Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
116 -
117 -
118 -
119 -
120 -
121 -
122 -
123 -
124 -
125 -
126 -
127 -
128 -
129 -
130 -
131 -
132 -
133 -
134 -
ственный свод. Шахтеров не
распускать, пусть выгребают старый обрушившийся свод.
Опять полигон. Все уже с опаской смотрят через щели бункера. Вот
поднялась земля, вырвалась мина и... полыхнула так, что мы почти все
ослепли...
Медленно возвращается зрение. Главный бъется в истерике.
- Я им покажу имитацию, им дали задание на простой заряд, а они свою
идиотскую инициативу. Дураков надо бить.
Гости трясут головами и трут глаза, кто-то еще не прозрел, но главный
стоит обращенный лицом в сторону взрыва и по-прежнему кроет матом
конструкторов. Когда он повернул лицо к нам, мы увидели его потрясающе белые
глаза. Он ослеп...
* ЧАСТЬ ШЕСТАЯ. ЯДЕРНОЕ ОЖЕРЕЛЬЕ
Через два дня мы с Катей выехали в Москву. В столице две недели мы
оформляли документы, делали закупки и отправились в Германию.
Полковник Филипенко сидел со мной над картой Германии и мы обсуждали
объем работ по установке мин и фугасов.
- Конечно, - рассуждал полковник, - фугасы ставить экономически
выгодно, но как все сделать так, чтобы никто не видел и не знал, где они
стоят. Ведь любой диверсант, маломальски разбирающийся в технике, если
выяснит где шахта, то нейтрализует и фугас, и мину, а если эти засранцы,
журналисты или зеленые, прознают про это, так вони не оберешся. Остается
один вариант - тунели и ставить на их отводах и мины, и фугасы.
- Да, но надо где-то делать шахты, почти на виду у всех, а для вывоза
одного грунта потребуется сотни машин.
- Вот и занимайся этим. Думай. Дам тебе двух молоденьких макшейдеров,
поговори с ними. Свяжись по этой записке с товарищем Германом Райслером и
пусть он через министерство геологии достанет по твоему требованию,
геодезическую обстановку любого района. И последнее, сам проводи
рекогносцировку на местности. Выезжай, осмотри внимательно здания, дороги,
леса, все, что может пригодиться, вводи в дело.
В кабинет вошел подполковник с очень знакомым лицом.
- А вот и Игорь Сергеевич. Садись, Игорь, подумаем вместе. Сколько нам
надо поставить по всей границе мин и фугасов?
Теперь вспомнил, Игорь Сергеевич, был начальником штаба, стартовой
площадки, где я стыковал головку к ракете СС-25. Значит переманил все-таки
Филипенко к себе полковника.
- Да, я рассчитал. Нужно 20 фугасов и 6 мин. Районы сосредоточения
указаны на моей карте. Это все центальные дороги и возможные места скопления
войск противника у границы.
- Интересно, если эту всю мощ взорвать, от Германии что-нибудь
останется? - спросил я.
- Три четверти территории будет уничтожено, - ответил Игорь Сергеевич.
- А сами немцы, как на эту минную постановку смотрят?
- Пока об этом знают только здесь в Германии, трое: ты, я и начальник
штаба. В Москве об этом знают многие, но где будут стоять мины они знать не
будут. Опять-таки это должны знать мы. И никто не должен догадаться, чем мы
здесь занимаемся, даже немцы или русские, - уже ответил Филипенко.
- Тогда какое же у нас прикрытие?
- Я буду официальным представителем командования группы войск в
Германии и своего рода, начальником отдела "М". Игорь Сергеевич, тоже
официально мой начальник штаба в отделе, а вот тебе придется
переквалифицироваться.
- Опять?
- Ты будешь военным корреспондентом газеты "На страже родины". Так что
сможешь свободно разъезжать по всему ГДР. Форма одежды - гражданская.
Мы получили квартиру в "русской зоне" и Катя осталась очень довольной.
- А на работу мне устроиться можно? - спросила она.
- Я поговорю с Филипенко, может он поможет.
Я выехал в район Д.... Вот и предполагаемая точка установки шахты, но
где же начинать строить туннель. Здесь крупное шоссе с отводами дорог,
низкие строения и ни одного фабричного корпуса, ни одной высокой трубы.
В небольшой закусочной ко мне бесцеремонно подсаживается господин с
большими залысинами и близко посаженными глазами. Мы молча жуем бивштекс и
запиваем светлым пивом.
- Вы что-то ищете, молодой человек? - вдруг спрашивает он, не
переставая жевать кусок мяса.
- Хочу заняться бизнесом.
- Зачем же военному корреспонденту, бизнес, - он по-прежнему
сосредоточен на куске мяса.
- А откуда вы знаете, что я корреспондент?
- Я все знаю, мне положено знать.
- Если вы знаете все, зачем вы спрашиваете, что я ищу?
- Для того что бы знать все, надо иметь информацию, - теперь он
внимательно смотрит на меня. - И вы можете дать мне ее, молодой человек.
- С кем же я все таки имею дело?
- С разведкой ГДР. Вот мои документы.
Он протягивает раскрытые корочки. Да, его фотография, печати и фамилия
с должностью. Полковник Майер.
- Давайте побеседуем, молодой человек, вон там в закрытом уголке
закусочной.
Мы берем еще по кружке пива и переходим в закрытый уголок.
- Мои друзья в Москве, - опять начал Майер, - сообщили мне о том что
группа русских военных специалистов занимается в ГДР постановкой атомных мин
и фугасов. Они также сообщили ваши данные и это послужило моему стремлению
встретиться с вами.
- Действительно у вас интересные данные и похоже вы знаете все.
Он кивает головой.
- Вот почему я и спрашиваю, вы пытаетесь здесь поставить атомный фугас?
- Мне не за что зацепиться на местности, господин Майер.
- Ага, понимаю. А давайте я вам помогу?
Он видит мое изумление и продолжает.
- Мы с вами, как бы, заключим сделку. Я вам помогаю, как вы говорите,
зацепиться на местности, а вы мне точные координаты установленных под землей
мин и фугасов.
- И вы так легко соглашаетесь на постановку этого чудища на вашей
земле?
- Во-первых, зти чудища будут под нашим контролем, во-вторых, если НАТО
с американцами действительно на нас нападут, то ведь нам не жить, лучше
погибнуть в атомном зонтике. Так как, вы соглашаетесь?
- Есть еще один фактор, что получаю я?
- Что хотите.
- Хорошо, я хочу получить возможность свободно проводить
рекогносцировки там.
Я махнул в сторону границы.
- Что?
На лице полковника изумление.
- Не может быть? Значит туннель от сюда, туда. Но это абсурд?
- Так как, господин Майер?
- Ваши технические возможности позволяют вам углубиться туда на
несколько километров?
- Разве эти километры вас спасут?
- Хорошо. Я согласен.
- Вот и начнем. Мне нужно поставить первую шахту для рытья туннеля
здесь. Да так. чтобы ни одна собака не поняла, что мы будем делать и
соответственно побывать в ФРГ, на этом шоссе.
Он кивает головой.
- Давайте так, мы подумаем у себя в управлении, что нужно сделать и
сообщим вам наши предложения, ну так... через два дня.
- Я тоже согласен на эту сделку, после выполнения работ, вы получите
координаты установки мин.
Мы в троем, как заговорщики, обсуждаем результаты моей первой поездки к
границе.
- Значит, Майер обещает помощь в обмен на точные координаты постановки
мин и фугасов, - рассуждает Игорь Сергеевич. - А ведь без немцев нам здесь
необойтись. Что бы мы не делали, куда бы мы не сунулись, мы на их территории
и они вправе послать нас к чертовой матери. Я считаю надо принимать
предложение господина Майера и пусть всю организационную работу по
разрешению каких-то мифических построек немцы берут на себя. А мы их все
равно надуем. Мы им дадим координаты не те.
Мы ждем развития интересной мысли.
- Мы дадим им кординаты не существующих точек.
- Когда мы дадим им данные, - выступаю я, - они наверняка могут
проверить и сразу лож обнаружиться.
- Вы мыслите лучше по-другому, майор. Сделайте дополнительные шахты с
одного ответвления туннеля. В них ставить будем макеты или ничего, это и
будут те координаты которые мы им дадим.
- И все же какая сволочь в Москве накапала на нас, - возмущается
Филипенко. - Кто нас координирует?
- Полянский Дмитрий Иванович, - подсказываю я.
- Значит через их каналы. Конечно, надо отдаваться "Штази", действуйте
майор.
- Товарищ полковник, моя жена просит, что бы ее устроили на работу, не
могли бв вы ей помочь.
- А ты попроси Майера, пусть он поможет. Немецкий-то она знает?
- Немножко.
- Пусть практикуется. Майер обещал для тебя сделать все, вот и пусть
выполняет обещание.
Мы встретились с Майером в городке Н...
- У нас в управлении все продумали. В том месте, где вы в прошлый раз
шатались, необходимо поставить водонасосную станцию. Так что начинайте
работать. Мы организуем строительный трест и пусть ваши спецы вместе с
техникой приезжают туда. Естественно часть рабочих должна быть наша. Но
заверяем вас, они знать ничего не будут. Ведь тунели пойдут под видом
коллекторов.
- Благодарю вас. У меня к вам еще одна просьба, устройте на работу мою
жену.
- Это хорошая мысль. По крайней мере нам не надо даже встречатся, все
можно передовать через нее.
Это были молоденькие лейтенанты, только что окончившие Ленинградский
Горный Институт. Я инструктировал их по карте, стараясь вбить в их головы,
что надо под землей из точки А попасть в точку Б.
- Но здесь какой-то дом, - удивился самый бойкий.
- Да здесь больница. Под ней должна быть шахта на отводе туннеля.
- Выкрадывать больных будем?
- Делайте что вам приказано, а будете много болтать сгниете в шахте.
Веселость сразу пропадает с лиц лейтенантиков.
- И еще. Там будет много немцев. Ваша задача только командовать и без
колебаний. Ходить в гражданском, о своей службе в армии не вспоминать.
Филипенко позвонил Полянскому и попросил срочно прислать технику для
рытья туннелей. Через две недели пришел эшелон с техникой и мы послали ее на
водонасосную станцию. Работа началась.
Эти паршивые лейтенанты опять выкинули фокус. До больницы от
водонасосной станции было метров 750 по прямой, но граница врезалась в эту
кривую и чтобы обогнуть ее требовалось пройти 1500 метров. Мальчики пошли по
прямой и мы оказались на территории ФРГ.
Игорь Серьгеевич успокаивал меня.
- Это может даже к лучшему. Сколько метров они проходят здесь в день?
- Там песчанник и поэтому по 35 метров в сутки.
- Выходит они через 20 дней будут в нужной точке и двадцать дней у нас
в запасе. А не сделать ли нам отвод вот в эту точку? У ФРГешников здесь
сортитовочная станция. Вот вам первый ориентир для Майера.
Как корреспондент газеты, я должен быть на пресс-конференциях,
бриффингах и в корпункте своей газеты. В это время в Берлине была
пресс-конференция министра иностранных дел ГДР и тут я увидел ее... Дорри
располнела, в шикарном светлом костюме она выгляделя очень представительной
дамой.
- Боже мой, Александр.
Я утонул в ее обьятьях.
- Ты совсем не изменился. Такой же худощавый, только волосы блестят
кое-где. Да ты оказывается тоже в нашей братии, - ее рука приподняла мою
карточку на груди.
- На страже родины. А где твои любимые танки? Тебя выгнали из армии?
- Ты же знаешь, у меня была травма с руками, - она кивнула головой, - и
врачи запретили мне служить в танковых частях.
- А я думала, что тебя выгнали за ту пресс-конференцию.
- Здесь, как ни странно, все обошлось. Ты лучше скажи, как ты, как дела
в Каире?
- Со мной все в порядке. Вышла за муж за директора одной теле компании,
но работы своей не бросила. А в Каире... Шери умерла...
- Да ты что?
- При родах. Родился мальчик, а Шери спасти не удалось. Гамиля вместе с
отцом уехала в Австралию. Лола вышла замуж за Джима Барта.
- А как там Мансур?
- Этот, дорвался до власти. Теперь он советник при правительстве по
делам разведки. А ты то сам как?
- Я женат и жена моя работает здесь в Германии.
- Как все изменилось, Александр. То время было опасное и полно
романтики, а теперь... Даже противно писать, вернее высасывать материал из
какой-то паршивой конференции. Пойдем в кафе, что напротив, посидим,
поговорим.
Мы сидим в кафе и пьем горячую бурду, под названием кофе.
- Меня все время мучал один вопрос, - говорит Дорри. - Ведь ты скрыл от
меня наличие пилюль и все вышло на прсс-конференции. Где эти препараты, ведь
их было мого, а не одна штучка?
- Почему это тебя до сих пор интерисует?
- Странная история происходит со мной. Я познакомилась в Париже с одним
дельцом, он уж больно показался мне интересным и вот он спрашивает меня
как-то. Не была ли я знакома с неким капитаном Синицином в Каире. Я говорю,
что да, была. А не помню ли я, куда делись психотропные пилюли? Не передовал
ли хоть одну штучку капитан мне? Я говорю, нет. Александр, неужели
продолжение следует?
- Самое забавное то, что меня тоже тряс недавно один офицер из органов,
требуя указать точное количество пилюль. Я ему сказал, что их было пять. Две
я потратил когда болел, что бы вылечить руки, олну на показ на
пресс-конференции, одну угробил при одной аварии, а вот последнюю... Я
соврал, что отдал ее тебе, что бы ты вылечилась.
- Но зачем?
- Вот она.
Я ногтем выковырял из часового карманчика брюк одну пилюлю.
- Я тогда так тебе ее и не отдал. Хотел подарить и не смог.
- Значит она все-таки моя?
- И да, и нет. Потом подумал, а зачем она тебе, что бы усложнить твою
жизнь. За каждой такой игрушкой может быть серия трагедий. С другой стороны,
женщина ты необыкновенная и когда-нибудь, попав в серьезную передрязгу, она
тебя спасет.
- Дай мне ее.
Я без сожаления отдал пилюлю.
- Перед употреблением, надо раздавить стекло.
- И все же, сколько их у тебя?
- Считай больше нет.
Дорри задумчиво крутит пилюлю в руках.
- Знаешь, возьми ее обратно, это всеравно что комочек смерти, если тебя
за него не убьют, то он погубит тебя.
Мы еще вспоминаем много разных историй в Каире и расстаемся,
обменявшись телефонами, что бы увидеться вновь.
Первый фугас закатывали в тунель уже наши специалисты. Фугас закрепили
под сводами больницы и подсоединили к датчикам. Взрывники закрепили под свод
и в туннель мины ловушки, что бы никто не добрадлся до нашего подарка
Германии. После вход в туннель залили бетоном и принялись делать настоящий
коллектор для настоящей воды. Когда произвели пуск насосной станции,
центральный колодец залила вода и окончательно закрыла вход в туннель. Через
жену я переслал Майеру координаты сортировочной станции. Мы переходим к
следующему этапу строительства и новый район обследую я уже со специалистами
Штази.
Меня вызвали в главное управление войск в Германии.
Двое гражданских небрежно развалившись на диванах, изучают мою
физиономию.
- Мы из комитета государственной безопасности, прибыли из России, чтобы
выяснить некоторые вопросы, которые возникли при изучении одного дела.
Я молчу пытаясь понять, связано ли это дело с разведкой Штази или нет.
- Мы по поводу пилюль. Да, да, тех самых с помощью которых вам удалось
предотвратить атомный взрыв в хранилище. Вопрос простой, где остальные
пилюли?
- Спрятаны.
- Сколько их было?
- Десять.
- Однако, нашему представителю в закрытом городке вы сказали пять.
- Я их хотел оставить на всякий случай у себя.
- Для чего?
- Разве случай в хранилище не говорит вам ничего?
- Не говорит. Это случаность одна из милиона.
- Разве невозможны другие случайности?
- В наше время все возможно.
Они оба с интересом смотрели на меня.
- Как они оказались в доме госпожи Гамили под этикеткой "Дарамизол"?
Значит побывали уже и тут.
- Подложил, когда был у нее в гостях.
- Вот у нас показания военного атташе генерала Молчанова, он
утверждает, что документы, которые украла из самолета корреспондентка газеты
"Дели Ньюс", вам принесли уже когда вы были больными. Так?
- Так.
- Однако служанка утверждает, что пилюль при этом не было, у вас были
парализованы руки и вы просили ее тогда спрятать документы под подушку. Так?
- Так.
- Тогда ничего не вяжется. Корреспондентка украла документы, а пилюли
оказались спрятанными в аптечке в доме госпожи Гамили до передачи документов
вам. Хотя всем ясно, что пилюли и документы лежали в одном чемоданчике.
- Мы утащили чемоданчик вместе с Дори, а потом я распотрошил его один,
но ей удалось выкрасть документы у меня и она даже не представляла, что еще
есть пилюли.
- Да, заврались вы окончательно. Вот показания майора Мансура...
- Кого?
- Сослуживца вашего, майора Мансура.
- Постойте, но он работает на контрразведку Египта.
- Ну и что, мы со многими разведками работаем по некоторым вопросам
сообща. Так вот, Мансур утверждает, что вы действительно распотрошили
чемоданчик один, а после того как переспали с корреспонденткой, подарили ей
документы.
- Вас интересует, как я переспал или пилюли?
- Не грубите, майор. Нам нужны пилюли.
- Хорошо, я отдам вам пилюли, причем сейчас.
Я стал пальцем выковыривать из часового кармашка по пилюле.
- Раз..., два..., три..., четыре..., пять... Все, больше нет.
- Здесь пять, вы потратили четыре. Где еще одна?
- Потерял.
Гражданские зашептались.
- Хорошо, но мы вам все равно не верим. Сейчас мы сдадим пилюли на
анализ и если это не то, то у нас будет с вами слишком серьезный разговор.
Через день в корпункт дозвонилась Дорри и попросила встречу в Берлине.
Мы сидим с Дорри в номере отеля, который она сняла.
- Александр, со мной происходят непонятные вещи, в меня вцепились люди
и похоже из вашего КГБ.
- Откуда ты это взяла?
- Я столько лет крутилась между всякими разведывательными службами
разных стран, что даже узнаю их по почерку. Зжесь же прямой советский
примитивизм. Все развалить, сломать и ни копейки не взять. У меня же там
были ценности на миллионы долларов.
- У тебя был обыск?
- Ну да.
- Дорри, ты о пилюлях и нашем последнем разговоре ни кому не говорила?
Дорри замешкалась.
- Понимаешь, Александр, я поделилась с мужем о пилюлях и обо всем
Каирском кошмаре. Рассказала и наш последний разговор. Мы ничего не утаиваем
друг перед другом.
- В меня тоже вцепилось КГБ. Они проверили всю каирскую цепочку,
включая Мансура.
- Да что ты говоришь? Но мой муж здесь непричем.
- Я не обвиняю твоего мужа. Я о другом. В этой цепочке не хватает
одного звена. Это ты. То что к тебе подсунули тогда разведчика, это
цветочки, ягодки могут быть впереди. КГБешники уверены, что одна пилюля у
тебя.
- Вот как? Что же мне делать?
- Я хочу, что бы ты утверждала всем, что пилюли ты передала мне.
- Если тебе это не повредит, я буду говорить так. Так сколько я пилюль
тебе передала?
- Одну.
- Одну? Зто не ту ли самую, что ты мне предлагал раньше?
- Ну да.
- Что за чертовщина. Может быть кто-нибудь тогда увидел, как я ее
вертела в руках?
- Может быть.
- А не послать ли нам все подальше. Я ни как не могу забыть то время,
когда в танке сидя голышом, мы страстно хотели друг друга. Когда в фургоне,
ты сделал меня самой счастливой женщиной на свете. Я предлагаю, либо
выбираем сейчас кровать, либо катись от сюда к чертовой матери со своими
сраными пилюлями и неприятностями.
- Я выбираю к