с  досье  на  высокопоставленных
чиновников, чековые книжки, документация, фотографии, адреса  зарубежных
банков, номера счетов, дневник, "Черная книга поступлений  и  расходов",
старый  кожаный  портфель.  Все  это  казалось   ему   знакомым,   кроме
видеокассеты, которая лежала сверху.
   Он взял ее и прочел слова на,наклейке: "Моему второму "я"!"
   Андрей сел в кресло перед телевизором и включил видеомагнитофон.  Это
было послание, но не фальшивое, которое придумал он, а настоящее.
   Послание не кому-то, а ему. Можно ли теперь утверждать, что сама идея
этих видеописем принадлежит Андрею Зарецкому? Можно ли  утверждать,  что
идея с подменой оригинала двойником принадлежит сыну профессора? Все это
уже было сделано с неменьшим успехом. Он шел по проложенному пути, и сам
этого не понимал.
   На экране появился  настоящий  Сарафанов.  Как  они  похожи!  Тот  же
интерьер.
   Зашторенная комната, столик, чашка кофе и сигареты  "Честерфилд".  Те
же нотки в голосе и некоторая ирония во взгляде.
   "Я рад, мой друг, что эта кассета попала в  твои  руки.  Если  ты  ее
сейчас смотришь, значит, ты  сумел  найти  этот  дом,  подобрать  нужные
ключи, обхитрить охрану и открыть сейф. Теперь для  тебя  нет  секретов.
Меня уже нет в этой оболочке, которая с тобой разговаривает.  Я  живу  в
той, которая смотрит эту пленку. Тебе будет очень  трудно  начинать  все
заново. Но ты справишься. Я это по себе знаю.  Наша  сила  в  решимости.
Сейчас ты в этом убедишься. На этой кассете  записан  разговор,  который
определил все наше будущее. Запись делалась скрытой камерой в этом самом
кабинете. Здесь решалась наша судьба! И  если  ты  сейчас  смотришь  эти
кадры, то знаешь, что моя дальновидность, риск, уверенность и надежда не
канули в безмолвие, а продолжают давать  результаты  и  приносить  новые
плоды.
   Итак, ты становишься свидетелем заговора, которому не было аналогов в
истории человечества!"
   На экране появилась сетка, потом мелькание, сменился  план,  качество
ухудшилось, и Андрей увидел двух мужчин, сидящих в креслах за журнальным
столиком. Перед  ними  стоял  поднос  с  коньяком  и  ваза  с  фруктами.
Сарафанова он узнал тут же, второго мужчину  он  вспомнил  только  после
того, как тот заговорил.
   Им был доктор Кошман.
   Сарафанов сделал глоток коньяка и, поставив рюмку, сказал:
   - Итак, доктор, вы - первый и единственный человек, который побывал в
моем хранилище. Я не стану уточнять, сколько денег лежит в  подвале,  но
эта сумма может составить бюджет небольшой страны. Я готов  выделить  из
своих запасов десять миллионов долларов и перевести их  на  ваш  счет  в
один из банков Швейцарии либо другого европейского государства, если  вы
выполните мои условия.
   Кошман почесал подбородок и неопределенно покачал головой.
   - Вряд ли  мои  скромные  способности  стоят  таких  денег.  Вы  явно
переоцениваете мои возможности.
   - Речь идет не только о ваших способностях. Но я знаю, как вы  ведете
дела  профессора  Зарецкого,  мне  известен  ваш  подход  к   науке,   я
догадываюсь о ваших амбициях и уверен  в  деловых  качествах,  коими  вы
наделены. Мой выбор не случайно пал на вас. Я не  совершаю  необдуманных
поступков и не имею дел с людьми, о  которых  мне  ничего  не  известно.
Будущих партнеров нужно знать очень хорошо. Так же, как и врагов, прежде
чем садиться с ними за стол переговоров.
   - Человек,  который  сумел  сколотить  такой  капитал,  не  может  не
вызывать уважения. Я верю, что вы рассчитываете все до мелочей, а  потом
выносите решение. Чем же я могу помочь вам?
   - В  течение  двух  последних  лет  я  взбирался  к  вершинам  своего
превосходства и добился небывалых  результатов.  Знай  я  о  результатах
раньше - многое делал бы по-другому. За ошибки приходится  платить.  Мне
не удалось обезопасить себя в нужный момент. Слишком много  сил,  ума  и
энергии отданы главной цели. Когда  я  поднялся  на  вершину,  то  понял
главное: я потеряю все. Придет время - и  пирамида  рухнет.  Моя  гибель
неизбежна. Это вопрос решенный, и обсуждать его нет смысла.
   Нет такой силы, которая способна меня защитить. Я даю себе  не  более
года, и за этот срок нужно  успеть  исчезнуть.  Но  как  сделать,  чтобы
банкир Сарафанов умер и в то же время остался живым? Вот тут мне  судьба
и преподнесла подарок. Один ученый муж, заядлый путешественник, писатель
и врач, рассказал мне удивительную историю: где-то в  далеком  Тибете  у
одного  из  почитаемых  жрецов,   известного   исследователя   тибетской
медицины, знатока древних обычаев, было два сына. Один - сильный, умный,
талантливый,  смелый.  Другой  -  слабоумный,  больной  и   беспомощный.
Сильного звали Ван, слабого Ли. И однажды Ван устроил чемпионат Азии  по
боевым искусствам и стал чемпионом. Но на показательном выступлении  ему
не повезло, и молодой человек сломал позвоночник. Будущее превратилось в
кошмар. Прикованный к постели молодой человек молил о смерти. Он  верил,
что вернется на землю с новыми силами и вновь станет первым. Отец не мог
перечить любимцу, но, как ученый, не верил в новое рождение. Тогда  жрец
обратился  к  своему  другу,  русскому  ученому,   нейрохирургу   Борису
Зарецкому: либо они оба умрут, либо кто-то останется жить. Зарецкий знал
обычаи страны и понимал, что отец убьет  обоих  сыновей.  Это  дало  ему
право пойти на риск. Речь идет о пересадке мозга...
   - Минуточку! - Кошман поднял руку. - Пересадка  мозга  невозможна.  Я
знаю, о чем идет речь, но это  не  трансплантация  мозга.  Все  выглядит
иначе...
   - Потерпите, доктор. Я не разбираюсь в медицине, и ваши пояснения мне
ничего не дадут. Понятно одно: мировых  аналогов  таким  операциям  нет.
Пусть так!
   Зарецкий  -  гений.  Мы  говорим  о  результатах.  Профессор   сделал
операцию, и она ему удалась.  Ван  погиб,  а  Ли  из  немощного  хлюпика
превратился в волевого борца и сильную личность. Жрец направил сына  под
наблюдение профессора на три года, и теперь этот  юноша,  имеющий  имена
обоих братьев, живет в  доме  Зарецкого.  Он  силен,  здоров,  умен.  За
короткий  срок  выучил  русский  язык,  владеет  навыками  медика,  даже
ассистирует  вам  при  операциях.  Прекрасно   ориентируется   в   любой
обстановке, обладает молниеносной реакцией и твердым характером.  Строг,
послушен, вынослив. И, зная о таких результатах,  я  берусь  утверждать,
что выжил не Ли, а Ван. Ли умер под влиянием сильного. Физическая смерть
меня не пугает.
   Должна жить моя идея, осуществляться мои планы.
   - Вы забываете, что Ван Ли лишился дара речи.
   - Это не мешает ему оставаться чемпионом. Он победитель - и этим  все
сказано. Мне терять нечего, кроме моих дел, а  они  дороже  человеческой
оболочки, которую я ношу. Готов  принять  любой  вид.  Кроме  собачьего,
конечно. Я ненавижу собак. Мне нужно другое тело.  Только  так  я  смогу
уйти от врагов и  продолжу  жить  и  творить.  Я  готов  рискнуть.  Если
эксперимент будет результативным, то человек с моими идеями,  планами  и
амбициями вновь приведет вас сюда. За свою  победу,  доктор  Кошман,  вы
получите  десять  миллионов  долларов.  Этого  хватит,  чтобы  уйти   от
За-рецкого, открыть свою клинику за границей и продолжить  эксперименты.
Но уже самому, а не в унизительном качестве вечного ученика и соратника.
   - Но почему вы выбрали меня, а не Зарецкого?
   - У него нет амбиций. Он не тщеславен.  Он  довольствуется  тем,  что
имеет. А вы - тот чело век, который мне нужен. Стоит  приложить  усилия,
чтобы заработать такие деньги. Ну а к Зарецкому я  найду  подход.  Будет
лучше, если мы с ним познакомимся заранее. Повод я уже придумал.  А  вам
следует переманить на свою сторону Наташу. Как мне  кажется,  вы  с  ней
тоже спите. Женщина с большими претензиями и самолюбием. Зарецкий ей  не
пара. А ваше предложение ее  наверняка  заинтересует.  Вам  дается  шанс
сделать небывалый эксперимент, и если вы добьетесь  нужных  результатов,
то получите  невероятную  премию.  Жизнь  станет  куда  интересней,  чем
прежнее однообразие, предложенное вашим  боссом.  Кошман  долго  молчал,
потом кивнул.
   - Хотел бы отказаться, но не могу.
   - Есть предложения, от которых невозможно отказаться.
   - Согласен. Теперь я об этом знаю не понаслышке. Я должен все  хорошо
обдумать и составить план действий. Но помнить надо  одно:  Зарецкий  не
станет резать здорового человека.
   - Конечно. Мы меня смертельно раним.
   - Я не могу этого сделать!
   - А вам и не надо. Убийц в этом мире хватает.  Можно  дать  заказ  на
самого себя. Правда, предварительно очистить будущий  путь  от  скверны.
Мне хватит на это двух месяцев. Помните, доктор: в нашем распоряжении не
больше года.
   Пленка в магнитофоне кончилась и стала перематываться на начало.
   Андрей встал и отошел к окну.
   - Боюсь, доктор Кошман, вы не достигли нужных результатов.
   Эта фраза вырвалась сама собой. Может быть, он так и не думал. Просто
еще не сознавал, что происходит вокруг. Жизнь  еще  не  приобрела  образ
сильной опоры.
   Андрей балансировал, как акробат на канате. Каждый день он смотрел на
одни и те же вещи по-разному. Очевидно, амбиции Андрея Зарецкого не были
слабее сарафанов-ских и личная гордыня не хотела смириться с чужим духом
в собственном теле. Сильный Ван победил слабого Ли. Но кто  сказал,  что
сильный  Сарафанов  может  победить  сильного  Зарецкого?   Он   впервые
задумался о собственных противоречиях, о борьбе,  которая  происходит  в
нем самом. И чьи мысли блуждают в его голове?  Ответов  он  не  находил.
Оставалось судить о себе по поступкам. Но  и  тут  не  все  понятно.  Он
совершал зло с той же  легкостью,  что  и  добро.  Они  стояли  вровень,
рядышком, а вовсе не казались полярными.
   В комнату постучали, и на пороге появился Трошин. За его спиной стоял
охранник;
   - Спасибо. Вы нам больше не нужны.
   Охранник закрыл дверь. Трошин осмотрелся, заметил сейф, пачки денег и
улыбнулся.
   - Кажется, вы не шутили.
   - У нас не принято шутить, когда речь заходит о деньгах. Этот сейф не
для вас. Вас ждет более привлекательное зрелище. Следуйте за мной.
   Андрей подошел к напольным часам, открыл дверцу и выставил стрелки на
полдень. Затем он вставил ключ в механизм завода и повернул его. Часы  с
боем  медленно  начали  откатываться  в  стену  и  остановились,   когда
образовался проход.
   Андрей зашел первым, Трошин последовал за  ним.  На  узкой  лестнице,
ведущей  вниз,  зажглись  светильники.  Лестница  упиралась  в  огромную
бункерную дверь с большим колесом посредине. Молодой человек набрал коды
на трех замках, повернул колесо, и массивная глыба сдвинулась  с  места.
Дверь медленно открылась.  За  ней  находилась  решетка.  Андрей  сделал
незаметное движение, и стальные прутья, похожие на копья,  поднялись.  В
хранилище зажегся свет. Андрей посторонился.
   - Вы -  второй  человек,  которому  удается  увидеть  то,  что  здесь
находится.
   Состояние королевы Великобритании несколько меньше этого.
   Трошин побледнел. Нижняя губа тряслась. Он видел  перед  собой  пачки
денег, которые напоминали кирпичную кладку стены.
   - Сколько здесь? - прошептал он, шевеля пересохшими губами.
   - Столько, сколько унесете.
   Он  сделал  шаг,  второй,  третий  и  очутился  в  хранилище.   Глаза
разбегались в разные стороны. Он не мог охватить взглядом все, что хотел
схватить его взор.
   Сказка, сон, ставший былью.
   За спиной раздался  скрежет  металла.  Трошин  обернулся.  Теперь  их
разделяла решетка.
   - Ты шутишь, парень. Я шел к этому всю жизнь!
   - Но пришел же наконец! Мы  не  шутим,  когда  речь  идет  о  больших
деньгах.
   - Я должен получить свое! Должен!
   - Ты получил. Когда-нибудь я сюда вернусь. Через день, неделю, месяц,
год.
   Никто этого не знает. Если ты выживешь к тому времени, то  я  позволю
унести тебе  столько,  на  сколько  у  тебя  останется  сил.  Так  будет
справедливо, и никого не придется винить.
   Стальная дверь начала закрываться. Трошин бросился на решетку и повис
на ней, выкрикивая проклятия. Вот  она  -  настоящая  беспомощность.  Он
забыл о боли и о деньгах, он забыл обо всем. Его охватила паника и ужас.
   Дверь встала на место, и нечеловеческий рев оборвался.
   Андрей собрал необходимые бумаги, подобрал нужные договоры, сложил их
в старенький портфель и бросил туда деньги. Когда он  собрался  уходить,
то приметил еще одну дверь, скрытую деревянными панелями.
   Она была незапертой. За панелью находилась еще одна дверь, где висела
крошечная табличка с надписью "Покойницкая".
   Андрей вошел. Трупов в комнате он не заметил. Вокруг стояли  стеллажи
с коробками, на которых были наклейки с именами.  На  одной  из  коробок
стоял ярлычок "Масоны". Он снял ее  со  стеллажа  и  заглянул  вовнутрь.
Здесь лежал смеситель для ванной, выполненный из натуральной яшмы. Вещь,
безусловно, красивая, но непонятно как сюда попавшая. Тут же лежал  крем
для бритья и листок бумаги, где стоял заголовок "Инструкция к  действию.
Выполнять неукоснительно..."
   Андрей перебрал другие коробки. Тут хватало всякой  всячины:  оружие,
арбалеты, колбы, порошки, ключи, цепочки, взрывчатка, аптекарские  весы,
книги, авторучки и прочие атрибуты мещанина-крохобора, который не  может
проститься даже с рваным ботинком.
   К машине он вернулся спустя два часа после того, как покинул ее. -  А
где же Трошин? - спросила Марина.
   - Он нашел сокровища Сарафанова, и ему теперь не до нас Забудь о нем.
У нас еще много врагов.
   Андрей посмотрел на Вана Ли каким-то странным взглядом,  будто  видел
его впервые.
   - Нам надо развезти послания, и  поедем  домой.  Я  хочу  познакомить
Марину с отцом.
   И опять Андрей посмотрел на слугу с удивлением. Ван Ли улыбнулся.
   Невиданная картина!
 
*** 
 
   В кабинет ввалился Савелий и рухнул на стул. Вихров посмотрел на него
с раздражением.
   - Ну, что скажешь, сыскарь?
   - Я разгадал их метод, командир. Все  совпадает.  Это  лучший  способ
убрать нас поодиночке Сдохнем все под собственные фанфары.
   - Хватит скулить. Дело говори!
   -  Все  очень  просто.  Самохина  убили,  когда  он  открывал  дверцу
нанимателю.
   Он стоял спиной к подъезду и лицом  к  машине.  Пуля  угодила  ему  в
затылок.
   Выстрел точный. Теперь прикинь: Самохин высокого  роста.  Его  голова
находилась сантиметров на сорок выше дверцы "форда". Так? Если бы киллер
хотел убить нанимателя, то подождал бы, пока телохранитель открыл дверцу
и выпустил жертву из машины на тротуар. Стреляй себе, сколько влезет. Он
снял бы его  первым  выстрелом.  Но  киллер  и  не  думал  охотиться  за
нанимателем. Он целился в нашего парня и выполнил  свою  задачу.  То  же
самое произошло сегодня. Сафронова уложили, когда он вышел из  подъезда.
В упор. Обычный прохожий. А клиент остался живым и даже не высунул  носа
из парадного. Выходит, что киллеры не знают своих целей?
   Чушь собачья. Мы проиграли, Костя. Теперь будем  подыхать  с  музыкой
под аккомпанемент газетной шумихи. Агентство "Щит" войдет в  историю,  а
мы на кладбище.
   - Ты хочешь сказать, что нас нанимают подставные? Нанимают и подводят
под ствол киллера?
   - А ты сам не видишь, как они стреляют? Наши ротозеи  даже  дернуться
не успевают. Угрозы майора  не  шутка.  Они  решили  завалить  всех  как
положено, на боевом посту. А что? Мы сами хвастались, что работа  у  нас
такая! Оберегаем жизнь мирных граждан и жертвуем своей.
   - Примитивно действуют.
   - Конечно. За Рыжего мстят.  Мы  его  также  у  подъезда  уложили.  А
главное - это то, что они не успокоятся. Сейчас пришла еще одна  заявка.
Как только я ее получил, так  сразу  все  понял.  Звонил  какой-то  тип.
Просит  сопроводить  его  семью   в   аэропорт   Шереметьево   к   рейсу
Москва-Брюссель. Помнишь ту пресс-конференцию, когда  ты  рассказывал  о
перестрелке у Марьиной пущи? Майор тогда в зале сидел и спорил  с  тобой
по поводу дырок в машине. Теперь они делают тот же заказ. А это  значит,
что они играют в  открытую:  мол,  готовьтесь,  ребята.  Посмотрим,  чья
возьмет. И не откажешься. Сами себе рекламу сделали.
   В комнату вошел Ахмед и потряс видеокассетой.
   - Дождались, мужики! Сарафанов объявился. Идем ко мне, там посмотрим.
   - Глянь-ка, а у этого придурка совсем крыша поехала.
   Вихров покрутил пальцем у виска.
   - Ну хватит, - возмутился Ахмед. - Сейчас сами все увидите.
   Все устроились возле моноблока с  небольшим  экранчиком  в  крохотной
комнатке.
   На экране появилось лицо Сарафанова.
   - Мать твою за ногу! - воскликнул Вихров. - Воскрес чертяка!
   - А может, запись старая, - уверенно заявил Савелий.
   - Сейчас сами все поймете, - поставил точку Ахмед.
   Сарафанов заговорил.
   "Слушай меня внимательно, Вихров. За то, что похоронил меня, спасибо.
Ценю заботу о  ближнем.  За  то,  что  посылаешь  своих  мордоворотов  к
Маринке, благодарить не стану. Как видишь, я жив. Можешь поехать на  мою
могилу, но никого там не найдешь. Однако о деле. Я обещал тебе помочь, и
я помогу.
   Предварительный план остается в силе. Через три дня закажешь  автобус
на Тверь.
   Придешь со своими людьми в местное управление и дашь заявку на Чечню.
Они готовят такую  переброску.  Будете  сопровождать  поезд  с  колонной
грузовиков. В Моздоке к вам подойдет капитан Соловьев.  Он  будет  вашим
проводником. Деньги получите на границе. Если  доберетесь  туда  живыми.
Курьер передаст вам по сто тысяч на каждого. Головой не крутите, он  сам
вас найдет. Вы будете находиться под наблюдением моих  людей.  Окажетесь
за кордоном - тогда и поблагодарите. Не исключаю личную встречу с тобой.
Действуй, подполковник. Другого выхода у тебя нет".
   Экран погас.
   - Мать честная! - Вихров откинулся  на  спинку  стула,  и  та  издала
предупреждающий треск.
   - Что делать будем, командир? - спросил Ахмед.
   - А ты не слышал? Тут и думать нечего. Нас пятеро осталось.  День-два
- и никого не останется. Линять будем!
   - А в лесок бы  не  грех  съездить.  Местечко  с  могилкой  я  хорошо
запомнил. И Угрюмого с собой возьмем.
   - Мысль неплохая, - задумчиво произнес Вихров. - Там и машину найдем.
   Автобус нам теперь ни  к  чему.  Команда  жидковата.  Береженого  Бог
бережет!
   Уходить будем  сегодня  ночью,  по  одному.  Встретимся  на  развилке
Варшавской магистрали у въезда в Подольск.  О  своих  машинах  забудьте.
Электричка, такси, попутка, велосипед да  хоть  бы  на  роликах,  но  из
Москвы выезжать тихо. Одна глупая  овца  всех  в  омут  затянет.  А  ты,
Савелий, принимай заказы и на Шереметьево бери заявку. Пусть ждут. Авось
дождутся.
   Савелий потер руки, будто ему наливали  стакан  водки  под  грибки  и
килечку.
 
*** 
 
   В доме играла траурная музыка, зеркала были затянуты черным бархатом,
люди  разговаривали  вполголоса.  Андрей,  Марина  и  Ван  Ли   медленно
поднимались по лестнице  на  второй  этаж.  Скорбные  лица  сопровождали
растерянных молодых людей  и  тут  же  начинали  перешептываться  за  их
спинами. Многие смотрели на Андрея с удивлением,  некоторые  с  испугом,
другие с сочувствием.
   Профессор  Зарецкий  лежал  в  одной  из  операционных.  Его  еще  не
переложили в гроб, и тело покоилось на столе. Операционная  превратилась
в обычную комнату, все медицинское оборудование исчезло.
   Андрей подошел к отцу и поцеловал усопшего в холодный лоб. У Вана  Ли
скатилась скупая слеза со щеки. Марина чувствовала себя  растерянной.  В
ярко-красном коротеньком платьице, на высоких  шпильках,  она  выглядела
белой вороной среди серых мрачных фигур, заполнивших дом.
   К Андрею приблизился молодой человек и тихо шепнул на ухо:
   - В кабинете  вашего  отца  находится  профессор  Ланской.  Он  хочет
поговорить с вами.
   Андрей кивнул и вышел в коридор.
   Задержавшись на секунду, он повернулся  к  Вану  Ли  и  с  удивлением
заметил:
   - Куда делись Кошман и Наташа? - Он не ждал ответа и тут же добавил:
   - Отведи Марину в мою комн