сте, пригвожденная молниеносной
вспышкой; видна дыра в верхней челюсти у Висконти, который улыбается  мне,
как сообщник; я выбросил руку в окаменелой мольбе; а моя мать  смотрит  на
меня с выражением нежности и упрека. Я отрезал еще одно лицо, которого  не
заметил тогда в комнате с нами, - лицо старикашки  с  длинными  усами.  Он
опередил меня с вестью.  Позднее  мистер  Висконти  уволил  его  по  моему
настоянию (моя мать не принимала участия в споре,  она  сказала,  что  это
дело должны  улаживать  мужчины),  так  что  Вордсворт  остался  не  вовсе
неотомщенным.
   Нельзя сказать, однако, что у  меня  есть  время  размышлять  о  бедном
Вордсворте. Мистер Висконти  не  нажил  еще  состояния,  и  импорт-экспорт
отнимает у меня все  больше  времени.  У  нас  бывают  периоды  взлетов  и
падений, так что фотографии, сделанные во время нашего, как  мы  называем,
великого  приема,  где  запечатлены  высокопоставленные  гости,   не   раз
оказывали нам услугу. "Дакота" теперь принадлежит нам  целиком,  поскольку
нашего партнера случайно застрелил полицейский из-за того, что тот не умел
объясняться на гуарани. И теперь все свободное время я трачу  на  изучение
этого языка.  В  следующем  году  дочери  начальника  таможни  исполняется
шестнадцать лет, и я женюсь на ней. Союз наш одобрен мистером  Висконти  и
ее отцом. Между нами, конечно, большая разница в возрасте, но она нежное и
послушное создание, и теплыми  благоухающими  вечерами  мы  читаем  с  ней
вместе Браунинга:

   Бог в своих небесах,
   И в порядке мир
   [цитата из драматической поэмы
   Р.Браунинга "Пиппа проходит"; пер. - Н.Гумилев].