адкой несколько банкнот себе в карман. Его засекли. На
следующий день кто-то случайно ехал в Вегас из Боулдер-сити и заметил, что
неподалеку от дороги, в пустыне, из земли торчит что-то розовое.  Так  как
на кактус это было не похоже, он остановил машину и подошел посмотреть.  -
Лейтер постучал указательным пальцем в грудь Бонда. - Друг мой,  это  была
рука с зажатой в ней разложенной веером колодой карт. Приехали полицейские
с лопатами и выкопали  все  остальное.  Это  был,  разумеется,  тот  самый
банкомет. Ему выстрелили в затылок и  похоронили.  А  шутка  с  картами  -
предостережение для других. Ну, и как тебе это нравится?
     - Не дурно, - сказал Бонд.
     Официант принес их заказ, и они  принялись  за  еду.  В  паузе  между
поглощением жареного лобстера Лейтер сказал:
     - И вот еще что, банкомет-то уж должен был знать  что  к  чему  и  не
пытаться прикарманить чужие денежки. У них в казино четкая система. Обрати
внимание  на  светильники,  когда  будешь  там.  Шик-модерн.  Отверстия  в
потолке, откуда свет падает сильным лучом на столы.  Никаких  раздражающих
публику бликов, теней, полутеней. Но  если  приглядеться  внимательно,  то
можно заметить, что из  некоторых  отверстий  свет  не  падает.  Создается
впечатление, что их понаделали в потолке для декорации. -  Лейтер  покачал
головой. - Как бы не так. На следующем этаже проложены рельсы, по  которым
от  отверстия  к  отверстию  ездит  телекамера,  снимающая   все   подряд.
Выборочная проверка, так сказать. Если же надо  проследить  за  кем-то  из
своих служащих или за каким-то конкретным игроком, зарегистрировано  будет
каждое их движение, каждая сданная и полученная карта. Неплохо  придумано,
а? Фиксируется все, разве что кроме запаха. Все служащие это знают, а  тот
парень-банкомет видимо понадеялся, что в этот момент камера следила не  за
ним. Фатальная ошибка. Очень глупая.
     Бонд улыбнулся.
     - Я буду осторожен, - пообещал он. -  Но  не  забудь,  что  мне  надо
каким-то образом продвинуться дальше по цепочке. К  ее  последнему  звену.
Фактически мне нужно подобраться вплотную  к  твоему  дружку,  к  Серафимо
Спэнгу. Не могу же я просто послать ему визитную карточку и договориться о
встрече. Хочу тебе еще вот что сказать, Феликс. - В голосе Бонда  зазвенел
металл. - Что-о мне вдруг резко  разонравились  эти  братцы-Спэнги.  После
того, что натворили эти  их  двое  ублюдков  в  капюшонах.  Мне  очень  не
понравилось, как они поступили с негром, как вместо того, чтобы,  как  это
принято у бандитов, отлупить жокея, они  попробовали  сварить  его  живым.
Гнусные людишки. И на Писсаро и Бадда у меня зуб есть. В общем, они теперь
мои враги. Я просто хотел тебя предупредить.
     - Спасибо. - Лейтер отодвинул пустую тарелку. - Попробую тебе помочь.
И Эрни я накажу приглядывать за тобой. Но не думай, что  если  попадешь  в
переделку, стоит тебе свиснуть, и появятся адвокаты и  британский  консул.
Там есть только одна юридическая фирма. Называется  она  "Смит-энд-Вессон"
  -  Он  постучал  крюком  по
столу. - А пока лучше выпьем еще по "бурбону" с родниковой  водок.  Вокруг
Вегаса - пустыня. Сухо как в печке и так же жарко. Ни рек, ни ручейков, ни
родников.  Так  что  разбавлять  виски  будешь  "содовой",  которую  затем
придется вытирать рукавом со лба. Там в это время сорок градусов  в  тени,
да только тени нигде нет.
     Подали виски.
     - Мне тебя будет так не хватать, Феликс, - сказал Бонд, радуясь тому,
что можно хоть ненадолго отвлечься от тревожных  мыслей.  -  Кто  же  меня
будет учить американскому образу  жизни?  Да,  кстати.  Хотел  давно  тебе
сказать, что дело с "Застенчивой улыбкой"  ты  провернул  просто  отлично.
Было бы здорово, если бы ты приехал и помог бы мне взять  Спэнга-старшего.
Вместе с тобой, думаю, мы бы управились.
     Лейтер с признательностью посмотрел на друга.
     - У Пинкертонов такая лихая работа невозможна. Мне  тоже  нужен  этот
господин,  но  я  должен  арестовать  его,  предъявив  ордер  на  арест  и
располагая доказательствами. Если мне удастся найти останки лошади,  он  у
меня попрыгает. Тебе-то хорошо. Ты прилетел, скажем, шлепнул его и  улетел
к себе в Англию. Бандиты знать не знают, кто ты есть. И,  судя  по  всему,
никогда и не узнают. Но мне-то ведь здесь жить... Если я  начну  палить  в
Спэнга или что-то в этом роде, его дружки бросятся на меня, на мою  семью,
на моих друзей. И не остановятся, пока не добьются, что  мне  будет  хуже,
чем им. Даже если мне и удастся его пристрелить. Не очень радостно узнать,
что у твоей сестры сожгли дом. А она, при этом, была внутри... Боюсь,  что
такие вещи все еще случаются в Америке. Банды  не  исчезли  вместе  с  Аль
Капоне. Загляни, хотя бы, в "Доклад" Кефовера. Теперь гангстеры заправляют
не спиртом, а правительствами. Скажем,  правительством  штата  Невада.  Об
этом пишут в газетах, сочиняют книги, говорят в публичных  выступлениях  и
на проповедях. Но что толку? - Лейтер грустно засмеялся. - Может быть тебе
удастся постоять за  свободу,  Родной  очаг  и  красоту  со  своей  ржавой
пукалкой? Ты по-прежнему предпочитаешь "беретту"?
     - Да, - ответил Бонд, - по-прежнему "беретту".
     - И у тебя все также в номере два ноля, дающие право убивать?
     - Да, - сухо сказал Бонд, - все тоже.
     - Ну что ж, - сказал Лейтер, вставая из-за стола.  -  Пойдем-а  тогда
домой и выспимся как следует, чтобы дать отдохнуть глазам.  Они  тебе  еще
здорово пригодятся. Чтобы как следует прицелиться...



                            15. УЛИЦА ДЕ ЛЯ ПЭЙ

     Самолет совершил большой круг над сверкающими волнами Тихого  океана,
развернулся над Голливудом и, набрав высоту над Кейджон Пасс, пронесся над
скалистыми вершинами Высокой Сьерры.
     Взору Бонда  предстали  бесконечные  авеню.  Усаженные  пальмами,  со
сверкающими  фонтанами  на   изумрудных   газонах,   раскинувшихся   перед
фешенебельными особняками, гигантские  авиастроительные  заводы,  площадки
киностудий со всевозможными декорациями - здесь и целые улицы, и ранчо для
съемок  вестернов,  и  небольшой  гоночный  трек,  и  торчащая  из   песка
четырехмачтовая  шхуна  в  натуральную  величину,  но  вот   самолет   уже
проносится над горами, а затем - над бесконечной красной пустыней, на фоне
которой и раскинулся Лос-Анжелес.
     Самолет  пролетел  над  Барнстоу  -   городком,   откуда   начиналась
одноколейная дорога в Санта Фе. Она уходила в пустыню, пересекая на  своем
пути Колорадское плато, и оставляла по правую  сторону  горы  Калико,  где
некогда находился мировой центр по добыче буры,  а  по  левую  -  усеянные
костями просторы долины Смерти.  Затем  опять  следовали  горы  с  красной
каемкой,  напоминавшей  кровоточащие  десна  над  гнилыми  зубами,   затем
небольшой зеленый оазис  посреди  раскаленного  марсианского  пейзажа,  и,
наконец, медленное снижение высоты и  "Пристегните,  пожалуйста,  ремни  и
потушите сигареты".
     Горячий воздух, подобно кулаку, ударил в лицо  Бонда,  и,  покрываясь
каплями пота, он прошел пятьдесят ярдов, отделявшие прохладу  самолета  от
успокаивающей свежести кондиционированного воздуха в  здании  аэровокзала.
Стеклянные двери с фотоэлементами бесшумно открылись перед ним и  медленно
закрылись за его спиной, и тут  же  на  его  пути  оказалось  четыре  ряда
игральных автоматов. Пассажиры охотно опускали в них свою мелочь,  дергали
ручки и следили за вращением лимонов, апельсинов, вишен  и  колокольчиков,
которые постепенно  замедлялись  и  с  щелканьем  и  механическим  вздохом
наконец останавливались. Пять центов, десять центов, двадцать пять центов.
Бонд проиграл на всех автоматах и только однажды ему выпали  две  вишни  и
один колокольчик, и вместо опущенной одной он получил три монеты.
     Он отошел в сторону и вместе с полдюжиной других пассажиров дожидался
багажа, когда взгляд его остановился  на  большом  автомате,  напоминавшем
автомат  для  газированной  воды.  Наверху  висела  табличка  с   надписью
"Кислородный бар". Он подошел ближе и прочитал остальное: "Вдыхайте чистый
кислород", - гласила надпись, -  "это  полезно  и  безвредно.  Моментально
бодрит. Помогает при утомлении, вялости, усталости, нервозности и  снимает
многие   другие   симптомы".   Бонд    послушно    опустил    в    автомат
двадцатипятицентовую монету и, наклонившись, приложил нос и губы к широкой
резиновой  трубке  автомата.  Он  нажал  кнопку  и,   в   соответствии   с
инструкцией, в течение целой минуты медленно  вдыхал  обещанный  кислород.
Воздух был очень холодный и не имел ни  вкуса,  ни  запаха.  Через  минуту
раздался  щелчок  и  Бонд  выпрямился.   Он   почувствовал   лишь   легкое
головокружение, но спустя некоторое время вспомнил, что ему с безразличием
и иронией улыбнулся человеку с кожаным набором для бритья, стоявшему рядом
и наблюдавшему за ним. В ответ он тоже улыбнулся и отвернулся.
     Как только прозвучало  объявление  о  прибытии  багажа,  Бонд  забрал
чемодан и, толкнув дверь, попал в раскаленные объятья полуденной жары.
     - Вам в "Тиару"? - раздался чей-то голос. Вопрос был задан коренастым
мужчиной  с  большими  карими  глазами,   пристально   глядевшими   из-под
остроконечной водительской кепки. Из его широкого рта  торчала  деревянная
зубочистка.
     - Да.
     - О'кей. Пошли.
     Водитель не предложил ему понести чемодан. Бонд последовал за  ним  и
подошел к симпатичному "Шевроле" с эмблемой в виде обнаженной  женщины,  к
которой для удачи был привязан енотовый  хвост.  Он  забросил  чемодан  на
заднее сидение и сел в машину.
     Водитель  завел  машину  и  выехал  из  аэропорта  на  шоссе.  Машина
перестроилась в крайний ряд и свернула налево. Остальные машины с шипением
проносились мимо. Водитель Бонда держался  на  внутренней  полосе  и  ехал
медленно. Бонд почувствовал на себе пристальный взгляд в зеркале водителя.
Он взглянул на табличку с именем и  номером  водителя:  "Эрнест  Курео.  N
2584". Здесь же была фотография, с которой те же глаза смотрели на Бонда.
     В такси пахло дымом от давно выкуренной сигары. Бонд нажал  кнопку  и
боковое стекло машины автоматически опустилось. В салон  ворвался  горячий
воздух и Бонд снова закрыл окно.
     Водитель слегка повернулся на своем сидении.
     - Не стоит этого делать, господин Бонд,  -  сказал  он  дружественным
голосом, - машина с кондиционером. Может, сразу это не заметно,  но  здесь
лучше, чем снаружи.
     - Спасибо, - сказал Бонд и добавил,  -  Вы,  наверное,  друг  Феликса
Лейтера.
     - Конечно, - сказал  водитель,  не  оглядываясь,  -  Феликс  отличный
парень. Просил меня присмотреть за Вами. Буду рад помочь Вам,  чем  смогу.
Вы надолго?
     - Не знаю, - сказал Бонд, - несколько дней точно.
     - Вот что, - сказал водитель, - не думайте, что я пытаюсь Вас надуть,
но если нам предстоит работать вместе и  у  Вас  есть  деньги,  Вам  лучше
нанимать такси на целый день. Это обойдется Вам  в  пятьдесят  долларов  в
день - мне тоже надо  на  что-то  жить.  Это  покажется  в  порядке  вещей
швейцарам и прочее. Иначе я не знаю, как мне  удастся  держаться  рядом  с
Вами. А так они не будут выяснять,  почему  я  торчу  здесь  по  полдня  и
дожидаюсь Вас. Эти ребята со Стрипа подозрительные сукины дети.
     - Прекрасно, договорились.
     Бонду водитель сразу понравился - он внушал доверие.
     - О'кей, - сказал водитель и продолжал, - видите ли,  господин  Бонд,
народ здесь не любит  ничего  необыкновенного.  Я  же  говорю  Вам  -  они
подозрительные. А  Вы  похожи  на  кого  угодно,  только  не  на  туриста,
приехавшего сюда потратить пачку денег и  их  чутье  сразу  начинает  бить
тревогу. Возьмем к примеру Вас. Вы можете даже рта не  раскрывать,  а  уже
видно, что англичанин. Одежда, да и  все  остальное.  А  что  нужно  здесь
англичанину? И вообще, что это за англичанин? Вроде не похож на простачка.
На всякий случай надо к нему присмотреться.
     Он повернулся вполоборота и продолжал:
     - Вы заметили в аэропорту мужчину с набором для бритья?
     Бонд вспомнил человека, который смотрел на  него  около  кислородного
бара.
     - Да, заметил, - сказал Бонд и подумал о  том,  каким  беспечным  его
сделал кислород.
     - Готов поспорить, что в эту самую минуту он просматривает пленку, на
которой записан Ваш приезд, - сказал водитель, - в его наборе  для  бритья
спрятана шестнадцатимиллиметровая кинокамера. Достаточно лишь дернуть вниз
зиппер, сжать камеру под рукой и она включается. Она берет на расстоянии в
пятьдесят футов. Анфас и в профиль. К  обеду  ваши  фотографии  вместе  со
списком всего вашего имущества уже будут доставлены  в  штаб-квартиру  для
установления вашей личности. Вроде, оружия у  Вас  нет.  Может  быть,  оно
спрятано в плоской кобуре. Но даже если вы и вооружены, то все равно рядом
с вами будет находиться человек с оружием. Сегодня к вечеру все о Вас  уже
будет известно. Присматривайтесь к людям в плащах.  Здесь  если  кто-то  и
носит плащ, то только для того, чтобы спрятать пушку.
     - Ну что ж, спасибо, - сказал Бонд, недовольный собой,  -  вижу,  что
мне нужно быть немножко  осторожнее.  По-видимому,  у  них  здесь  система
прекрасно отлажена.
     Водитель утвердительно кивнул и замолчал.
     Они как раз въезжали на знаменитый Стрип.  Подступавшая  к  дороге  с
обеих сторон пустыня с редкими скоплениями  афиш,  рекламировавших  отели,
постепенно начала пестреть бензоколонками и мотелями.  Они  проехали  мимо
мотеля  с  плавательным  бассейном,  огражденным  прозрачными  стеклянными
стенками. Бонд увидел девушку, стрелой вонзившуюся  в  прозрачную  зеленую
воду  бассейна,  подняв  целое  облако  пузырьков.   Они   проехали   мимо
бензоколонки с элегантным рестораном под названием "Бензотерия", в котором
можно было пообедать, не выходя из машины. "Освежитесь у  нас.  Хот  доги.
Гигантские  гамбургеры...   Атомные   гамбургеры...   Ледяные   напитки...
Заезжайте". В  ресторане  было  две  или  три  машины,  рядом  с  которыми
крутились две официантки в купальниках и в  туфлях  на  высоких  каблуках.
Гигантская шестирядная автострада тянулась через  целый  лес  многоцветных
афиш и вывесок и терялась в центре города в танцующем море жары. День  был
жаркий и знойный, как раскаленный камень. Разбухшее  солнце  нещадно  жгло
раскаленный бетон, и тень можно было найти лишь под несколькими  одинокими
пальмами во двориках отелей. Блики  на  лобовых  стеклах  и  хромированных
бамперах встречных машин ослепляли Бонда, и он почувствовал, как  взмокшая
сорочка прилипла к его телу.
     - Уже въезжаем на Стрип, - сказал  водитель,  -  Его  также  называют
Улица де ля Пэй. Пишется р. а. у. Это шутка. Вы поняли?
     - Да, - сказал Бонд.
     Проезжая мимо низкого современного отеля с огромной, но уже  погасшей
неоновой башней, Энри Курео сказал:
     - С правой стороны это отель "Фламинго". Его  построил  Багги  Зигель
еще в 1946 году. В один прекрасный день он приехал в Вегас с  побережья  и
пригляделся к этой местности. У него была куча денег и он не знал, куда их
вложить. В Вегасе в это время был большой бум. Город был открыт для  всех.
Процветал игорный бизнес. Узаконенные бордели и так далее. Обстановка была
просто прекрасная. Багги  сориентировался  быстро.  Он  понял,  что  здесь
открываются перспективы.
     Последние слова рассмешили Бонда.
     - Да, сэр, - продолжал водитель, -  Багги  понял,  какие  перспективы
открываются и сразу здесь обосновался. Продержался до 1947  года,  но  тут
ему в голову всадили столько пуль, что полицейские даже пересчитать их  не
смогли. А вот это - отель "Сэндз". Сюда тоже вложена уйма  денег.  Правда,
не знаю точно -  чьих.  Построен  пару  лет  тому  назад.  Здесь  работает
швейцаром  один  хороший  парень  по  имени  Джек  Интраттер.  Раньше  был
полицейским в Нью-Йорке. Случайно не знаете его?
     - Нет, - сказал Бонд.
     - Ладно. А это вот "Дезерт Инн". Владелец Вилбер Кларк.  Но  построен
на деньги ребят из Кливленда и Цинцинатти. А этот  притон  с  изображением
утюга - "Сахара". Самый  новый  из  всех.  Официально  принадлежит  группе
мелких игроков из Орегона. Самое смешное - в день торжественного  открытия
они потеряли 50 000 долларов. Вы представляете? Все большие  шишки,  набив
карманы  деньгами,  пришли  на  открытие,  чтобы  немножко  проиграть   из
вежливости, чтобы вечер удался - сами понимаете. Здесь  такая  традиция  -
соперничающие группы всегда приходят на открытие. Но карта не шла  -  хоть
убей, и гости ушли, унося с собой пятьдесят кусков. До сих пор весь  город
смеется.
     Он показал рукой в левую сторону, где виднелось неоновое  изображение
мчащегося на полном ходу поезда высотой в двадцать футов, и сказал:
     - А это отель "Ласт  фронтиер".  Левее  игрушечный  городок  в  стиле
"вестерн",  интересное  место  -  стоит  посмотреть.  Там   дальше   отель
"Буревестник", а через дорогу "Тиара". Самое злачное  место  в  Вегасе.  Я
думаю, вы в курсе насчет Спэнга и его дел.
     Он остановил машину у входа в отель "Тиара". На крыше гостиницы  было
изображение герцогской короны из мигающих лампочек, которых почти не  было
заметно на фоне ярких лучей солнца и бликов от мчащихся по дороге машин.
     - Да, в общих чертах, - сказал Бонд, - но я был бы рад,  если  бы  вы
как-нибудь рассказали мне о нем. Что теперь?
     - Что скажете.
     Весь этот зловещий блеск Стрипа уже надоел  Бонду.  Он  хотел  только
одного - поскорее уйти от  этой  жары,  добраться  до  номера,  пообедать,
сходить, может, в бассейн и расслабиться до вечера,  о  чем  он  и  сказал
своему водителю.
     - Прекрасно, - сказал Курео, - думаю, что в первый же вечер у вас  не
должно быть особых неприятностей, но все равно старайтесь не привлекать  к
себе внимание. Если вам что-то понадобится в Вегасе, сначала все выясните.
И будьте осторожны в игорных залах.
     Он рассмеялся и добавил:
     - Вы слышали про  индийские  Башни  молчания?  Говорят,  там  водятся
стервятники, которые за двадцать минут не оставляют  на  человеке  ничего,
кроме костей. В "Тиаре" на это уйдет, пожалуй, чуть больше времени.  Может
быть, профсоюзы им мешают.
     Водитель включил первую скорость и, наблюдая в зеркало  за  движением
на улице, добавил:
     - Был один такой - уехал из Вегаса, имея в кармане 100 тысяч, - затем
помолчал, пересек шоссе и добавил, - правда, когда он начал играть, у него
было 500 тысяч.
     Машина пересекла шоссе и остановилась у большого розового  здания  со
стеклянными дверями и подъездом с  колоннадой.  Швейцар,  одетый  в  форму
небесно-голубого цвета, открыл двери такси и забрал вещи Бонда. Бонд вышел
из машины.
     Открывая плечом стеклянные двери гостиницы, Бонд  услышал,  как  Эрни
Курео говорил швейцару:
     - Какой-то сумасшедший англичанин. Нанял меня за 50 долларов в  день.
Неплохо, правда?
     Дверь захлопнулась за его спиной, и прохладный воздух нежным поцелуем
приветствовал его в сверкающем дворце человека по имени Серафимо Спэнг.



                                    16

     Бонд пообедал в "Солнечном зале" рядом с  большим  бассейном  в  виде
огромной  почки  (табличка  у  бассейна  сообщала,  что  спасателем  здесь
работает Бобби Билбо, и что вода в бассейне меняется ежедневно) и, увидев,
что лишь около 1% посетителей годились для ношения  купальников,  медленно
вышел на улицу,  прошел  двадцать  ярдов  по  выжженному  солнцем  газону,
отделявшему его корпус от главного, разделся догола и свалился в кровать.
     Отель "Тиара"  состоял  из  шести  зданий  с  названиями  драгоценных
камней. Номер, где проживал Бонд  находился  на  первом  этаже  Бирюзового
корпуса. Интерьер был весь исполнен в светло-голубых тонах с  отделкой  из
темно-синего и белого цветов. Это был очень  удобный  номер,  обставленный
дорогой,  современной  и  изысканной  мебелью  из   серебристого   дерева,
на