. Умей ты стрелять  -
сам бы всех уложил наповал и не поморщился.
   Без жертв невозможно процветание. Наш  клан  процветает  не  за  счет
мудрой политики господина Гнилова. Мы  поливаем  свои  цветочки  кровью,
оттого они цветут так красиво и превращаются  в  сочные  плоды.  Мне  ли
говорить казначею, что в твоих закромах лежит около пятидесяти миллионов
долларов  черным  налом.  Мы  способны  купить  кого  угодно.  Сарафанов
осмотрелся по сторонам.
   - Не дергайся. Здесь нас  никто  не  услышит.  Лучшие  спецы  в  этой
области каждый день проверяют наши явочные точки.
   - Даже спецам верить нельзя. Каждая козявка ищет для себя выгоду.
   - За козявками наблюдают другие козявки, а за теми -  третьи.  Сговор
исключен. Вихров в доле, и он не  мудак,  чтобы  допустить  утечки.  Его
голова полетит первой. А на нас компромат годами собирать придется  -  и
кто собирать-то будет? Прокуратура, которая у нас на зарплате сидит, или
менты, живущие на наше подаяние? Мы сегодня пишем законы и претворяем их
в жизнь, а не кучка болтунов, сверкающих гнилыми зубами на экранах.
   Сарафанов вздохнул. Он терпеть не мог разглагольствований Тихомирова,
особенно когда тот выпьет.
   - Это не зал суда, Михаил Абрамыч. Не затрачивай слюну понапрасну.  С
тобой никто не спорит.
   В комнате повисла тишина. Адвокат разлил коньяк по рюмкам.  Лицо  его
раскраснелось, и Сарафанов чувствовал, что пора уходить. Этот  граммофон
до утра не замолкнет.
 
*** 
 
   В тот момент, когда Татьяна Медведева вышла из салона красоты, к  ней
подошел высокий мужчина лет сорока. Приятный, широкоплечий, с ямочкой на
подбородке. Подобные методы знакомства вышли из моды.  Но  после  салона
красоты, где над ее внешностью  работали  более  трех  часов,  можно  не
удивляться и редким исключениям. Она себе нравилась и знала  цену  своей
внешности. Даже некоторые недостатки она считала своеобразным шармом.
   - Извините за назойливость, но я хотел бы поговорить с вами.
   - Говорите, - Татьяна изобразила изумление и еще  шире  открыла  свои
огромные глаза. "У него приятный голос", - подумала она.
   - В двух шагах от нас припаркована моя машина. Не возражаете?
   - Так сразу? Возражаю.
   Мужчина улыбнулся. Это была  легкая  и  приятная  улыбка.  Между  губ
мелькнули ровные белые зубы.
   - Меня зовут Филипп Трошин. Я работаю с вашим мужем.
   Татьяна вздрогнула. Знакомая фамилия, она уже ее слышала.
   - Это он вас послал?
   - Слава Богу, нет! Есть  деликатные  вопросы,  которые  мы  могли  бы
решить без вмешательства полковника.
   Она почувствовала, как  подкашиваются  ее  ноги,  а  лицо  наливается
кровью.
   - Где ваша машина?
   Он взял ее под руку и подвел к вишневой "девятке", припаркованной под
знаком, запрещающим остановку.
   Усадив даму на переднее сиденье, Трошин сел за руль и тронул машину с
места. Минут десять они катались  по  старым  московским  переулкам,  не
проронив ни слова. Наконец машина остановилась в безлюдном месте.
   - Не тяните резину, молодой человек, - резко сказала женщина.
   - Конечно. Меня беспокоит ваша репутация.
   Он вынул из кармана конверт и  высыпал  содержимое  на  колени  своей
спутницы.
   Паспорт, водительское удостоверение  и  десяток  цветных  фотографий.
Этого она боялась  больше  всего.  Снимки  казались  слишком  четкими  и
резкими. В обнаженной женщине она тут же узнала себя. Лежавший  рядом  с
ней Докучаев получился не хуже.
   Она рефлекторно  перевернула  стопку  фотографий  изображением  вниз,
будто пыталась прикрыть ими оголенные колени.
   - Он это видел?
   - Почту получаю  я,  Татьяна  Михайловна.  Этот  конверт  прислали  в
управление вчера днем заказным письмом. Кто-то очень хочет устроить  вам
неприятности. - Как этот "кто-то" узнал, что мой муж работает в ФСБ? Нас
фотографировал какой-то бандит, налетчик...
   - Секундочку. А теперь подробно и обстоятельно.
   - Это еще зачем? - Как вы могли догадаться, я хочу вам помочь,  а  не
навредить.  Мне  нужны  детали.  Нетрудно  понять,  что  это  письмо  не
последнее. Если шантажист не увидит реакции, он продолжит давить на  все
рычаги. Во всяком случае, он уже знает ваш адрес, кем работает муж и кто
ваш любовник.
   - Какой там к черту любовник! - вспылила  Татьяна.  -  Вы  же  знаете
моего мужа. Сухарь, старомодный, высушенный чурбан. Кроме своей  работы,
ни о чем не думает. Я для него предмет мебели. Он даже не  замечает,  во
что я одета. И спим мы под разными одеялами. Но мне-то  только  тридцать
пять. Я люблю цветы, подарки, рестораны.  Мне  нужна  ласка,  забота.  Я
хочу, чтобы мною восхищались и  говорили  красивые  слова.  Этот  тип  с
фотографии соответствует моим капризам. А почему нет, в конце концов?! Я
женщина! И я хочу чувствовать себя нужной и желанной!
   - Сожалею, Таня, но я не  психолог  и  тайны  женской  души  меня  не
интересуют, если это не касается моей работы.
   - Вы кто по званию?
   - Майор. - Значит, мужчины начинают черстветь со звания капитана.
   - Дело обстоит куда хуже. Я слушаю историю с налетом.
   Она долго и методично рассказывала, как в спальню Докучаева ворвались
бандиты в самый ответственный момент, как их фотографировали, снимали на
видеокамеру и  приковали  к  батарее.  И  наконец,  как  их  освобождала
домработница, которая принесла из кладовки ножовку по металлу.
   - Вы виделись с Докучаевым после этого случая?
   - Боже упаси! Я не собираюсь разводиться с мужем. Куда  я  пойду?  Вы
думаете, я Докучаеву нужна? Не больше, чем он мне... - она  замолкла  и,
медленно повернув голову, взглянула на Тро-шина:
   - А откуда вы знаете его фамилию?
   - Докучаев Виктор Константинович член  преступной  группировки.  Речь
идет о хищении крупных партий цветного металла и отправки его за  рубеж.
Тут не обошлось без перекачки валюты за кордон в особо крупных размерах.
Короче говоря, полный букет. Это дело ведет ваш муж.
   - Быть такого не может! Докучаев коммерсант. У него  сеть  магазинов,
где он торгует импортной техникой. Какой тут металл?
   - Эта техника минует таможню, а с техникой в Россию поступает  многое
другое. Давайте не будет вдаваться в подробности.  У  меня  к  вам  есть
конкретное предложение. Первое. Я буду пресекать все попытки  шантажиста
пересылать вашему мужу компрометирующий материал. Второе. Я приложу  все
силы, чтобы поймать налетчиков и наказать их.
   Женщина открыла рот, но он поднял руку.
   - Нет-нет. Арестовывать и допрашивать их никто не будет. У  нас  есть
другие методы, более надежные.
   - А что я для вас должна делать? Или у такого  мужчины,  как  вы,  не
хватает женщин?
   - Хватает. Спать со мной не надо.  Продолжайте  спать  с  Докучаевым.
Меня интересует  информация  о  клане  "Черный  лебедь".  Так  они  себя
называют.
   - Вы думаете, я Мата Хари? Докучаев трепаться  не  любит.  Он  часами
может петь мне на ухо, как хороши мои ножки, но о работе - никогда.
   - Мы его прослушиваем. То, что нужно знать о работе, нам известно. Но
есть детали, о которых не говорят по телефону, например: где расположены
их явочные квартиры, кто их сателлиты,  кому  они  дают  взятки.  Имена,
должности. Из какого фонда выплачиваются гонорары  взяточникам.  Дело  в
том, что мы пока не готовы взять верхушку клана.  Нам  нужно  заполучить
свидетелей. Нам нужны факты и документы. Вы можете помочь нам, а мы вам.
Полковник Медведев и предположить  не  сможет,  что  в  раскрытии  этого
сложного дела ему помогала жена. Кстати сказать, если  ваш  муж  накроет
эту группировку, вы станете генеральшей. Так что есть смысл постараться.
Одним выстрелом убить двух зайцев.
   - Попробовать можно, конечно...
   - Женщина с вашим обаянием?! Уверен, все получится. К тому же я.вам и
здесь помогу.
   Трошин достал из кармана пузырек с драже,  где  красовалась  наклейка
"Аэровит".
   - Витамины?
   - Пусть так думает тот, кто без вашего разрешения заглянет  к  вам  в
сумочку. Это экспериментальное лекарство. Если пару таблеток  бросить  в
алкоголь, они тут же растворятся, а ваш  собутыльник  станет  необычайно
разговорчивым. Из него брызнет фонтан  нужных  и  ненужных  слов.  Важно
отобрать нужные, запомнить их и выстроить  в  последовательную  цепочку.
Ваше дело слушать и осторожно направлять разговор в нужное русло.  Через
пару часов фонтан иссякнет и болтун забудет обо всем, что вам наплел.
   - Вы меня заинтересовали. Может быть, и, вправду  из  меня  получится
разведчица.
   Она взяла пузырек и убрала  его  в  сумку  вместе  с  фотографиями  и
документами. Неожиданно милая улыбка исчезла с ее лица, а брови  сошлись
на переносице, образовав на лбу ровную складку.
   - Тут вот какое дело, Филипп. Два года назад на нашу дачу покушались.
   Бомжи и бродяги - ничего страшного. Летом я жила одна,  муж  приезжал
поздно.
   Тогда он дал  мне  пистолет,  трофейный  браунинг  его  отца.  Володя
добился официального разрешения. У него хорошие связи в  МВД.  Так  вот.
Тот налетчик, который нас фотографировал, прихватил с собой  мою  сумку.
Паспорт и права он, как я вижу, переслал. Но в сумочке лежал браунинг  и
разрешение на ношение оружия.
   - Плохая новость. Майор провел  ладонью  по  гладковыбритой  щеке.  -
Хорошо. Я это учту. Не беспокойтесь: мы и не такие орешки раскусывали.
   -  У  него  остались  негативы  и  видеопленка.   Самое   вкусненькое
напоследок оставил.
   - О существовании  видеокассеты  я  уже  догадался.  У  меня  хорошая
память, Татьяна Михайловна.
   - Просто Таня.
   - Хорошо, Таня. Вот вам мои телефоны, - он дал ей листок, свернутый в
четыре раза. - В управление лучше не звонить, даю вам другие номера.
   Постарайтесь их запомнить, а бумажку сожгите. Звоните в любое  время.
После каждой встречи с Докучаевым я должен знать результат.  Встречаться
будем на Гоголевском бульваре. Третья скамейка слева  от  памятника.  По
телефону говорите кратко: "Нужно встретиться", - и время.  Где,  вы  уже
знаете.
   - Я все поняла. А вы совсем  не  сухарь.  С  вами  приятно  общаться.
Легко. Вы не давите, как пресс.
   - Я рассчитываю лишь на сотрудничество.
   - Не загадывайте. Там видно будет.
   Машина тронулась с места и скрылась за поворотом.
 
*** 
 
   Экстренный совет круглого стола собрался ночью.  Цвет  клана  "Черный
лебедь"  выглядел  необычно.  Люди  походили  друг  на  друга.   Мокрые,
замотанные в простыни, они сидели на скамейках за рубленым столом и  ели
раков, запивая пивом.
   Банька располагалась возле охотничьего домика в одном из подмосковных
заказников. Здесь было тихо, никто не мешал и, что главное, не слышал.
   Докучаев закончил свой рассказ и взглянул на шефа.
   Юрий  Семенович  Гншгов  и  в  простыне  выглядел  солидно.   Человек
избыточных форм, громкоголосый, с  пухлым  ртом  и  немного  выпученными
глазами.  Седые  длинные  волосы  прилипли  к  голове,  подчеркивая   не
правильную форму черепа. Покатый лоб слишком ровно  катился  к  затылку,
как склон холма.
   - История непонятная, Витя. Это задачка не для меня.
   Он взглянул на крепкого парня с выпуклыми  мышцами  и  длинным  узким
лицом.
   Прекрасная фигура, красивые, но слишком строгие глаза, и  всю  обедню
портил лошадиный овал.
   - Что скажешь, маршал? - спросил Гнилов. - Наша безопасность в  твоей
компетенции, Костя; А если бы Докучаева убили?
   Костя грыз клешню рака и молчал.
   - Чего сопишь, Вихров? - Переспросил Сарафанов.
   Банкир   нервничал   больше   остальных.   Лишь   адвокат   оставался
безучастным.
   Тихомиров перед банькой хлебнул коньячку и незаметно  дремал  у  края
стола.
   - А что тут сказать, - потер мясистый нос Вихров. -  Без  наводки  не
обошлось. Они же знали, где лежат деньги.
   - Меня не деньги интересуют! - рявкнул Докучаев. - Эти скоты  вынесли
компьютер. Кому он теперь попадет в руки?  Там  же  копии  моих  счетов,
некоторые наши документы...
   - Какие еще документы? - возмутился Сарафанов - Ничего особенного. Но
невозможно держать все в памяти.
   - Возможно! - Гнилов ударил кулаком по столу и кружки с  пивом  разом
подпрыгнули на месте. - Идиот!
   - Все понимаю, но у меня квартира на сигнализации! Как они, суки,  ее
отключили?
   - Ты, Витя, лапшу на уши не вешай, - оборвал  его  Вихров,  разгрызая
клешню.
   - Сидя дома, никто сигнализацию не включает.  И  они  знали,  что  ты
дома, и не один, - а то надо было  им  врываться  к  тебе  в  спальню  с
оружием в руках. Раскинь своими куриными мозгами, кто их мог навести  на
твой курятник. Без наводчика не обошлось.
   - У меня в доме, кроме домработницы, никого не бывает.
   - А шлюх своих ты не считаешь?
   - Заткнись! Оставь свой ментовский тон, Костя.  Не  на  допросе.  Это
твоя песья забота, чтобы я спал с бабами и не отвлекался по сторонам.
   - Ну-ну-ну! - пробасил Гнилов. - Хватит лаяться. Ну а что за кукла  с
тобой в постели валялась?
   - Ее муж занимается серьезными делами. Наподобие наших. О деле думал.
Или нам не нужен свой человек среди гэбистов?
   - И как бы ты ее завербовал? - спросил Сарафанов.
   - Проще простого. Живет не  по  средствам.  Колечки  с  бриллиантами,
ожерелье из жемчуга, путевки на Багамские острова, а я  письма  мужу  из
подмосковного дома отдыха отправлял. А фотки с  океанского  побережья  у
себя оставлял. Баба на широкую ногу живет. Теперь уже не отвыкнет.
   - Идея неплохая, - играя мышцами, продолжил Вихров. - Но мне  неясно,
зачем налетчикам ваши фотки понадобились? Ее они не знают, а  ты  парень
холостой.
   Куража ради? Не похоже. Не перед кем им выкобениваться. Сделали  дело
и ушли, Я, конечно, потрясу местную братву, но вряд ли кто из братвы  на
моих людей налеты устраивать будет. Сколько денег взяли?
   - Десять тысяч долларов.
   - Гроши. Не стоит овчинка выделки. Что-то другое они искали.  А  что,
знаешь ты один, Витя. И думаю я, что темнишь ты сам. А мне правда нужна!
А так можно сто лет пальцем в небо тыкать.  На  то,  что  ты  меня  псом
называешь, я не обижаюсь. Но пес должен взять след, а ты от меня главные
улики прячешь.
   - Нечего мне вам добавить, - тяжело дыша, сказал Докучаев.
   Гнилов осмотрел компанию. И только теперь  заметил,  что  отсутствует
Пичугин.
   - А где наш уважаемый таможенник?
   - Аврал на работе. Не смог, - отчитался банкир.
   - Черт с ним. Кумекает он в таких делах плохо. - Гнилов допил пиво  и
уставился выпученными глазами на  главного  телохранителя.  -  Вот  что,
Костя.  Не  те  нынче  времена.  Такое  происшествие  не  может   пройти
незамеченным. У ребят  осталась  видеокассета  и  фотопленка.  Найди  их
любыми путями. Я должен знать все в деталях.
   Вихров вытер рот краем простыни.
   - Найду, шеф. За то и деньги получаю. Но для начала мне надо побывать
у Докучаева дома и все осмотреть. А может, они не Адама с Евой на пленку
снимали, а что-то другое. Картины на стенах либо еще чего. Все  выглядит
нормально.
   Ребята четко сработали. Вижу - не впервой им это делать, но съемка  и
фото меня смущают. Ни в какие ворота не вписываются. Прыгнул человек  со
скалы в море и на лету ромашку со склона сорвал.  Летит  камнем  вниз  и
гадает - любит, не любит.
   Бред сивой кобылы.
   Все замолкли. Из дальнего угла прорезался фальцет адвоката.
   - А что, господа, пиво еще осталось?
 
*** 
 
   Самолет приземлился по  расписанию.  Сарафанов  стоял  у  таможенного
турникета с букетом алых роз. Банкир улыбался.  Приподнятое  настроение,
чисто выбритое молодое лицо и светящиеся радостью глаза.
   Ее фигура мелькнула в толпе пассажиров, и вскоре она оказалась  рядом
с ним. Радость Сарафанова становится понятной, когда видишь ту,  которую
он ждал.
   Безукоризненные длинные ноги, яркая блондинка с  вздернутым  носиком,
рисованый сексуальный рот и чуть раскосые темно-карие глаза. Он  не  мог
на нее насмотреться. Она  улыбалась  ослепительной  улыбкой  и  шла  ему
навстречу. Их жаркий поцелуй длился целую вечность.
   Они прошли через зал аэровокзала и  вышли  к  стоянке,  где  их  ждал
мерседес Сарафанова. На сегодняшний день он отпустил своего шофера и сел
за руль сам.
   - Ну как гастроли, мой птенчик? - спросил он, трогаясь с места.
   - Обычное турне. По два-три спектакля в день. Усталость и опустошение
- вот и все впечатления. Я мечтала добраться до дома и  рухнуть  в  свою
постель.
   - Без меня?
   Она рассмеялась.
   - Ну конечно же, с тобой. Все три недели я только о  тебе  и  думала.
Мне плохо без тебя. Чем дольше я тебя не вижу, тем больше  понимаю,  что
не могу без тебя. Я хочу только одного. Мы должны быть вместе навсегда и
не расставаться никогда. Ты держишь меня в подвешенном состоянии, и  это
невыносимо.
   - Я все понимаю, Марина. Сейчас слишком сложный период в моих  делах.
Нужно немного подождать.
   - Жду. Уже два года жду -  и  не  с  места.  У  тебя  всегда  сложные
периоды.
   - Хорошо говорить,  когда  деньги  не  проблема,  получать  все,  что
желаешь, не задумываясь о цене. Когда их нет, возникает проблема, где их
достать, и любовь уходит  на  задний  план.  Я,  как  акробат,  хожу  по
проволоке без страховки. Публика аплодирует, а жизнь и смерть  играют  в
кости, и ты не знаешь, кто из них выиграет.
   Она положила ему на плечо свою очаровательную головку и тихо сказала:
   - Хватит акробатических этюдов. Сойди с помоста на землю. Остановись.
Пять дней назад мы были в Швейцарии.  Нас  возили  на  Женевское  озеро.
Красота неописуемая, особенно теперь, осенью. Там  тихо.  Ни  суеты,  ни
скандалов, ни политики. Свежий, чистый воздух, прозрачная вода,  голубое
небо. Филиал рая на земле. Самое интересное заключается в том, что никто
не запрещает купить тебе особняк на берегу и жить в  свое  удовольствие.
Местные власти не интересуются  твоей  национальностью  и  гражданством.
Плати деньги и получай все, что душе угодно.
   - Тут надо  добавить  кое-что.  Ночи  станут  бессонными,  ты  будешь
окружен страхом, будешь ждать расплаты  и  в  конце  концов  попадешь  в
шикарную, цивилизованную психушку.  Если  тебя  не  успеют  пристрелить,
поджечь или взорвать в собственном автомобиле.
   Она оторвала голову от его плеча и заглянула ему в глаза.
   - Но ты же умный. Умные люди не оставляют следов. Тебе нет  равных  в
твоей фантазии, изощренности, тонкости. Ты просчитываешь все наперед. Ты
знаешь, кто что  скажет  и  сделает.  Ты  умеешь  выглядеть  простоватым
финансистом с ограниченными возможностями, но я-то знаю, что это не так.
   - Сопернику и конкуренту нельзя показывать все свои  возможности.  Он
должен быть уверенным в своем превосходстве, только  тогда  ты  возьмешь
ситуацию под контроль. Но сейчас еще рано. Не тот момент. Тихо  уйти  не
удастся. Незамеченным можно остаться, когда вокруг  тебя  бушует  пожар,
который отвлекает внимание на себя.
   - И сколько мне ждать этого пожара?
   - Жди. Я скажу тебе о нем, будь готова  в  любую  минуту.  Верь  мне,
девочка моя, я люблю тебя . и делаю все ради тебя.  Мы  дождемся  своего
счастья.
   Он глянул в зеркало заднего обзора и увидел черную "волгу" в трехстах
метрах за своей машиной. Она шла на той же скорости и  не  отставала  от
него с самого аэропорта.
   Сарафанов привык к слежке. Тут ничего не поделаешь. Как  бы  казначею
ни верили, но  если  у  человека  на  руках  более  полусотни  миллионов
долларов наличными, то перестраховка необходима.
   Он позволял им следить за собой,  но  когда  возникала  необходимость
уйти от слежки, он уходил. Вот почему он жил в старом  доме,  где  купил
коммуналку и  перестроил  ее.  Окно  третьего  этажа  лестничной  клетки
черного хода выходило на крышу примыкающей постройки. Окно  с  решеткой,
которая легко снималась и ставилась на место, но кто мог знать об  этом.
Сарафанов давно думал об уходе.
   Чисто, спокойно, без шума и фейерверков.
   Банкир чувствовал своей больной почкой, как пес запах мяса, конец уже
близок.  Слишком  далеко  зашел  Гнилов,  слишком  рискованно   работали
остальные.
   Недолго осталось существовать клану "Черны