бе.  Значит,  ее  ославили  бы  и   посчитали
развратницей. Какая несправедливость! Ведь это так прекрасно  -  отдавать  и
принимать любовь, здесь не может быть греха!
   Но все возрастающее беспокойство, сознание того, что она совершает что-то
недозволенное, заставило Маргарет наконец заговорить о  свадьбе.  Они  ехали
вдоль берега реки Ваал, и Маргарет решилась:
   - Йан, ты знаешь, как я...
   Слова застревали в горле, язык отказывался повиноваться.
   - Ты... Я.., и ты... Как ты относишься к женитьбе? - в отчаянии  выпалила
она.
   - Прекрасно, Маргарет. Прекрасно отношусь, - засмеялся он  Маргарет  тоже
рассмеялась. Этот момент был самым счастливым в ее жизни.

***

   В воскресенье утром Соломон ван дер Мерв  пригласил  Джейми  сопровождать
его и Маргарет в церковь. Голландская Реформистская Кирка оказалась  большим
внушительным зданием псевдоготического  стиля,  с  кафедрой  проповедника  в
одном конце зала и огромным органом - в другом.
   Завидев в дверях ван дер Мерва, прихожане почтительно приветствовали его.
   - Я помогал строить эту церковь, - гордо объявил он Джейми, - и исправляю
здесь должность дьякона.
   Проповедник стращал свою паству адским огнем и вечными муками, а ван  дер
Мера зачарованно внимал каждому слову, непрерывно кивая.
   Джейми покачал головой.
   "Как странно, - подумал он, - что по воскресеньям этот человек обращается
к Богу, а в остальное время принадлежит дьяволу".

***

   Вечером  Джейми  отправился  в  салун.  Смит,  как   обычно,   обслуживал
посетителей у стойки бара и при виде Джейми расплылся в улыбке:
   - Добрый вечер, мистер Трэйвис. Что будете пить? Как обычно?
   - Не сегодня, Смит. Мне нужно с вами поговорить. Без свидетелей.
   - Конечно, сэр, - кивнул тот, нюхом почувствовав возможность  заработать,
и обернулся к помощнику.
   - Побудь вместо меня.
   Они прошли в заднюю крохотную, чуть побольше  чулана,  комнатку,  где  по
крайней мере их никто не мог подслушать. Там едва помещался  только  круглый
стол с четырьмя стульями. Смит зажег стоявшую на столе лампу.
   - Сядьте, - велел Джейми.
   - Да, сэр? Чем могу помочь?
   - Это я пришел вам помочь, Смит!
   - Неужели, сэр? - просиял бармен.
   Джейми, кивнув, достал длинную тонкую сигару и закурил.
   - Я решил оставить тебя в живых.
   В глазах Смита мелькнуло выражение недоумения.
   - Я.., не понимаю, мистер Трэйвис.
   - Не Трэйвис. Меня зовут  Мак-Грегор.  Джейми  Мак-Грегор.  Помнишь?  Год
назад ты отдал меня в руки убийцы, послал на верную смерть в  амбар.  Продал
ван дер Мерву.
   Смит нахмурился, видимо, что-то припоминая:
   - Не знаю, о чем вы...
   Но Джейми перебил, как хлыстом ударил:
   - Заткнись и слушай!
   Он  словно  видел,  как  щелкают  шестеренки  в  мозгу  Смита.   Пытается
отождествить лицо  сидящего  перед  ним  седоволосого  человека  с  открытой
доверчивой физиономией восемнадцатилетнего юноши, каким был Джейми всего год
назад.
   - Я все еще жив и богат - достаточно богат, чтобы нанять  людей  и  сжечь
эту дыру и тебя вместе с ней. Я верно говорю, Смит?
   Бармен попытался было уверить в своей невиновности, но, взглянув в  глаза
Джейми Мак-Грегора, почуял опасность и осторожно пробормотал:
   - Да.., сэр.
   - Ван дер Мера платит тебе за то,  что  посылаешь  к  нему  старателей  и
помогаешь их грабить. Неплохая сделка. Сколько от него получаешь?
   Смит молчал, раздираемый двумя противоборствующими  силами,  и  не  знал,
куда деваться.
   - Сколько?
   - Два процента, - нерешительно пробормотал он.
   - Я дам пять. С этого дня, если кто-то к тебе обратится, посылай ко  мне.
Я помогу ему, разница только в том, что старатели будут получать свою  долю,
а ты свою. Справедливую долю. Неужели и в самом деле думаешь,  что  ван  дер
Мерв дает тебе два процента от прибылей? Значит, ты совсем дурак.
   - Да, мистер Трэй.., мистер Мак-Грегор, - кивнул Смит. - Понимаю.
   Джейми поднялся:
   - Не совсем.
   И, перегнувшись через стол, добавил:
   - Решаешь, стоит ли пойти к ван дер Мерву и рассказать о нашем разговоре,
чтобы содрать деньги и с того и с другого? Да только тут ты ошибся, Смит.
   Голос его понизился до шепота:
   - Если сделаешь это, считай себя мертвецом.

Глава 7

   Одеваясь, Джейми услыхал  робкий  стук  в  дверь.  Он  прислушался.  Стук
повторился. Джейми открыл замок. На пороге стояла Маргарет.
   - Заходи, Мэгги, - пригласил он.  -  Что-то  случилось?  Девушка  никогда
раньше не заходила к нему в номер.  Она  нерешительно  переступила  порог  и
остановилась, не зная, как начать разговор. Всю  ночь  Маргарет  лежала  без
сна, придумывая, что ему сказать, боясь, что любимый, услыхав все, откажется
от нее. Наконец, поглядев ему в глаза, Маргарет решилась.
   - Йан, у меня будет ребенок.
   Джейми на мгновение застыл, и Маргарет в ужасе подумала, что теперь всему
конец, но неожиданно лицо его осветилось такой невыразимой радостью, что все
сомнения мгновенно исчезли. Он схватил ее за руки:
   - Это чудесно, Маргарет! Чудесно! Ты уже сказала отцу? Маргарет в тревоге
отпрянула:
   - О, нет! Он... Ты не  знаешь  отца.  Он..,  никогда  не  поймет.  Джейми
торопливо натянул рубашку:
   - Пойдем, скажем ему вместе.
   - Ты уверен, что все будет в порядке, Йан?
   - В жизни не был так уверен, как сейчас! Соломон ван  дер  Мера  отпускал
посетителю сушеное мясо, когда в лавку вошли Джейми и Маргарет.
   - А, Йан! - приветствовал он Джейми. - Сейчас освобожусь.
   Поторопившись отпустить старателя, подошел к Джейми.
   - Прекрасный день сегодня, не так ли?
   - Лучше не бывает! - весело откликнулся  тот.  -  У  вашей  дочери  будет
ребенок.
   Внезапное молчание повисло в воздухе.
   - Я.., я не понимаю, - заикаясь пробормотал голландец.
   - Все очень просто. Она забеременела  от  меня.  С  лица  ван  дер  Мерва
схлынула краска. Не в силах опомниться, он  переводил  взгляд  с  Джейми  на
Маргарет.
   - Это.., вы пошутили? Не может быть...
   Все смешалось у него в мозгу от ужасного открытия:  любимая  единственная
дочь отдалась мужчине.., ждет ребенка... Он станет посмешищем всего  города!
Но ведь Йан Трэйвис очень богат. И если они сразу же поженятся...
   Он обернулся к Джейми:
   - Свадьба, конечно, будет как можно скорее! Джейми удивленно взглянул  на
него:
   -  Свадьба?  И  вы  позволите  Маргарет  выйти  за  глупого  деревенского
простака, позволившего ограбить  себя  и  лишить  того,  что  по  праву  ему
принадлежало?
   Голова ван дер Мерва окончательно закружилась.
   - О чем вы говорите, Йан? Я никогда...
   - Мое имя вовсе не Йан, - резко оборвал Джейми. - Я Джейми Мак-Грегор. Не
узнали?
   И, заметив недоуменный взгляд ван дер Мерва, кивнул.
   - Ну, конечно же, нет! Но не в моих правилах долго помнить зло,  ван  дер
Мера, и я решил сделать вам подарок - теперь в животе вашей дочери  ребенок.
Мой ребенок.
   Он повернулся и вышел,  не  обращая  внимания  на  отца  и  дочь,  молча,
потрясенно смотревших ему вслед.
   Маргарет стояла, прикованная к месту, словно громом пораженная. Он не мог
сказать этого. Он любит ее, любит! Но тут отец, в приступе ужасающей ярости,
набросился на нее.
   - Ты шлюха! - завопил он. - Развратница! Прочь из моего дома! Убирайся!
   Маргарет по-прежнему не двигалась. Весь ужас происходящего не укладывался
в сознании. Йан, Йан винил ее в том, что  сделал  отец.  Кто  это  -  Джейми
Мак-Грегор? Кто?..
   - Вон!
   Ван дер Мера, размахнувшись, с силой ударил дочь по лицу:
   - Не желаю видеть тебя, пока жив.
   Маргарет, задыхаясь, пошатнулась; в ушах  гулко  отдавался  стук  сердца.
Незнакомое,  искаженное  злобной  гримасой  лицо  маячило  перед  ней.  Лицо
безумца. Повернувшись, она не оглядываясь выбежала из лавки.
   Соломон ван дер Мерв, охваченный  отчаянием,  смотрел  вслед  дочери.  Он
знал, что бывает с девушками, которые не соблюли себя. Их заставляли  стоять
перед всеми в церкви, позорили и стыдили,  а  потом  изгоняли  из  общины  -
вполне заслуженное наказание для таких бесстыдниц! Но его Маргарет  получила
приличное  воспитание,  была  богобоязненной  девочкой.  Как  же  она  могла
поступить с отцом подобным образом?  Перед  глазами  ван  дер  Мерва  встало
видение:  обнаженное  тело  дочери,  совокупляющейся   с   этим   человеком,
валяющейся  в  грязи,  как   низкое   похотливое   животное.   Внезапно   он
почувствовал, как плотское желание бурлит в крови.
   Он повесил табличку "Закрыто" на входную дверь и лег на постель, не  имея
ни сил, ни воли двинуться с места. Когда новость разнесется по  городу,  все
будут смотреть на него с презрением.  Жалеть  или  обсуждать  за  порочность
дочери. Нужно сделать так, чтобы никто ни о чем не узнал. Убрать эту шлюху с
глаз долой!
   Преклонив колени, ван дер Мерв стал молиться:
   "О Боже! Как ты мог допустить, чтобы такое произошло со  мной,  со  мной,
твоим верным слугой! Почему отвратил от меня взор свой? Пусть она  умрет.  О
Господи! Сделай так, чтобы они оба умерли..."
   В салуне "Сандаунер", как всегда, было  полно  народу.  Подойдя  к  бару,
Джейми обернулся к посетителям и громко сказал:
   - Джентльмены, прошу внимания! Голоса постепенно стихли.
   - Заказывайте, что пожелаете. Угощаю всех!
   -  По  какому  случаю?  -   почтительно   осведомился   Смит.   -   Новое
месторождение?
   - Что-то в этом роде, друг мой, - рассмеялся Джейми.  -  Незамужняя  дочь
Соломона ван дер Мерва беременна. Мистер ван  дер  Мерв  желает,  чтобы  все
отпраздновали это событие вместе с ними!
   - Господи Иисусе, - прошептал Смит.
   - Иисус не имеет с этим ничего общего. Только Джейми Мак-Грегор.
   Уже через час все в  Клипдрифте  узнали  новость:  Йан  Трэйвис  оказался
Джейми Мак-Грегором и опозорил  дочь  ван  дер  Мерва,  а  та  забеременела.
Подумать только, ведь притворялась такой тихоней!
   - А выглядит скромницей!
   - Говорят, в тихом омуте черти водятся!
   - Интересно, сколько еще мужчин в этом городе  попили  водички  из  этого
омута?!
   - А девочка неплохо сложена. Я и сам бы не прочь попользоваться!
   - Почему бы тебе не попросить? Она долго ломаться не будет!
   Раздался дружный хохот мужчин.
   К тому времени, как Соломон ван дер Мерв появился на улице, он уже  успел
немного примириться с постигшей его ужасной катастрофой.  Придется  отослать
Маргарет в Кейптаун следующим дилижансом. Пусть рожает своего  ублюдка  там,
хоть в Клипдрифте никто не узнает о таком позоре!
   Ван дер Мерв шел, не оглядываясь  по  сторонам,  с  приклеенной  к  губам
улыбкой.
   - Добрый день, мистер ван дер Мерв. Слышал, вы  закупили  партию  детской
одежды?
   - Здравствуйте, Соломон. Правда, что скоро,  в  вашем  магазине  появится
маленький помощник?
   - А, рад вас видеть, Соломон. Только что видал продавца птиц. Говорят,  в
нашем городе появились аисты. Представляете?
   Соломон ван дер Мерв повернулся, спотыкаясь, побрел  обратно  в  лавку  и
наглухо запер за собой дверь.
   Джейми пил виски в салуне, прислушиваясь к возбужденным пересудам. Такого
скандала в Клипдрифте еще не бывало; обитатели города сгорали от любопытства
и злорадного удовлетворения. Джейми желал только  одного;  чтобы  Бэнда  был
здесь и радовался вместе с ним.  Вот  она,  расплата  за  погубленную  жизнь
сестры Бэнды, за то, что ван дер Мерв  сделал  с  Джейми  и  кто  знает,  со
сколькими еще. Но с ван дер Мервом еще  не  покончено.  Это  только  начало.
Джейми не успокоится, пока не уничтожит врага. А Маргарет? К ней  Джейми  не
испытывал ни малейшего сочувствия. Она была соучастницей отца. Джейми помнил
ее слова во время первой встречи:
   "Мой отец - именно тот, кто может помочь вам. Он все знает".
   Девушка тоже принадлежала к семье ван дер Мерва, и  Джейми  растопчет  их
обоих.
   Смит подошел к столику, где сидел Джейми.
   - Могу я поговорить с вами минутку, мистер Мак-Грегор?
   - В чем дело?
   Смит смущенно откашлялся:
   - Я знаю двоих старателей, владеющих  десятью  участками  около  Пнайела.
Алмазов там куча, да только у парней нет денег на приличное снаряжение. Ищут
партнера. Вот я и подумал, может, вам это подойдет?
   Джейми, прищурившись, оглядел бармена:
   - Об этих людях ты говорил  ван  дер  Мерву,  так  ведь?  Смит  удивленно
кивнул:
   - Да, сэр. Но я обдумал ваше предложение и решил, что  буду  работать  на
вас.
   Джейми вытащил длинную тонкую сигару, и Смит поспешил зажечь ее.
   - Расскажи подробнее! Бармен повиновался.

***

   Сначала в Клипдрифте почти не было публичных  домов.  Шлюхи,  в  основном
негритянки, поджидали клиентов в  грязных  переулках  или  убогих  борделях.
Первыми белыми проститутками, появившимися  в  городе,  были  буфетчицы  или
официантки. Но Клипдрифт рос, открывались все новые месторождения алмазов, а
вместе с процветанием увеличивался и  приток  продажных  женщин.  Теперь  на
окраинах  города  открылось  уже  с  полдюжины  публичных  домов  с   белыми
проститутками, деревянных лачуг из железнодорожных шпал с жестяными крышами.
Исключением  был  бордель  мадам   Эгнес,   солидное   двухэтажное   здание,
выстроенное на Бри-стрит подальше от Луп-стрит, главной  улицы,  чтобы  взор
жен уважаемых горожан не оскорблял вид  подобного  заведения.  Зато  частыми
посетителями дома мадам Эгнес были мужья этих респектабельных дам и те,  кто
мог позволить себе бросать деньги  на  столь  дорогие  удовольствия  -  ведь
посещение заведения обходилось недешево.  Правда,  и  женщины  были  молоды,
привлекательны, без всяких предрассудков да к тому  же  честно  отрабатывали
потраченное на них.
   Спиртные напитки подавались в хорошо обставленной гостиной, и сама  мадам
строго следила, чтобы клиентов не торопили и не обсчитывали.
   Мадам  Эгнес,  жизнерадостная,  крепко  сбитая  рыжеволосая  женщина  лет
тридцати  пяти,  работала  раньше  в  одном  из  лондонских  борделей,   но,
привлеченная рассказами о сказочно-легком обогащении, решила  отправиться  в
Южную Африку.  Она  скопила  достаточно  денег,  чтобы  открыть  собственное
заведение, и дела с самого  начала  процветали.  Мадам  Эгнес  считала  себя
знатоком мужской натуры, но Джейми Мак-Грегор был для нее загадкой. Он часто
посещал заведение, тратил деньги, не скупясь, был  вежлив  и  обходителен  с
женщинами, но всегда казался погруженным в свои мысли, недосягаемым,  словно
некая стена стояла между ним и окружающим миром. Особенно поражали его глаза
- светлые, бездонные, ледяные. В отличие от других  постоянных  посетителей,
он никогда не говорил о себе и своем прошлом. Мадам Эгнес  слыхала,  что  он
расчетливо совратил дочь Соломона ван дер Мерва, и теперь,  когда  она  ждет
ребенка, отказывается жениться.
   Мадам Эгнес считала, что так могут поступать лишь последние подонки.
   "Но все же этот, хоть и ублюдок, весьма привлекателен", -  подумала  она,
провожая взглядом спускающегося по лестнице Джейми Мак-Грегора.
   Джейми, вернувшись в отель, застал в номере Маргарет.  Девушка  стояла  у
окна, глядя на улицу и, услыхав шаги, обернулась:
   - Здравствуй, Джейми. Голос ее дрожал.
   - Что ты здесь делаешь?
   - Мне нужно поговорить с тобой.
   - Нам не о чем говорить.
   - Я знаю, почему ты сделал все это. Из ненависти к отцу. Но поверь, какое
бы  зло  он  ни  причинил  тебе,  я  ничего  об  этом  не  знала.  Умоляю..,
пожалуйста.., верь мне. Не гони меня. Я слишком тебя люблю.
   - Это твоя проблема, ты не находишь? - холодно взглянул на нее Джейми.
   - Пожалуйста, не смотри на меня так. Ведь ты тоже любишь меня.
   Но Джейми уже не слушал. Он снова  переживал  то  ужасное  путешествие  в
Паардспан, во время которого чуть не умер.., тяжелые булыжники на  берегу..,
он ворочал их, пока не падал от усталости и наконец - алмазы, много алмазов.
И снова он отдает камни ван дер Мерву, и в ушах звучит елейные голос:
   "Ты не понял меня, парень. Мне партнеры ни к чему. Ты работаешь на  меня.
Даю тебе двадцать четыре часа, чтобы  убраться  из  города..."  Безжалостное
избиение... Вонь,  исходящая  от  стервятников,  острые  клювы,  разрывающие
плоть.
   Как будто издалека донесся голос Маргарет:
   - Неужели ты не помнишь? Я.., принадлежу.., тебе. Я тебя люблю.
   Стряхнув с себя липкую паутину  кошмара,  Джейми  взглянул  на  Маргарет.
Любовь. Он больше не знал, что означает  это  слово.  Ван  дер  Мерв  выжег,
уничтожил в нем все чувства, кроме одного: ненависти.  Ненависть  стала  для
Джейми  эликсиром  жизни,  смыслом  существования,  помогла   пройти   через
смертельные опасности, невыносимые муки, побороть акул, пройти  через  рифы,
ползти по минным полям Намибии. Поэты слагали стихи о любви,  а  певцы  пели
песни, так что, возможно, такое бывает с людьми, случается на самом деле.  С
другими. Только не с Джейми Мак-Грегором.
   - Ты дочь Соломона ван дер Мерва. И носишь его внука. Вон отсюда!
   Больше Маргарет некуда было идти. Она  любила  отца  и  нуждалась  в  его
прощении, но знала, что тот никогда, ни за  что  не  простит,  превратит  ее
жизнь в ад кромешный. Но выбора не было. Ни друзей, ни знакомых.
   Выйдя из отеля,  она  направилась  к  магазину  отца,  чувствуя  на  себе
любопытно-злорадные  взгляды  прохожих.  Некоторые   мужчины   оскорбительно
усмехались; она продолжала идти с высоко поднятой головой. У дверей магазина
Маргарет нерешительно остановилась, но, поколебавшись, все же вошла. В лавке
никого не было. Из задней комнаты вышел ван дер Мерв.
   - Отец...
   - Ты?!
   Гадливое презрение в голосе как удар в лицо. Он подошел ближе, и Маргарет
почувствовала запах виски.
   - Я требую, чтобы ты убралась из  этого  города.  Сейчас.  Немедленно.  И
никогда больше не возвращайся! Слышишь? Никогда.
   Вытащив из кармана несколько банкнот, он швырнул их на пол.
   - Возьми и уходи прочь!
   - У меня будет твой внук.
   - Ублюдок самого дьявола!
   Отец, сжав кулаки, надвигался на Маргарет.
   - Всякий раз, когда люди увидят, как ты выставляешь себя напоказ, грязная
шлюха, будут вспоминать о моем позоре, а если уберешься с глаз долой, может,
и забудут когда-нибудь.
   Она  долго,  потерянно  глядела  на  него,  потом  повернулась  и,  слепо
спотыкаясь, побрела к двери.
   - Деньги, тварь! - завопил он. - Ты  забыла  деньги!  Маргарет  в  полном
смятении добралась до дешевого пансиона на  окраине  города.  Миссис  Оуэне,
хозяйка, оказалась полной женщиной  лет  сорока  с  добродушным  лицом.  Муж
привез ее в Клипдрифт  и  бросил.  Более  избалованное  создание,  вероятно,
погибло бы, но миссис Оуэне была сделана из другого теста и умела  выжить  в
любых обстоятельствах. За это  время  она  повидала  многих  хороших  людей,
попавших в беду, но ничто не могло  сравниться  с  судьбой  семнадцатилетней
девушки, стоявшей сейчас перед ней.
   - Вы хотели видеть меня?
   - Да.., пришла узнать.., может, у вас найдется работа?
   - Работа? Что вы умеете делать?
   - Все  что  угодно.  Я  хорошо  готовлю.  Могу  обслуживать  посетителей.
Застилать постели, убирать. Я... Я... - борясь из последних сил с охватившим
ее отчаянием, лепетала Маргарет. - Пожалуйста, - умоляюще прошептала она,  -
пожалуйста.., все что угодно.
   Миссис Оуэне взглянула на дрожавшую девушку, чувствуя, как разрывается от
жалости сердце.
   - Думаю, одна помощница не помешает. Когда начнете работать?
   И увидала невыразимое облегчение в глазах Маргарет.
   - Прямо сейчас.
   - Я могу платить только...
   Она быстро подсчитала в уме и накинула несколько шиллингов сверху.
   - Один фунт два шиллинга одиннадцать пенсов в месяц. Это немного, но жить
и обедать можете у меня.
   - Спасибо, я согласна, - благодарно вздохнула Маргарет.
   Соломон ван дер Мерв теперь редко появлялся на улицах Клипдрифта,  и  все
чаще на дверях магазина висела табличка "ЗАКРЫТО", а покупателям приходилось
обращаться к другим торговцам.
   Но каждое воскресенье он неизменно ходил в  церковь,  не  молиться,  нет.
Требовал от Бога, чтобы тот исправил уж