девственником не в  силу  принципов
или отклонений, я вам не интересен. Моя  логика  жизни  основывается  на
примитиве: я хотел бы жениться на девственнице. Это желание для  мужчины
нельзя назвать психическим отклонением или  посягательством  на  свободу
поведения и равноправие?
   - Нельзя, - согласилась женщина.
   - Тогда справедливо будет и женщине требовать от меня определенной..,
нераскупоренности.
   - Это смешно, - улыбнулась женщина слову.
   - Пусть так. Но вы не станете играть в такую  игру,  чтобы  проткнуть
указательный палец и записать меня тридцать седьмым. Не станете.  Потому
что для этого вам понадобится сначала вступить со мной в брак.
   - Забавно... Я чувствовала, что это утро не может просто  закончиться
банальной трепкой нервов, должно было состояться что-то  интересное,  но
на предложение руки и сердца я, конечно, не могла рассчитывать!
   - Руки? - сонно удивился лохмач. - Сердца? Странная наивность. Я  был
уверен, что речь идет только о моем члене. Каким образом Иероним Глистин
покинул квартиру? Куда он так спешил?
   - Он сказал,  что  очиститься  и  накопить  энергию  можно  только  в
зеркалах Тибета, туда и спешил. Я объяснила, что легально ему попасть на
Тибет  удастся  только  после  отдыха  в  клинике  доктора  Кличенко,  и
уговорила отдохнуть в этой клинике месяца два. Мы обсудили  громко  и  в
подробностях, как он проберется на чердак  и  выйдет  потом  из  другого
подъезда (это было сделано исключительно  для  тех,  кто  его  постоянно
прослушивает, вы же понимаете?), после чего я пошла на  кухню  создавать
там естественный шум - я стучала посудой, пила чай и разговаривала  сама
с собой, пока он перелазил с одного балкона на другой, чтобы  спрятаться
на самом отдаленном и  переждать  там  суматоху.  Потом  я  шумно  ушла,
хлопнув дверью, потопталась некоторое время в подъезде, а Иероним  после
всей суматохи, после отъезда секретных агентов должен  был  вернуться  к
себе  в  квартиру  и  дожидаться  машины  "Скорой  помощи"  из  клиники.
Представляете, как я удивилась, когда меня задержали в подъезде,  отвели
в странный фургон, напичканный аппаратурой, и пристегнули наручниками  к
стойке?
   - Скажите... - задумался лохмач, -  вы  ведь  не  могли  не  отметить
странные реакции этого человека. Почему вы помогли ему  сбежать?  Налицо
были все признаки параноидальной шизофрении.
   - Отнюдь! - Женщина расслабилась,  откинулась  на  спинку  стула.  По
коротким черным волосам пробежал отблеск света от лампы  на  потолке,  и
мужчина  подумал,  что  эти  лампы  дневного  света  горят  всегда,   не
переставая, и вот свет одной из них пригодился, чтобы привлечь  внимание
к ухоженной женской головке.
   - Нормальные у него были реакции. Из беседы с матерью я  поняла,  что
Иероним  заметно  изменился  только  за  последний  год,  после  попытки
самоубийства. Он официально наблюдался у психиатра, но с  работы  уволен
не был. Я  позвонила  и  выяснила,  что  незаменимый  сотрудник  Глистин
работает в секретном отделе какого-то закрытого НИИ.  Он  биолог,  этого
достаточно?
   - Смотря для чего, - подсобрался мужчина и потер ухо.
   Женщина тогда еще не знала, что, когда он потирает ухо, это  является
признаком  удивления  и  напряженного  поиска  выхода   из   создавшейся
ситуации. Она подумала только: интересно, высовываются ли из  уха  такие
же рыжие завитки, как из носа?.. Из-под длинных волос не разглядеть.
   - У меня есть два варианта ответа, -  вздохнула  женщина.  -  Вариант
первый.  Налицо  образчик  слегка  свихнувшегося  биолога-исследователя,
которому везде мерещатся наблюдатели, враги и  похитители  засекреченной
формулы нового биологического оружия. Ну и что странного, если, для того
чтобы поместить его в клинику для обследования, я немного  подыграла?  Я
осмотрела эти балконы: они идут впритык друг к дружке по  всему  дому  -
лазай не хочу. Зато, обнаружив во мне сопереживателя, Глистин стал очень
послушен и делал все, что я скажу. Это  называется  подыграть  пациенту,
чтобы завоевать его доверие.
   - А второй вариант?
   - Второй... И старый знакомый Глистина, и его мать уверяли меня,  что
безобидный Иероним вбил себе в голову, что должен на  рассвете  умереть,
что так полагается. Знакомый решил помочь школьному товарищу, прислав  к
нему специалиста по лишению  девственности  закоренелых  холостяков.  Он
надеялся, что после контакта со мной Глистин излечится и думать  забудет
о смерти. А мать заплатила мне, чтобы сегодня  утром  ее  сын,  живой  и
невредимый, попал в хорошую клинику.
   - Значит, вы выполнили задание на двести процентов.
   - Не знаю еще, - улыбается женщина. - В мои планы не входил арест.
   - Что-нибудь придумаем. Возвращаю ваш блокнот. Распишитесь вот тут  и
тут. Это подписка о неразглашении всего того,  что  вы  слышали  в  этом
кабинете.
   - Я же только отвечала на вопросы!
   - В двух местах. Спасибо. Теперь  на  обороте  обоих  листов.  Теперь
спрашивайте, что вы хотите спросить, и можете быть свободны.
   Мужчина  встал.  Постоял  сначала  вполоборота   к   женщине,   потом
повернулся лицом.  Выражение  его  заросшего  волосами  лица  разобрать,
конечно,  было  невозможно,  но  глаза  сдержанно  улыбались.  Вся   его
массивная  фигура,  засунутые  большими  пальцами   в   проймы   кожаной
безрукавки руки, выпяченный вперед живот и выпирающие  в  брюках  колени
толстяка  -  все  это  подчеркнуто  демонстрировало  мощь  и   полнейшее
равнодушие к разглядыванию.
   - Я подумала, - перешла на шепот женщина, глядя на него снизу  вверх,
- эти ваши косички... -  Она  сделала  круговые  движения  указательными
пальцами над ушами. - Это...
   Мужчина вытащил большие пальцы из безрукавки, навис сверху,  опираясь
одной рукой  о  стол,  отчего  стол  жалобно  хрустнул,  и  доверительно
сообщил, уложив на голову женщины большую часть своей бороды:
   - Это не песики. Это бакенбарды. А вы подумали, что я еврей? Вы  ведь
так подумали? Вы подумали, если я еврей, который носит песики, то вполне
возможно, что обряд обрезания уже давно  нарушил  мою  целостность  и  я
наверняка лишен так называемой  уздечки,  которую  вы  щекотали  недавно
языком, добиваясь семяизвержения у Иеронима Глистина! Вы  подумали  так,
потому что придаете большое значение некоторым мелочам.  Так  вот:  нет,
это всего лишь бакенбарды.  И  хотя  я  лично  не  считаю  поверхностный
контакт с  женщиной  достаточным  для  мужского  осознания  перехода  из
чистоты самовосприятия в подчиненность обладания кем-то...
   - А!.. А! А-а-а! - закричала женщина, отталкивая от себя бородача,  и
оглушительно закончила:
   - ..пчхи!!
   При этом она едва не свалилась со стула.
   - Будьте здоровы, -  слегка  поклонился  бородач,  усилив  тем  самым
комичность своей позы.
   - У вас в бороде... Апчхи!
   - Будьте...
   - У меня аллергия на вашу бороду! Как вы смеете  прикасаться  к  моей
голове а-а-апчхи! Бородой!
   - Извините.
   - Вы садист!
   - Ну что вы...
   - При чем здесь уздечка?  А-а-а...  -  Некоторое  время  она  сидела,
открыв рот, потом зажала нос и не чихнула. - Вы не знаете? Уздечка здесь
ни при чем! Она при обрезании.. Апчхи! - Женщина застучала в пол ногами.
- Я ненавижу вашу бороду! Расстегните ширинку! Апчхи!..
   - Простите?..
   -  Идите  сюда,  я  сама  расстегну!  Я  вам   покажу,   что   именно
обрезается... Апчхи!..
   С силой подтянув к себе за  ремень  толстяка,  женщина  уже  нащупала
застежку молнии, когда была схвачена за руку.
   - Что вы делаете? - невозмутимо поинтересовался бородач.
   - Хочу вам показать, что именно отрезают при  обрезании,  -  уверенно
ответила женщина, закрыла глаза и еще раз чихнула, ткнувшись головой ему
в живот. - Хотя, извините, вы же этого  не  увидите.  Этот  живот...  Вы
вообще свои ноги давно видели? Извините, я не учла  чересчур  изогнутой,
нависающей поверхности живота. Отпустите  руку,  больно.  Знаете  что?..
Здесь есть  зеркало?  Моя  беременная  подруга  на  восьмом  месяце  все
обвешала в квартире зеркалами - она боялась,  что  забудет,  как  у  нее
выглядят ноги. А вы?.. Не представляю:  как  вы  живете,  не  видя  свой
фетиш, свой так охраняемый объект гордости.  Вы  уверены,  что  с  вашей
психикой все в порядке?.. А что, если!.. Нет, вы только представьте, это
совершенно новое  слово  в  изучении  женобоязни  -  если  вы  являетесь
физиологическим девственником, потому что очень редко видите свой член и
стали забывать...
   - Убирайтесь, - тихо приказал бородач. Потом беспомощно  огляделся  и
вдруг ударил кулаком по столу. - Вон!!
   - Вы расстроились?
   - Я не расстроился. Убирайтесь, - справившись  с  дыханием,  приказал
бородач.
   - Вы орете на меня, стучите кулаком по столу, шаркаете своей  немытой
бородой по моему лицу - вы точно садист!
   - Отлично, я садист, можете написать жалобу!
   - И напишу! А вы думали, я, как мышка, сейчас  прошмыгну  тихонько  в
коридор, трясясь от страха?! - Женщина стала рыться  в  сумке,  руки  ее
тряслись.  Тряслась  сумка  на  правой  коленке  и,   если   внимательно
приглядеться, подрагивала нижняя губа.
   - Дайте лист бумаги! - потребовала она.
   - Нет у меня для вас бумаги. Можете пойти в кабинет начальника и  там
написать все, что пожелаете!
   - Никуда не пойду, пока не напишу жалобу!
   Она решительно пролистала свой блокнот и  выдрала  первую  же  пустую
страницу. Посмотрела с  ненавистью  на  бородача,  пару  раз  сглотнула,
нервно поправила волосы и приготовилась писать,  сложив  на  столе  руки
примерной школьницей и нацелив ручку.
   - При проведении  допроса  гражданином..,  как  вас  там?  -  Женщина
осмотрела кабинет и свирепо уставилась на живот бородача.
   - Вы не правильно пишете.
   - Не ваше дело. Назовитесь, пожалуйста!
   - Пожалуйста, - хмыкнул бородач. - Кохан Урса Бенедиктович.
   - Урса... - задумчиво вывела имя женщина.
   Бородач, покосившись, заметил, что на этом листке ничего,  кроме  его
имени больше не написано. И само имя, выписанное большими буквами, стоит
ровно посередине листка. И женщина не собиралась больше ничего  на  этом
листке писать, потому что спокойно вложила  его  обратно  в  блокнот  и,
прежде чем блокнот закрыть, мимолетно обожгла его веселым взглядом.
   Что-то странное случилось в этот момент  с  Урсой  Венедиктовичем.  У
него совершенно помутилось в  голове,  он  бросился  на  женщину,  чтобы
отобрать этот листок, но, проходя  позже  психологическое  тестирование,
долго не мог ответить на вопрос, зачем?.. "Постарайтесь найти  ответ  на
подсознании, - настаивал положенный в ведомстве  по  штату  психолог.  -
Расслабьтесь и воспроизведите эту ситуацию в уме, зачем вам понадобилось
повалить женщину на пол, разодрать ее юбку, вывихнуть  руку  и  искусать
туфлю с правой ноги?.."
   Расслабившись в поисках ответа, Урса Венедиктович в конце концов смог
вспомнить, что единственное желание, которое им тогда  руководило,  было
желанием уничтожить злополучный листок с его именем -  изорвать,  сжечь,
съесть в конце концов! А юбку пришлось разодрать, потому что женщина  не
положила блокнот в сумку, а засунула его зачем-то за пояс юбки. О  туфле
бородач не мог вспомнить вообще ничего, поэтому предположил: "Может, она
случайно  мне   в   рот   попала?.."   Психолог,   вместо   того   чтобы
удовлетвориться этими объяснениями, обнаружившими в себе  хоть  какую-то
логику, прочел инструкцию о необходимости ежемесячного тестирования  для
работников определенных отделов и пригрозил профессионально-непредвзятым
отзывом в комиссию по расследованию данного инцидента.
   - Да пошли вы со своим отзывом! - зычно гаркнул Урса Венедиктович.  -
Я двадцать  один  год  на  службе,  шестнадцать  благодарностей,  восемь
удачных переговорных освобождений заложников  -  и  ни  разу  голоса  не
повысил, ни разу лба не нахмурил! Имею право расслабиться?!
 
Лумумба 
 
   Неделю я провела на больничном  -  из-за  вывиха  правого  плеча.  Не
скажу, что  с  пользой,  -  в  основном  рылась  в  справочниках,  потом
обратилась за помощью к Лумумбе. В справочниках имени Урса не оказалось:
Лумумба честно отработала наш совместный завтрак - креветки, белое вино,
грейпфруты с горячим шоколадом и яблочный пудинг с коньяком и  сливками,
- но в перелопаченном  ею  заново  угро-финском  эпосе  этого  имени  не
обнаружилось.
   - Я нашла у венедов похожее женское имя - Урсиа, у  скифов  -  Курса,
это все. Балтов  и  дреговичей  прорабатывать?  -  Лумумба,  черная  той
горячей живой  чернотой,  которая  недоступна  африканским  поделкам  из
дорогого дерева, никогда не смотрит мне в глаза. А я - ей. Она  уверена,
что я наделена даром гипноза, и  не  верит,  что  гипнозу  можно  просто
научиться,  а  я  пугаюсь  ее  огромных  маслянистых  оливок,  полностью
растворивших в себе зрачки и расслабленно плавающих в озерцах  белков  -
косоглазие Лумумбы помрачает любой рассудок за полторы минуты. Когда  мы
с нею познакомились, у нас состоялись эти самые полторы минуты взаимного
садомазохистского ослепления, с тех пор  мы  стараемся  не  сталкиваться
зрачками.  Единственный  человек,  сохранивший  рассудок   после   почти
трехминутной дуэли зрачками с  Лумумбой,  сразу  после  этого  заявил  в
аудитории, что глаза некоторых африканок совмещают в себе все три  части
тела во фрейдовском обосновании процесса эрогенного мазохизма.
   Это было  на  тестировании.  Старый  профессор  задал  дополнительный
вопрос по  теме  зачета  и  посмотрел  на  сидящую  напротив  чернокожую
студентку, а Лумумба,  вероятно,  озаботившись  вопросом,  вопросительно
вскинула на него глаза.
   "Какие это части тела и, соответственно, в каких фазах мазохизма  они
участвуют?" - спросил  он,  когда  их  глаза  расцепились.  Одному  Богу
известно, как ему удалось сохранить рассудок и профессиональный  интерес
к собственным реакциям на африканское косоглазие после ста  восьмидесяти
секунд засасывания в бездну первобытно-общинного эроса?..
   Ответа никто не знал. Некоторые очень  примерные  студенты  (мужского
пола) справа и слева  от  меня  стали  лихорадочно  листать  "Психологию
бессознательного" (3. Фрейд),  но  профессору  и  не  нужны  были  ничьи
ответы. Устремив искривленный артритом указательный палец  в  аудиторию,
он сам громко провозгласил цитату из Фрейда: "Ягодицы являются  эрогенно
предпочитаемой частью тела в садистско-анальной фазе, подобно  тому  как
грудь - в оральной, а пенис - в генитальной"1.
   - Таким образом... - вкрадчиво продолжил он, предлагая,  как  обычно,
закончить свою мысль любому студенту.
   - Таким образом, в глазах Лумумбы заключены ее задница,  ее  грудь  и
ваш пенис! - храбро прокричал кто-то из аудитории.
   - Не правильно, молодой человек, - покачал головой  профессор.  -  Вы
совершенно не поняли тему. Заглянув в глаза этой девушки,  я  совершенно
бездумно перешел от темы нашего зачета (а если кто-то  еще  помнит,  это
"Два аспекта  классического  образа  закона:  ирония  и  юмор")  к  теме
эрогенного мазохизма, и теперь зачет будет начинаться именно с ответа на
вопрос - каким образом я это сделал? Даю четыре подсказки: смех учеников
Сократа, присутствующих при его смерти, "Критика чистого разума"  Канта,
виновность и кара  в  представлении  Кафки,  ирония  у  Сада  и  юмор  у
Захер-Мазоха. Кто-нибудь может  сейчас  предоставить  связь  между  всем
вышеперечисленным? Что ж, тогда удачных вам исследований, коллеги!
   - Кто тебя просил на него  пялиться?  -  накинулись  однокурсники  на
Лумумбу, как только профессор вышел. - Тебе дедушку не жалко?  Тебе  нас
не жалко?
   Лумумба только неопределенно махнула  перед  своим  лицом  длинной  и
тонкой кистью. Все вопросы  были  тут  же  сняты,  потому  что  человек,
способный одним завораживающим и непосильно естественным движением  руки
обозначить одновременно раскаяние, презрение и удивление,  не  снисходит
до ответов простым, неуклюжим смертным. Спасибо и на том, что не подняла
свои тяжеленные веки и не оглядела глаза всех по очереди.
   - Ягодицы, грудь и пенис... Тут, и все сразу!  -  В  курилке  Лумумба
тычет указательными пальцами себе в глаза. - Такого  мне  еще  никто  не
говорил. Может быть, он свихнулся за то время, пока смотрел?
   - С профессором все в порядке, - улыбаюсь я.
   - В порядке? Тогда ты, наверное, знаешь связь ягодиц, груди и  пениса
с двумя аспектами классического образа закона?!
   - Знаю, - кивнула я.
   - А почему тогда сегодня сразу ему не ответила?
   - Пусть дедушка отдохнет. - Я потушила сигарету под струйкой воды  из
крана. - Хватит с него на сегодня - представь, он бы еще и в  мои  глаза
влип?   Страшно   подумать,   какие   причинно-следственные   связи    и
физиологические ассоциации могли ему тогда прийти в голову.
   - А мне расскажешь? - с сомнением спросила Лумумба.
   - Как только выучишь угро-финский эпос. За два месяца выучишь?
 
Загадочный анкум и чернильница Ленина 
 
   Балтов и дреговичей мы прорабатывать не стали. На следующий день  мне
исполнялось двадцать шесть. За окном - шифоновая дымка пасмурного дня  с
вкраплениями солнца; ворона в радужной бензиновой луже размачивает корку
хлеба; в полнейшем безветрии яркий клен во  дворе  дрожит  ветками,  как
перевозбудившийся маньяк, но  этому,  как  часто  бывает  в  психиатрии,
находится простое бытовое  объяснение:  к  его  нижнему  суку  привязаны
самодельные качели...
   - В ваших полунощных и западных странах есть не только бледно-розовые
мужчины с рыжим  пушком  на  волосатой  груди,  не  только  желтоволосые
женщины с ледяными глазами, да-да, слава богам, холодную медленную кровь
прусов, чудей, урманов, агнян разбавили хазары, мордва,  печеры,  и  все
вместе они были индоевропейцами. - Лумумба лениво катает по столу липкий
шарик из черного хлеба. Я ненавижу эту ее привычку мять  пальцами  хлеб,
но  терплю,  потому  что  тогда   она   сосредоточена,   а   когда   она
сосредоточена, всегда держит глаза опущенными. - А  вообще,  твой  анкум
обитает где-то между  германскими  воинами,  кельтскими  горшечниками  и
иранскими торговцами, - заявляет она.
   - Мой - кто?
   - Анкум. - Лумумба пожимает плечами.
   - Что это такое?  -  Я  удивлена,  она  произнесла  загадочное  слово
Иеронима Глистина.
   - Анкум - это.., анкум! - Она вскидывает глаза - трех секунд хватает,
чтобы понять: это анкум, и тут ничего не поделать.
   - А иранцы тут при чем? - злюсь я.
   - Неолит, - снисходительно объясняет Лумум-ба. -  Славяне  выделились
из индоевропейцев в славянскую группу, а иранцы,  индийцы,  армяне  -  в
восточную. А до этого они существовали одним родом,  говорили  на  одном
языке и поклонялись одним  богам.  Что  ты  еще  хочешь  знать  о  своих
предках?
   - Спасибо, ты молодец.
   - Я выполнила твое задание? Тогда... - Лумумба задумывается и съедает
катышек хлеба.
   - Не делай так. - Меня передергивает.
   - Не могу. Я в десять лет узнала, что один  человек  по  имени  Ленин
тайком писал в заточении письма чернилами, а чашечку для чернил он делал
из хлеба. Если к нему приходил стражник, он  съедал  чернильницу,  чтобы
его не били палками за непослушание. До этого времени  я  не  ела  хлеба
вообще, а потом стала делать из него разные фигурки и съедать  их.  Маме
нравилось. Тебе не нравится. Почему?
   - Ты похожа на муху, которая облазила злачные места,  а  потом  стала
катать лапками катышки из всего, что прилепилось, и есть это.
   - Очень показательные ассоциации, коллега, - ехидничает Лумумба.
 
Кое-что о психах 
 
   Лумумба - единственный человек, с которым я иногда говорю  о  личном.
Она знает мою историю только в общих чертах; я  знаю,  почему  ее  зовут
Лумумба в подробностях; мы не говорим о любви, ненависти и  насилии,  то
есть о сексе. И у меня, и у Лумумбы за время практики  появились  "свои"
пациенты.
   - Это как лишай, - объясняла Лумумба, -  вроде  знаешь,  что  лечится
йодом, но чешешь, чешешь!..
   - Нет,  это  как  навязчивый