горь закрыл лицо руками и заплакал, то и дело повторяя:
   - Лелька... господи, Лелька...
   Прибывшие смотрели на него, на меня и хмурились.
   - Как вы себя чувствуете? - наклонился к Игорю один из них  и  неуверенно
кашлянул:
   - Вы можете ответить на наши вопросы?
   - Да, - закивал Игорь. - Я могу. Это я его убил... я  испугался,  что  он
будет стрелять, Анфиса бежала навстречу,  и  я  испугался,  что  он...  я...
господи, где Лелька?
   Я-то, конечно, поняла, что он имеет в виду, а вот  мужчины  в  комнате  -
нет,  чему  я  не  удивилась.  Изъяснялся  Игорь  путано,  слова  произносил
невнятно, а в целом здорово походил на сумасшедшего. Мужчины тихо заговорили
между собой. Роман Андреевич, выпустив меня  ненадолго  из  цепких  объятий,
принял деятельное участие в разговоре.
   Я опустилась на скамью у окна и разглядывала пол  под  ногами.  В  общем,
денек выдался - хуже не бывает. Меня извели вопросами. Я отвечала, изо  всех
сил стараясь ничего не напутать, всхлипывала, иногда  ревела,  вспомнив  про
Лельку, которая неизвестно где находится, а главное,  неизвестно  с  кем,  а
когда вопросов у моего собеседника не осталось, он сдал меня с рук  на  руки
Роману Андреевичу, шепнув осторожно, рассчитывая, что я его не услышу:
   - Покажи ее врачу. Такая история не пустяк, а у нее веко дергается.
   Вот тебе и раз, только  века  мне  и  недоставало.  Люди  думают,  что  я
свихнулась. Впрочем, чему удивляться, свихнешься от таких-то дел...
   Муженек здорово перепугался и прямо из  милиции  повез  меня  в  больницу
"Скорой помощи", к знакомому специалисту. Но специалист был  хирургом,  а  у
меня все кости целы, вот только с головой не в порядке, и мы  опять  куда-то
поехали, а я, не выдержав всех тягот сегодняшнего дня, взяла да и уснула,  а
открыв глаза через некий  временной  промежуток,  обнаружила,  что  лежу  на
кровати в собственной спальне, рядом со мной сидит Женька и настороженно  на
меня поглядывает.
   - Привет, - вздохнула я и добавила, не удержавшись:
   - Чего глазищи-то вытаращила?
   - Как же, - шмыгнула носом Женька. - Тут некоторые намекали на то, что ты
с катушек съехала.
   - Это он намекал? - кивнула я в сторону вошедшего Романа Андреевича.
   - Ни-ни, - торопливо покачала головой подружка. - Светило  медицины  был.
Такую речь толкнул, я даже плакала.  Так  душевно  говорил,  мы  с  Ромиком,
конечно, ничего не поняли, но все равно  перетрусили.  Голова  у  тебя  и  в
мирное время малость слабовата, а тут выстрелы.
   - Помолчи, тарахтелка, - накинулся на  нее  Роман  Андреевич.  -  Вот  уж
язык-то без костей. - И повернулся ко мне:
   - Хочешь чаю?
   - Ничего не хочу, - ответила я,  собираясь  зареветь,  потому  что  стало
ясно: хорошего нагоняя от мужа мне не избежать, и было это тем более обидно,
что я прекрасно знала: нагоняй я заслужила.
   - Эй, - нахмурился муженек, - завязывай реветь. Ты  меня  и  так  здорово
напугала.
   -  Точно.  Втащили  в  квартиру  точно  мертвую,  -  бормотала  Женька  и
всхлипнула, опасливо косясь на Романа Андреевича.  -  Господин  подполковник
вокруг тебя скакал, точно кузнечик, и  с  перепугу  наорал  на  меня.  Ох  и
лютовал он вчера, страсть. Как люди существуют с таким начальником?
   - Да вас убить мало! - разозлился Роман Андреевич, но, так как  накинулся
на Женьку, а не на меня, я не особенно испугалась, однако на  всякий  случай
потерла глаза и жалобно спросила:
   - Что теперь будет?
   - С кем? - съязвил он. - Если ты имеешь в виду Лельку, то  о  ребенке  до
сих пор никаких известий, а после того, что произошло... Ладно,  -  вздохнул
он, добрея физиономией. - Все не так скверно. Надеюсь, что ее отыщут.
   - А Игорь в больнице, - шмыгнула носом Женька. - С сердцем что-то...  Оно
и неудивительно: дочери не помог, и неприятностей теперь выше крыши.
   - Каких неприятностей? - испугалась я.
   - Как каких? Он человека убил. Конечно,  ситуация  непростая,  но...  еще
неизвестно, что решит суд.
   - Какой суд? - пролепетала я.
   - Обыкновенный, - разозлилась Женька, а Роман Андреевич торопливо перебил
ее:
   - Да помолчи ты... Вот ведь язык... - Он сел рядом и заговорил спокойно:
   - Я думаю, все  с  Игорем  утрясется.  В  конце  концов,  есть  письмо  с
угрозами, есть свидетель, что парень собирался выстрелить, пистолет у  Игоря
зарегистрирован, а то, что он самостоятельно занялся спасением дочери,  дело
обычное. Уж очень наши граждане не любят обращаться в милицию, а как жареный
петух клюнет в одно место, сразу вой поднимают: куда ж менты смотрели?
   - Вот именно, - съязвила Женька. - Менты такой народ, их сроду  в  нужном
месте в нужное время днем с огнем не отыщешь.
   - Кто б спорил, - развел руками муженек.
   - От Анфисы-то они хоть отстанут? - вздохнула Женька, а я  насторожилась,
мысль о еще одном посещении милиции рождала в душе смертную тоску.
   - Отстанут, - передразнил Роман Андреевич и посуровел. - Я  говорил,  что
ваша дурацкая игра в сыщиков до добра не доведет, так и получилось. Еще  раз
куда сунетесь, посажу под домашний арест. Причем  сидеть  будете  по  разным
комнатам.
   - По разным мы не можем, - кашлянув, возразила Женька, дернула плечом под
взглядом моего муженька и попросила жалобно:
   - Да ладно орать-то, Ромка. Ведь никакого толка от твоего крика.
   - То-то и оно. Своего ума у вас нет, и людей не слушаете...  Идемте  пить
чай. Я вижу, ты уже выздоровела, и нечего прикидываться сиротой.
   Мы устроились в кухне и выпили чаю  с  пирожными,  принесенными  Женькой.
Роман Андреевич смягчился, и я по прошествии некоторого времени  решила  его
спросить:
   - А кто этот парень?
   - Убитый?
   - Да.
   Женька слабо шевельнулась и навострила уши.
   - Трусов  Валерий  Станиславович.  Лелькин  дядя,  потому  что  Инге,  ее
настоящей мамаше, доводится родным братом.
   - Так у нее был брат?  -  ахнули  мы  в  два  голоса  и  многозначительно
переглянулись. Роман Андреевич треснул ложкой по столу и заорал:
   - Не сметь! - Голос у мужа такой,  что  ему  впору  кавалерийским  полком
командовать, мы с Женькой с перепугу полезли под стол, но вовремя одумались,
покраснели и потому разозлились.
   - Ну что ты орешь, как потерпевший? - пристыдила Ромку подружка.  -  Ведь
совершенно естественное любопытство...
   - Я насчет домашнего ареста предупредил? Отлично.  Сунетесь  опять  не  в
свое дело - пеняйте на себя.  Это  не  игра  и  не  дурацкий  детектив.  Это
по-настоящему.  И  ребенок  самый  что   ни   на   есть   настоящий.   Дайте
профессионалам возможность спокойно работать.
   - Тоже  мне,  профессионалы,  -  пробормотала  Женька  и  махнула  рукой,
сообразив, что Ромка сейчас опять заорет. - Да не рявкай ты так, что  стекла
дрожат. Мы дамы чувствительные, далеко ли до греха, - и вздохнула, глядя  на
меня. - Как же мы этого братца прошляпили?
   - Зато Дунаев его не прошляпил, уложил наповал, - ехидно  напомнил  Роман
Андреевич. - Теперь ни Лельки и ни единой зацепки, одна слабая надежда,  что
ребенок в самом деле со своей настоящей матерью. У нее трудности,  а  братец
четыре месяца назад из тюрьмы  освободился,  вот  и  решили  поправить  свое
финансовое положение таким способом.
   - Освободился из тюрьмы? - пролепетала я.
   - Вот именно. Кому из них пришла в  голову  мысль  похитить  ребенка,  не
знаю,  но  они  свой  план  осуществили.  Теперь  Инге  назад  дороги   нет,
договориться с Дунаевыми по-хорошему она уже  не  сможет:  есть  труп,  есть
письмо с требованием выкупа, все это  тянет  на  приличный  срок,  поскольку
родительскими чувствами здесь и не  пахнет.  И  как  поступит  она  в  такой
ситуации, одному богу ведомо...
   - Самое разумное было бы вернуть ребенка, - испуганно сказала я.
   - Конечно, только с разумом она не в ладу, раз затеяла все это.
   Разговор произвел тягостное впечатление, я вертела в руках чашку и думала
о том, что Ромка, безусловно, прав: в том, что случилось, есть и  моя  вина.
Игорь не в состоянии был  оценить  ситуацию  и  решил  заплатить  выкуп,  но
я-то... я просто обязана была позвонить мужу и все рассказать. Парень бы жив
остался, и Лелька вернулась бы домой.
   Я вздохнула  и  положила  ладонь  на  руку  мужа,  Женька,  заметив  это,
недовольно нахмурилась и поинтересовалась у него:
   - Ты на службу сегодня пойдешь?
   - Не пойду, - ответил он.
   - Как же так, ведь Родина в постоянной опасности?
   - Она привыкла и уже не боится. А тебе домой надо, чувствую, у  тебя  там
масса дел накопилась.
   - Мы ж к Верке съездить хотели, - обиделась Женька.
   - Завтра. Там народу полна квартира, ты ведь звонила час назад. В  общем,
обойдутся без вас. Анфисе отдых нужен, и мне, кстати, тоже.
   - Ладно, отдыхайте, - вздохнула Женька, - а я все-таки  съезжу.  Позвоню,
если что. - Она поднялась со стула, но тут же плюхнулась обратно, потому что
я сказала:
   - Если б мы с тобой сообщили в милицию номер машины...
   - Точно, - кивнул Роман Андреевич. - Менты вышли бы на "Део" раньше,  чем
хозяин успел явиться за денежками.
   - Что ж это получается? - ахнула  Женька.  -  Выходит,  это  мы  во  всем
виноваты? И Игорь из-за нас сядет в тюрьму?
   - Не заговаривайся, - отмахнулся Ромка. -  Если  честно,  при  ментовской
расторопности они бы вряд ли прихватили Трусова ко  времени.  К  тому  же  с
машиной небольшая путаница. Зарегистрирована в ГАИ на имя  Николаева  Вадима
Александровича, человека и бизнесмена, но машина ему не приглянулась,  и  он
почти сразу ее продал, переоформлять тачку не стали, покупатель  катался  по
доверенности, а кто такой этот самый покупатель, бизнесмен забыл. Вот и весь
сказ. Прикинь, сколько бы воды утекло, пока эти лодыри...  Я  хочу  сказать,
вряд ли  ваше  сообщение  могло  реально  предотвратить  трагедию.  -  Роман
Андреевич слегка лукавил из жалости ко  мне.  Конечно,  узнав  номер  "Део",
защитники правопорядка стали бы  выяснять,  кто  в  настоящее  время  хозяин
машины, и времени бы на это потратили немало, но,  сообщи  мы  не  только  о
номере, но и о письме с угрозами,  Лелька  бы  точно  была  дома.  "Део"  на
пустынном шоссе не проглядишь,  и  парня  бы  арестовали  задолго  до  места
передачи денег.
   Эта мысль преследовала меня весь  день,  и,  несмотря  на  усилия  Романа
Андреевича хоть немного  поднять  мне  настроение,  я  бродила  по  квартире
подавленная и отрешенная.
   На следующее утро мы с Женькой поехали к Дунаевым. Мою  машину  брать  не
стали и  добрались  общественным  транспортом.  Во  дворе  дунаевского  дома
увидели черную  "Волгу",  довольно  нахально  взгромоздившуюся  на  тротуар.
Проехать во двор "Волге" помешал врытый столб,  как  бы  в  отместку  задние
колеса машины оказались в клумбе. Дверь дунаевского  подъезда  открылась,  и
оттуда появился невысокий пожилой мужчина с седой  шевелюрой,  делавшей  его
необыкновенно импозантным. Шофер "Волги", завидев его, завел мотор,  мужчина
сел в машину, и она через несколько секунд скрылась за углом.
   - А чего здесь понадобилось прокурору? - на  некоторое  время  замерев  с
приоткрытым ртом, вопросила Женька.
   - Думаешь, он от Дунаевых? - озадачилась я.
   - А то...
   - Ну, тогда в этом нет  ничего  удивительного,  -  пожала  я  плечами.  -
Произошло убийство, и вполне естественно...
   - Не чуди, - усмехнулась Женька. - Прокурор-то здесь при чем?
   Несмотря  на  жанр  литературы,  в  котором  я  надеялась  преуспеть,   в
милицейских делах я мало что соображала, и появление прокурора казалось  мне
вполне естественным. Но если Женька считает иначе, значит, так оно  и  есть,
потому что Женька уже несколько лет работает в  газете,  знает  чуть  ли  не
половину  города  и  в  таких  делах  разбирается  лучше.  Поэтому  я   тоже
озадачилась и на всякий случай произнесла:
   - Да-а.
   - А может, правда, не к Дунаевым? Может, у  него  здесь  родственники?  -
принялась гадать подружка, а я, чтоб прекратить все это, сказала:
   - Ладно, идем. Чего у подъезда торчать?
   Атмосфера  в  квартире  царила  похоронная,  народу   собралось   человек
пятнадцать, почти все родственники, разговаривали  тихо,  точно  в  гостиной
стоял гроб. Мы не без труда отыскали Веру. Выглядела она - хуже  не  бывает,
оно и понятно: ребенок не найден, а муж, чего доброго, угодит в тюрьму. Вера
сжала мою руку и сказала:
   - Спасибо тебе...
   - За что? - вздохнула я.
   - За то, что согласилась поехать с Игорьком. Слава богу, он был не  один,
есть свидетель того, что этот мерзавец  первым  выхватил  пистолет  и  Игорь
действовал в целях самообороны. Ты ведь все видела?
   Сказать по чести, пистолета я не видела, то есть видела,  конечно,  когда
он валялся на коврике в машине под ногами парня, а вот чтобы в  руках...  Но
ведь, когда я перебиралась через канаву, Игорь крикнул, предупреждая меня об
опасности, значит, пистолет в самом деле был в руках  убитого,  у  меня  нет
повода в этом сомневаться. Поэтому, отвечая на вопросы,  я  так  и  сказала:
"Пистолет был". А  сейчас  отчего-то  забеспокоилась.  Парень  участвовал  в
похищении ребенка, явился за деньгами вооруженным и погиб. Ужасно,  конечно,
но ведь Игоря можно понять, он был в таком состоянии,  а  тут  преступник  с
пистолетом, нервы не выдержали, и он выстрелил. В конце  концов,  Игорь  муж
моей подруги, а того парня я даже не знаю. Он преступник, и то, что  недавно
вышел из тюрьмы, лишний раз это подтверждает.
   - Как себя чувствует Игорь? - спросила Женька.
   - Нас к нему не пустили, - ответила Вера, -  но  врач  сказал,  опасности
нет, они боялись инфаркта, к счастью, у Игоря просто сильный  стресс,  нервы
не выдержали. Врач считает, что ему лучше некоторое время побыть в больнице.
   - Разумеется, - кивнула Женька, а  меня  это  ее  "разумеется"  почему-то
разозлило. К Вере подошла мать, а  мы  с  Женькой  отправились  на  кухню  и
застали там Римму Сергеевну, она мыла посуду. Ее появление  здесь  удивления
не  вызывало:  у  племянника  крупные  неприятности,  и   все   родственники
собрались, чтобы поддержать его жену,  и  все-таки  я  немного  растерялась,
обнаружив ее стоящей возле мойки. Она закрыла кран, вытерла руки и, глядя на
меня, поинтересовалась:
   - Так это вы были с ним?
   - Да, - кивнула я.
   - Это какой-то кошмар. - Она потерла виски кончиками пальцев и спросила:
   - Анфиса, вы курите? - Я опять кивнула, а она позвала:
   - Идемте на лоджию.
   Женька дипломатично притормозила, а мы вышли и закурили. Римма  Сергеевна
посмотрела на меня и попросила:
   - Расскажите, как все было...
   Возвращаться к тем событиям очень не  хотелось,  но  я  чувствовала,  что
женщиной движет не простое любопытство, и отказать не могла.
   -  Кто  бы  мог  подумать,  какая  ужасная  история,  -  вздохнула  Римма
Сергеевна. - У меня такое чувство, как будто во всем  виновата  я,  если  бы
тогда... в голове не укладывается. И этот бедный мальчик...
   Кого она имела в виду, я не узнала, на лоджии появилась  Вера,  попросила
сигарету, но прикурить так и не смогла, потому что рука ходила ходуном,  это
пришлось сделать мне, на все  ушло  минуты  три,  в  течение  которых  Римма
Сергеевна успокоилась и покинула лоджию.
   - Как думаешь, надежда есть? - тихо спросила Вера.
   - Ты о Лельке? Конечно. - Я вздохнула и наконец решилась:
   - Вера, у Лельки день рождения восемнадцатого октября, а мы узнали...
   - На самом деле  Лелька  родилась  в  сентябре.  Тринадцатого  числа.  Мы
сменили дату рождения, мне ведь надо было оформлять больничный по  уходу  за
ребенком, и Лелька стала на месяц моложе.
   - Вот оно что, - пробормотала  я.  Теперь  все  сходится:  Инга  оставила
ребенка, а через месяц после этого события благополучно  вышла  замуж.  Хоть
что-то прояснилось. Явилась Женька и с места в карьер спросила:
   - Прокурор приезжал к вам?
   - Кто? - не сразу сообразила Вера. - А... Конечно. Он же наш родственник,
муж Риммы Сергеевны.
   - Как муж? - обалдела подружка. - Его фамилия Антипин, а она Гулина...
   - Ну и что? - Верка покачала головой, точно услышала страшную глупость. -
Женщины иногда оставляют девичью фамилию. Кстати, Лев Иванович у нее  третий
муж. Перед ним был начальник нашего КГБ, то есть ФСБ теперь.
   - А перед КГБ кто был? - проявила интерес Женька.
   - Не знаю. Спортсмен какой-то. Это по молодости и даже не в нашем городе.
   С чего вдруг Женька заинтересовалась мужьями Риммы Сергеевны, я не  могла
взять в толк, и тут она заявила:
   - Выходит, что прокурор области Игорю почти что дядя,  то  есть  муж  его
родной тетки?
   - Конечно, - кивнула Вера.
   - Тогда за Игоря можно не переживать.
   Вера неожиданно обиделась:
   - В каком смысле? Ты что, хочешь сказать, Игорь виноват? В  чем?  В  том,
что  хотел  защитить  себя  и  Анфису?  Анфиса   все   видела,   она   может
подтвердить...
   - Чего ты на меня накинулась? - удивилась Женька. - Я без тебя все хорошо
знаю, а про  прокурора  сказала,  потому  что  порадовалась:  такой  человек
разводить бодягу не даст, и от Игоря быстро отстанут. Менты -  народ  тупой,
им ведь пока все растолкуешь.
   Вера осталась недовольна Женькиным ответом, смотрела нахмурившись, а я  с
некоторым  удивлением  отметила,  что  беду,  происшедшую   с   мужем,   она
воспринимает гораздо острее, нежели то, что о Лельке до сих пор нет  никаких
известий. Что ж, в конце концов, у нее было время  понемногу  свыкнуться  со
своей потерей... Но больше всех меня поразила Женька.  Стоило  нам  покинуть
квартиру Дунаевых, как подруга спросила:
   - Ты в самом деле видела пистолет?
   - Конечно. Я тебе рассказывала. Он лежал...
   - Я не про то. Ты видела его в руках парня?
   - Слушай, пистолет у него был...
   - Ясно. Ты его не видела. Я не мент, можешь не хитрить.
   - А что я  могла  видеть?  Перепугалась  страшно,  и  все  произошло  так
быстро...
   - Да уж, а Игорь неплохо стрелял для перепуганного. Раз - и в сердце. Вот
ты, к примеру, попадешь с перепугу с такого расстояния в слона?
   - Не знаю, не пробовала, - огрызнулась я. - На что ты намекаешь?
   - Я не намекаю, я хочу разобраться. Натура,  знаешь  ли,  такая,  хочется
докопаться до истины.
   - Мне муж категорически запретил докапываться до истины, - ответила я.  -
И я ему обещала...
   - Конечно, Роман Андреевич - это святое. А как же Лелька? Думаешь, найдут
ее менты?
   - А мы найдем? - рассвирепела я.
   - Отчего ж нет, коли бог даст... В общем, так, едем в спортшколу к  Лене.
Попробуем что-нибудь накопать на брата Инги.
   - Поедем, - вздохнула я. - Только сомневаюсь, что...
   - А ты не сомневайся, - перебила Женька и тут же спросила:
   - О чем с Риммой Сергеевной болтали?
   - Ни о  чем,  -  пожала  я  плечами,  вспоминая  наш  разговор,  и  вдруг
насторожилась:
   - Знаешь, мне показалось, ее что-то мучило, и она чуть-чуть мне  об  этом
не рассказала, но потом вдруг передумала. А  еще  употребила  словосочетание
"бедный мальчик", непонятно, кого имея в  виду:  то  ли  племянника,  то  ли
убитого парня.
   - Да?  -  насторожилась  Женька.  -  Это  интересно.  Может,  есть  смысл
поговорить с ней еще раз?
   - Не думаю. Похоже, это был порыв, она с ним справилась, и...
   - Ладно, давай без психологии. Берем такси - и в спортшколу.
   Лену нам пришлось ждать минут двадцать.  Увидев  нас,  она  нисколько  не
удивилась, мы направились в  кафетерий,  выпили  по  чашке  кофе,  и  Женька
объяснила, почему мы снова здесь. - Брат  Инги?  -  подняла  брови  Лена.  -
Конечно, я о нем знала. Валера, кажется. Только он младше Инги года на два и
в спортшколе не учился.
   - С таким отцом парень не занимался спортом?
   - Мне неудобно говорить об этом, я девчонкой  сопливой  здесь  бегала,  а
Трусов был тренером с мировым именем... Конечно, сплетничали о нем  много...
Вот что, пойдемте-ка к одному человеку, он сейчас в школе. Если  он  захочет
поговорить с вами, то вы узнаете о Трусове абсолютно все.
   Мы поднялись и гулким коридором прошли в другое крыло