ательницы или не будет найдена (живой
или умершей) - в течение семи лет после смерти завещательницы. В этом случае
предполагалось основать фонд для поддержки начинающих или нуждающихся певцов
и музыкантов. Порядок  основания  и  использования  фонда  обговаривался  до
мельчайших деталей, теперь уже излишних: Лоретта Спейнер была найдена  живой
и здоровой, и ее личность юридически установлена.  Первым  заговорил  Карлос
Армандо:
   -  Примите  поздравления,  Лоретта!   Не   каждая   воспитанница   приюта
оказывается миллионершей в двадцать два года. - В его голосе не было и  тени
недавнего отчаяния. Граф  явно  на  что-то  решился.  Он  напоминал  боевого
генерала, который не  считает  нужным  терять  время  на  оплакивание  былых
поражений, а предпочитает строить планы новых  атак.  (Эллери  подумал,  что
сейчас  Армандо  должен   в   душе   до   небес   превозносить   собственную
подсознательную прозорливость,  толкнувшую  его  уже  с  первой  встречи  на
настойчивое ухаживание за Лореттой.)
   Что касается молодой наследницы, то она сидела совершенно ошеломленная:
   - Даже не знаю,  что  и  сказать.  Просто  не  знаю!  Я  всего  один  раз
встретилась со своей тетей, и наша встреча длилась меньше часа. Я  чувствую,
что я не имею никаких прав...
   - Это чувство со временем пройдет, моя крошка! - склонился к ней Армандо.
- Поверь мне - нет чувств, которые не утихли бы перед лицом  таких  огромных
денег. Завтра, когда ты выселишь меня из квартиры, где я жил так много  лет,
да  будет  тебе  известно,  что  это  полностью  выплаченная   кооперативная
квартира, ты сама будешь удивляться, как ты раньше могла мириться  со  своей
бедностью.
   - О, не говорите так, дядя Карлос!  Я,  естественно,  не  поступлю  столь
неучтиво. Вы можете по-прежнему жить в этой квартире, сколько вам захочется.
   - Ты слишком великодушна! - заявил Армандо, печально качая  головой,  как
настоящий старый мудрый дядюшка. - Я хотел бы принять твое предложение,  ибо
теперь я беден, как  церковная  крыса...  Но  наш  друг,  мистер  Уессер  не
допустит этого. Не так ли, мистер Уессер? Полагаю, что так. И  нам  едва  ли
пристало находиться  под  одной  крышей  из-за  тех  несправедливых  слухов,
которые обо мне ходят. О нет! Я возьму свою жалкую долю наследства и перееду
в какие-нибудь меблированные комнаты. Не  обременяй  себя  заботами  о  моей
судьбе, мое сердечко! Я привык к лишениям.
   Это было великолепно разыгранное  представление,  и  оно  довело  Лоретту
почти до слез.
   20
   Когда все собрались расходиться, к удивлению Эллери, Вильям Мелони Уессер
попросил Сельму Пилтер и Лоретту  остаться.  Харри  Берк  бросил  в  сторону
Эллери быстрый взгляд, и тот кивнул в  ответ.  Берк  вышел  следом  за  Джин
Темпль и Армандо. Армандо удалялся с рассеянным видом.
   - Не будете ли вы возражать, если я  еще  немного  поприсутствую,  мистер
Уессер? - спросил инспектор Куин.
   - Конечно, пожалуйста! - ответил адвокат.  Что  касается  Эллери,  то  он
посмотрел на своего отца и, само собой разумеется, тоже  остался,  -  Вы  не
против, миссис Пилтер?
   - Я хочу, чтобы инспектор Куин был в курсе дела, - сказала старуха. Голос
ее был под стать общему птичьему облику: легкий, тонкий щебет.  -  И  мистер
Куин тоже, поскольку он кажется лицом весьма заинтересованным.
   - Так и есть, - кивнул Эллери.
   Уессер подошел  и  тщательно  прикрыл  дверь.  Затем  поспешил  назад,  к
секретеру,  сел  и  потер  свой  мясистый  подбородок.   Лоретга   выглядела
озадаченной; было видно, что она и понятия не имеет о намерениях адвоката.
   - Я прямо не знаю, с чего начать, мисс Спейнер,  -  заговорил  Уессер.  -
Ситуация несколько необычная - к ней нельзя подходить однозначно... Полагаю,
что будет лучше, если я просто изложу вам голые факты, а вы уж сами  решите,
как поступить.
   - Факты? - удивилась юная англичанка. -  Они  имеют  отношение  к  миссис
Пилтер?
   Старуха безучастно сидела и молчала.
   - Вам, конечно, известно, что миссис Пилтер в  течение  многих  лет  была
доверенным  менеджером  и  официальным  представителем  вашей   тети.   Хочу
процитировать слова Глори, слышанные мною  лично  -  и  подтверждаемые  моим
собственным  опытом  контактов  е  миссис  Пилтер,   -   "удивительно,   как
проницательно и умело" вела миссис Пилтер дела миссис Армандо.  Внушительная
сумма, оставленная  ею  миссис  Пилтер,  сама  по  себе  свидетельствует  об
уважении и благодарности покойной. Однако... - он замялся.
   Лоретта в замешательстве взглянула на Сельму Пилтер  -  заминка  адвоката
выглядела зловеще.
   - Я считаю, миссис Пилтер, - сказал адвокат, - лучше выяснить  все  прямо
сейчас.
   Послышался слабый звук, как будто старуха хотела встать со своего  стула.
Ее замечательные черные глаза не отрывались от лица  Лоретты.  Но  выражение
глаз оставалось совершенно непонятным.
   - Дорогая, я одна из тех  несчастных  дурех,  которые  охвачены  безумной
страстью  играть  на  скачках,  -  заговорила  Сельма  Пил-тер.   -   Каждый
заработанный мной доллар уплывал в карманы букмекеров.  Сегодня  я  была  бы
состоятельной женщиной, если бы не моя слабость к рискованным ставкам.
   В конце декабря я оказалась в большом проигрыше.  Букмекеры  -  не  очень
воспитанный народ, и мне грозило... физическое воздействие. Конечно, во всем
была виновата я одна, винить некого, кроме меня самой. Я была в  ужасе.  Они
дали мне на уплату долга сорок восемь  часов,  а  деньги  официальным  путем
взять было  неоткуда.  И  тогда...  -  она  заколебалась,  потом  решительно
вздернула  крошечный  подбородок,  -  тогда  впервые  в  жизни  я  совершила
бесчестный поступок. Я взяла взаймы - я говорила себе, что  беру  взаймы,  -
необходимую сумму из денег Глори.
   - Понимаете, - ровным голосом продолжала старуха, - мне казалось,  что  я
придумала удачный выход. Я знала, что Глори оставляет мне по  завещанию  сто
тысяч долларов - она сама мне сказала. Поэтому мне не стоило большого  труда
убедить себя, что я всего  лишь  пораньше  воспользуюсь  моими  собственными
деньгами. Конечно, на самом деле это было совсем не  так.  Глори,  например,
могла передумать оставлять мне такую большую сумму. Да и в конце концов  это
просто были чужие деньги! Но что сделано, то сделано. А через несколько дней
Глори внезапно скончалась. Это само по себе было страшным ударом, а тут  еще
я очутилась  перед  фактом,  что  моя  растрата  раскроется.  Возместить  же
растраченное у меня не было возможности - я была уверена, что больше банк не
даст мне кредит.
   Вот и вся история, мисс Спейнер. Завещанная  мне  сумма  денег  с  лихвой
покрывает растраченную сумму. Но факт остается фактом - я воспользовалась  в
корыстных целях доверенными мне средствами, и вы имеете полное право  подать
на меня в суд. Вот и все.
   Она замолчала и сжала сухие кулачки.
   - Не совсем все, - торопливо поправил адвокат. - Я ничего не подозревал о
растрате, пока миссис Пилтер сама не обратила на  это  моего  внимания.  Она
позвонила мне прошлой ночью. Я решил ничего не предпринимать, пока не  будет
прочитано завещание. Вот почему я  позвонил  вам,  -  адвокат  повернулся  к
инспектору Куину, - и попросил  обязательно  присутствовать.  Конечно,  меня
совсем не радует перспектива  быть  обвиненным  в  сокрытии  информации  при
расследовании убийства. Но я абсолютно уверен, что данная информация к этому
преступлению отношения не имеет. Что касается  растраченной  суммы,  то  это
целиком в ведении мисс Спейнер - возбуждать дело или нет, ведь она  является
основным наследником.
   - Уважаемая миссис Пилтер! - обратилась Лоретта к Сельме. - Я не  знакома
с вами лично, но все, что я слышала о вас, убеждает меня, что  тетя  обязана
своей блестящей карьерой именно вам. Я считаю, что если она  так  доверялась
вам, то, значит, вы в основном заслуживающий доверия человек. Кроме того, не
мне первой бросать в вас камень... Я всего насмотрелась в приюте, - ее  лицо
помрачнело, - и сама натворила достаточно. Нет, мне и  в  голову  не  придет
подавать в суд. Сельма Пилтер издала слабый вздох облегчения. - О, благодарю
вас, благодарю вас, - взволнованно проговорила она. - Я  всем  обязана  вам,
милая девушка. Если бы не ваше милосердие, что бы я смогла поделать  в  этой
ситуации?! - Она встала.
   - Мистер Уессер, надеюсь, дело улажено?
   - Смотря что  скажет  инспектор  Куин,  -  с  явным  облегчением  ответил
адвокат.
   - Если мисс Спейнер не желает подавать в суд, то я здесь  больше  ни  при
чем, - пожал плечами инспектор. Оба Куина удалились.
   - А знаешь, Эллери, - обратился к сыну инспектор, пока  такси  пересекало
оживленные улицы, - Ведь у этой Пилтер после растраты чужих денег вполне был
мотив...
   - Мотив? Какой мотив? - спросил погруженный в собственные мысли Эллери.
   - Прикончить Джи-Джи, чтобы получить стотысячное наследство и  тем  самым
скрыть растрату.
   - Самой предварительно рассказав все адвокату? Когда тот даже  ничего  не
подозревал? Не бывает  такого,  чтобы  преступник  одновременно  старался  и
скрыть, и раскрыть свое преступление. Это абсурд.
   - А может - это просто хитро задуманная уловка? Может, как раз для  того,
чтобы создать впечатление безупречно честного человека? Ведь  она  в  долгу,
как в шелку, а  с  этой  растратой  вообще  окончательно  влипла.  И  вполне
понимала, что бесконечно скрывать ее не удастся, во  всяком  случае,  не  от
такой прижимистой бабенки, какой была Джи-Джи. Да и адвоката, похоже, ей  не
долго пришлось бы водить за нос - он малый сообразительный. По-моему, у  нее
были очень веские мотивы.
   - А по-моему, это сущий бред! -  сердито  огрызнулся  Эллери.  Он  совсем
сполз вниз и уже почти лежал на сиденье такси. - Ну, если и не совсем  бред,
то что-то около того! А вот кое-что другое в Сельме Пилтер никак не дает мне
покоя.
   - Что же это такое, позволь узнать?
   - Ее лицо. Оно единственное в своем роде! Невероятно, немыслимо, ужасающе
уродливое лицо, в некотором смысле  -  шедевр  старческого  уродства.  Может
быть, именно это имела в виду Глори, оставляя предсмертную записку?
   - Ты сам-то хотя бы на минуту можешь поверить тому, что несешь? - фыркнул
инспектор.
   - Ни на секунду, - вздохнул Эллери.
   21
   - О, вы знаете толк в кулинарии! - заявил  Берк,  развалясь  на  видавшем
виды французском канапе.
   - А вы - в музыке, которая прекрасно дополняет хороший обед,  -  отвечала
Роберта, сидя на противоположном краешке канале.
   Вечер они завершили скромной  пирушкой  на  квартире  у  Роберты,  на  73
Ист-Стрит. Здание было старинным, замысловатым, но уже довольно обшарпанным.
Высокие потолки комнат украшали причудливые лепные узоры и завитушки, обычно
обрамляющие фрески с купидонами  и  дриадами  в  кудрявой  листве  сказочных
деревьев. Но в комнате Роберты не было никаких изображений,  кроме  копий  с
работ Даффи и Утрилло без рам и  невысокого  качества.  Высокие  узкие  окна
скрывали тяжелые холщовые занавески, окрашенные в коричневый цвет. Старинным
итальянским камином не пользовались, наверное, около полувека.
   Так как у Роберты почти не было мебели, то  в  целом  помещение  казалось
таким огромным, что хрупкая фигурка девушки выглядела совсем  миниатюрной  и
напоминала Алису, откусившую гриб с "уменьшительной" стороны16.
   Берку она казалась просто обворожительной. Но сказать ей об этом он, само
собой разумеется, не решался.
   Роберта  приготовила  ему  ростбиф  и  йоркширский   пудинг,   чтобы   он
"почувствовал себя как дома". На его вкус ростбиф был пережарен, а пудинг  -
недопечен. (Берк виновато подумал, что и на любой другой вкус  -  тоже).  Но
нельзя  же  требовать  всего  от  женщины,  и  так  уже   обладающей   таким
множеством... положительных качеств (хотя слова "положительный" и "качество"
здесь не совсем точны...) Вот почему Берк решился на чисто мужскую  ложь  по
поводу ее кулинарных способностей.
   Что же  касается  музыки,  то  это  был  его  вклад  в  импровизированную
вечеринку (сюда еще надо добавить купленную им бутылку какого-то немыслимого
калифорнийского  бургундского).  Роберта  сказала,  что  у  нее  дома   есть
недорогой, но качественный проигрыватель. Поэтому он по  дороге  заскочил  в
магазин Либерти на Мэдисон-Авеню и купил "Илию" в исполнении большого хора и
оркестра, не подозревая, что в своей небольшой коллекции  пластинок  Роберта
отдавала  предпочтение   Манчини,   Гленну   Миллеру   и   прочим   камерным
произведениям. Что же касается спиртного, то  здесь  предметом  ее  мечтаний
всегда было сухое вино от Уайтмена двух или трехлетней выдержки. Но Берк так
искренне восхищался ораторией, что у Роберты хватило такта поддакивать  ему,
хотя на самом деле она изнывала от скуки.
   Вот так они все время галантно врали друг другу, в результате чего  вечер
удался на славу!
   Через некоторое время Берк еще сильнее развалился на канапе,  а  Роберта,
соответственно, отодвинулась еще  дальше  к  краешку.  Берк  пробормотал,  с
трудом сдерживая свой пыл: - О!  Здесь  так  уютно,  что  просто  хочется...
скинуть ботинки и полностью расслабиться...
   - Не следует потакать всем своим желаниям, - сдержанно заметила Роберта.
   - Да? Но почему, мисс... то есть, Роберта?
   - Начнете с ботинок, а там... и еще что-нибудь захочется скинуть.
   Берк залился краской, что не ускользнуло от внимания девушки, - Я  просто
имел в виду - расслабиться, отдохнуть...
   - Понятно, понятно, мой славный сыщик! - развеселилась Роберта. -  Просто
я немного несдержанна на язык. Пожалуйста,  снимайте  свои  ботинки  сколько
угодно!
   - Полагаю, - обиженно фыркнул шотландец,  -  что  лучше  будет  этого  не
делать.
   Роберта расхохоталась:
   - О! Вы такой... такой скотт17!
   - Правильнее будет - шотландец.
   - Простите. Я хотела сказать, что  никогда  раньше  не  знала  ни  одного
скотт... то есть шотландца.
   - А я никогда раньше не знал ни одной юной американки.
   - Не такой уж и юной, Харри. Но за комплимент - спасибо.
   - Вздор! Вам не больше двадцати одного... ну двух.
   - Ох, вы мне льстите! В следующий  день  рождения  мне  стукнет  двадцать
семь. - Учитывая, что ей шел всего лишь двадцать восьмой, Роберта сочла свою
ложь не слишком наглой.
   - Неужели? - воскликнул Берк. - А когда?
   И под самый занавес, когда Берк уже стоял со шляпой в руке у  выхода,  он
вдруг полностью потерял контроль над собой и очнулся уже  тогда,  когда  его
руки хищно обхватили плечи Роберты, а губы жадно впились в ее  губы  еще  до
того, как она успела сложить их в плотную  неприступную  упругую  подушечку.
Берк был  потрясен  как  безумием  своего  порыва,  так  и  их  мягкостью  и
податливостью.
   Таким образом вечер завершился также на славу!
   22
   Лоретта Спейнер въехала в  фешенебельную  двухэтажную  квартиру,  которую
покинул все понимающий, но от этого не  менее  страдающий  "дядюшка"  Карлос
Армандо. Менее чем  через  две  недели  после  переезда  в  доме  у  Лоретты
появилась компаньонка.
   Инициатором оказался Харри Берк.
   Эллери ожидал, что тот вернется в Англию, но шотландец  все  тянул.  Было
ясно, что убийство Глори Гилд-Армандо тут ни при чем: инспектор Куин  в  нем
больше не нуждался, а в Лондон ежедневно  совершал  прямой  рейс  реактивный
самолет. Но единственное перемещение, которое предпринял Берк, - переезд  от
Куинов.
   - Я не могу бесконечно злоупотреблять вашим гостеприимством, - заявил он.
   - Конечно, это не мое дело, Харри, - обратился к нему Эллери,  -  но  мое
чутье подсказывает мне, что тут  что-то  не  так!  Ведь  ваше  сыскное  бюро
простаивает, терпит убытки... Или здесь вас держит что-то,  о  чем  я  и  не
догадываюсь?
   - Что касается бюро, так у меня в конторе  есть  заместитель,  -  отвечал
Берк. - Он вполне может управиться самостоятельно, пока я впервые  за  много
лет позволяю себе бездельничать в  Нью-Йорке.  Это,  во-первых,  дружище.  А
во-вторых - я чувствую что-то вроде беспокойства и  ответственности  за  эту
девицу.
   - Лоретту? Но почему?
   - А - она британская подданная. В - совершено преступление, убийство. С -
именно через меня она оказалась втянутой в это преступление, когда я  привел
ее в роковой день к Глори Гилд. В конце концов я просто привязался к  ней  -
она напоминает мне мою любимую сестру, которая вышла замуж в Оссу, и  с  тех
пор я ее не видел уже много лет. Но главное - у меня  просто  сердце  не  на
месте, как подумаю о ее судьбе.
   - Из-за Армандо? Зря. За ним и так следят день и ночь.
   - Дело не только в Армандо, хотя меня по-прежнему бесит, как этот поганец
пялится на нее. Я сам толком не знаю - в чем... или в ком. Лоретта бродит по
этой  жуткой,  пустынной...  -  не  квартире,  а  скорее  целому   музею   -
одна-одинешенька, неискушенная в жизни двадцатидвухлетняя  девушка,  в  один
миг ставшая наследницей  миллионного  состояния!  Она  сразу  же  становится
мишенью различных бесчестных замыслов!
   - В таком случае - поздравляю! -  многозначительно  подмигнул  Эллери.  -
Чрезвычайно благородно с вашей стороны! Берк покраснел до корней своих русых
волос:
   - О, я вообще чрезвычайно благородный человек... - смутился он.
   Не  то  чтобы  Эллери  сомневался  в  чисто  профессиональных  интересах,
удерживающих Харри в Нью-Йорке, но он справедливо  подозревал,  что  имеются
еще  и  другие  причины,  прямо  не  относящиеся   к   обязанностям   Берка.
Проницательность  Эллери  вскоре  получила  подтверждение.  Берк   регулярно
виделся с Робертой Вест. Если вспомнить,  в  какое  замешательство  внезапно
повергло шотландца ночное появление этой девушки в квартире Куина и с  каким
волнением он  реагировал  на  ее  горький  рассказ  о  гнусных  предложениях
Армандо, то продолжение их знакомства совсем не удивило  Эллери.  Он  только
постоянно подкалывал Берка, что тот всячески пытается утаить то, что  утаить
в принципе невозможно.
   - Вы что, за мной тоже слежку устраиваете?  -  спросил  Берк  напряженным
тоном... очень напряженным! Впервые Эллери видел его действительно сердитым.
   - Что вы, Харри! Нет, конечно. Но вокруг этого  дела  с  убийством  Глори
крутится столько полицейских и журналистов, что едва ли возможно удержать  в
секрете ваши встречи с Робертой Вест.
   - Старина, да я и не пытаюсь ничего держать в секрете! Просто я не  люблю
выставлять свою личную жизнь на всеобщее обозрение.
   - Вы в нее влюблены?
   - От вашего проницательного  взора  ничто  не  укроется,  не  так  ли?  -
неожиданно развеселился Берк. Затем спокойно сказал. - Кажется, что да. Нет,
черт возьми, я абсолютно убежден в этом! Ни одна женщина прежде не  вызывала
во мне столько эмоций!
   - А что Роберта - она отвечает вам взаимностью?
   - Будь я проклят, если здесь можно знать что-нибудь наверняка! Мы никогда
прямо не решались заговорить о ее чувствах или о моих - в  этом  смысле.  До
этого дело еще не дошло. Да и сами вы, Эллери, рискнули  бы  вот  так  сразу
раскрыть свои карты перед такой великовозрастной сумасбродкой?
   - А что я вам говорил в лондонском  кабачке,  а?  Припоминаете?  -  хитро
сощурился Эллери.
   Именно Харри Берк и свел Лоретту с Робертой. Однажды вечером он пригласил
обеих девушек отобедать, и они сразу же почувствовали друг к другу симпатию.
После обеда они  отправились  в  апартаменты  Лоретты,  где  провели  вместе
остаток вечера и  окончательно  подружились.  Оказалось,  что  у  них  много
общего: взгляды на мужчин, на мораль, на войну во Вьетнаме,  на  "Битлов"  и
журнал "Плейбой", на Мартина Лютера Кинга, на мини-юбки и Фрэнка Синатру, на
Джоан Бейз и поп-арт и на театр вообще. Но самое главное, что Роберта  имела
огромное достоинство в глазах Лоретты: она уже добилась определенных успехов
на артистическом поприще. Внезапно свалившееся на белокурую Лоретту огромное
состояние, казалось, отнюдь не поколебало ее первоначального намерения пойти
по следам своей знаменитой тетушки.
   - Вы прямо созданы