ния Билл-Тосмена. Только очень осторожно.  Бери  их  только  за  края,
складывай в чемоданчик, а затем отнеси наверх. Я буду тут. Сделаешь?
   - Подожди меня.
   Когда Трой начала собирать осколки, Аллен направился к  тому  столику  на
галерее, где стояла  ваза,  и  заглянул  через  перила.  Под  ним  виднелась
верхушка торшера, круг света, а в нем, как в луже, купались осколки фарфора.
Макушка Трой, ее плечи, колени и длинная тонкая рука, скользящая осторожными
движениями над полом. Трой была прямо под ним.
   Небольшой китайский столик - изящный, но очень крепкий -  стоял  у  самых
перил.  Эбонитовый  пьедестал,  на  котором  покоилась   ваза,   по-прежнему
находился на своем месте. Он поднимал вазу над  перилами.  Наверное,  Хилари
рассчитывал, что гости, подняв глаза, сразу восхитятся ненавязчиво  поданным
с самых выгодных позиций фамильным  достоянием.  Аллен  действительно  успел
заметить и оценить вазу за эту долгую, долгую ночь.
   Он включил на галерее весь свет и достал  карманный  фонарик,  одолженный
Рейберном. Затем начал дюйм за дюймом  исследовать  поверхность  столика,  -
очень методично и тщательно, так что продолжал это занятие  и  тогда,  когда
Трой собрала все осколки, выключила внизу свет и поднялась к нему.
   - Ты, наверное, ищешь следы когтей?
   - Да.
   - Нашел?
   - Пока нет. Иди. Я почти закончил. Я сам занесу чемоданчик.
   Когда часы пробили час ночи и Аллен наконец  пришел  к  Трой,  она  сразу
поняла, что лучше не  спрашивать,  нашел  ли  он  следы  когтей  Лапушки  на
китайском столике.
   Потому что он явно ничего не нашел.

4

   Проснулся Аллен точно в три, как и приказал  себе.  Осторожно,  чтобы  не
разбудить Трой, он пробрался через темную ванную к себе,  побрился  и  сунул
голову под холодную воду. Затем посмотрел в окно. Луна уже зашла, зато среди
несущихся туч светили звезды. Ветер все еще задувал, но  дождь  прекратился.
Буря стихала. Аллен оделся, преодолевая боль в руке, натянул толстый  свитер
и сунул в карман капюшон.
   Потом зажег фонарик и, миновав коридор и галерею, спустился по  лестнице.
Темный холл зиял пустотой. Только в каминах кое-где еще тлели красные глазки
недогоревших углей. Аллен направился к коридору западного крыла  и,  свернув
налево, дошел до самой библиотеки.
   Библиотека тоже тонула во тьме. Знакомый запах масла и скипидара  на  миг
перенес его в студию жены. Интересно, вернули на место портрет?
   Аллен сделал несколько шагов от двери и вздрогнул, как  прежде  Трой,  от
щелчка замка, когда дверь вдруг приоткрылась сама по себе. Он затворил ее.
   Лучик фонарика заметался  по  комнате.  Книги,  лампы,  стулья,  картины,
орнаменты - все это возникало и исчезало. Наконец в луч света попала рабочая
скамья и рядом с ней мольберт.
   Из темноты на Аллена глянул Хилари.
   Аллен подошел поближе. Свет фонаря стал ярче, оживив картину. Трой  никак
нельзя  было  обвинить  в  натуралистичности.  Она  выхватывала  самую  суть
изображаемого предмета  -  в  данном  случае  черты  характера  Хилари  -  и
переносила их на холст.
   Какие же это черты? Что она увидела?
   Прежде всего, конечно, налет  надменности,  заставивший  ее  вспомнить  о
"достойном верблюде".  Плюс  к  этому  элегантность,  привередливость,  даже
наглость, некая вычурность. Но совершенно неожиданно в подчеркнутом сбеге от
ноздрей к уголкам рта, который мог бы принадлежать сатиру.  Трой  открыла  в
Хилари гедониста.
   Библиотека была крайней комнатой в западном  крыле  и  потому  имела  три
наружных стены.  Левые  от  двери  окна  выходили  на  большой  двор.  Аллен
направился к ним. Он знал, что они  задернуты  шторами  и  закрыты  ставнями
Отдернув шторы, он открыл одно окно. В голове промелькнуло,  что,  какая  бы
драма ни разыгрывалась в Холбедзе, окна играют в  ней  немалую  роль.  Аллен
скользнул фонариком по рамам. Фрамуги слегка дребезжали и пропускали  тонкие
струйки холодного воздуха.  С  этой  стороны  ветер,  пожалуй,  недостаточно
силен, чтобы натворить бед в комнате, однако  Аллен  вернулся  к  мольберту,
толчком закрепил его поустойчивее  и  только  после  этого  отжал  задвижки,
впустив холод и звуки внешнего мира. Затем  внимательно  посмотрел  в  щель.
Небо очистилось. Звезды светили достаточно ярко, чтобы  различить  во  дворе
катафалк Найджела, лишившийся всего, кроме остатков  фигуры,  да  и  те  уже
превратились в тонкую корочку снега.
   Аллен надел капюшон,  прикрыл  воротом  свитера  рот  и  уши,  уселся  на
подоконник и выключил фонарик.
   Смотреть надо было  в  оба.  Интересно,  близко  ли  уже  Фокс  со  своей
командой? Хорошо бы связаться с ними по радио. Они могли появиться  в  самый
неподходящий момент. Впрочем, вряд ли это что-нибудь изменит.
   Когда встают слуги? В шесть? А  может,  он  самым  нелепым,  смехотворным
образом ошибается?  Ждет,  как  бывает  частенько,  того,  что  и  не  может
произойти?
   В конце концов его теория, если ее вообще  можно  было  назвать  теорией,
основывалась на очень тоненькой цепочке свидетельств.  Фактически,  сплошные
догадки. Можно, конечно, было  проверить  сразу,  но  тогда  прощай  элемент
неожиданности.
   Аллен еще раз мысленно повторил сведения, которые собрал по  кусочкам  от
Трой, гостей, Хилари и слуг. Что касается мотива, пока  полный  туман.  Зато
сам ход событий - дело иное. А доказательства? Набор диких шуточек, которые,
однако, могут оказаться взаимосвязанными. Исчезновение.  Человек  в  парике.
Золотистая материя на молодой елке. Дурацкая попытка взлома Картонка в окне.
Разлетевшаяся вдребезги  ваза  и  его  левая  рука,  пульсирующая  от  боли.
Пожалуй, белее разнородного набора не мог бы предложить сам мистер Смит в те
дни, когда у него была всего-навсего лошадь с тележкой.
   Аллен переменил положение, поднял заодно и воротник куртки, но не оторвал
глаз от щели. Ледяной сквозняк заставлял слезиться глаза.
   За годы, проведенные в полиции, где такое вот выжидательное бездействие с
полной  концентрацией  внимания,  невзирая  на   неудобства   и   усталость,
называется "смотреть в оба", Аллен разработал приемы самодисциплины.  Обычно
он в таких ситуациях начинал вспоминать  самые  нелепые  цитаты  из  любимых
авторов, которые можно было бы применить к его работе.  Получалось  забавно,
особенно если взять Шекспира.
   Затем как-то незаметно припомнились сонеты, и как раз в тот момент, когда
Аллен со слезящимися глазами и дико ноющей рукой  повторял  "правдивый  свет
мне заменила тьма", он наконец заметил слабый свет. Луч запрыгал по двору и,
как ночной мотылек, ударился о надгробие, выполненное Найджелом.
   "Сработало", - решил Аллен.
   На долю секунды лучик ударил ему прямо в глаза,  заставив  отпрянуть,  но
тут  же  скакнул  обратно  к  надгробию,  а  затем  под  ноги   к   медленно
приближающейся  группе,  которая  то  возникала,  то   временами   полностью
растворялась в темноте. Две  фигуры,  склонившись  навстречу  ветру,  тащили
невидимый груз.
   Санки. Свет фонаря наконец застыл на земле рядом с надгробием. Замелькали
перчатки и тяжелые сапоги, толкающие и разворачивающие сани.
   Аллен на подоконнике встал на корточки, снял крепление с рам и взялся  за
них руками,  чтобы  не  дать  им  распахнуться  от  ветра.  Одновременно  он
продолжал напряженно наблюдать сквозь щель.
   Трое мужчин. Несмотря на вой ветра,  ему  удалось  разобрать  их  голоса.
Сначала они долго пристраивали фонарик, чтобы он светил на упаковочный ящик.
Затем в световой круг попала фигура: мужчина с лопатой.
   Две пары рук взялись за верхние углы ящика.
   - Тяжелый, - сказал чей-то голос.
   Аллен дал ставням распахнуться. Они  с  грохотом  ударились  о  стену.  В
следующее мгновение он уже ступил на карниз и зажег собственный фонарик.
   Луч ударил прямо в  лица  Киски-Ласки,  Мервина  и  стоявшего  за  ящиком
Винсента.
   - Вы очень рано взялись за работу, - прокричал Аллен.
   Ни звука, ни движения в ответ. Они словно застыли. Затем прогудел баритон
Киски-Ласки:
   - Винс попросил нас помочь ему убраться. Молчание.
   - Верно, - произнес наконец Винсент.
   - Ничего не осталось, сэр, - подал голос Мервин. - Буря все разрушила.
   - Очень неприятно на вид, - сказал Киски-Ласки.
   - А Найджел отказался помогать? - спросил Аллен.
   - Мы не стали  его  волновать,  -  пояснил  Мервин.  -  Его  очень  легко
расстроить.
   Чтобы быть услышанными, им приходилось кричать. Аллен соскочил во двор  и
начал тихонько обходить  группу,  пока  не  наткнулся  на  колонну  портика,
ведущего в  прихожую.  Он  моментально  вспомнил,  что  один  из  констеблей
Рейберна, забирая мокрую одежду, включал уличное освещение.
   Аллен  продолжал  держать  всех  троих  в   луче   своего   фонаря.   Они
поворачивались вслед его перемещениям, щуря глаза и тесно прижимаясь друг  к
другу. Аллен провел рукой по колонне, попятился и почувствовал стену дома.
   - Почему вы не дождались утра? - крикнул он  им.  Они  заговорили  хором.
Посыпались несвязные объяснения: Хилари не любит беспорядка,  Найджел  будет
потрясен судьбой своего творения... На этом поток иссяк.
   - Чего стали? Давайте! - велел Винсент, и две пары рук в перчатках  снова
взялись за ящик.
   Аллен нащупал выключатель. Портик и двор мгновенно залил яркий свет.
   Драматическая сцена во тьме с мятущимися лучами  и  смутными  угрожающими
фигурами пропала. Вокруг упаковочного ящика стояли три  человека  в  тяжелых
пальто и гневно глазели на четвертого.
   - Прежде чем вы его увезете, - сказал Аллен, - я хочу заглянуть внутрь.
   - Там ничего нет! - почти взвизгнул Киски-Ласки, а  Винсент,  вторя  ему,
крикнул:
   - Нельзя! Он забит гвоздями.
   - Это всего-навсего старый упаковочный ящик, сэр, - сказал  Мервин.  -  В
нем прибыло фортепьяно. Там теперь всякий хлам, предназначенный на выброс.
   - Прекрасно, - ответил Аллен. - С вашего позволения, я взгляну на него.
   Он направился к ним. Трое  мужчин  загородили  собою  ящик.  "Господи!  -
подумал Аллен. - Как трогательно и как неимоверно  жалко!"  Они  без  всякой
надежды пытались скрыться за спинами друг у друга, слиться в безликую  массу
и таким образом спрятаться.
   - Глупо так вести себя, - сказал  Аллен.  -  Вы  только  навредите  себе,
продолжая в том же духе. Я должен заглянуть в ящик.
   Киски-Ласки забормотал, как испуганный мальчишка, который  пытается  хоть
как-то защититься:
   - Мы вам не дадим. Нас трое против одного. Вы лучше поберегитесь.
   - Послушайте, сэр: не надо! - поддержал его Мер-вин. - Это вам  даром  не
пройдет. Не надо!
   Винсента била дрожь, но он тоже пробормотал:
   - Вы напрашиваетесь на неприятности. Лучше не надо. Вы нас не доводите. Я
предупредил, ясно? Я предупредил.
   - Винс, заткнись, - приказал Киски-Ласки. Аллен продолжал шагать  к  ним.
Все трое одновременно набычились и напружинили ноги, готовясь  броситься  на
него разом со всех сторон.
   - Подумайте! - сурово сказал Аллен. - Напасть на меня - это самое худшее,
что вы можете сделать в данной ситуации.
   - О, Господи! - запричитал Киски-Ласки. - О, Господи, Господи, Господи!
   - Отойдите в сторону. А если  вы  попытаетесь  сейчас  стукнуть  меня  по
голове или отключить как-нибудь иначе, то  навлечете  на  себя  еще  большие
неприятности. Вам это должно быть прекрасно известно. Лучше уймитесь.
   Винсент  нерешительно  замахнулся  лопатой.  Аллен  рванулся   вперед   и
пригнулся. Лопата  просвистела  у  него  над  головой  и  воткнулась  в  бок
упаковочного ящика.
   Винсент уставился на Аллена, открыв рот и прижав пальцы к губам.
   - Черт, вы ловкий!
   - Твое счастье, - сказал Аллен. - Балда! Зачем тебе лишние  неприятности?
Отойди сейчас же!
   - Винс! Ты чуть не оттяпал ему голову! - всплеснул руками Киски-Ласки.
   - Я растерялся...
   - Тихо! - велел Мервин. - Делайте, как он говорит. Иначе совсем беда.
   Они отошли.
   Ящик вовсе не был забит гвоздями. Боковая стенка  крепилась  к  днищу  на
петлях и была закреплена сверху обычными крючками. Троица словно  окаменела,
а Аллен мог пользоваться только одной рукой.
   Сначала он извлек лопату  и  воткнул  ее  в  землю,  сопроводив  движение
словами:
   - Больше не пробуйте!
   Затем откинул первые два крючка. Стенка приоткрылась, и последний  крючок
заело. Аллен стукнул по нему торцом ладони. Крючок отскочил.
   Стенка ящика упала прямо на него. Аллен  отступил,  и  она  стукнулась  о
камни двора.
   Прислоненный к ней Маульт выкатился и уставил свой безжизненный  взор  на
Аллена.

Глава 9
ПОСТ МОРТЕМ

1

   Гротескное  появление  Маульта,  точнее,  его  тела,  похоже,  вселило  в
зрительскую аудиторию судорожную активность.
   Несколько мгновений троица оставалась неподвижной, а потом, не  издав  ни
звука, ударилась в бега. Они вылетели со двора и растворились в ночи.
   Но не успел Аллен сделать за ними и десятка  шагов,  как  они  с  той  же
скоростью примчались обратно, дико размахивая руками, как участники какой-то
невероятной клоунады. При этом, словно  для  полноты  сходства,  их  заливал
яркий, почти сценический свет. Вот свет приблизился, и все трое  обернулись,
заслоняясь руками, и сбились в кучу.
   Во двор  влетела  полицейская  машина  и  резко  затормозила.  При  визге
тормозов Винсент сорвался с места  и  прямо  налетел  на  Аллена.  Остальные
замешкались, не соображая, в какую сторону рвануть, и были схвачены четырьмя
дюжими мужчинами, которые выскочили из машины с завидным проворством.
   Это были сержанты-детективы Бейли  и  Томпсон,  первый  -  специалист  по
отпечаткам  пальцев,  а  второй  -  фотограф,  потом  еще  шофер  и  наконец
инспектор.
   - Так! - заговорил Фокс, самый крупный из четверых.  -  Ради  чего  такая
спешка? Киски-Ласки разразился слезами.
   - Спокойнее, спокойнее, -  сказал  Аллен.  -  Тише  Куда,  интересно,  вы
собрались? Через холм прямо в Вэйл? Доброе утро. Фокс - Доброе утро,  мистер
Аллен. Вы уже работаете?
   - Как видите.
   - Что делать с этими типами?
   - Хорошо вам спрашивать! Они изо всех сил стараются навлечь на  себя  как
можно больше неприятностей.
   - Мы ничего не делали! Мы его пальцем не трогали! - завопил  Киски-Ласки.
- Это кошмарное недоразумение!
   Аллен, у которого после наскока Винсента мучительно ломило  руку,  кивнул
на упаковочный ящик.
   - Речь идет о Нем. - Так, так, - заметил Фокс. - Никак, труп?
   - Труп.
   - Это, случаем, не пропавшая личность?
   - Случаем, она.
   - Так мы берем этих?
   - Загоните их, ради всего святого, в дом! - раздраженно буркнул Аллен,  -
Тащите их туда! Вход отсюда, через окно. Я пойду вперед и включу свет. Самое
лучшее - отправить их в собственные комнаты. И тихо вы, ясно? Незачем будить
весь дом. Повар, как там тебя, Киски-Ласки? Будь любезен, заткнись!
   - А труп? - поинтересовался Фокс.
   - Всему свое время. Прежде чем его можно будет  убрать,  должен  приехать
полицейский хирург. Бейли! Томпсон!
   - Сэр?
   - Займитесь пока. Так, как нужно.  Отпечатки.  Внутри  ящика  и  снаружи.
Сани. Все поверхности. И тело, конечно. В общем, по полной программе.
   Аллен подошел к трупу и склонился над ним. Застыв в скрюченном положении,
он лежал на спине. Голова под очень странным углом к шее. Одна рука поднята,
глаза и рот открыты.  Четко  выделялись  старые  шрамы  поперек  подбородка,
верхней губы и одной из щек.
   Однако борода, усы и парик закрыли бы их полностью, решил Аллен.  В  этом
плане шрамы были неважны.
   Затем Аллен, скользнув руками по  телу,  извлек  из  внутреннего  кармана
жакета пустую плоскую фляжку на полпинты, открутил пробку и понюхал.  Виски.
Из другого кармана он достал ключ. Не найдя  ничего  больше,  он  отошел  от
покойника и обратился к Винсенту с товарищами:
   - Вы в состоянии спокойно идти? Или вы совсем свихнулись? Пойдете?
   Ответом ему послужило утвердительное хлюпанье.
   - Хорошо. Вы, - сказал Аллен шоферу, - пойдете вместе с нами. Вы,  -  это
относилось уже к Бейли и  Томпсону,  -  начинайте.  Я  вызову  врача.  Когда
кончите, ждите инструкций. Где вторая машина. Фокc?
   - Меняют колесо. Скоро будут.
   - Когда появятся, - обратился Аллен к Бейли, - расставьте  их  у  дверей.
Незачем, чтобы кто-нибудь бродил по  двору,  пока  вы  здесь  не  закончите.
Вставать начнут к шести. Пойдемте, Фокс. Пошли, красавчики.
   Аллен провел их через библиотечное окно, затем по коридору, через холл, в
дверь за зеленой занавеской и остановился в гостиной  для  слуг.  Здесь  они
застигли врасплох мальчика, который разводил огонь.  Аллен  отправил  его  к
Казберту с просьбой прийти как можно скорее.
   - Найджел встал? - спросил он.
   Мальчик, таращась на него во все глаза, кивнул. Как  выяснилось,  Найджел
занимался приготовлениями к раннему чаю.
   - Скажи ему, что мы будем здесь и  не  хотим,  чтобы  нам  мешали.  Ясно?
Хорошо. Тогда подкинь еще угля и исчезни, будь хорошим мальчиком.
   Когда парнишка ушел, Аллен  позвонил  Рейберну  со  служебного  телефона,
сообщил ему о находке и попросил прислать  полицейского  хирурга  как  можно
скорее. Кончив разговор, он вернулся в гостиную и кивком велел шоферу занять
пост у двери.
   Мервин,  Киски-Ласки  и  Винсент  сбились  в   кучку   посреди   комнаты.
Киски-Ласки кривил полное лицо и время от времени всхлипывал, как ребенок.
   - Так, - начал Аллен. -  Я  полагаю,  вы  все  прекрасно  понимаете,  что
сделали? Вы попытались помешать полиции исполнять свой  долг,  что  является
исключительно серьезным обвинением.
   Они хором загалдели.
   - Тихо! Хватит вдалбливать мне, что вы его  не  убивали.  Никто  пока  не
собирается утверждать обратного. Вы можете быть привлечены к ответственности
как лица, имеющие  отношение  к  уже  совершенному  преступлению,  если  вам
известно, что это такое.
   - Естественно, - проговорил с некоторым оттенком достоинства Мервин.
   - Прекрасно. А пока я собираюсь  сообщить  вам,  что,  по  моему  мнению,
послужило причиной вашего вызывающего поведения. Да подойдите к  огню,  ради
Бога! Я не имею желания говорить с  людьми,  которые  стучат  зубами,  будто
кастаньетами.
   Они несмело придвинулись  к  камину.  Под  ногами  у  всех  троих  быстро
образовались лужи, от одежды повалил пар. Они  являли  собой  очень  пеструю
группу. Толстый Киски-Ласки словно весь пропитался водой. Похожий на  хорька
Винсент словно еще больше посмуглел. Мервин был очень  бледен,  под  глазами
залегли темные круги. Все трое ждали.
   Аллен пристроил пульсирующую от боли руку поудобнее на  груди  и  сел  на
край стола. Фокс откашлялся, принял отсутствующий вид и достал блокнот.
   - Если я ошибаюсь, - начал Аллен, - лучшее, что вы  можете  сделать,  это
поправить меня, невзирая на результат. Ясно? Я в самом деле так думаю. Вы не
верите мне, но это так. С какой стороны ни посмотри, для  вас  будет  лучше.
Вернемся к рождественской елке. Праздник. Вечер  кончается.  Около  полуночи
вы, - тут он посмотрел на Винсента, -  везете  лишенную  украшений  елку  на
тачке к развалинам оранжереи у западного крыла.  Вываливаете  ее  под  окном
гардеробной полковника Форестера рядом с молодой елью. Верно?
   Губы Винсента беззвучно шевельнулись.
   - И тогда же вы наткнулись на тело Маульта, лежащее у подножия дерева.  Я
могу  только  догадываться  о  вашей  первой  реакции.  Не  знаю,  насколько
тщательно вы его осмотрели, но думаю, вы видели достаточно, чтобы убедиться,
что он убит. Вас охватила паника.  Тогда,  не  сходя  с  места,  или  позже,
посоветовавшись с приятелями...
   Все трое непроизвольно дернулись и тут же застыли снова.
   - Понятно, - сказал Аллен. - Значит, так. Вы вернулись в дом и сообщили о
своей находке Казберту и этим двоим. Верно?
   - К чему говорить? - произнес Винсент, нервно проводя языком по губам.  -
Я ничего не обещал. И, учтите, ни с чем не соглашаюсь и ничего не признаю. А
если бы даже и так, то поступок-то правильный, ничего не скажешь, а?  Должен
же я был сообщить,