згляде профессора мелькнуло недоверие.
   - Итак, мы надеемся достичь скорости примерно в 1500  миль  в  час  и
подъема по вертикали на 1000 миль. Что обеспечит нам радиус  действия  в
4000 миль и сделает достижимой любую европейскую столицу. Это нелишне, -
сухо добавил он, - в известных обстоятельствах. Но ученых больше  радует
то, что сделан еще один шаг в сторону от Земли. Вопросы есть?
   - Как она работает? - почтительно спросил Бонд.
   - Давайте начнем с носа. - Профессор указал на диаграмму.  -  Сначала
идет  боеголовка.  Во  время  пробного  запуска   там   будут   помещены
контрольно-измерительные приборы верхних слоев атмосферы, радар  и  тому
подобное. Затем гирокомпасы, определяющие  курс  полета,  -  гиродатчики
тангажа  и  крена.  Затем  разные  второстепенные  инструменты,  системы
слежки, источник питания. И, наконец, большие баки с горючим  -  30  000
фунтов этого добра. На корме два маленьких бака для запуска турбины. 400
фунтов  водорода   смешиваются   с   сорока   фунтами   перманганата   -
марганцовокислой соли - калия, получающиеся  пары  приводят  в  движение
турбины, расположенные ниже. Они, в свою очередь,  заводят  центробежные
насосы, подающие основное  топливо  в  двигатель  ракеты.  Под  огромным
давлением... Вы успеваете? - Он с сомнением посмотрел на Бонда.
   - Похоже на то, как работает реактивный самолет, - сказал Бонд.
   - Более или менее, - одобрительно покивал профессор, -  но  в  ракете
все  топливо  содержится  внутри,  а  самолетный  двигатель   засасывает
кислород  снаружи.  Продолжим.  В  двигателе  горючее  воспламеняется  и
выдавливается наружу  мощной  непрерывной  струей.  Она-то  и  поднимает
ракету  вверх.  Корма,  разумеется,  вся  из  колумбита,  иначе  она  не
выдержала бы этой фантастической температуры. И, наконец, -  он  показал
на диаграмме, - это хвостовое оперение, чтобы ракета держалась  прямо  в
начале  полета.  Стабилизаторы.  Тоже  из  колумбитового   сплава,   для
прочности,  ведь  сопротивление  воздуха  при  взлете  чудовищное.   Еще
вопросы?
   - Почему вы уверены, что она попадает в цель, а не свалится на Гаагу?
В пятницу?
   - За точность следования по курсу отвечают гироскопы. Но по сути дела
в пятницу мы ничем не рискуем, используя самонаведение с помощью радара,
установленного на плоту в  морском  пространстве.  В  нос  ракеты  будет
встроено улавливающее устройство, которое получит сигналы, исходящие  от
морской цели, и она прямиком на  нее  спустится.  Конечно,  -  профессор
усмехнулся, - если когда-нибудь  нам  придется  использовать  эту  штуку
по-настоящему, недурно было бы иметь такое  самонаводящее  устройство  в
центре Москвы, Варшавы, Монте-Карло или с  кем  мы  там  будем  воевать.
Возможно, это задача для таких парней, как вы. Желаю успеха.
   - Еще один вопрос, - уклончиво  улыбнулся  Бонд.  -  Если  вы  хотите
испортить ракету, какой способ самый легкий?
   - Сколько угодно! Песок в горючем. Металлические  опилки  в  насосах.
Крошечная дырка в фюзеляже или в стабилизаторе. С такой-то  мощью  и  на
таких скоростях любой самый мелкий  дефект  сыграет  фатальную  роль,  -
Благодарю  вас,  -  сказал  Бонд.  -  Кажется,  вы  больше   уверены   в
"Мунрейкере", чем я.
   - Это  чудесная  машина,  -  заявил  профессор.  -  Она  полетит  как
миленькая, если никто не помешает. Дрэкс хорошо поработал. Нам  есть  за
что его благодарить.
   Бонд сменил ряд и повернул налево, к развилке у Чаринга,  предпочитая
спокойную  дорогу  мимо  Челхэма  и  Кентербери  пробкам  у  Ашфорда   и
Фолкстона.
   И что, думал Бонд, с удовольствием прислушиваясь к гулу  мотора,  что
же Дрэкс? Как он примет его сегодня вечером?
   По словам М., Дрэкс помолчал, когда услышал его имя  по  телефону,  а
потом сказал: "Да, я знаком с этим парнем. Не  знал,  что  он  связан  с
Ракетой. Не прочь еще раз повидаться. Присылайте, жду его к ужину", -  и
повесил трубку.
   У людей из Министерства была своя точка зрения на Дрэкса.
   Они видели в деле, как он предан Ракете,  как  связывает  с  ней  все
мысли, как выжимает  из  подчиненных  все,  что  можно,  как  бьется  за
приоритетные поставки, как заставляет решать  свои  проблемы  на  уровне
Кабинета. Естественно, им не нравились  его  задиристые  манеры,  но  не
уважать его за знания, волю и преданность делу было невозможно. И вместе
со всей Англией они видели в нем возможного спасителя страны.
   Что ж, подумал Бонд, прибавляя скорости на  прямой  мимо  Чилхэмского
замка.  Раз  уж  надо  работать  вместе,   придется   приспособиться   к
героической версии Дрэкса. Если он даст понять, что нужно забыть вечер в
"Блэйдзе",  Бонд  готов  и  все  силы  отдаст  защите   Дрэкса   и   его
замечательного  проекта  от  врагов  Англии.  Осталось  всего  три  дня.
Наверняка они работают уже по расписанию поминутной готовности, и Дрэкс,
пожалуй, может  воспротивиться  дополнительным  мерам  предосторожности.
Будет непросто его переубедить.  Нужен  большой  такт.  Такт.  Не  самая
сильная сторона Бонда, и, насколько он понял Дрэкса,  у  того  с  тактом
вообще туго.
   Из Кентербери Бонд поехал кратчайшим путем по старой дуврской дороге.
На часах было шесть тридцать. Еще пятнадцать минут до Дувра и десять  по
дороге в Дил. Что ему еще нужно обдумать? Двойное убийство, слава  Богу,
его не касается. "Убийство и самоубийство в состоянии  невменяемости"  -
такой приговор вынес коронер. Девушку не допрашивали. Сейчас он заедет в
гостиницу "Мир без забот", выпьет  и  перекинется  словцом  с  хозяином.
Назавтра нужно попробовать вынюхать  то  "неладное",  ради  чего  Тэллон
хотел видеть министра. Пока на это нет ни намека. Ничего не  нашли  и  в
комнате  Тэллона,  которую  он,  вероятно,  займет.  Будет   возможность
подробно осмотреть бумаги  погибшего.  Бонд  сосредоточился  на  дороге,
въезжая в Дувр, и  скоро,  придерживаясь  левой  стороны,  оставил  его.
Дорога шла вверх, мимо чудесного  картонного  замка.  На  вершине  холма
застрял клочок тучи, и ветровое стекло  оросилось  дождем.  С  моря  дул
холодный  бриз.  Видимость  ухудшилась.  Бонд  включил  фары.   Медленно
двигаясь вдоль берега, "Бентли" оставил справа словно  расшитые  красным
стеклярусом мачты радарной станции в Суингейте.
   девушка? С ней нужно быть внимательным и осторожным. Интересно, будет
ли она полезна. После полутора лет работы  на  объекте,  да  еще  личной
секретаршей Дрэкса, она  наверняка  вникла  во  все  нюансы  проекта,  и
личности шефа тоже. Кроме того, они коллеги и многое видят одинаково. Но
не следует упускать вероятности того, что, опасаясь новой метлы, она  не
захочет сотрудничать. Интересно, какая она.  На  фотографии  из  личного
дела она выглядела привлекательно, но строговато.
   Волосы: золотистые.
   Глаза: голубые.
   Рост: 5 футов 7 дюймов.
   Вес: 9 стоунов.
   Грудь: 38.
   Талия: 29.
   Бедра: 38.
   Особые приметы: родинка на верхней полуокружности правой груди.
   Хм, подумал Бонд и повернул вправо. На дорожном указателе  значилось:
"Кингздаун". Чуть подальше блестела огнями маленькая гостиница.
   Он подъехал и остановился. Над головой постанывала в петлях вывеска с
поблекшими золотыми буквами: "Мир без забот". Соленый ветер дул со  скал
в полумиле отсюда. Бонд выбрался из машины,  потянулся  и  направился  к
двери в пивную. Она была закрыта. На уборку?  Он  дернул  другую  дверь,
рядом, которая отворилась, пропустив его в маленький бар.
   За стойкой крепкий мужчина без пиджака читал вечерний выпуск газеты.
   Он отложил газету и явно обрадовался посетителю.
   - Добрый вечер, сэр.
   - Добрый вечер, - сказал Бонд, усаживаясь у  стойки.  Большую  порцию
виски с содовой, пожалуйста.
   Бармен сделал ему две мерки "Блэк энд уайт" и  поставил  сифон.  Бонд
долил стакан и с наслаждением выпил.
   - Ну и дела были у вас вчера, - сказал он, ставя стакан. - Ужас, сэр,
- отозвался бармен. - И для торговли плохо.
   Вы не  из  газеты,  сэр?  Весь  день  в  доме  только  полицейские  и
репортеры.
   - Нет, - сказал Бонд. - Я приехал занять место того  парня,  которого
убили, майора Тэллоиа. Он тут часто бывал?
   - Только раз и пришел, сэр, и тут-то его и настигла пуля.
   А теперь я выбит из колеи на неделю. Большой зал надо  красить  снизу
доверху.  Но  должен  сказать,  сэр  Хьюго  повел  себя  как   настоящий
джентльмен, да. Прислал мне пятьдесят фунтов заплатить  за  убытки.  Его
здесь все любят. Щедрый и всегда найдет доброе слово для каждого.
   - Да, редкий человек, - сказал Бонд. - А вы  были  здесь,  когда  это
случилось?
   - Первого выстрела не видел, нет, сэр. Подавал пиво.
   Когда услышал выстрел, конечно, глянул,  сэр.  Уронил  чертову  пинту
прямо на пол.
   - Что было потом?
   - Ну, все отскочили, конечно.  В  зале  были  только  немцы,  человек
десять. Тело лежало на полу, и парень  с  пистолетом  смотрел  на  него.
Потом он вдруг вытянулся, вскинул левую руку,  заорал  "Аль!",  как  эти
ублюдки кричали во время войны, всунул конец пистолета себе в рот, и  не
успел я охнуть, бармен поморщился, - как его  мозги  оказались  на  моем
чертовом потолке.
   - Как он сказал перед выстрелом? - переспросил Бонд. Только "Хайль"?
   - Да, сэр. Никак не могут забыть чертово слово, правда?
   - Правда, - сказал Бонд. - Никак не могут забыть...

Глава 11
БРЭНД, ПОЛИЦЕЙСКИЙ В ЮБКЕ

   Спустя  пять  минут,  остановленный  у  ворот  высокого  проволочного
заграждения, Бонд уже показывал охраннику в форме ВВС пропуск,  выданный
ему в Министерстве. Сержант отдал честь.
   - Сэр Хьюго ждет вас, сэр, в Большом Доме, там, за рощей, - он указал
на огни в сотне ярдов по направлению к морю. Бонд  слышал,  как  сержант
звонил на следующий пост. Он медленно поехал  по  новой  гудронированной
дороге, проложенной  через  поля  за  Кингздауном.  Было  слышно  глухое
буханье волн о подножие скал. На этот низкий звук  накладывался  высокий
машинный вой, становившийся все заметней по мере приближения к деревьям.
   У второго проволочного заграждения его остановил постовой в штатском,
который махнул ему, пропуская в ворота, а  въехав  в  рощу,  он  услыхал
отдаленный  лай  полицейских  собак,  что  говорило  о  наличии  ночного
патруля. Система внешней охраны была продумана, и Бонд порадовался,  что
над ней ломать голову не придется.
   Оставив за собой деревья, машина оказалась на плоской  бетонированной
площадке, границ которой не было видно даже в мощных лучах сдвоенных фар
"Бентли". В сотне ярдов налево, на краю рощи сияли огни  Большого  Дома,
почти  до  крыши  скрытого  толстенной  стеной,  вырастающей  прямо   из
бетонного покрытия площадки. На скорости шага машина повернула в сторону
моря, где темная тень внезапно блеснула белым в свете вращающегося  луча
плавучего маяка "Южный Гудвин", стоящего  на  якоре  далеко  в  проливе.
Осветив фарами  дорогу  от  площадки  до  края  мыса,  Бонд  увидел  там
приземистый купол, футов на пятьдесят выпирающий из  бетона.  Похоже  на
обсерваторию,  подумал  он,  заметив  соединительный   фланец,   который
пересекал купол с запада на восток.
   Бонд  снова  развернул  машину  и  осторожно  проехал  между  стеной,
назначение которой, решил он, защита от взрывной волны, и фасадом  Дома.
Тут же появился слуга в белой куртке и ловко открыл дверцу "Бентли".
   - Добрый вечер, сэр. Сюда, пожалуйста, - сказал он как-то деревянно и
с легким привкусом акцента. Следуя за ним, Бонд пересек просторный  холл
и остановился у двери, в которую тот постучал.
   - Войдите!
   Бонд улыбнулся знакомому голосу и  его  командному  тону.  В  дальнем
конце длинной, хорошо освещенной, обитой мебельным ситцем комнаты спиной
к холодному камину стоял огромный Дрэкс в сливовом  бархатном  смокинге,
эффектно сочетавшемся с его рыжей мастью. Присутствовали еще трое:  двое
мужчин и женщина.
   - Дорогой мой! - закричал  Дрэкс,  идя  навстречу  Бонду  с  дружески
протянутой рукой. - Вот ведь как скоро мы встретились, а? Не  знал,  что
вы шпионите за моей ракетой, а то бы осторожнее играл с  вами  в  карты!
Уже истратили деньги?
   - Нет, даже не видел, какого они цвета.
   - Ну, конечно. Рассылка по субботам.  Верно,  получите  чек  как  раз
вовремя, чтобы  отпраздновать  наш  маленький  фейерверк,  а?  Позвольте
представить, - он подвел Бонда к женщине. -  Это  моя  секретарша,  мисс
Брэнд.
   Бонд дружески улыбнулся спокойным голубым глазам.
   - Добрый вечер.
   В ответном взгляде не было тепла. Рука не ответила на пожатие.
   - Как поживаете? - сказала она равнодушно, почти враждебно.
   Бонд одобрил выбор Вэллэнса. Еще  одна  Лоэлия  Понсонби.  Спокойная,
толковая,   верная,   девственница.   Слава   Богу,    подумал,    Бонд.
Профессионалка.
   - Моя правая рука, доктор Уолтер.
   Тощий немолодой человек с сердитыми  глазами,  казалось,  не  заметил
руки Бонда. Он вытянулся в струнку и коротко кивнул.
   - Вальтер, - поправил он произношение Дрэкса, показав тонкий рот  над
черной эспаньолкой.
   -  А  это  мой,  как  бы  сказать...  -   ординарец.   Вилли   Кребс.
Прикосновение влажной руки.
   - Отшен рат,  -  произнес  сладкий  голос,  и  на  бледном,  круглом,
нездоровом лице вспыхнула столь быстрая  театральная  улыбка,  что  Бонд
едва успел ее заметить.  Черные  пуговицы  беспокойных  глаз  Кребса  не
выдерживали взгляда.
   На мужчинах были кипельно-белые комбинезоны с застежками-молниями  на
рукавах, щиколотках и спине. Их волосы были так  коротко  подстрижены  -
или выбриты, -  что  просвечивала  кожа  головы,  и  они  напоминали  бы
инопланетян, если бы не  неопрятные  черные  усы  и  бородка  Уолтера  и
бледные кустистые усы Кребса. Оба они  казались  карикатурами,  один  на
безумного  ученого,  другой  -  на  актера  Питера   Лорре.   Людоедская
физиономия Дрэкса приятно разнообразила  эту  компанию  нежити,  и  Бонд
почувствовал к нему благодарность за ласковую грубость встречи, за явное
желание "похоронить скелет" и сотрудничать.
   Действительно, Дрэкс вел себя как настоящий хозяин.
   - Что, Вилли, - оказал он, потирая руки, - как насчет сделать нам  по
стаканчику твоего прекрасного сухого мартини? Кроме доктора, конечно. Не
пьет и не курит, - пояснил он  Бонду.  -  Едва  дышит.  -  Он  отрывисто
засмеялся. - Думает только о ракете. Правда, друг мой?
   С каменным выражением лица доктор смотрел прямо перед собой.
   - Вам угодно шутить, - сказал он.
   - Ну, ну, - проговорил Дрэкс, как  ребенку.  -  Мы  вернемся  к  этим
кромкам позже. Все довольны ими, кроме вас. - Он повернулся к  Бонду.  -
Доктор нас вечно пугает. У  него  все  время  кошмары  по  какому-нибудь
поводу. Теперь это рабочие кромки оперения.  Они  остры,  как  бритвы  -
почти никакого сопротивления воздуха при полете. И вот доктор вбил  себе
в голову, что они расплавятся. В результате трения о воздух.
   В принципе, всевозможно, но они же прошли испытание! Их прожарили при
температуре больше трех тысяч градусов, и если уж они расплавятся, то  и
вся Ракета тоже. А этого просто не может быть, - закончил он  с  мрачной
улыбкой.
   Подошел Кребс с серебряным подносом, на котором стояли четыре стакана
и запотелый шейкер. Мартини был превосходный, и Бонд сказал об этом.
   - Вы отшен допры, - сказал Кребс  самодовольно.  -  Сэр  Хьюго  отшен
строк.
   - Долей ему стакан, - велел Дрэкс, -  и  теперь,  наверно,  наш  друг
хочет помыться с дороги. Мы ужинаем ровно в восемь.
   Послышался задавленный вой сирены и, почти сразу, топот ног, в унисон
бегущих по бетонной площадке.
   - Это первая ночная смена, - объяснил Дрэкс. - Бараки сразу  за  этим
домом. Наверно, уже восемь. Мы здесь все делаем строго по расписанию,  -
похвалился он. -Пунктуальность! Вокруг полно  ученых,  но  мы  стараемся
вести дело по-военному. Вилли, проводи капитана.  А  мы  пойдем  вперед.
Прошу вас, друзья мои.
   Чуть помедлив, Бонд увидел, как остальная компания с Дрэксом во главе
двинулась  к  двойным  дверям,  распахнувшимся  как  раз,  когда   Дрэкс
замолчал. Слуга в белой куртке встал  у  входа  в  столовую.  Выходя  за
Кребсом в холл, Бонд подумал, что Дрэкс наверняка не пропустил  в  дверь
мисс Брэнд. Мощная индивидуальность. Обращается с  сотрудниками,  как  с
детьми. Прирожденный лидер. Где он этого  набрался?  В  армии?  Или  это
прилагается к миллионам? Так подумал Бонд, глядя на  слизнеподобную  шею
Кребса.
   Ужин  был  превосходный.  Дрэкс  за  собственным  столом   вел   себя
безупречно. Застольная беседа заключалась в попытках разговорить доктора
Уолтера и касалась широкого круга  технических  вопросов,  причем  Дрэкс
всякий раз, когда тема  иссякала,  не  забывал  кратко  объяснить  Бонду
существо дела.  Уверенность,  с  какой  Дрэкс  подходил  к  головоломным
проблемам, и его жадное внимание к деталям произвели  на  Бонда  сильное
впечатление.  Сейчас,  наблюдая  Дрэкса   -   творца   и   вдохновенного
руководителя  замечательного  проекта,  он   больше,   чем   когда-либо,
чувствовал желание забыть то, что произошло в "Блэйдзе".
   Сидя между Дрэксом и  мисс  Брэнд,  Бонд  безуспешно  пытался  с  ней
поболтать. Она отвечала вежливо, но односложно и  избегала  смотреть  на
него. Бонд слегка разозлился. Было обидно не вызвать к себе ни малейшего
интереса. Да и разве так встречают того, кто послан к  тебе  на  помощь?
Ему захотелось под столом дать ей пинка. Эта мысль его позабавила, и  он
взглянул на соседку новыми глазами - как на девушку, а  не  на  коллегу.
Под  прикрытием   длинного   спора   о   прогнозах   погоды,   сделанных
метеослужбами ВВС  и  Европы,  в  который  вовлекли  и  мисс  Брэнд,  он
суммировал свои впечатления.
   В жизни она  была  гораздо  привлекательнее,  чем  на  фотографии,  и
никакой полицейской строгости. В линии профиля чувствовался характер, но
черные ресницы над синими глазами  и  несколько  широковатый  рот  могли
принадлежать кисти  Мари  Лорансен.  Впрочем,  губы  для  Лорансен  были
полноваты, а темные волосы, слегка загибающиеся внутрь у основания  шеи,
относились совсем к  другому  стилю.  Высокие  скулы  и  легчайший  скос
внешнего уголка глаза к вискам выдавали каплю северной крови, но  теплый
цвет лица был, несомненно, английским. В жестах  и  посадке  головы  для
секретарши было многовато позы и независимости, и  она  казалась  членом
команды Дрэкса: Бонд заметил, что мужчины прислушивались к тому, как она
отвечала на вопросы шефа.
   Довольно строгое вечернее платье Галы Брэнд было  из  угольно-черного
шелка, с пышным рукавом, доходящим до локтя. Задрапированный накрест лиф
платья обрисовывал грудь, о роскоши которой Бонд и раньше догадывался по
цифрам, приведенным в ее личном деле. Там, где половинки лифа сходились,
была приколота голубая камея, интальо, недорогая, но стильная. Полуобруч
из мелких бриллиантов на безымянном пальце указывал на то,  что  девушка
обручена. Других украшений на ней не было. Из косметики она пользовалась
только помадой, а ногти обрезала коротко и не красила.
   В целом, заключил Бонд,  она  очень  милая,  наверняка  скрывает  под
сдержанностью страстность и,  несмотря  на  свой  полицейский  статус  и
владение джиу-джитсу, носит родинку на правой груди.
   Утешившись этой мыслью, он все внимание  обратил  на  разговор  между
Дрэксом и Уолтером.
   Ужин кончился в девять.
   - Сейчас мы отправимся представлять вас "мунрейкеру", объявил  Дрэкс,
резко вставая из-за стола. - Уолтер пойдет с нами.  У  него  масса  дел.
Пойдемте, дорогой Бонд.
   Ни слова не говоря Кребсу и секретарше, он вышел из комнаты,  Бонд  и
Уолтер последовали за ним.
   В небе сияла луна, освещая приземистый купол на краю мыса. Они  пошли
к нему по бетонной дороге. Не доходя ста ярдов, Дрэкс остановился.
   - Давайте определимся на местности. Вы, Уолтер, идите вперед. Они вас
ждут, чтобы разобраться с этими кромками.
   И не волнуйтесь так. Парни  из  "Высокопрочных  сплавов"  знают,  что
делают. Итак, - он повернулся к Бонду и указ