аршированной
щуки. Однако придется быть поближе к дичи. Подумав, он решил  остановиться
в "Отель де ля гар" и поесть в привокзальном ресторане.
   Когда  возникали   какие-либо   сомнения,   Бонд   всегда   предпочитал
останавливаться  в  привокзальных  гостиницах.  Обычно  они  были   вполне
сносными, всегда имелось место для машины, а  в  ресторанах  кормили,  как
правило, великолепно. К тому же там всегда можно было  узнать,  чем  живет
город. А от проходящих поездов веяло духом романтики и трагедии.
   "Гомер" пищал в одной тональности уже десять минут.  Бонд  отметил  про
себя пути, ведущие к трем гостиницам, и осторожно поехал в город, медленно
двигаясь вдоль реки по освещенным набережным. Он был прав.  "Роллс"  стоял
возле "Аркад". Бонд свернул и поехал к вокзалу.
   "Отель  де  ля  гар"  оказалась  именно  такой  гостиницей,  как  он  и
предполагал, - дешевой, старомодной и комфортабельной. Бонд принял  ванну,
сходил к машине убедиться, что "роллс" на месте, и  двинулся  в  ресторан,
где съел два своих любимых блюда: яйца, взбитые  со  сметаной,  и  большую
камбалу (Орлеан расположен недалеко от  моря,  и  рыба  в  Луаре  зачастую
пахнет тиной), а на закуску  -  хороший  камамбер.  Он  выпил  охлажденное
розовое анжуйское и заказал коньяк с кофе. В десять тридцать он  вышел  из
ресторана, проверил "роллс" и час гулял по вечернему  Орлеану.  Затем  еще
раз проверил "роллс" и лег спать.
   В шесть  утра  "Серебряная  тень"  продолжала  стоять  на  месте.  Бонд
рассчитался, выпил кофе на вокзале, проехал по  набережной  и  припарковал
машину  на  боковой  улочке.  На  сей  раз  ошибиться  было  нельзя.  Либо
Голдфингер поедет через мост на юг, в направлении Ривьеры, либо  на  север
вдоль Луары. Бонд вылез из машины и  прислонился  к  парапету,  поглядывая
между платанами в сторону гостиницы. В восемь тридцать  из  "Аркад"  вышли
двое. "Роллс" тронулся. Бонд проводил его взглядом, пока тот не скрылся из
виду, сел в машину и поехал следом.
   Он ехал вдоль Луары, освещенной лучами раннего солнца. Это был один  из
его самых любимых уголков  на  Земле.  Особенно  сейчас,  когда  фруктовые
деревья усыпаны белыми цветами, река еще полноводна после зимних дождей, а
долина юна, зелена и готова к любви. Он как раз  размышлял  на  эту  тему,
когда на подъезде к Шатонеф сзади раздался предупредительный гудок  и  его
обогнал маленький "триумф". Машина шла  с  открытым  верхом,  и  за  рулем
виднелась симпатичная женская мордашка, частично скрытая большими  темными
очками. Хотя Бонду удалось рассмотреть  только  профиль,  красивый  рот  и
развевающуюся прядку смоляных волос, выбившихся из-под розовой  косынки  в
горошек, этого было достаточно, чтобы понять, что девушка красива.  Гордая
посадка головы выдавала привычку к поклонению, ну, и свою роль  несомненно
играло  сознание  того,  что  на  нее  смотрит  мужчина   в   великолепном
автомобиле.
   Это могло бы произойти сегодня, подумал Бонд. Луара просто создана  для
таких вещей. Он ехал бы следом за девушкой, пока не  настиг  ее  во  время
обеда, познакомился с ней в пустом ресторанчике у  реки,  за  столиком  на
воздухе, под виноградной  лозой.  Жаркое  с  ледяным  "Вувре",  осторожное
взаимоизучение, затем езда друг за другом до самого вечера  на  юг  -  там
должно находиться место, где они договорятся поужинать в сумерках.  Оливы,
стрекочущие цикады, открытие, что они нравятся друг другу и  что  конечная
цель их поездки может и подождать... Затем следующий день. (Нет,  нет,  не
сегодня! Я вас недостаточно хорошо знаю. К тому же я устала.) Они оставили
бы ее машину в гараже и поехали на его автомобиле в неспешное  (торопиться
некуда) романтическое путешествие на запад, подальше от больших дорог. Что
это за местечко, куда он всегда хотел съездить  из-за  названия.  Да,  Меж
Двух Грудей, местечко возле Ле-Бо. Возможно, там даже нет гостиницы... Что
же, тогда они поедут в Ле-Бо, что в устье Роны. Там они заняли бы  смежные
номера  (не  двойной,  еще  рано  для  этого)  в  великолепной   гостинице
"Боманьер", съели бы лангуста и, возможно, - такова уж  традиция  подобных
вечеров - пили бы шампанское. А затем...
   Бонд улыбнулся своей фантазии, особенно многоточию в конце. Не сегодня.
Сегодня у тебя работа. Сейчас - только Голдфингер, любовь  в  другой  раз.
Единственный запах, который ты должен чувствовать, -  это  запах  дорогого
лосьона, которым пользуется Голдфингер, а не...  Интересно,  какие  у  нее
духи? Англичанки часто пользуются неподходящими духами. Он  надеялся,  что
это что-нибудь легкое, воздушное. "Зеленый ветер" Болмэйна, например,  или
"Ромашки" Карона.
   Бонд на всякий случай включил приемник и  поехал  вперед,  размягченный
своими мечтами о девушке, оттачивая детали. Конечно, он вполне может с ней
встретиться еще, они двигаются в одном направлении. Она, наверное, провела
ночь в Орлеане. Интересно  где?  Вот  досада!  Минуточку!  Бонд  мгновенно
очнулся от грез. Он вспомнил.
   Этот "триумф" он уже видел раньше. В Феррифилде, перед отлетом. Девушки
он, правда, не заметил и на номер внимания не обратил, но машина  была  та
же, это точно. А если это так, то она едет за  Голдфингером  вот  уже  три
тысячи миль, и это вряд ли простое совпадение. А  ведь  это  она  ехала  с
потушенными фарами прошлой ночью! Так что же происходит?
   Бонд прибавил скорость. Он приближался к Неверу, и в любом  случае  ему
нужно было держаться поближе к Голдфингеру перед следующей  развилкой.  Он
убьет одним выстрелом двух зайцев, а заодно выяснит,  что  же  нужно  этой
девице. Если она будет держаться между ним  и  Голдфингером,  то  ситуация
потребует серьезного анализа. Эта девица будет  чертовски  мешать.  И  так
довольно сложно "вести" Голдфингера, а еще один преследователь между  ними
значительно усложнит задачу.
   Девушка ехала впереди, в  двух  милях  от  "роллса".  Увидев  сверкание
бампера, Бонд резко снизил  скорость.  Так-так!  Кто  она  такая?  Что  за
чертовщина? Лицо Бонда стало напряженно задумчивым.
   Маленький кортеж продолжал свой путь к сердцу Франции.  В  Мулене  Бонд
чуть не потерял след, ему  пришлось  разворачиваться  и  быстро  нагонять.
Голдфингер резко повернул налево и двигался теперь к Лиону и Италии либо к
Макону и Женеве. Бонду пришлось отчаянно гнать, а в результате он чуть  не
влип. Все это время он не очень обращал внимание на "Гомера",  рассчитывая
на "триумф", чтобы успеть вовремя  затормозить,  поэтому  рев,  в  который
перешел писк, застал его врасплох. Бонду пришлось резко  тормозить,  чтобы
не влететь в "роллс", стоящий в миле от него на  обочине.  Слава  богу,  в
этом месте рос кустарник, за который он мог спрятать машину!
   Взяв в руки морской бинокль. Бонд вышел из автомобиля.  Ну  да,  так  и
есть! Голдфингер сидел  внизу  на  маленьком  мостике  и  завтракал.  Бонд
почувствовал, что его рот наполняется  слюной.  Интересно,  когда  он  сам
сможет поесть? Он посмотрел на  "роллс".  Сквозь  заднее  стекло  виднелся
силуэт корейца. "Триумфа" нигде не было. Если девушка по-прежнему висела у
Голдфингера на хвосте, то она не могла успеть сориентироваться, видимо, ей
пришлось на большой скорости, пригнувшись,  проскочить  мимо.  Теперь  она
была где-то впереди и ждала в укрытии. Или нет? Может, воображение  завело
его слишком далеко? Возможно, она сейчас едет на итальянские озера к своей
тете, друзьям, любовнику.
   Голдфингер поднялся и пошел к машине.  Бонд  быстро  нырнул  за  кусты.
"Роллс" тронулся. Он проводил  его  внимательным  взглядом,  пока  тот  не
скрылся.
   Это был симпатичный мостик через славную речушку, он соединял  какой-то
городок с магистралью. На нем стоял номер 79/6. Очень  легко  найти.  Бонд
быстро сбежал вниз. В  воде  плескались  рыбки.  Бонд  скрупулезно  изучил
место, где сидел Голдфингер. Вот оно. Кусок дерна, лежащий у стенки.  Бонд
поднял его. Земля  в  том  месте  была  свежевскопанной.  Бонд  разрыл  ее
пальцами.
   Всего  один  гладкий  на  ощупь  кирпичик.  Чтобы  поднять  его,  нужно
приложить усилие. Бонд  стряхнул  землю  с  желтой  поверхности,  завернул
тяжелый золотой слиток в платок, сунул его за пазуху и вернулся на дорогу.



12. "ЕСЛИ ВЫ ТРОНЕТЕ МЕНЯ ЕЩЕ РАЗ..."

   Бонд был доволен собой. Теперь на Голдфингера рассердится много народа.
При помощи двадцати тысяч фунтов  можно  провернуть  немало  грязных  дел.
Теперь придется перекраивать планы, откладывать заговоры, возможно,  будут
спасены и жизни. И даже если СМЕРШ будет проводить расследование, что вряд
ли, поскольку люди там все-таки реалисты, спокойно воспринимающие  потери,
то можно предположить, что слиток нашел какой-нибудь бродяжка.
   Бонд открыл тайник под пассажирским  сиденьем  и  бросил  туда  слиток.
Опасная штука. Придется связаться с ближайшей станцией и отдать золото им.
Пусть отправят в Лондон по дипломатическим каналам. Нужно быстро доложить,
поскольку  эта  штуковина  подтверждает  многое.  М.,  возможно,   захочет
предупредить Второе бюро, пусть проследят за мостом и выяснят, кто придет.
Но Бонд очень надеялся, что этого  не  произойдет.  Он  не  хотел  никаких
осложнений сейчас, когда он подбирался к Голдфингеру все  ближе  и  ближе.
Наоборот, ему нужно было, чтобы небо над  головой  Голдфингера  оставалось
ясным и безоблачным.
   Путешествие продолжалось. Нужно было подумать и о других вещах.  Он  не
должен выпускать из виду "роллс" перед  Маконом,  чтобы  не  ошибиться  на
развилке дорог, одна из которых шла на Лион, другая на Женеву.  Еще  нужно
разобраться с этой девицей и по возможности убрать ее с  дороги.  Красивая
или нет, но она явно мешала. А еще ему нужно остановиться  и  купить  себе
попить-поесть. Был уже час дня, и вид завтракающего Голдфингера разбудил в
нем аппетит. К тому же пора было заправиться и проверить воду и масло.
   Писк "Гомера" усилился. Бонд приближался к Макону.  Придется,  несмотря
на риск, подъехать поближе. Большое движение на дороге скроет его  машину,
а знать точное направление - через Сону на Бург или  на  Лион,  совершенно
необходимо.
   Вдали на улице Рамбюто сверкнул желтый лимузин, проехал по мосту  через
железную дорогу и пересек маленькую  площадь.  Бонд  видел,  как  прохожие
оборачивались вслед сверкающему "роллсу". Вот и река.  Свернет  Голдфингер
вправо или поедет через мост? Прямо.  Значит,  Швейцария!  Бонд  поехал  в
предместье Сен-Лорана. Теперь к мяснику, пекарю и в винный  магазин.  Бонд
глянул в зеркало. Так-так! Маленький "триумф" висел у него  на  хвосте  на
расстоянии одного фута. Интересно, давно она здесь? Бонд был так  поглощен
преследованием "роллса", что ни разу не посмотрел назад с момента въезда в
город. Она, должно быть, пряталась в одной из боковых  улочек.  Все  ясно!
Теперь, конечно, ни о каком совпадении и речи быть не может. Нужно  что-то
делать.  Извини,  солнышко!  Придется  тебя  слегка  стукнуть.  Постараюсь
сделать это как можно мягче. Ну, держись!  Бонд  резко  остановился  перед
лавкой мясника и сдал  назад.  Раздался  звон  и  скрежет.  Бонд  выключил
двигатель и вышел из машины.
   Он обошел автомобиль. Девушка с перекошенным от злости красивым личиком
уже  поставила  одну  великолепную  ножку  в  шелковом  чулке  на  дорогу.
Мелькнуло белое бедро. Девушка сняла свои очки и встала, расставив ноги  и
уперев руки в бока. Красивый рот был зло сжат.
   Задний бампер "астон-мартина" плотно въехал в то, что осталось от фар и
решетки радиатора "триумфа". Бонд любезно улыбнулся:
   - Если вы тронете меня еще раз, вам придется мне жениться.
   Он не успел договорить, как раздался звук пощечины. Бонд поднял руку  и
потер  щеку.  Вокруг  собралась  небольшая   толпа.   Оттуда   раздавались
подбадривающие выкрики:
   - Давай, девушка, так его! А теперь - в нокаут!
   Пощечина не смирила гнев девушки.
   - Идиот чертов! Вы что натворили?!
   Если бы симпатичные девушки постоянно пребывали в ярости, они  были  бы
красавицами, подумал Бонд, а вслух произнес:
   - Должно быть, у вас паршивые тормоза.
   - У меня тормоза?! Что вы, черт побери, несете? Вы в меня въехали.
   - Случайно. Я не знал, что вы так близко.
   Пора было ее успокоить.
   - Приношу глубочайшие извинения. Я оплачу вам ремонт и  все  остальное.
Это просто несчастный случай. Давайте  посмотрим,  как  сильно  повреждена
машина.  Попытайтесь  отъехать.  Не  обращайте  внимания,   если   бамперы
сцепились.
   Девушка решительно села за руль. Мотор взревел,  автомобиль  вздрогнул,
но не двинулся с места.
   - Ну вот! Идиот несчастный! Сломал мне вентилятор.
   На это Бонд и рассчитывал. Он сел в  машину  и  отъехал  от  "триумфа".
Куски "триумфа", освобожденного от бампера "астона", посыпались на  землю.
Бонд снова вышел из машины. Толпа к  этому  времени  уже  поредела.  Среди
оставшихся оказался человек в комбинезоне механика, он  предложил  вызвать
аварийку. Бонд подошел  к  "триумфу".  Девушка  уже  стояла  на  дороге  и
поджидала  его.  Выражение  ее  лица  изменилось,  стало   решительным   и
собранным. Бонд отметил, что темно-синие глаза девушки внимательно изучают
его.
   - Все не так уж плохо. Скорее всего, просто отошел  контакт.  Думаю,  к
завтрашнему утру вам все сделают. Вот сто тысяч франков. Их должно хватить
и на ремонт, и на гостиницу, и на звонки  друзьям,  и  на  все  остальное.
Пожалуйста, возьмите, и на этом покончим. Я с удовольствием остался  бы  с
вами до утра, чтобы лично убедиться, что все в порядке, но, к сожалению, у
меня на вечер назначена важная встреча, и я никак не могу ее пропустить.
   Ее "нет" прозвучало холодно  и  решительно.  Девушка  сложила  руки  за
спиной и ждала.
   - Но...
   Чего  она  ждет?  Полицейских?  Хочет  привлечь  его  за   неосторожное
вождение?
   - У меня тоже встреча сегодня вечером, и мне тоже необходимо там  быть.
Мне нужно в Женеву. Вы не отвезете меня? Это недалеко, всего  около  сотни
миль. На вашей машине мы там будем через пару часов. Отвезете? Пожалуйста!
   В голосе ее слышалось отчаяние. Не угроза, не жалоба, только отчаяние.
   Бонд впервые глянул на нее не как  на  симпатичную  девушку,  хотевшую,
возможно (во всяком случае, это было единственное объяснение, которое Бонд
мог дать, чтобы  свести  все  к  общему  знаменателю),  обратить  на  себя
внимание  Голдфингера  или  имевшую  какой-то  компрометирующий  материал,
который она могла использовать для шантажа. Но она не  казалась  способной
ни на то, ни на другое. Лицо ее было слишком характерным, слишком отрытым.
И на искусительницу она мало походила. На ней была белая рубашка  мужского
покроя с расстегнутым воротом и подвернутыми  длинными  рукавами.  Маникюр
отсутствовал, а единственным украшением  было  золотое  кольцо  на  пальце
(интересно, настоящее или фальшивое?).  Талия  перетянута  широким  черным
кожаным ремнем с двойной пряжкой, юбка в темно-серую  клетку  выше  колен.
Ноги обуты в дорогие сандалии, очень удобные  для  вождения.  Единственной
яркой вещью была розовая косынка, которую она сняла с головы и  держала  в
руке вместе с очками. Все это выглядело вполне привлекательно, но в то  же
время создавалось впечатление униформы, а не наряда молодой девушки.  Было
что-то мужское в ее внешности и манере поведения. Она вполне могла бы быть
членом английской женской лыжной сборной или отдавать много времени  охоте
и верховой езде, подумал Бонд.
   К тому же, несмотря на то что она  была  очень  красива,  девушка  явно
относилась к той категории женщин, которые равнодушны к  своей  внешности.
Она даже не попыталась привести в порядок волосы, поэтому  они  торчали  в
разные  стороны,  как  им  заблагорассудится.  Ее  смоляные  волосы  резко
контрастировали с бледным лицом, которое казалось  как  бы  заключенным  в
темную раму. У нее  были  огромные  синие  глаза  под  темными  бровями  и
чувственный рот, а высокие скулы и тонко очерченный  подбородок  придавали
ей решительный и независимый вид. Фигура ее излучала ту же  независимость.
Она гордо несла свое тело, ее великолепные груди стояли высоко и  свободно
под шелком рубашки. Поза ее, с широко расставленными ногами  и  руками  за
спиной, была помесью вызова и провокации.
   Вся картина, казалось,  говорила:  "Ну,  ты,  симпатичный  ублюдок,  не
надейся, что сможешь так легко от меня отделаться. Ты меня в  эту  историю
втянул, ты меня и вытащишь! Ты можешь быть  очень  привлекательным,  но  у
меня свои заботы, и я знаю, чего хочу".
   Бонд взвесил все "за" и "против". Насколько она может ему помешать? Как
скоро он сможет от нее отделаться и заняться своими делами? Велик ли риск?
На другой чаше весов были любопытство (ему хотелось знать, кто она,  какую
цель преследует), та сказка, которую он  себе  выдумал  и  которая  теперь
становилась реальностью, и, наконец, обычная проблема "девушки  в  трудном
положении" - вечная просьба женщины о помощи.
   - Я с удовольствием  отвезу  вас  в  Женеву,  -  коротко  сказал  Бонд,
открывая багажник своей машины. - Давайте переложим ваши вещи. Пока я буду
выяснять насчет гаража, вот вам деньги - купите, пожалуйста,  нам  поесть.
Себе - все, что захотите, а мне  толстый  кусок  лионской  колбасы,  хлеб,
масло и пол-литра вина.
   Глаза их встретились. Девушка взяла деньги.
   - Спасибо. Себе я возьму то же самое.
   Она подошла к "триумфу" и открыла багажник.
   - Нет-нет, не беспокойтесь. Я сама, - извлекла оттуда сумку с  клюшками
для гольфа, наглухо  застегнутую,  и  маленький  дорогой  чемоданчик.  Она
перенесла все это  к  "астон-мартину"  и,  опять  отказавшись  от  помощи,
поставила рядом с вещами Бонда. Проследив, как Бонд запирает багажник, она
вернулась к "триумфу" и достала большую кожаную сумку через плечо.
   - Какое имя и адрес мне давать? - спросил Бонд.
   - Что?
   Бонд повторил вопрос, прикидывая, в чем она соврет  -  в  имени  или  в
адресе? Или все вместе?
   - Я буду ездить туда-сюда, так что лучше всего дать гостиницу "Берг"  в
Женеве, фамилия Сомс. Тилли Сомс, -  ответила  девушка  не  задумываясь  и
направилась в мясную лавку.
   Четверть часа спустя они уже ехали в Женеву.
   Девушка сидела прямо и смотрела  на  дорогу.  Писк  "Гомера"  был  едва
слышен, должно быть, "роллс" ушел миль на пятьдесят вперед. Бонд  увеличил
скорость. Они проскочили Бург и реку через мост Пон-д'Эн. Теперь они  были
в предгорье Юры, через которое вел серпантин. Бонд полетел по нему с такой
скоростью, как будто принимал  участие  в  гонке  "Альпийские  испытания".
Стукнувшись пару раз о его плечо, девушка ухватилась за ручку под дверью и
ехала, как его штурман. Однажды, после особенно крутого виража, когда  они
чуть не свалились в пропасть. Бонд  глянул  на  нее.  Рот  девушки  слегка
приоткрылся, ноздри раздулись, глаза блестели. Ей явно это нравилось.  Они
поднялись на перевал и поехали вниз к швейцарской границе. "Гомер"  ревел.
Надо бы потише, подумал Бонд, не то влетим в них на таможне.  Он  уменьшил
звук и съехал на обочину. Они сидели в машине и задумчиво жевали, почти  в
абсолютном молчании, ни один не желал заводить  разговор,  занятый  своими
мыслями. Через десять минут они тронулись в путь. Бонд спокойно и уверенно
вел машину вниз по серпантину, любуясь молодыми елями по обочинам.
   - Что это за шум? - спросила девушка.
   - Да магнето шумит, особенно  на  скорости.  Началось  еще  в  Орлеане.
Вечером займусь.
   Она, казалось, вполне удовлетворилась этой белибердой.
   - А куда вы, собственно, направляетесь? Надеюсь, я  не  очень  нарушила
ваши планы?
   - Вовсе нет, - дружелюбно ответил Бонд. - На самом деле я  тоже  еду  в
Женеву. Но я вряд ли останусь там сегодня, вечером мне, возможно, придется
ехать дальше. Все будет зависеть от результатов встречи. А  вы  как  долго
там пробудете?
   - Не знаю. Я  играю  в  гольф.  В  Давонне  проходит  женский  открытый
чемпионат, Швейцарии. У меня вообще-то уровень не тот, но я подумала,  что
попробовать стоит. Потом я собиралась поиг