ому
разговору, и поскольку он сидел рядом с  Трой,  то  спустя  некоторое  время
коснулся ее руки и попросил ввести его в курс дела.
   - Вы все поняли? - полушепотом обратился он к  ней,  поглаживая  слуховой
аппарат.
   - Не совсем. В делах я - совершенная курица, - пробормотала она в  ответ,
к явному облегчению полковника.
   - Неужели? Я тоже! Полный осел! Но ведь мы можем сделать понимающий  вид,
правда?
   - Я не сумею. Мне лучше сразу сдаться.
   - Зато все это  жутко  умно.  Просто  страшно.  Вы  согласны?  -  спросил
полковник, приподняв брови.
   Трой кивнула. Полковник с хитрым видом прикусил губу и пожал плечами.
   - Раз уж мы такие бестолковые, лучше не вмешиваться.
   Наверное, именно так он болтал  со  смазливыми  девушками  лет  пятьдесят
назад, когда был лейтенантом, подумалось Трой. И начиналось  это  под  звуки
вальса с эстрады, весело и беззаботно, а завершалось мимолетным  поцелуем  в
оранжерее на страх всем старым тетушкам. Интересно, не познакомился ли он со
своей Колумбелией на полковом  балу?  А  предложение  сделал,  пригласив  ее
прогуляться по балкону? Трой не могла представить себе только одного: как же
выглядела тетя  Клумба,  когда  была  молода.  Неприступной  особой?  Просто
красивой девушкой? Кокеткой?
   - ..А я и говорю: мол, сделайте  одолжение.  Называйте,  как  вам  больше
нравится. Иными словами,  ноты  мои,  скрипка  ваша.  А  он:  "Превосходная,
серьезная коллекция". Да! Попался старичок. Клюнул на фабричный ширпотреб.
   - Я не сомневаюсь,  дядя  Берт,  что  вы  правы,  -  подытожил  Хилари  и
обратился к своей тетушке:
   - У вас прекрасные гранаты, тетя. Я их что-то не помню.
   - Подарок твоего дяди на серебряную свадьбу, - пояснила она. - Я  надеваю
их нечасто.
   На черном шерстяном жакете миссис Форестер,  накинутом  поверх  шелкового
платья, сверкала большая бриллиантовая брошь, шею охватывали жемчуга,  а  на
пальцах переливалось удвоенное количество перстней.
   Мистер Смит, отвлекшись наконец от высоких финансовых  соображений,  тоже
обратил свое внимание на жену полковника.
   - Как, все сразу? Очень мило получилось. Выходит, вы и правда возите  все
с собой? В железной коробке?
   - "Все мое ношу с собой", - заявила миссис Форестер.
   - Прямо античный спектакль. Но как поведет себя хор?
   - Ну, честное слово, тетя... - вмешался протестующим тоном Хилари,  кинув
опасливый взгляд в спину Казберта.
   - Кстати, дорогой, это мне напомнило... - начала Крессида.
   - О чем, моя прелесть? - осторожно поинтересовался Хилари.
   - Да так, о пустяках. Простое любопытство насчет завтрашнего дня. Знаешь,
вечер, елка. Она будет в гостиной, не правда ли? Мне просто  интересно,  как
задуман спектакль. Ну, режиссура и все такое...
   Это был первый случай, когда  Крессида  в  присутствии  Трой  по-хозяйски
озаботилась делами в Холбедзе, что доставило Хилари немалое удовольствие. Он
немедленно пустился в пространные объяснения. Были упомянуты и колокольчики,
и магнитофонная лента, и появление полковника  Форестера  через  французское
окно в качестве друида, не забыты елка, елочные  украшения  и  сам  сценарий
вечера. Полковник Форестер прислушивался с живым интересом.
   Темы хватило на весь остаток ужина. Крессида  с  восхитительным  апломбом
продолжала играть роль хозяйки и, в нужный  момент,  прежде  чем  закипавшая
миссис  Форестер  успела  что-либо  предпринять,   наклонилась   к   ней   с
обезоруживающей улыбкой и спросила:
   - Ну как, тетя Клу, встаем?
   У Трой возникло  подозрение,  что  подобное  обращение  к  своей  будущей
родственнице Крессида позволила  себе  впервые.  Во  всяком  случае,  миссис
Форестер выглядела совершенно ошарашенной.
   - Я, по крайней мере, пойду, - сказала она, живо вскочила и направилась к
выходу, однако ее супруг оказался там  раньше  и  галантно  распахнул  дверь
перед женой.
   - Мы ненадолго, - доверительно сообщил он, оглянувшись на Трой. -  Хилари
говорит, что надо еще обо многом позаботиться: и о елке, и о мишуре,  и  обо
всем таком. Вам нравится предвкушать что-либо?
   Когда дамы вошли в  гостиную,  Винсент,  Найджел  и  краснощекий  мальчик
деловито втаскивали через французское  окно  стройную,  слегка  запорошенную
снегом елку. Она была надежно укреплена в зеленой  трубе,  которая,  в  свою
очередь, крепилась на чем-то сильно напоминающем  автомобильный  домкрат.  В
дальнем углу комнаты поверх превосходного ковра был постелен  кусок  плотной
зеленой ткани, на который и водрузили елку.
   Вместе с лесной красавицей в гостиную  ворвалась  зима.  Крессида  громко
запротестовала, слуги закрыли окно  и  удалились.  Рядом  с  елкой  остались
стремянка и огромная коробка с украшениями. На центральную люстру  кто-то  -
наверное, Найджел - повесил  символическую  рождественскую  ветвь:  венок  в
форме колокольчика из мишуры и остролиста с красными яблочками и сердечками.
По краям торжественно вздымались красные свечи. В  комнате  пахло  смолой  и
хвоей.
   Трой  любила  рождественские  праздники  не  меньше   самого   полковника
Форестера. Она очень  надеялась,  что  благодаря  совместным  усилиям  вечер
удастся. Миссис Форестер сурово осмотрела елку и благосклонно кивнула.
   - Смотрите, он не забыл  про  Хижину  Святого  Семейства,  -  растроганно
сказала она. - Я купила  ее  в  Обереммергау,  когда  Хилари  был  маленьким
язычником семи лет. Конечно, он так и остался язычником, однако  всякий  раз
достает Хижину ради меня. Не знаю, правда, как он собирается согласовать  ее
с этим безобразием на люстре и с Фредом с его нечестивой бородой, но это  уж
его заботы. Кстати, служба все-таки будет - в церкви в половине десятого. Он
вам говорил?
   - Нет, - ответила Трой. - Я даже не знала, что в Холбедзе есть церковь.
   - Есть. В западном крыле.  Служить  будет  тюремный  пастор  по  любимому
Хилари традиционному обряду. Да, как по-вашему, он красив?
   - Нет. Он живописен.
   Миссис Форестер фыркнула.
   Вошел Мервин с кофе и ликерами.  Предлагая  их  Трой,  он  кинул  на  нее
взгляд,  в  котором  читалась  животная  покорность.  Ей   это   крайне   не
понравилось.
   Крессида стояла, картинно облокотившись на каминную полку,  и  покачивала
золотистой туфелькой, с нетерпением дожидаясь,  пока  Мервин  уйдет.  Стоило
двери закрыться за его спиной, как она тут же выпалила:
   - Этот человек приводит меня в ужас.
   - Вот именно, - согласилась миссис Форестер.
   - От него просто мурашки по телу.., от всех них. Да, да, я знаю об  идеях
Хилари и даже согласна, что так можно разрешить проблему со слугами. То есть
это один  из  способов  решения  вечной  проблемы.  Хотя  лично  я,  знаете,
предпочла бы греков или кого-нибудь еще.
   - Итак, вы не принимаете во внимание, как смотрят  на  этот  вопрос  сами
убийцы, в  отличие  от  Хилари,  который  уверяет,  что  обдумывал  проблему
всесторонне? - подытожила миссис Форестер.
   - Да, я знаю, он  пока  увлечен  своими  идеями,  -  протянула  Крессида,
продолжая поигрывать туфелькой, - но, знаете, по-настоящему его, как и меня,
привлекает непритязательный строй жизни.
   Несколько мгновений миссис  Форестер  молча  взирала  на  нее,  а  затем,
повернувшись всем корпусом, обратилась к Трой:
   - А вы как управляетесь со своим домом?
   - Да, собственно, как можем. Мой муж - полицейский, и  этого  уже  вполне
достаточно, чтобы поставить любой быт с ног на голову.
   - Полицейский?! - воскликнула Крессида. - Ах да, я и забыла.  Хилари  мне
говорил. Но ведь Ян жутко известный и высокопоставленный?
   На это Трой предпочла не отвечать.
   - Быть может, нам стоит заняться елкой? - предложила миссис Форестер.
   - Вы же знаете, что Хилари обидится, если что-то будет сделано без него.
   - Не праздник, а каталажка, - протянула  Крессида.  -  Начальник  тюрьмы,
тюремный врач,  тюремщики,  тюремный  священник,  не  говоря  уж  о  молодом
поколении, растущем в тюрьме...  Ах  да,  я  и  забыла!  Ожидается  пропасть
соседей со всей округи, каждому из которых не меньше семидесяти. Грандиозно!
Даже Хилариозню. Пусть звонят колокола!
   - Мне семьдесят, а моему супругу семьдесят три, -  сухо  заметила  миссис
Форестер.
   - И в этом суть. - Крессида рассмеялась и неожиданно опустилась на колени
к ногам миссис Форестер, откинув назад  пышные  блестящие  волосы  и  сложив
руки. - Знаете, я вовсе не такая отвратительная, какой пытаюсь казаться.  Вы
оба всегда относились ко мне просто фантастически. Я жутко благодарна. Хилли
придется бить меня, как колотят в гонг. Знаете? Бонг-банг-бонг. И тогда  мое
поведение станет просто отменным. Да-да! Ну же, ну, тетя Клу, простите меня!
   Если бы тетушка Клумба была Медузой  Горгоной,  подумала  Трой,  Крессида
давно бы превратилась в камень, и тем не менее уголки губ у миссис  Форестер
явно дрогнули в улыбке.
   - Думаю, мисс, вы не хуже, чем прочие представители вашего  поколения.  В
вас есть чистота и очарование.
   - Чистота свистка и очарование новой острой булавки, не так ли, тетя? Как
по-вашему, я смогу украсить дом Хилли?
   - Во всяком  случае,  своим  внешним  видом.  Это  безусловно.  Остальное
зависит от поведения.
   -  От  поведения,  -  протянула  Крессида.  Все  замолчали.   В   комнате
потрескивал огонь. Рождественская ветвь медленно поворачивалась вокруг своей
оси. Из обеденного зала донесся смех Хилари, приглушенный толстой дверью.
   - Тетя Клумба, вы назвали бы меня "грешной  леди"?  -  внезапно  спросила
Крессида совершенно серьезным тоном.
   - Господи, девочка, о чем ты? В чем дело?
   - Взгляните сами.
   Крессида открыла блестящую  сумку  и  извлекла  оттуда  сложенный  листок
бумаги.
   - Вот это я нашла под дверью,  когда  поднялась  в  свою  комнату,  чтобы
переодеться. Хилари я ничего говорить не стала, но вам,  миссис  Форестер  и
миссис Аллен, хочу показать. Разверните и прочтите. Обе.
   Миссис Форестер, нахмурившись, посмотрела на Крессиду и взяла листок.  На
нем огромными печатными буквами  было  написано:  "Грешная  леди,  берегись.
Женщина, лишенная целомудрия, отвратительна. Ему не придется терпеть тебя  в
своем доме".
   - Что это еще за чепуха? Откуда это взялось?
   - Я же сказала: я  нашла  листок  под  дверью.  Миссис  Форестер  сделала
попытку разорвать записку, но Крессида схватила ее за руку.
   - Нет, не надо. Я покажу это безобразие Хилари и очень надеюсь,  что  его
мнение о мерзавце Найджеле кардинально изменится.

4

   Когда Хилари увидел записку - а это  произошло  вскоре  после  того,  как
мужчины появились в гостиной, - он буквально застыл. Он долго стоял, молча и
неподвижно, с листком в руках и хмурился. Мистер  Смит  подошел,  глянул  на
написанное  и  тихо  протяжно  свистнул.  Полковник  Форестер  вопросительно
уставился на Хилари, затем  перевел  взгляд  на  жену.  Та  слегка  покачала
головой, и полковник, повернувшись спиной к обществу,  принялся  внимательно
изучать елку и рождественскую ветвь.
   - Ну, малыш, что ты об этом думаешь? -  поинтересовалась  наконец  миссис
Форестер.
   - Не знаю. Но скорее всего совсем не  то,  чего  от  меня  ожидают,  тетя
Клумба.
   - Во всяком случае, все,  наверное,  согласны,  что  не  слишком  приятно
находить подобные вещи в своей спальне, - вмешалась Крессида.
   Хилари разразился целой речью, однако умудрился так толком  ничего  и  не
сказать, кроме того, что случившееся просто ужасно, возмутительно,  глупо  и
Крессиде ни в коем случае  не  стоит  обращать  на  это  внимание.  Подобные
бумажки заслуживают только одного: немедленно в камин, -  и  Хилари  тут  же
наглядно продемонстрировал, как это  делается.  Листок  мгновенно  почернел,
распался прахом и вылетел в трубу.
   - Вот и все! - воскликнул Хилари и развел руками.
   - Зря ты это сделал, - укоризненно сказала Крессида. - По-моему,  бумажку
следовало бы сохранить.
   - Верно, - вставил мистер Смит. - Для знатоков. Трой невольно вздрогнула.
Мистер Смит одарил ее широкой ухмылкой.
   - Верно ведь, миссис Аллен? Ваш муж назвал бы это уликой. Да,  Хил,  тебе
следовало бумажку приберечь.
   - Мне кажется, дядя Берт, я имею полное право уладить  это  недоразумение
по собственному усмотрению. Я нисколько  не  сомневаюсь,  дорогая,  что  это
всего-навсего чья-то идиотская шутка. Терпеть не могу дурацких розыгрышей! А
вы? - неожиданно обратился Хилари к Трой.
   - Тоже, если это розыгрыш.
   - Чему лично я ни на секунду не поверю! - энергично вставила Крессида.  -
Розыгрыш! Нет, это - наглое нападение. Оскорбление. Если не хуже. Разве нет?
- обратилась она к миссис Форестер.
   - Понятия не имею. Как ты считаешь, Фред? Я спрашиваю...
   Тут она обнаружила, что  ее  супруг  старательно  высчитывает  количество
шагов от французского окна до елки в дальнем углу гостиной:
   - Тридцать, сорок,  пятьдесят...  Ровно  пятьдесят  футов.  Мне  придется
пройти пятьдесят футов. А кто закроет за мной окно? О таких вещах необходимо
позаботиться заранее.
   - Но Хилли, дорогой, честное слово, мне кажется, что от подобных  записок
нельзя отделываться простым пожиманием плеч, - снова начала Крессида.  -  Ты
же сам всегда говорил, что Найджел  называет  свою  жертву  только  "грешная
леди". По-моему, совершенно очевидно: он и меня счел грешной, и  это  просто
ужасно. Знаешь, ужасно.
   - Клянусь  тебе,  дорогая,  здесь  нет  ничего  ужасного.  Обстоятельства
совершенно другие...
   - Разумеется, если учесть, что та особа была проституткой.
   - ..и я, конечно, постараюсь докопаться  до  сути.  Слишком  уж  все  это
нелепо. Я рассмотрю...
   - Ты ничего не сможешь рассмотреть в остывшем камине!
   - Найджел совершенно выздоровел.
   - Э! Да кто говорит, что это непременно Найджел? - вмешался мистер  Смит.
- Скорее, его специально подставили. По злобе, чтобы досадить.
   - Но все они прекрасно ладят друг с другом.
   - Только не с Маультом,  которого  привез  полковник.  Бьюсь  об  заклад,
добрыми отношениями здесь и не пахнет. Я видел, как они поглядывают на него.
И он на них.
   - Чепуха, Смит, - заявила миссис Форестер. - Ты  сам  не  знаешь,  о  чем
говоришь. Маульт служит у нас уже двадцать лет.
   - Ну и что?
   - О Господи! - возопила Крессида и бросилась в ближайшее кресло.
   - ..и кто будет зачитывать имена? - продолжал как  ни  в  чем  не  бывало
полковник. - Я же не могу надеть очки. Это выглядело бы ужасно глупо.
   - Фред!!
   - Что, Клу?
   - Иди сюда. Я говорю: иди сюда!
   - Зачем? Я занят.
   - Ты перевозбудился. Иди сюда. Речь о Маувьте. Я говорю...
   - Ты нарушила ход моих мыслей, Клу, - почти ворчливо произнес  полковник.
- В чем там дело с Маультом?
   В это мгновение распахнулась дверь и появился сам Маульт с подносом.
   - Прошу прощения, сэр, - обратился он к Хилари, - но мне показалось,  что
это может быть срочно, сэр. Для полковника, сэр.
   - Что именно, Маульт? - раздраженно осведомился полковник.
   Маульт услужливо протянул  ему  поднос.  Там  лежал  конверт  с  надписью
крупными печатными буквами:
   "Полковнику Форестеру".
   - Я нашел это на полу в вашей комнате, сэр. У двери, сэр. Мне показалось,
что это может быть срочно.

Глава 3
РОЖДЕСТВО

1

   Когда полковник Форестер прочел послание, он повел себя в  точности  так,
как только что Хилари, то есть застыл на несколько секунд на месте. Затем он
слегка покраснел и сказал племяннику:
   - Можно поговорить с тобой, старина?
   - Да, конечно,  -  начал  было  Хилари,  однако  миссис  Форестер  громко
воскликнула:
   - Нет!
   - Клу, позволь мне...
   - Нет. Если ты стал  объектом  гнусных  инсинуаций,  я  должна  знать.  Я
говорю...
   - Я слышал. Нет, Клу, дорогая. Это ни к чему.
   - Глупости, Фред.  Я  настаиваю...  -  Она  на  секунду  замолкла,  потом
добавила изменившимся голосом:
   - Сядь, Фред. Хилари!
   Хилари подскочил к своему дядюшке, и они вместе помогли ему опуститься на
ближайший стул. Миссис Форестер достала  из  нагрудного  кармана  полковника
небольшой пузырек.
   - Бренди, - велела она.
   Хилари принес стакан с подноса, оставленного в комнате Мервином.
   - Это аритмия, - сказал Трой мистер Смит. - У него бывают приступы.
   С этими словами он направился к окну и распахну  его.  С  порывом  ветра,
шевельнувшим ветви елки и бешено закрутившим рождественскую ветвь, в комнату
ворвалось дыхание зимы.
   Полковник Форестер сидел с закрытыми  глазами  и  прерывисто  дышал.  Его
седые волосы растрепались.
   - Не беспокойтесь. Со мной все в порядке, - прошептал он.
   - Никто и не беспокоится, Фред, - сказала его  же  на.  -  Будьте  добры,
Смит, закройте окно. Уже можно  -  Спасибо  хоть  на  этом,  -  пробормотала
Крессида, обращаясь к Трой.
   Трой предпочла не отвечать ей.
   - Мне лучше, - сказал полковник, не открывая глаз.
   С точки зрения Трой, собравшиеся представляли собой  живописную  картину:
прерывисто дышащий старик с закрытыми глазами, сильно встревоженный Хилари в
темно-лиловом  бархатном  костюме,  мрачная   красавица   Крессида,   миссис
Форестер, стоящая, стиснув руки, в двух шагах от мужа и не сводящая  с  него
внимательного взгляда, и пожилой кокни в великолепном смокинге,  описывающий
круги около рождественской елки.
   Группа, вполне  достойная  кисти  любого  из  художников-жанристов  эпохи
короля Эдуарда. А название? Разумеется, "Письмо". Вот она, записка, -  лежит
там, где ее уронил полковник. Как раз в нужном месте: в центре композиции.
   Словно для того, чтобы внести завершающий штрих в  это  ненаписанное,  но
уже безнадежно устаревшее полотно, мистер Смит прекратил бегать вокруг елки,
а миссис Форестер, Хилари и Крессида  повернули  головы.  Все  они,  включая
мистера Смита, уставились на белую бумажку на ковре.
   И тут картина ожила. Полковник  открыл  глаза.  Миссис  Форестер  сделала
несколько шагов и подняла листок.
   - Тетя Клумба!.. -  запротестовал  было  Хилари,  но  она  заставила  его
замолчать одним взглядом.
   Записка упала лицевой стороной вниз. Миссис Форестер перевернула  бумагу,
прочла - и вспыхнула  до  самых  корней  волос.  Учитывая  ее  возраст,  это
выглядело впечатляюще.
   - Тетя Клу..?
   Миссис Форестер плотно сжала губы. Ее лицо  приняло  странное  выражение.
Ярость? Пожалуй, да, решила Трой. Но и еще что-то. Неужели слабый  намек  на
удовлетворение? Миссис Форестер молча протянула  злосчастный  клочок  бумаги
племяннику.
   Хилари прочел, и его брови поползли вверх. Он  открыл  рот,  закрыл  его,
перечитал еще раз и - к  полнейшему  изумлению  Трой  -  как-то  приглушенно
пискнул, прикрывшись рукой, но тут же постарался взять себя в руки.
   - Это.., нет, это.., полный абсурд! - произнес  он  дрожащим  голосом.  -
Дорогая тетушка Клумба!
   - Не называй меня ТАК! - воскликнула та.
   - Мне ужасно жаль. Я всегда... О! Понимаю.
   - Тебе лучше, Фред?
   - Спасибо, Клу, все в  порядке.  Обычный  слабый  приступ.  А  записка..,
записка тут совершенно ни при чем. Честное слово, дорогая, Хилари совершенно
прав. Это полный абсурд. Нет, я, конечно, страшно  рассержен,  но  вообще-то
все это достаточно смехотворно.
   - Ничего подобного. Возмутительно - да. Но только не  смехотворно.  Того,
кто это написал, следует отхлестать кнутом.
   - Конечно, конечно. Только, Клу, я  не  совсем  гожусь  для  того,  чтобы
махать кнутом, да к тому же неизвестно, кого именно бить.
   - Полагаю, это можно установить.
   - О, это уже другой разговор. Нам с Хилли придется крепко потолковать.
   - Нет, тебе просто придется идти в  постель,  -  безапелляционно  заявила
миссис Форестер.
   - Ну.., наверное, ты права. Мне ведь завтра надо быть в  полном  порядке,
не так ли? Хотя... Мы же собирались наряжать елку, а  я  безумно  люблю  это
занятие.
   - Не глупи, Фред. Мы сейчас вызовем Маульта. Он и Хилари...
   - Мне не нужен ни Хилари, ни Маульт! Я и сам прекрасно поднимусь  наверх,
Клу. Не надо так суетиться.
   Полковник Форестер встал и отвесил Трой легкий поклон.
   - Мне ужасно ж