на увидела ее тревожно нахмуренное лицо и тихо спросила:
   - Тебе он не нравится? Алекс уловила в ее голосе легкое  разочарование  и
уклонилась от прямого ответа.
   - Мне не нравится, как он поступил с тобой.
   Элизабет откинула назад голову и закрыла  глаза,  не  зная,  что  на  это
сказать. Когда-то давно Ян признался, что наполовину влюблен в  нее,  однако
теперь, когда они помолвлены, он ни разу не заговорил  об  этом  и  даже  не
пытался притвориться, что это так. Она не знала, какие  чувства  или  мотивы
движут его поступками, так  же,  как  не  могла  разобраться  в  собственных
чувствах. Она знала только, что при виде его красивого лица и  пронзительных
янтарных глаз все ее существо как бы оживало  и  кровь  начинала  бежать  по
жилам быстрее. Она знала, что ему нравится ее целовать и что ей приятны  его
поцелуи. Помимо прочих привлекательных сторон его натуры,  с  первой  минуты
знакомства ее влекло к нему ощущение внутренней  глубины,  скрывающейся  под
маской небрежной искушенности и грубой мужской силы.
   - Так трудно понять, - прошептала она, - что я  должна  сейчас  думать  и
чувствовать. И хуже всего,  что  это  уже  не  имеет  никакого  значения,  -
добавила она почти печально, -  потому  я,  кажется,  полюбила  его.  -  Она
открыла глаза и посмотрела на Алекс. - Это случилось, и я ничего не  могу  с
этим поделать. Так что, видишь, - грустно улыбнулась  она,  -  мне  было  бы
гораздо приятнее, если бы ты тоже смогла хоть немножко его полюбить.
   Алекс перегнулась через стол и взяла руки Элизабет в свои.
   - Если ты любишь его, он, должно быть, лучший из мужчин. И я  сделаю  все
возможное, чтобы разглядеть в нем хорошее! - Алекс сначала  подумала,  потом
со страхом спросила:
   - Элизабет, а он тебя любит?
   Элизабет покачала головой.
   - Он говорит, что он меня хочет, и еще говорит, что  хочет  детей.  Алекс
подавила смущенный смех.
   - Что?
   - Он хочет меня и хочет детей.
   Загадочная улыбка появилась на губах Александры.
   - Ты не говорила мне об этом. Что ж, это меня  обнадеживает,  -  добавила
она, и щеки ее порозовели.
   - Меня тоже, - призналась Элизабет,  бросив  на  Алекс  быстрый  пытливый
взгляд.
   - Элизабет, сейчас, наверное, не время обсуждать такие вещи, хотя вряд ли
для этого бывает подходящее время, - сказала Алекс, покраснев еще больше,  -
но Люсинда говорила тебе, откуда берутся дети?
   - Ну конечно, - уверенно ответила Элизабет.
   - Это хорошо, потому что я прекрасно помню свою реакцию, когда  я  узнала
об эом. Это было ужасно, - засмеялась она. - Но ты всегда была более  мудрой
девушкой, чем я.
   - Я бы этого не сказала, - ответила Элизабет, не понимая, из-за чего тут,
собственно, краснеть. Когда она спросила у Люсинды, откуда берутся дети,  та
ответила, что они появляются, когда муж целует свою жену в постели. И что  в
первый раз это больно. От поцелуев Яна у нее иногда распухали губы,  но  это
не было больно и ужасно ей нравилось.
   Рассказав о  своих  чувствах  Александре,  Элизабет  почувствовала  такое
облегчение, что готова была танцевать от радости, и Ян  сразу  заметил  это,
когда они с Джорданом присоединились к женщинам в гостиной.
   Ян заметил  не  только  это,  когда  они  сели  играть  в  карты,  приняв
жизнерадостное приглашение Элизабет,  он  заметил  некоторое  потепление  со
стороны обеих леди.
   - Кто будет тасовать и сдавать? - спросила Элизабет.  Ян  кивнул,  и  она
передала ему колоду. В немом восхищении она смотрела, как карты будто  ожили
в его руках, со свистом взлетая и снова укладываясь ровными рядами.
   - Во что будем играть? - спросил он.
   - Я бы с удовольствием поглядела, как вы умеете  шельмовать,  -  пошутила
Элизабет.
   Его руки замерли, и он сурово посмотрел на нее.
   - Простите?
   - Просто я имела в виду, - заторопилась она объяснить, и он  снова  начал
тасовать карты, не отрывая от нее глаз, - что в тот вечер  у  Черайз  кто-то
упомянул о способности незаметно вытаскивать карты  со  дна  колоды,  и  мне
всегда было интересно знать, умеете ли вы так... если это возможно... -  она
умолкла, осознав, наконец, что ее предположение оскорбительно, и его жесткий
прищуренный взгляд говорил, что ее слова прозвучали так, будто она  верит  в
его способность к шулерству. - Простите меня,  пожалуйста,  -  тихо  сказала
Элизабет. - Я, кажется, сказала что-то ужасное.
   Ян принял ее извинение коротким кивком головы и после  предложения  Алекс
считать каждую фишку за шиллинг опытной рукой сдал карты.
   Не смея поднять глаза от стыда, Элизабет взяла свои карты.
   Там было четыре короля.
   Ее взгляд метнулся к Яну, но он откинулся в кресле,  углубившись  в  свои
карты.
   Она выиграла три шиллинга и радовалась, насколько это было возможно.
   Ян положил перед ней колоду, но Элизабет покачала головой.
   - Я не люблю сдавать. Вечно роняю карты, а Селтон говорит, что это ужасно
раздражает. Вы не могли бы сдать за меня?
   - Пожалуйста, - безразлично согласился Ян, и у нее упало сердце от  этого
ровного тона.
   - А кто такой Селтон? - поинтересовался Джордан.
   - Это наш грум, я часто  играю  с  ним  в  карты,  -  несчастным  голосом
объяснила Элизабет, открывая свои карты.
   Там было четыре туза.
   Наконец она поняла, и на губах ее задрожал смех облегчения.  Она  подняла
голову и посмотрела на жениха. Он прекрасно владел своим лицом  и  ничем  не
выдал, что происходит что-то необычное, и только когда он поднял глаза,  она
увидела в них веселые огоньки.
   - Хотите пересдачи или будете брать  еще  карты?  -  равнодушным  голосом
спросил Ян.
   - Да, - ответила она, подавив улыбку. - Я бы хотела  еще  одного  туза  в
придачу к тем, что у меня уже есть.
   - Но их может быть только четыре, - мягко возразил он  с  такой  ласковой
убедительностью, что Элизабет не выдержала и расхохоталась, бросив карты  на
стол. - Вы невыносимый обманщик! - восхищенно  сказала  она,  когда  наконец
снова смогла говорить.
   - Благодарю вас, моя дорогая, - ответил он, с нежностью глядя на нее. - Я
счастлив, что ваше мнение обо мне улучшается.
   Смех замер у нее в груди, и по  телу  прокатилась  теплая  волна.  Обычно
дженльмены  не  позволяют  себе  таких  нежных  признаний  на  людях.  -  "Я
шотландец, - сказал он ей когда-то. - С нами  это  случается".  -  Таунсенды
после минутного замешательства, последовавшего за его словами,  увлеченно  о
чем-то заговорили,  и  это  было  очень  кстати,  потому  что  Элизабет,  не
отрываясь, смотрела на Яна. И в это бесконечное мгновение, что они  смотрели
друг на друга, она ощутила непреодолимое желание упасть в  его  объятия.  Ян
понял это и  ответил  ей  таким  взглядом,  что  ей  показалось,  будто  она
превратилась в мягкий воск, из которого он может лепить все, что угодно.
   - Подумать только, -  мягко  вывел  их  из  забытья  Джордан,  -  сколько
возможностей ты упустил из-за своей честности, Ян.
   Ян с трудом оторвал взгляд от лица Элизабет и вопросительно улыбнулся.
   - Что ты имеешь в виду?  -  спросил  он,  придвигая  колоду  к  Джордану.
Элизабет положила нечестно выигранные фишки обратно.
   - С твоими  способностями  мы  могли  бы  обыграть  пол-Лондона.  А  если
ктонибудь из наших жертв поймал бы нас  за  руку,  Алекс  проткнула  бы  его
рапирой, а Элизабет добила бы из пистолета.
   Ян усмехнулся.
   - Неплохая идея. А в чем будет заключаться твоя роль?
   - Вытаскивать нас из Ньюгейта! - засмеялась Элизабет.
   - Совершенно верно, миледи.

***

   После отъезда Яна в гостиницу "Зеленый лист", откуда он собирался поехать
к себе домой, Элизабет осталась внизу, чтобы затушить  свечи  и  прибрать  в
гостиной. В это время Джордан в своей спальне  посмотрел  на  жену,  которая
улыбалась слабой задумчивой улыбкой, и подавил понимающую усмешку.
   - Ну, что ты теперь думаешь о маркизе Кенсингтонском? - опросил он.
   Она подняла на него сияющие глаза.
   - Я думаю, что в принципе он может быть твоим кузеном.
   - Благодарю тебя, дорогая, - нежно сказал Джордан, -  перефразируя  слова
Яна. - Я счастлив, что твое мнение о нем улучшается.

Глава 26

   Элизабет не могла дождаться, когда снова увидит Яна, и,  кроме  того,  ей
было любопытно посмотреть его дом.  Он  сказал  ей,  что  купил  Монтмэйн  в
прошлом году на собственные деньги, а побывав в его доме  в  Шотландии,  она
решила, что скорее всего это небольшой дешевый коттедж. Она  считала  лишней
тратой денег содержать несколько домов, когда можно жить в Хэвенхерсте,  где
есть все необходимое, но она понимала, что самолюбие  Яна  пострадает,  если
ему придется жить в ее доме.
   Люсинду она оставила в гостинице, где они переночевали, и  в  собственном
экипаже отправилась  в  путь.  Через  два  часа  Эрой  свернул  с  дороги  и
остановился у массивных железных ворот. Элизабет нервно выглянула из окна и,
увидев великолепные фигурные ворота, решила, что  либо  Эрон  ошибся  домом,
либо свернул сюда, чтобы спросить дорогу. Из симпатичной маленькой  сторожки
вышел привратник, и Элизабет вдруг услышала, как Эрон говорит:
   - Графиня Хэвенхерстская.
   Привратник кивнул и пошел открывать ворота. Массивные  ворота  на  хорошо
смазанных петлях беззвучно распахнулись, Эрон въехал во двор,  и  привратник
закрыл за ними ворота. Теребя в руках перчатки, Элизабет  смотрела  из  окна
экипажа на  ухоженный  парк,  через  который  они  долго  ехали  по  длинной
извилистой  дороге,  но,  когда  парк  закончился  и  глазам   ее   предстал
великолепный особняк, больше и красивее которого она не  видела  в  жизни  и
даже не представляла, что такие бывают,  она  только  ахнула  и  еще  крепче
вжалась в сиденье. С трех сторон здание  окружали  пологие,  густо  поросшие
деревьями холмы, у подножия которых  весело  звенел  ручеек.  У  деревянного
мостика бродили лошади.
   Когда Элизабет посмотрела на дом, у нее захватило дух от восторга  и  она
не смогла сдержать восхищенного восклицания при виде открывшейся  перед  ней
красоты.  Великолепное  трехэтажное  здание  с  двумя  крыльями,  под  углом
выдвигавшимися вперед, отражало своими окнами солнечный  свет,  слепя  глаза
своим блеском, от подъездной дороги к дому невысокими террасами  поднималась
лестница, по обеим сторонам которой через  каждые  четыре  ступеньки  стояли
каменные вазы с цветущими кустарниками. На дальнем конце лужайки по  гладкой
поверхности озера  лениво  скользили  лебеди,  у  озера  располагался  белый
флигель с колоннадой в греческом стиле - такой большой, что в нем  могла  бы
уместиться четверть всего Хэвенхерста. Обширность  поместья  в  сочетании  с
продуманным   расположением   всех   его   составляющих   и   необыкновенной
живописностью производила совершенно ошеломляющее впечатление.
   Наконец экипаж подъехал к лестничной террасе,  по  которой  навстречу  им
спустились четверо лакеев в пурпурно-золотых ливреях. Они  помогли  Элизабет
выйти из экипажа и, выстроившись вокруг нее почетным караулом, проводили  до
парадного входа.
   Тяжелая дверь распахнулась, и дворецкий с поклоном впустил ее в дом.
   Элизабет вступила  в  огромный  мраморный  зал  с  высоченным  стеклянным
потолком.
   Войдя, она стала оглядываться, пытаясь понять, что происходит.
   - К милорду пожаловали гости. Он сейчас принимает их у себя  в  кабинете,
сказал дворецкий, и Элизабет оторвала зачарованный взгляд от изящной  резной
лестницы, которая поднималась по обеим сторонам холла. - Он просил проводить
вас к нему, как только вы приедете.
   Элизабет неуверенно улыбнулась и последовала за ним по длинному коридору,
отделанному мрамором. Дворецкий остановился у двойных полированных дверей  с
медными  ручками,  постучал  и,  не  дожидаясь  ответа,  распахнул  створки.
Элизабет машинально поднялась на три ступеньки и застыла. Перед ней  на  всю
длину огромной комнаты, стены которой занимали полки с книгами,  простирался
толстый абиссинский ковер, в конце которого за массивным письменным столом в
белой рубашке с закатанными рукавами, открывающими загорелые руки до локтей,
сидел мужчина, у которого она гостила в  маленьком  шотландском  коттедже  и
развлекалась стрельбой из пистолета.
   Не замечая еще троих мужчин, которые встали при  ее  появлении,  Элизабет
смотрела, как Ян с присущей ему ленивой  грацией  поднимается  из-за  стола.
Ощущая полную нереальность происходящего, она  услышала,  как  он  извинился
перед гостями и, обогнув стол, направился к ней быстрыми широкими шагами. По
мере приближения он все увеличивался в размерах и наконец  полностью  закрыл
собой комнату, его янтарные глаза пристально всмотрелись в ее лицо,  и  губы
дрогнули в тревожной, неуверенной улыбке.
   - Элизабет? - спросил он.
   Ее глаза расширились от восхищения, и она  позволила  ему  поднести  свою
руку к губам, после чего тихо произнесла, - Как бы мне хотелось вас убить.
   Ян улыбнулся контрасту между ее голосом и словами.
   - Я знаю.
   - Вы могли бы и предупредить меня.
   - Мне хотелось сделать вам сюрприз.
   Он так надеялся, что она ничего не  знает,  и  теперь  имел  полное  тому
доказательство: как он и думал, Элизабет согласилась выйти  за  него  замуж,
ничего не зная о его богатстве. Это потрясенное, недоверчивое  выражение  на
ее лице не могло быть  притворным.  Ему  очень  хотелось  убедиться  в  этом
самому, и именно поэтому он велел дворецкому провести ее к нему  немедленно.
Теперь Ян имел доказательство, и вместе с ним к нему пришла уверенность, что
эта женщина любит его, сколько бы она ни отрицала это перед  ним  или  перед
самой собой.
   Теперь она может сколько угодно уверять его,  что  хотела  от  замужества
только независимости, - он не будет из-за этого переживать. Потому  что  она
любит его.
   Элизабет наблюдала за переменой выражений на его лице. Думая, что Ян ждет
от нее более пространной оценки его дома, она лукаво  улыбнулась  и  поддела
его:
   - Конечно, это будет большой жертвой с  моей  стороны,  но  я  как-нибудь
сумею приспособиться к трудностям проживания в  таком  доме.  Сколько  здесь
комнат?
   Его брови насмешливо приподнялись.
   - Сто восемьдесят две.
   - Небольшое местечко. Ну что ж, полагаю, в таком доме нам остается думать
только о развлечениях.
   Ян подумал, что с развлечениями у них будет  все  в  порядке.  Он  быстро
закончил деловую беседу и, почти нарушая приличия, выпроводил гостей.  Когда
за ними закрылись двери, он бросился разыскивать Элизабет.
   - Она в саду, милорд, - сообщил дворецкий. Ян вышел через балконные двери
и сбежал по ступенькам в  сад.  Элизабет  стояла  на  дорожке  и  срывала  с
розового куста засохший бутон.
   - Сейчас будет немножко больно, - говорила она кусту, - но это для твоего
же блага. Вот увидишь. - Она заметила приближающегося Яна и развела  руками.
Привычка, - с улыбкой объяснила она.
   - Наверное, в этом есть какой-то смысл, - вернул ей улыбку Ян, которому в
этот момент показалось, что цветы и в самом деле ожили в ее присутствии.
   - Откуда вы знаете?
   - Потому что до того, как вы вошли сюда, это был самый обыкновенный сад.
   - А что это теперь?
   - Теперь - рай.
   У Элизабет  перехватило  дыхание  от  его  внезапно  охрипшего  голоса  и
вспыхнувшего в глазах желания. Он протянул к ней руку, и, не осознавая,  что
делает, она протянула ему свою и  шагнула  прямо  в  его  объятия.  Какую-то
секунду, на которую она затаила дыхание, его янтарные глаза, в которых  тлел
огонь, изучали ее лицо - черточку за черточкой, потом его  руки  прижали  ее
крепче и он наклонил голову. Она сама  прижалась  к  его  губам,  и  в  этом
поцелуе  излилась  вся  нерастраченная  любовь,  накопившаяся  за  годы   ее
одинокого детства. С бескорыстием истинной любви она предлагала ему себя,  и
истосковавшийся по ней Ян упивался ее любовью, чувствуя, как она  перетекает
от нее к нему и вновь вливается в  его  жилы,  и  радость  от  этого  нового
чувства так переполнила его, что стала почти нестерпимой. Она была  всем,  о
чем он только мечтал, и даже больше.
   Наконец он оторвался от ее губ, продолжая одной рукой перебирать шелк  ее
волос, а другой - прижимать ее к своему напрягшемуся телу.
   - Я люблю вас, - прошептал он, потершись головой о ее висок. - И вы  меня
любите. Когда я обнимаю вас, я всегда это чувствую. -  Он  ощутил,  как  она
слегка напряглась и тихо всхлипнула, но ничего не  смогла  или  не  захотела
ответить. Но даже то, что она не возразила ему, было хорошим  знаком,  и  Ян
продолжил:
   - Я чувствую это, Элизабет, но если вы  и  дальше  будете  отрицать,  что
любите меня, то просто доведете меня до умопомрачения. Я не  могу  работать.
Не могу думать. Я принимаю решения и тут же их отменяю. К тому же,  -  решил
он изменить ее настроение, переключившись на предмет, который неизменно  был
ей интересен, когда у меня такое состояние, я начинаю сорить деньгами. Я  не
ограничусь домом на Променад-стрит и теми платьями, что заказал вам... -  он
заставил ее поднять голову и прочитал сомнение в  зеленой  глубине  глаз,  -
...если в самом скором времени вы не признаетесь, я промотаю все деньги, и у
нас не  останется  ни  этого  дома,  никакого  другого.  -  У  нее  тревожно
сдвинулись брови, Ян засмеялся и взял ее руку. - Когда я в таком  состоянии,
- сказал он, надевая ей на  палец  кольцо  с  великолепным  изумрудом,  -  я
покупаю  все,  что  попадается  на  глаза.  Мне  стоило  невероятных  усилий
удержаться и не накупить колец с изумрудами всех возможных оттенков.
   Элизабет перевела  глаза  на  свою  руку,  и  они  расширились  при  виде
огромного изумруда.
   - О... - воскликнула она, выпрямляясь в его руках, -  оно  изумительно  и
очень мне нравится, но я не могу позволить вам этого - нет, не могу.  Ян,  -
она впервые назвала его по имени, и он вздрогнул от неожиданности,  -  я  не
могу  вам  этого  позволить.  Вы  и  так  уже   щедры   были   ко   мне   до
экстравагантности.  -  Она  почти  с  благоговением  дотронулась  до  камня,
сверкавшего на ее пальце, потом решительно покачала головой. - Мне не  нужны
драгоценности, правда. Вы сделали  это  из-за  той  дурацкой  фразы,  что  я
когда-то сказала вам, да? Будто мне обещали драгоценные  камни  величиной  с
ладонь? Вы поэтому купили мне это кольцо?
   - Не совсем, - рассмеялся он.
   - Но за один такой  камень  можно  сделать  все  ирригационные  работы  в
Хэвенхерсте, да еще останется  на  жалованье,  еду  и  одежду  для  слуг  на
несколько лет...
   Элизабет попыталась снять кольцо.
   - Нет! - он остановил ее руку. - Я... - он лихорадочно думал,  что  можно
сделать, - я уже не смогу вернуть его. Это часть гарнитура.
   - Это еще не все?!
   - Боюсь, что так, дорогая, хотя я готовил этот сюрприз на вечер. К  этому
кольцу еще прилагаются ожерелье, браслет и серьги.
   - О, понимаю, - сказала она, заставляя себя не смотреть на кольцо.  -  Ну
тогда... если вы купили несколько предметов, полагаю, кольцо  стоит  не  так
дорого, как если бы... только не говорите мне, -  сурово  предупредила  она,
увидев, как затряслись его плечи, - что вы заплатили полную цену  за  каждую
из этих вещей!
   Смеясь, Ян прижался к ее щеке и кивнул.
   - Какое счастье, - сказала Элизабет, на всякий  случаи  скрестив  пальцы,
что я согласилась стать вашей женой.
   - Если бы вы не сделали этого, - засмеялся Ян, - один Бог знает, чего  бы
я накупил.
   - И сколько бы вы заплатили за это, - фыркнула она, припав головой к  его
плечу, - в первый раз по собственной воле. - Вы действительно  так  делаете?
спросила она секунду спустя.
   - Как?
   - Начинаете сорить деньгами, когда у вас неприятности?
   - Да, - солгал он.
   - Вы должны перестать делать это.
   - Я попытаюсь.
   - Я могу помочь вам.
   - Буду рад.
   - Вы можете смело на меня положиться.
   - Ничего другого я так не желаю.
   Впервые Ян целовал женщину, неудержимо смеясь.
   День прошел, как несколько минут, и Ян все  время  посматривал  на  часы,
умоляя их остано