ь.  Созерцание
приводит к размышлениям, а размышления - к пониманию мира. Каждый  видит
его по-своему.
   Уверен,  что  вам  непонятны  мои  работы.  Это  передача  мыслей  на
расстоянии. Тот,  кто  улавливает  биотоки  моего  мозга,  может  многое
прочитать в моих картинах.
   - Похоже на закодированные письма будущему поколению.
   - Мы ничего не знаем  о  наших  потомках.  Скорее  всего,  нас  будут
считать примитивистами и мы не заинтересуем их.
   - Кто-то сказал, что искусство вечно. Я мало что  смыслю  в  нем,  но
запах красок  мне  очень  нравится.  В  студенческие  годы  я  увлекался
театром. У нас была своя студия, и ее вел замечательный актер и педагог.
Меня  даже  считали  способным  парнем.  Но   больше   всего   я   любил
переодеваться, наклеивать усы, надевать парики, налеплять носы и  делать
кошмарные шрамы. Проводишь кисточкой с театральным клеем  по  щеке  -  и
шрам готов. Клей высыхает, стягивает кожу, и  получается  рубец.  Мечтал
сыграть Овода.
   -  Романтическая  роль.  Но  актером  вы  не   стали,   а   сделались
финансистом.
   Какой перекос.
   - Надо мной никогда не было сильной руки, такой, как у  вашего  отца,
например. Я оставался свободным и  нецелеустремленным  парнем.  Уехал  в
Москву из деревни, а в институт поступал  за  компанию  с  приятелем,  с
которым познакомился в поезде.
   - Он тоже стал банкиром?
   - К сожалению.  Его  застрелили  в  собственном  подъезде.  В  России
банковское дело сопряжено с большим риском.  Как  на  войне.  Приходится
работать в экстремальных условиях. Сам о себе не  подумаешь  -  никто  о
тебе не  подумает.  Ни  секунды  на  расслабление.  Игра  по  жестким  и
бескомпромиссным правилам.
   - Я вам не завидую.
   Сарафанов достал сигареты и закурил.
   - Собственно говоря, я зашел проститься.  Процедуры  закончены,  и  я
свободен до первого декабря.
   - Удачи вам.
   Андрей протянул гостю худую бледную руку. Ее страшно было  сжимать  -
она казалась  такой  хрупкой  и  нежной,  что  Сарафанов  едва  коснулся
пальцев.
   Он улыбнулся и направился к выходу.
   -  Минуточку,  Павел,  -  остановил  его  голос   художника.   Банкир
повернулся. - Мне удалось вскрыть сервер ФСБ. Могу вас заверить,  что  в
этом ведомстве нет материалов на клан "Черный  лебедь".  Но  удивительно
другое. Чекисты имеют досье на многих известных хакеров - как наших, так
и зарубежных. С некоторыми они имеют договоры. Негласные, разумеется.  А
если предположить, что кланом заинтересовались  люди  среднего  звена  и
задействовали кого-то из компьютерных  гениев  для  разработки?  В  этом
случае вам нужно узнать имя хакера и выйти на его сеть.
   - Поймать хакера?
   - Не очень трудно. Перехват электронной почты,  к  примеру.  Взломать
код несложно. Важно знать, где и кого вы ищете, а не гулять по планете.
   - Интересная мысль. Об этом стоит задуматься. Я отстал от жизни.  Мне
и в голову не приходила идея пользоваться электронной почтой.
   - Купите себе компьютер, модем, и мы будем с вами переговариваться  с
помощью экрана.
   - Я учту ваш совет.
   Сарафанов улыбнулся и направился к выходу. Пес вновь зарычал и грозно
гавкнул.
   До машины его сопровождал Ван Ли. Банкир заметил манжеты  на  рукавах
его пиджака. В левом торчал блокнот и ручка.
   - Тоже метод  общения,  -  тихо  сказал  Сарафанов.  -  Но  компьютер
интересней.
 
*** 
 
   Он не ошибся в своих предположениях. Они  приехали  в  тот  же  день,
когда стемнело и на улице стало тише. Трошин  стоял  по  другую  сторону
улицы и наблюдал за домом. Свою  машину  он  загнал  во  двор  соседнего
переулка. По его расчетам, она ему  не  пригодится.  За  одной  женщиной
целый отряд не пошлют. Так и случилось.
   Белый "рафик"  с  надписью  "Милиция"  подкатил  в  начале  девятого.
Водитель в форме капитана милиции и  его  спутник  в  майорских  погонах
покинули машину и зашли в  подъезд.  Окна  микроавтобуса  были  прикрыты
плотными  занавесками.  Трошкин  перешел  дорогу  и  заглянул  в   салон
припаркованной машины. Ровный ряд сидений и ни одной  живой  души.  Ключ
торчал в замке зажигания. "Какая беспечность,  -  подумал  Трошин.  -  С
другой   стороны,   кому   взбредет   в   голову   угонять   милицейский
микроавтобус?"
   Надпись на дверцах сделали из  самоклеящейся  тонкой  пленки.  Трошин
ухмыльнулся, сунул  руки  в  карманы  плаща  и  направился  к  подъезду.
Милиционеры поднялись на третий  этаж  и  позвонили  в  двадцать  вторую
квартиру. Дверь открыла женщина лет тридцати  пяти.  Интересная,  сочная
дама в кружевной  блузке  салатового  цвета  с  брошью  на  воротнике  и
темно-зеленой юбке. Им показалось, что хозяйка ждет гостей, но только не
тех, кого встретила на пороге.
   - Татьяна Михайловна Медведева?
   - Совершенно верно. А в чем дело?
   - Мы из уголовного розыска.
   Майор предъявил свое удостоверение. На лестничной клетке старого дома
горела  тусклая  лампочка,  и  в   полутьме   разглядеть   документ   не
представлялось возможным. Татьяна и не собиралась  разглядывать  красную
книжечку. Она холодно спросила:
   - И что вам от меня надо?
   - Вы были свидетельницей убийства Виктора Докучаева. Отрицать это  не
имеет смысла. Рядом с трупом найдена ваша сумочка.
   - И что же? Я ее забыла в машине за день до убийства. Мне  ничего  не
известно.
   - Почему же, вам известно, когда он погиб и что труп найден в машине.
Мы вам об этом ничего не говорили.
   - Не ловите меня на слове. У вас есть ордер на арест?
   - Вы грамотная женщина, Татьяна  Михална.  Вас  никто  не  собирается
арестовывать. Вас задерживают до выяснения обстоятельств. Ордер здесь ни
при чем. Возьмите с собой плащ. Чем раньше  мы  тронемся  с  места,  тем
быстрее вы вернетесь домой. Ваше упирательство наводит нас на  нехорошие
мысли.
   Женщина протянула руку к вешалке, сняла плащ и вышла из квартиры. Она
шла первой, слуги  закона  следовали  по  пятам.  На  лестничной  клетке
второго этажа света вовсе не было, а на первом из патрона торчал  цоколь
от разбитой лампочки.
   Спускаться приходилось, держась за перила, отполированные  множеством
рук.
   Когда Татьяна  ступила  на  кафель  площадки  первого  этажа,  кто-то
схватил ее за руку и резко рванул вперед. Она пролетела  пару  метров  и
врезалась в двери подъезда.
   Трошин стоял под лестницей в темноте. Отстранив женщину, он  выскочил
на центр площадки и сделал только два выстрела. Обе пули легли  в  цель.
Первым упал майор с пробитым лбом, на него повалился капитан  с  выбитым
глазом. Трошин сунул пистолет в карман, подхватил под руку  перепуганную
женщину и вышел с ней  на  улицу.  Никого.  Малокалиберный  браунинг  не
создавал большого шума. На первом этаже квартир не было, а слышал кто-то
или нет выстрелы в квартирах второго этажа, значения не имело.
   - Тише, Танечка, это я, ваш  ангел-хранитель.  Идите  спокойно  и  не
крутите головой. Все хорошо, опасность миновала.
   У женщины пересохло в горле, и она едва передвигала ноги. К тому же у
нее выросла шишка на лбу от удара в дверь и она подвернула ногу.
   - Чуть побыстрее, Таня.
   - Не могу. Нога болит.
   Они свернули в переулок и через минуту сидели  в  "девятке"  Трошина.
Машина тронулась с места и выехала из подворотни.
   - Вы в них стреляли?
   - А вы поверили, что за вами приехала милиция?
   - Нет, конечно. Вы меня предупредили. А потом, я  не  совсем  круглая
идиотка. Все же жена полковника. За свидетелями не посылают майоров. Там
всей бригадой небось капитан командует.
   - Наблюдательны. Снимаю шляпу.
   - Но зачем открывать пальбу?
   -  Боюсь,  подполковник  Вихров  решил  вас  подставить.  Можете  мне
поверить,   я   пользуюсь   проверенными   источниками.   К   сожалению,
предупредить вас мне не удалось. Встреча в подъезде не планировалась.  Я
шел  к  вам,  когда  услышал  этажом  выше  знакомый   голос.   Пришлось
маскироваться под местность.
   - Будут неприятности?
   - Надеюсь, обойдется. Этих людей ни с кем  из  жильцов  дома  связать
невозможно. Пару дней вы поживете в моей конспиративной квартире. Сейчас
мы приедем, и вы тут же позвоните своей матери. Скажите ей, что  с  вами
все в порядке и пусть всем отвечает, будто не видела вас целую вечность.
А завтра утром ей лучше уехать куда-нибудь подальше. Вихров может прийти
еще раз, но уже сам.
   Старушки у подъезда впервые увидели вежливого мужчину с женщиной  под
руку.
   Минут десять они обсуждали незнакомку и забыли о ней.
   На  условный  звонок  дверь  открыл  Петя.  На  ближайшие   дни   его
одиночество закончилось. Конечно, в подружки эта дама ему  не  годилась,
но вдвоем веселей, чем одному. Красивая,  общительная  и  пахло  от  нее
приятно. Она заняла спальню, а Пете в  кабинет  принесли  раскладушку  с
кухни.
   - Теперь о главном, - сказал Трошин перед уходом. - Дверь  никому  не
открывать, я возьму с собой ключи. К телефону не подходить.  К  окну  не
приближаться, жалюзи закрыть. Из кварти  ры  -  ни  шагу.  Переходим  на
нелегальное положение. Продукты в холодильнике есть. Завтра привезу еще.
Через пару дней все встанет на свои места. Пете такая игра нравилась,  а
Татьяна Михайловна только внешне выглядела спокойной. Ей стало  страшно.
За одну неделю на ее глазах погибло три человека, за ней  устроил  охоту
какой-то страшный подполковник. Милиция также мечтает с ней встретиться.
И главное: что она скажет своему мужу? Из такого дерьма ни одна змея  не
вывернется.
 
*** 
 
   В восемь часов вечера Марфута  достал  из  абонентского  ящика  новое
послание.
   На этот раз конверт был легким и тоненьким. Он решил вскрыть  его  на
почте.
   Короткая записка состояла из нескольких фраз: "В  девять  вечера  вам
доставят компьютер и модем. Специалисты  его  подключат.  Инструкция  по
пользованию находится в коробке. В  десять  тридцать  ждите  электронную
почту", Мочкин никогда не имел дел с компьютерами. Лишняя головная боль.
Хозяин свихнулся. А он только успевай соображать, что к чему.
   Возвращаясь домой, Марфута  вновь  напоролся  на  быков.  Все  те  же
четверо амбалов и опять нож, приставленный к горлу.
   - Чего вам надо, мужики? Я же вернул Кадиле деньги!
   - Проценты набежали, гнида! Кадило недоволен. Ты  просрочил  долг  на
полгода. Через неделю готовь  двадцать  штук  зелени  или  тебе  кранты.
Понял, умник?
   - Но где...
   На горло надавили лезвием, и Мочкин почувствовал, как кожа лопнула  и
по шее потекла кровь.
   - Заткнись, паря. Отдашь проценты, Кадило тебя  простит.  Не  отдашь,
валяться тебе в мусорном  контейнере  порубленным  на  кусочки.  Срок  -
неделя!
   Громилы скрылись в темноте.  Настроение  пошло  на  спад.  Кадило  не
успокоится, сколько ему ни плати. Он так и будет отдавать все  деньги  и
никогда не купит себе машину. Надо уносить ноги, Выполнит  задание  -  и
смоется. Хватит валять дурака. Ему и пятнадцати тысяч достаточно,  а  на
двенадцать он купит себе машину.
 
*** 
 
   Двое мужчин появились в девять тридцать и  внесли  в  квартиру  груду
огромных коробок. Через полчаса компьютер был  установлен  и  подключен.
Инструкция  пользователя  оказалась  несложной.  Речь  шла   только   об
электронной почте и ни о чем другом.
   В назначенное время  он  ждал  послания,  и  оно  пришло.  На  экране
печатался текст. Когда фраза кончалась и  начиналась  новая,  предыдущая
стиралась.
   Приходилось  все  запоминать.  Как  и  в  письмах,  начало  выглядело
стандартным:
   "Инструкция к действию! Соблюдать неукоснительно..."
   Задание казалось слишком сложным. У Марфуты на лбу выступили капельки
пота. Хозяин не зря платит такие деньги.
   В конце инструкции загорелось табло, в котором стояли стрелки часов.
   Надпись под ними гласила:  "Сеанс  связи  в  восемь  утра  и  вечера.
Удачи!"
   Мочкин выключил аппаратуру, рухнул на постель и уставился в  потолок.
Чем больше он думал о задании, тем больше оно ему  нравилось.  Очевидно,
его выбрали из-за любви к приключениям и азарта игрока. Пусть он  ничего
не придумал сам, но зато выполнял каждое  задание  и  не  видел  предела
своим возможностям. Настроение стало приподнятым, и Марфута улыбнулся.
 
*** 
 
   Их встреча состоялась в ресторане гостиницы "Интурист". Деловые  люди
часто сочетают полезное  с  приятным.  Скромный  обед  без  спиртного  и
конструктивный разговор. Говорил Тихомиров. Сарафанов  молча  слушал,  а
третий собеседник неторопливо жевал запеченную осетрину.
   - Я подготовил договор, и завтра Игорь Сергеевич полетит в Испанию.
   Никаких проблем с  подписанными  документами,  и  можно  проплачивать
закупку оборудования.
   Сарафанов глянул на молчаливого гостя,  увлеченного  едой.  Солидный,
представительный,  лет  сорока  мужчина  с  проседью  на   висках   имел
определенный шарм и притягательность. Гибок,  неглуп  и  умеет  идти  на
компромиссы. За эти качества Сарафанов и держал Игоря Сергеевича Градова
в штате своих помощников.
   - От какой фирмы вы заключаете договор? - спросил Сарафанов.
   Градов отложил вилку, промокнул салфеткой губы и тихо ответил:
   - Общество закрытого типа "Диамант". Сделка на двести пятьдесят тысяч
долларов.
   - Хорошо, Игорь Сергеевич. Я проплачу деньги через наш офшорный  банк
в Испании, но, как только вернетесь,  фирму  надо  ликвидировать.  Через
"Диамант"   проходит   третья   сделка.   Это   уже   слишком.    Деньги
проплачиваются, а поставок нет.
   Не следует злоупотреблять доверием властей.  Риск  в  нашем  деле  не
уместен.
   - Ты прав, Пал Матвеич,  -  кивнул  адвокат.  -  Мы  уже  подготовили
документы на  регистрацию  новой  фирмы.  Вопрос  двух  недель.  Обычная
рутина. Необходимо смазать винтики, и машина закрутится.
   Тихомиров достал свою трубку, набил табаком и закурил. -  Сколько?  -
спросил банкир.
   - Сорок тысяч вполне хватит.
   - Не слишком много для аппарата мелких чиновников?
   - Бюрократический аппарат растет и  раздувается.  Нам  дорого  время.
Новая фирма принесет не менее полутора миллионов. Я знаю, как ты  любишь
считать деньги, но бывают ситуации, когда действуют без оглядки.
   - Не спорю. Деньги получишь завтра. Проводи меня.
   Сарафанов простился с  Градовым  и  направился  к  выходу.  Тихомиров
семенил рядом и тихо бормотал:
   - Люди Вихрова окончательно обнаглели. Они не спускают с меня глаз ни
днем ни ночью. Раньше они паслись возле наших машин, а теперь заходят  в
здание.
   Видишь двоих костоломов у лифта? Это его ребята.
   - Знаю, Миша. Гнилов нервничает. Мне это понятно.  В  течение  месяца
убили двоих наших коллег. Не раздражайся, а принимай все,  как  должное.
Когда за мной наблюдают профессионалы, мне спокойней  дышится.  Все-таки
зашита!
   Сарафанов подошел к  лифту,  где  прохлаждались  двое  здоровяков,  и
простился с адвокатом. Он зашел в кабину  и  нажал  на  кнопку  седьмого
этажа. Подъемник пошел вверх.
   Тихомиров вернулся в зал  ресторана,  а  ребята  из  команды  Вихрова
следили за цифрами на табло лифта. На цифре семь огонек замер.
   - Что там? - спросил тип, похожий на борца - Марина  Кайранская  ждет
его в 753-м номере. На перепихон приехала.
   - Им квартиры не хватает?
   - Времени у Сарафанова не хватает. Где он, туда  и  она  бежит.  Ноги
длинные, чего бы не бегать. Банкир ведь, а  не  актеришко  из  театра  с
дырявыми штанами.
   Поднимись и проверь. Будешь их дожидаться.
   - Их машины стоят у центрального входа.
   - Делай, что говорят.
   Охранник нажал кнопку вызова лифта.
   Сарафанов постучал в дверь  753-го  номера.  Она  тут  же  открылась.
Марина бросилась на шею банкира и начала его целовать, оставляя на  лице
следы помады.
   - Не шали, девочка. Повесь табличку "Не беспокоить". Я вернусь  через
пару часов. Не скучай.
   Из-за спины Марины выглянула фигура молодого парня с непримечательной
внешностью. На нем был синий рабочий халат и  серая  кепка.  В  руке  он
держал точно такой же.  Парень  выскользнул  в  коридор  и  подал  халат
Сарафанову. Марина скрылась за дверью.
   Банкир надевал не первой свежести рабочую одежду на ходу. Они  прошли
в конец коридора, и молодой человек  открыл  ключом  дверь,  где  висела
табличка "Служебное помещение. Посторонним  вход  запрещен".  Они  вошли
внутрь, и дверь закрылась на замок. Минут десять они блуждали  по  узким
коридорам, лестницам, залам прачечной, кухням и вышли во двор  с  другой
стороны здания. Здесь их поджидал джип. Они сели в машину, бросив халаты
на заднее сиденье, и уехали.
   Огороженный  высоким  забором  трехъярусный  особняк  расположился  в
десяти километрах от Москвы в заповедной  зоне.  Машина  остановилась  у
железных ворот.
   Сарафанов коротко бросил шоферу:
   - Жди здесь, Илья.
   Он выпрыгнул  из  джипа  на  асфальтированную  дорожку  и  подошел  к
калитке.
   Набрав нужный код на замке, банкир нажал на  кнопку  ,  -  и  калитка
открылась.
   Огромный лесной участок, аллея, посыпанная кирпичной крошкой,  клумбы
с увядшими цветами и длинная череда цветных  фонарей,  ведущая  к  дому.
Сарафанов шел по дорожке и видел, как миниатюрные видеокамеры следят  за
ним, поворачивая объективы в его сторону.
   Он поднялся по ступеням на крыльцо и открыл  ключом  стальную  дверь.
Судя  по  связке  с  ключами,  это  была  не  последняя  дверь,  которую
предстояло открыть.
   На пороге его встретил охранник в  униформе  и  вытянулся  по  стойке
смирно - Расслабьтесь, Ковалев. Здесь не армия. Как дела?
   - Все спокойно, Пал Матвеич. Дежурство приняли в  девять  ноль  ноль.
Двое в наружном наблюдении, двое в здании.
   - Хорошо. Всех на пульт, а я наверх.
   Охранник включил рацию и дал команду.
   - Первый на месте, все в рубку.  Когда  Сарафанов  приезжал  на  свой
секретный объект, о котором никто не знал и не  мог  знать,  вся  охрана
собиралась в  небольшой  комнате  первого  этажа,  где  стояли  мониторы
видеообзора, телефоны, пульты сигнализации и силовые щиты.  Пока  банкир
находился в доме, никто из охранников не имел права покидать  караульное
помещение.
   Сарафанов зашел в свой кабинет на втором этаже, запер за собой дверь,
пересек комнату и остановился  у  огромных  напольных  часов,  циферблат
которых находился на уровне его головы. Он открыл  стеклянную  дверцу  и
установил стрелки часов на двенадцать, после чего вставил ключ в  гнездо
завода и повернул его два раза налево.  Часы  медленно  отъехали  назад,
утопая  в  стене.  Образовался  темный  проход.   Сарафанов   нырнул   в
образовавшуюся щель и очутился на лестничной клетке.
   Узкая бетонная лестница, зажатая с двух  сторон  кирпичными  стенами,
вела вниз.
   Зажглись плафоны. Хозяин спустился по ступеням до  уровня  подвала  и
уперся в тяжелую бункерную дверь. Сначала Сарафанов открыл  три  кодовых
замка, потом использовал ключ  и  в  последнюю  очередь  вывернул  влево
колесо, похожее на корабельный штурвал. Дверь открывалась  медленно.  За
ней находилась тяжелая, чугунная решетка, уходившая  острыми  зубьями  в
пол. Сарафанов нажал на невидимый механизм в двери, и решетка  поднялась
вверх, утонув в широком бетонном проеме.
   Перед ним возникло царство султана. Так мог подумать каждый.  Комната
не превышала пятнадцати квадратных метров. На стеллажах, на столах и  на
полу лежали банковские упаковки с  валютой.  Огромная  гора  денег.  Они
находились всюду, куда падал взгляд.
   Сарафанов взял с  полки  журнал  и  сделал  в  нем  запись.  В  таком
хозяйстве должен быть идеальный порядок. Под столом  стоял  портфель  из
евиной кожи, старый, потертый, но удобный и вместительный. Банкир открыл
его и бросил в него десять пачек стодолларовых купюр, стянутых  бумажной
лентой и запаянных в целлофан.
   Покинув бункер, Сарафанов вернулся в свай кабинет. Здесь также имелся
сейф, но он выглядел примитивной консервной банкой по сравнению с дверью
хранилища.  Портфель  нашел  свое  новое  место  в   кабинетном   сейфе,
облегчившись при этом на четыре упаковки.  Сорок  тысяч  перекочевали  в
карман