дит,
другой  -  будит...  Любите  себе  на  здоровье  и  не  мешайте  мне  спать!
(Поворачивается спиной к товарищу.)
     Роман. Степа!.. Для меня это вопрос жизни! Ты же знаешь мою ситуацию?
     Степан (поворачивается).  Ты в уме или нет?  Ты что, сегодня собрался в
загс бежать?  До утра подождать не можешь?  Честное слово, завтра побреюсь и
уеду в Батуми.  Оставайтесь здесь вчетвером и делайте что хотите:  женитесь,
разводитесь, плодитесь, размножайтесь, сходите с ума!..
     Роман. Сундук! Ты не прав. Ты должен меня выслушать. Я решил сделать ей
предложение! Как ты считаешь?
     Степан (зевая). Я-то при чем?! Раз решил - делай!
     Роман. А вдруг и она откажет? Что тогда?
     Степан. Принесешь ей свои извинения - и утопишься!
     Роман.  Эх,  не тонкий ты человек,  Сундук!..  Сундук,  а же человек...
(Скрывается в машине. Захлопывает за собой дверцу.)

          После  небольшой  паузы  приподнимается  полог  палатки.

     Сильва (полушепотом). Зоя!
     Зоя. Что?
     Сильва. Слышала?
     Зоя. Слышала.
     Сильва. Тебе не кажется, что дело зашло слишком далеко?
     Зоя. Кажется.
     Сильва. Что же делать?
     Зоя. Вот я и думаю...
     Сильва. Это ты во всем виновата... Со своим планом действий!
     Зоя. А что? Пока все идет нормально. Как задумано!
     Сильва. Но ведь дальше так продолжаться не может! Это же глупо, в конце
концов!
     Зоя. Что именно?
     Сильва.  Ну,  все эти бессмысленные прогулки при луне,  вздохи у  моря,
разговоры... Мне надоело! А тебе?
     Зоя (неуверенно). И мне... В какой-то степени...
     Сильва. Так что ж дальше? По-моему, пора... (Многозначительно.) Давай -
завтра?
     Зоя (не сразу). Давай...
     Сильва (вздохнув). Бедные мальчики!..

          Раздается резкий сигнал машины.

     Степан (спросонья). А? Что?
     Сонный голос Владлена (из машины). Это я нечаянно!.. Ногой!..

          Занавес


        "КАРТИНА ШЕСТАЯ"

          Тот  же  лагерь  туристов,  только  без  палатки  и  без
          автомашины девушек. Вторая половила дня. Сцена некоторое
          время пуста, затем появляются Владлен и Роман. Оба чисто
          выбриты и в меру элегантно одеты.

     Владлен (во весь голос весело поет).
                Сильва, ты меня не любишь!
                Сильва, ты меня погубишь!
                Сильва, ты меня с ума сведешь!..
                Ля-ля-ля-ля-ля! Ля-ля!
     (Видит перемену в лагере, меняется в лице, замолкает.)

     Роман (опешив от неожиданности). Что это?
     Владлен (обретая дар речи).  Где "Москвич"?  А? (Растерянно озирается.)
Роман! Где же машина? А? (Ищет машину так, как ищут иголку.)
     Роман  (замечает записку,  приколотую к  стволу дерева,  срывает ее  и,
запинаясь,  начинает читать вслух).  "Милые мальчики! Боязнь оказаться вам в
тягость  благодаря  сложности  и   противоречивости  возникших  между   нами
отношений заставила нас  принять  непреклонное решение срочно  покинуть этот
лагерь..."   (Растерянно  смотрит  на  приятеля.)  Уехали!   Как  же  так...
(Продолжает читать.)  "...Мы  не  удираем,  нет!  -  мы  просто  меняем свое
местопребывание  на   благословенном   черноморском   берегу...".   (Упавшим
голосом.)  Меняют  местопребывание...  (Читает  упавшим голосом.)  "...Может
быть, вы еще встретите нас на обратном пути, возвращаясь домой. Если же наши
пути разошлись навсегда,  то не поминайте лихом двух "милиционеров", которые
нарушили ваш покой.  Будьте счастливы!"  "В  здоровом теле -  здоровый дух!"
Подписи. (Тяжело опускается на раскладной стул. Ножки стула подламываются, и
Роман летит на землю.)
     Владлен (как бы про себя). Сильва! Ты меня не любишь...
     Роман (сидя на земле). Нет, этого не может быть... Удрали! А?
     Владлен.  Она не  могла так зло подшутить надо мной.  Не  могла.  Может
быть,  мы их чем-нибудь обидели?..  В там дело?  Мы к ним не приставали,  мы
честно ухаживали... В чем дело? Все было так культурно...
     Роман  (покачиваясь  от  отчаяния).   Я  вчера  объяснился  в  любви...
(Неожиданно.) Это ты виноват!
     Владлен. Я виноват? В чем?
     Роман.  Зачем ты убедил меня признаться ей в том,  что я ветеринар! Вот
результат!  Уехала!  Даже не  попрощавшись!..  Какой же я  кретин!  Какой же
дурак! (Поднимается с земли.)
     Владлен (решительно). Любешкин!
     Роман. Что?
     Владлен. Они не могли далеко уехать! Ну, километров пятьдесят! Ну, сто,
наконец. Надо их догнать! Мы их догоним! Мы их найдем, Любешкин. Это идея!
     Роман. Ты думаешь? Да? Найдем? Догоним? Где мы их найдем?
     Владлен.  На  побережье!  Они  от  нас не  уйдут!  (Выхватывает из  рук
приятеля записку и  читает  вслух.)  "...Может  быть,  вы  встретите нас  на
обратном пути..." Сами проговорились,  где их искать! На обратном пути! Это,
значит,  где-нибудь между Гагрой и  Туапсе!  Направление на Батуми отпадает.
Надо  нам  сейчас  же  сниматься отсюда  и  мчаться за  ними!  Собирай вещи!
(Бросается к  машине и  начинает непрерывно сигналить.) Ах,  подлость какая!
Давай, давай! Собирай кухню!

          Роман начинает лихорадочно собирать вещи.

     Роман. Какая ложь! Какая фальшь!
     Владлен (продолжая подавать сигналы).  А  еще собирались сегодня идти с
нами в санаторий на танцы!  А?  Собирались!  Идти!  Сегодня! На танцы! А моя
Сильва?  Заморочила мне все мозги! Клялась, что она никакая не милиционерша,
а актриса кино!  Актриса!  Теперь я вижу,  какая ты актриса! Неплохо они нас
разыграли! Как по нотам!..
     Роман  (останавливается  с   посудой  в   руках).   А   эта   банальная
откровенность!   Ха-ха-ха!   (Нервно  смеется.)  Когда  она  узнала,  что  я
ветеринар,  она решила сострить! И сострила! Сказала, что она укротительница
львов  и  тигров!  Очень подходящая пара:  укротительница и  ветеринар!  Она
выступает со львами на арене,  а я потом лечу их от переутомления! (Твердо.)
Ненавижу  ложь!  Ненавижу  женщин!  Всех  до  единой!  (Укладывает посуду  в
багажник машины.) Догоню и объяснюсь! Я ей покажу, кто из нас укротитель!
     Владлен (все еще сигналит). Где же Сундук? Неужели не слышит?

          Появляется разъяренный Сундуков. Он по-прежнему небрит и
          в том же "дикарском" костюме.

     Степан (в бешенстве).  Ироды! Аккумулятор!.. Что? Зачем? Что случилось?
(Ничего не понимая, отталкивает Владлена от машины.)
     Владлен. Да подожди ты! Не дерись! Посмотри лучше!
     Степан (приходя в себя). Что "посмотри"?
     Владлен.  Палатка!  "Москвич"!  Смылись!  Вот!  (Протягивает  Сундукову
записку.)

          По  мере  того  как  Степан  читает  записку,  лицо  его
          принимает  все  более  суровое выражение. Он краснеет от
          гнева. Прочитав записку, комкает ее и зажимает в кулаке.
          Пауза,  во  время которой Сундуков мрачно переводит свой
          взгляд то на одного, то на другого приятеля.

     Степан (глухим голосом).  Что за  номера?..  Нашли мальчишек!  (Повышая
голос.) Жили-жили,  и вдруг -  на тебе!  Зря мы тут с ними возились, что ли?
Зря вы свои бороды брили?! Зря? - я вас спрашиваю!
     Владлен (робко). Я решил...
     Степан (не давая приятелю договорить фразу,  в  каком-то  исступлении).
Здесь  я   решаю!   Моя  машина.   (Решительно  подходит  к  машине.)  Едем!
(Командует.) Быстро!  Быстро! Свертываемся! (Начинает сам грузить в багажник
вещи.) В погоню!

          Друзья  поспешно,  как  при отступлении, грузят в машину
          свои пожитки, перекидываясь отдельными междометиями.

     Владлен. Все, кажется?
     Роман (осматривается). Готово!
     Степан (из кабины). Ничего не забыли?
     Владлен. Порядок! Можно ехать!

          Сундуков пытается завести машину, но мотор не заводится.

     Степан  (вылезает  из  кабины,   зловещим  голосом).   Посадили-таки...
(Упавшим голосом.) Аккумулятор...
     Роман. Как же теперь?..
     Степан (рычит). Ручками будете толкать! Ручками!
     Роман. А она заведется?
     Владлен. Под горку заведется! А ну, взяли!

          Друзья,  пыхтя  и напрягаясь, толкают машину до тех пор,
          пока  она не скрывается за сценой. Через некоторое время
          раздается  характерный  звук  заработавшего мотора. Звук
          нарастает,  затем начинает удаляться и пропадает совсем.
          С   моря   доносится   шум,  прибоя  и  музыка  с  борта
          проходящего   мимо   теплохода.  Через  некоторое  время
          неожиданно появляются возбужденные Зоя и Сильва. В руках
          у  них  вещи,  палатка,  чемодан... Они с грустным видом
          осматривают "свои владения".

     Зоя. Выкатались!
     Сильва. Победа!
     Зоя. Теперь уж они сюда не вернутся! По всему берегу будут свое счастье
искать, а сюда не вернутся!
     Сильва.  Как  только они  нас  не  заметили?  Перед  самым носом у  нас
проскочили! А мы под машиной лежим... Здорово замаскировались!
     Зоя   (многозначительно).   Три   заповеди,   которые  должен   помнить
дрессировщик: настойчивость, терпение и самообладание! Ну, а теперь за дело!
Разбиваем наш лагерь заново! Сколько дней мы тут с ними потеряли?
     Сильва. Полных тринадцать июльских дней!
     Зоя.  Ничего.  Наверстаем.  Свое возьмем. Пошли за остальными вещами. А
машину пока оставим там, у родника. Надо будет ее помыть...

          Девушки  уходят,  оставив  на  земле  палатку и чемодан.
          Неожиданно  появляется  Роман.  В  полной  прострации он
          перешагивает через чужие вещи и скрывается за деревьями.
          Затем  появляется  с  керогазом в руках. Тут он замечает
          лежащую  на земле палатку, опускается на колени, трогает
          палатку,   словно   не   веря  своим  глазам.  Раздаются
          приближающиеся  голоса девушек Роман быстро залезает под
          палатку.  Замирает  под  ней.  Появляются Сильва и Зоя с
          вещами. Устало присаживаются.

     Сильва (неожиданно, с надеждой). Зоя! А ты их адресов не записала?
     Зоя  (с  наигранным равнодушием).  Еще чего не  хватало!  Зачем они нам
нужны?
     Сильва (тихо и грустно). Да так... Жалко все-таки... (Помолчав.) Скажи,
Зойка, честно... только честно скажи...
     Зоя. Что тебе сказать?
     Сильва.  Хотела бы  ты когда-нибудь еще встретить Романа?  Хотела бы ты
его сейчас увидеть? Хотела бы? А?
     Зоя. Да. Только это сейчас невозможно!

          Раздается   тихий   стон.  Девушки  вздрагивают.  Из-под
          палатки выкарабкивается Роман. Прижимая к груди керогаз,
          он влюбленными глазами смотрит на Зою.

     Роман (замирающим голосом). Возможно...
     Зоя (берет себя в руки). Вы?! Как вы здесь очутились? Что случилось?..
     Роман. Керогазик забыли!..
          Занавес
        "1956"



        Сергей Владимирович Михалков.
        Эцитоны бурчелли


                       Трагикомедия в трех действиях


     ---------------------------------------------------------------------
     Книга: С.В.Михалков. "Театр для взрослых"
     Издательство "Искусство", Москва, 1979
     OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 7 января 2003 года
     ---------------------------------------------------------------------

     Издательство продолжает публикацию пьес  известного советского поэта  и
драматурга,   Героя  Социалистического  Труда,  лауреата  Ленинской  премии,
Государственных   премий   СССР   и   Государственной   премии   РСФСР   им.
К.С.Станиславского, заслуженного деятеля искусств РСФСР Сергея Владимировича
Михалкова,  начатую сборником его  пьес  для  детей  (Театр для  детей.  М.,
"Искусство", 1977).
     В   данном  сборнике  вниманию  читателей  предлагаются  такие   широко
известные  пьесы,   как  "Раки",  "Памятник  себе...",  "Пощечина",  "Пена",
"Балалайкин и Кo", и ряд других, поставленных на сцене многих театров страны
и за рубежом.


        "ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА"

     ДЕРЕВУШКИН ПЛАТОН ПЕТРОВИЧ - ученый-энтомолог, 60 лет.
     РАИСА ПАВЛОВНА - его супруга, 45 лет.
     АННА ПАВЛОВНА - сестра жены, 50 лет.
     ЕЛЕНА ВИКЕНТЬЕВНА - теща, 75 лет.

     СОФЬЯ      \
     СЕРАФИМА    } дочери Деревушкина от первого
     АЛЕКСАНДРА /  брака, 35, 30 и 25 лет.

     РАСТЕГАЙ МАРК ИВАНОВИЧ - муж Софьи, 40 лет.
     ХВОЩ АФАНАСИЙ ИВАНОВИЧ - муж Серафимы, 35 лет.
     ИВАНОВ ИВАН ИВАНОВИЧ - муж Александры, 30 лет.
     НИКОЛОГОРСКИЙ САВЕЛИЙ САВЕЛЬЕВИЧ - сосед Деревушкиных, 65 лет.
     ДОМРАБОТНИЦА.
     РАБОЧИЕ.


        "ОТ АВТОРА"

     Образы   отрицательных  персонажей  комедии  ни   в   коем   случае  не
карикатурны. Внешне они обыкновенные люди, с которыми мы порой встречаемся в
жизни, - добропорядочные и обаятельные.

     Премьера спектакля состоялась в мае 1961 года в Московском театре имени
М.Н.Ермоловой.


        "ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ"

          Перед зрителем - часть каменного двухэтажного коттеджа с
          просторной  открытой верандой. На веранде новая плетеная
          мебель,  в деревянных кадушках декоративные растения. За
          пестрыми   занавесями  угадывается  сад.  Возле  веранды
          высажены цветы. Июль месяц.
          В  момент  поднятия  занавеса на веранде находятся Раиса
          Павловна и Анна Павловна. Последняя в цветном прозрачном
          плаще  и  шляпке  сидит  в  кресле  и напряженно слушает
          взволнованную речь сестры.

     Анна Павловна. Ну как ты полагаешь, что бы это могло быть?
     Раиса Павловна.  И думать боюсь,  что все это значит!  Ясно, Аня, одно:
Платон Петрович всем нам готовит сегодня какой-то  сногсшибательный сюрприз!
Иначе он  не  стал бы  созывать всех родственников для  того,  чтобы сделать
какое-то важное заявление.

          Появляется домработница.

     Домработница. Раиса Павловна! Молоко скисло.
     Раиса Павловна. Откройте банку сгущенного.
     Домработница. Открою. (Уходит.)
     Анна Павловна (продолжая разговор). Итак, он сказал "заявление"?
     Раиса Павловна. "Важное заявление".
     Анна Павловна.  Удивляюсь,  что  ты,  его жена,  не  можешь ничего даже
предположить!
     Раиса Павловна.  Ровным счетом ничего!  Последние две ночи я совершенно
не сплю,  днем не нахожу себе места и  ничего,  ровным счетом ничего не могу
себе  представить...   Что  он  задумал?..  Платон  Петрович  -  человек  со
странностями,  человек необычный,  но...  одним словом,  я  сейчас готова ко
всему...

          Голос у Раисы Павловны дрожит, и она, подавляя волнение,
          начинает  нервно  задергивать  занавеси,  сквозь которые
          пробиваются лучи палящего июльского солнца.

     Анна Павловна. Успокойся, Раиса! Успокойся!
     Раиса Павловна.  Не могу...  не могу успокоиться... Я все-таки законная
жена... а почему-то должна о чем-то важном узнавать со всеми вместе...
     Анна Павловна. С чего это началось? Как случилось?
     Раиса Павловна (беря себя в руки). Совершенно неожиданно.
     Анна Павловна. Расскажи все по порядку.
     Раиса Павловна. В четверг вечером, вернувшись, как обычно, из леса, где
он ведет наблюдение над своими муравьями, Платон Петрович вот здесь, на этом
самом месте (показывает),  сказал мне буквально следующее: "Прошу пригласить
на ближайшее воскресенье,  на пять часов вечера, всех наших наиболее близких
родственников.  Я  намереваюсь сделать  одно  важное  заявление".  -  "Какое
заявление?" -  спрашиваю я.  "Ничего,  отвечает, сейчас не скажу. Потерпите,
пожалуйста, до воскресенья. Узнаете со всеми вместе. Пока это секрет!"
     Анна Павловна. Неужели ты за два дня не могла...
     Раиса Павловна.  Ты  же знаешь его характер.  Секрета из него пушкой не
вышибешь. Ему бы ракетами, а не муравьями заниматься!
     Анна Павловна. В каком он сейчас настроении?
     Раиса Павловна.  В обычном.  Купается. Катается на велосипеде. Играет в
волейбол.

          С соседней дачи доносятся звуки рояля.

     Анна Павловна (прислушиваясь). Опять?
     Раиса Павловна (вздохнув).  Да.  На этот раз они сдали ей весь низ.  За
рояль берут отдельно - три рубля в час!
     Анна Павловна.  Ты  последнее время ничего за  ним не замечала?  Прости
меня...  я  хочу спросить:  вы  последнее время хорошо жили?  Дружно?  Вы не
ссорились? Может быть...
     Раиса Павловна (волнуясь). Я тебя понимаю... Нет, наша жизнь текла, как
всегда, спокойно, без эксцессов.
     Анна Павловна.  Он не бывал с тобой резок?  Не придирался к мелочам? Не
запирался от тебя в кабинете? Вспомни.
     Раиса Павловна. Нет. Впрочем...
     Анна Павловна. Вспомнила?
     Раиса Павловна (держась за виски).  Нет!  Этою я не допускаю! Нет, нет,
Аня! Этого не может быть. Он мне верен... Мы любим друг друга. Я ему нужна!
     Анна Павловна.  Ну,  тогда не  о  чем  беспокоиться!..  Кто же  сегодня
приедет?
     Раиса Павловна. Дочери Платона Петровича.
     Анна Павловна. С мужьями?
     Раиса Павловна. Наверное.
     Анна Павловна. Еще кто?
     Раиса Павловна.  Должен был  быть  Степан Петрович,  но  он  неожиданно
вылетел к  себе в  Заполярье.  Мама сейчас здесь,  у  нас живет,  так что ее
вызывать не  пришлось.  Я  ей  пока  ничего не  говорила,  зачем  человека в
преклонном возрасте лишний раз тревожить?  Узнает сразу,  со всеми вместе. Я
просто не представляю себе, что ей придется сегодня услышать из уст зятя?!
     Анна Павловна (помолчав).  Платон Петрович меня тоже приглашал или  это
ты сама, по своей инициативе?
     Раиса Павловна.  Он просил собрать всех близких родственников. Всех! Ты
моя сестра и после мамы для меня самый близкий человек.  И в любом случае ты
была  бы  сегодня  здесь,  возле  меня!  (Дрогнувшим голосом.)  Я  пока  еще
пользуюсь в этом доме правами хозяйки.  Конечно,  может быть,  уже завтра...
(Умолкает.)
     Анна  Павловна.  Возьми себя  в  руки,  Раиса!  Возьми себя в  руки!  Я
почему-то убеждена,  что все будет хорошо. Хотя твоя срочная телеграмма меня
тоже выбила из колеи. (Достает из сумочки телеграмму, читает вслух.) "Отложи
все  дела  обязательно будь  воскресенье пяти  часам у  нас  даче".  (Кладет
телеграмму обратно в  сумочку.)  Что я  могла подумать?  Хоть бы  ты  как-то
пояснее написала!
     Раиса Павловна.  А  что я  могла написать?  Что?  Я  же ничего не знаю!
Ничего! (Чуть не плача.) Боже мой! Чем я это заслужила? На одиннадцатом году
совместной жизни...
     Анна Павловна (смотрит на свои ручные часики).  Ждать осталось недолго.
Через полтора часа все выяснится и прояснится. Как мама?
     Раиса  Павловна.  Ничего.  Ночью  была  гроза,  так  она  себя  неважно
чувствовала. А сейчас ничего. Удовлетворительно.
     Анна Павловна. Где она?
     Раиса Павловна. У себя, наверху.
     Анна Павловна. А ей не трудно подниматься на второй этаж?
     Раиса Павловна.  Там ей больше правится. А потом - одна она по лестнице
не  спускается и  не  поднимается.  Кто-нибудь из нас -  я  или Дуняша -  ей
помогает.
     Анна Павловна (поднимаясь). Пойду поздороваюсь. (Вспомнив.) Кстати, как
ее челюсть, которую я ей вставила?
     Раиса Павловна. Что-то не очень удобно. Жалуется на прикус.
     Анна Павловна.  Надо будет посмотреть.  (Смотрит в  сад.)  А  у вас тут
прелестно! Земной рай!
     Раиса Павловна.  Ты же знаешь -  все своими руками!  Все сама! И сад, и
дом,  и двор...  Сколько сюда вложено,  если бы ты только знала!.. И души, и
фантазии...
     Анна Павловна. И денег.
     Раиса Павловна.  О деньгах я уже не говорю. А эти последние два дня мне
почему-то  ничего не  дорого!  Хожу  как  потерянная.  Хотели этим  летом  к
сторожке зимний гараж пристраивать -  кирпич завезли,  -  а мне кажется, что
строить уже ни к чему. На душе какое-то гнетущее, тревожное чувство...
     Анна Павловна. Все равно вы здесь живете как в раю. Ты не думай, я тебе
не  завидую,  я  всю  жизнь в  городе прожила,  но  ваша дача,  ваш участок,
действительно, что-то особенное! Пойду разденусь и поднимусь к маме. (Уходит
в дом.)

          Раиса  Павловна,  оставшись  одна, в раздумье поправляет
          веточ