мамочкин...
     Мамочкин (пожимает руку Ленскому). Отдел кадров.
     Ленский.  Будем  знакомы.  Будем  вместе  работать,  товарищ  Мамочкин.
Надеюсь, сработаемся!
     Мамочкин (польщен). Так точно.
     Кареглазов.  Приказ о назначении товарища Ленского только что подписан.
Завтра вам его спустят.
     Мамочкин. Мне уже звонили. Я получил санкцию.
     Ленский (настораживается). Кто звонил?
     Мамочкин. Лично товарищ Лопоухов.
     Кареглазов.   Вы  проследите,  товарищ  Мамочкин...  Лично  проследите!
Оперативно...  Чтобы нам с товарищем Лопоуховым не пришлось краснеть за наше
учреждение.  Я со своим временем не посчитался,  сам сюда, на место, выехал,
чтобы убедиться... Так что вы уж тут... Одним словом, ясна задача?
     Мамочкин. Будет выполнено.
     Ленский (неожиданно,  с подъемом).  Непостижимо! До сих пор не понимаю:
как это вы  уговорили меня согласиться сесть в  это кресло?  С  таким трудом
вырваться на  волю...  во  имя  большой научной работы -  и  попасть в  этот
кабинет! Непостижимо!
     Кареглазов.  Надо отдать должное Степану Феофановичу. Уговорил вас. Что
значит громадный опыт работы с людьми.
     Мамочкин (Ленскому). Я могу быть свободен?
     Ленский. Зайдите ко мне попозже. Есть разговор. (Смотрит на часы.)
     Мамочкин. Есть зайти. (Выходит.)
     Кареглазов (жене).  Не  будем  мешать  Леониду  Аркадьевичу!  Ему  надо
осмотреться на новом месте. Поговорить с людьми.
     Ленский. Да. Надо собраться с мыслями. (Смотрит на часы.)
     Люция. Так я надеюсь, Леонид Аркадьевич... Очень надеюсь!..
     Ленский.  Я слов на ветер не бросаю,  вылетит,  знаете ли, не поймаешь!
Так вы у нас завтра будете?
     Люция. Мы приглашены. Аглая Ивановна нам звонила. Мы будем.
     Ленский.   Обязательно.  Мы  вас  ждем.  Это,  правда,  пока  еще  так,
предварительно... Так называемая помолвка! Свадьба будет несколько позже. Но
тем не менее семейное торжество.
     Люция (протягивая Ленскому сверток). Вот, как раз...
     Ленский (не понимая). Что такое?
     Люция. От меня и от Самсона Петровича вам презент... на костюм.
     Кареглазов. По случаю законного брака...
     Ленский (отталкивая руками сверток).  Что вы, что вы... Это неудобно...
Я не могу...
     Кареглазов. Нет уж, нет уж... Нельзя отказываться. Это уж обязательно.
     Ленский. Вот уж совсем не обязательно.
     Люция.   Пустяк.   Совершеннейший  пустяк.   Вы  нас  обидите,   Леонид
Аркадьевич!
     Кареглазов. Нет уж, как хотите, а вам придется... У нас так принято...
     Ленский. Честное слово, я удивлен... Право, удивлен... Ну что ж, тронут
вниманием... (Берет сверток.)
     Кареглазов. Свои люди - сочтемся!
     Люция.  Совершеннейший пустяк!  Не  стоит даже говорить об этом.  Такая
мелочь. До свиданья, Леонид Аркадьевич!
     Кареглазов. Так мы у вас будем. (Уходит с женой.)

          Ленский  остается  один.  Он  надрывает сверток и, пожав
          плечами, кладет его в ящик стола. Садится за стол. Сидит
          некоторое  время  в  раздумье.  Затем  достает  записную
          книжку  и  просматривает какие-то записи. Снимает трубку
          телефона. Собирается звонить.
          Входят  Аглая  Ивановна  и  Серафима.  Ленский  опускает
          телефонную трубку и выходит из-за стола.

     Аглая Ивановна. Леонид Аркадьевич! Неприятности!
     Ленский.  Аглая Ивановна!  Серафима Степановна!  Что  случилось?  Узнал
Степан Феофанович?
     Аглая Ивановна.  Нет. Степан Феофанович ничего не подозревает. Он живет
своей жизнью. Но вот отец Сергий...
     Ленский. Не понимаю. Что - отец Сергий?
     Серафима. Отказывается нас венчать без брачного свидетельства из загса.
     Ленский (решительно).  Ерунда.  Обвенчает.  Пустые формальности.  Я  их
уговорю.  Лично  уговорю.  Какая  разница  -  завтра  венчанье,  послезавтра
регистрация в  загсе  или  наоборот?  От  перемены мест  слагаемых сумма  не
меняется! Я им это докажу. Они сделают исключение.
     Аглая Ивановна. Кто мог знать, что у них теперь такие правила?
     Ленский. Что еще?
     Серафима. Еще Леша...
     Ленский. Что - Леша?
     Серафима. Отказался.
     Ленский. Как отказался?
     Аглая Ивановна. Представьте себе! Наотрез!
     Ленский. Что он сказал?
     Серафима. Он не хочет нас везти в Старое Хрякино.
     Аглая Ивановна.  Он здесь. Может быть, вы сами с ним поговорите, Леонид
Аркадьевич?
     Ленский. Где он, этот ваш Леша?
     Аглая Ивановна.  У вас в приемной. (Открывает дверь в приемную, зовет.)
Леша! Войдите!

          Входит Леша. Останавливается в дверях.

     Ленский. Здравствуйте, Леша!
     Леша. Здравствуйте!
     Ленский. Леша! Аглая Ивановна просила вас об одной любезности?
     Леша. Просила.
     Ленский.  Ну  так  почему же  вы  отказываетесь?  Вам  заплатит за  эту
поездку. Особо заплатят.
     Леша (решительно).  Не нужно мне ничего платить.  Я  все равно с  таким
заданием ни в какое Старое Хрякино не поеду! И вообще как член ВЛКСМ я лично
не  желаю участвовать во  всей этой комедии!  Ни в  виде шафера,  ни в  виде
шофера!  Можете на меня жаловаться хоть самому митрополиту.  Будьте здоровы!
(Выходит, хлопнув дверью.)
     Аглая Ивановна. Избаловали парня!
     Серафима. Я никак не предполагала, что он такой принципиальный!
     Аглая Ивановна.  Леонид Аркадьевич!  Как же быть? Кроме вас, нам просто
не с кем посоветоваться.
     Серафима.  Не  откладывать же  нам  из-за  какого-то  Леши то,  что  мы
задумали?

          Ленский думает.

     Аглая Ивановна. С таким трудом все организовали...
     Ленский. До вашего Старого Хрякина километров пятьдесят?
     Серафима. Около этого.
     Ленский (решительно).  Придется выехать на  попутной машине.  Ходят  же
туда попутные машины с грузом или порожняком? Несомненно, ходят. На грузовой
машине ехать часа два. Ну, два с половиной. Выехать надо в двенадцать. В три
- там.  В четыре -  начало.  В шесть церемония кончится,  в девять -  мы уже
дома. В десять-одиннадцать сядем к столу.
     Аглая Ивановна. Что вы за человек, Леонид Аркадьевич! Поговоришь с вами
- и сразу на душе легче становится... Но как же все-таки ехать на грузовике?
Как-то неудобно. Я и не заберусь на него.
     Ленский.  А вам, Аглая Ивановна, и не следует ехать. Симочке надо ехать
одной. Вам лучше остаться дома.
     Аглая Ивановна (жалобно). Очень хотелось бы присутствовать...
     Ленский. Нет, нет. Вам надо остаться дома.
     Аглая Ивановна. Я все-таки мать...
     Ленский.  Ваше  отсутствие в  городе может вызвать нежелательные толки.
Хватится Степан  Феофанович:  куда  уехали?  Зачем  уехали?  Начнет звонить,
наводить справки...
     Серафима. Мама! Леонид Аркадьевич лучше знает, что нам лучше.
     Ленский. Что касается меня, то я выеду еще раньше. Часов в десять утра.
Выеду в то же самое Старое Хрякино,  якобы в служебную командировку. Приеду,
отпущу машину и  останусь ждать Симочку.  Вечером мы  опять же  на  попутной
машине, но уже вдвоем с Симочкой вернемся домой. Вот вам план действий!
     Серафима. А всем скажем, что мы были в театре. Завтра там как раз новая
премьера.
     Ленский. Обручальные кольца купили?
     Серафима. Купили.
     Ленский. Кольца при вас?
     Аглая Ивановна.  При мне. Я как раз думала их вам показать. (Достает из
сумочки кольца. Передает их Ленскому.)

          Ленский  берет кольца, подкидывает их на ладони. Пробует
          надеть на палец. Морщится.

     Серафима.  Мне  лично не  очень правятся.  Слишком массивные.  Надо  бы
легче.
     Аглая Ивановна (дочери). Леонид Аркадьевич просил именно помассивнее. Я
так и искала.
     Ленский.  Обручальные кольца покупаются не на год,  не на два, а на всю
жизнь. Они, как память, переходят по наследству детям. Вы мне их оставьте. Я
отдам выгравировать на них наши имена и дату.
     Аглая Ивановна. А успеют до завтра?
     Ленский.  Безусловно успеют!  (Прячет кольца в карман.) Итак,  теперь у
нас все обгово