Уомэк будете в его подчинении.
     - Кто старший? - коротко спросил Шредер.
     - Его зовут Маккорд. Труманти желал передать дело в главное управление, но это наша территория, и результаты могут оказаться настоящей бомбой. Я убедил Труманти, что здесь мы сумеем легче контролировать всякую возможность утечки. Федералам так ни разу и не удалось прижать Валенте. Все обвинения рассыпались как карточные домики, но нам просто необходимо скрутить этого ублюдка. Благодаря прессе федералы уже знают, что он замешан в этом деле, и ищут любую щель, чтобы пролезть к нам и принять участие в расследовании, но этому не бывать. Единственное, в чем мы с Труманти полностью согласны, - все следственные мероприятия должны держаться в секрете, пока мы не узнаем точно, какова роль Валенте. Никто, подчеркиваю, никто, не должен и словом обмолвиться прессе или кому-то еще не занятому непосредственно в расследовании. Ясно?
     Сэм кивнула.
     - Абсолютно, - объявил Шредер.
     - Если что понадобится, только попросите и все получите: лишнее время, дополнительные силы, ордера на арест и обыск, все, что угодно. Если чего-то не добудем сами, обратимся в офис окружного прокурора.
     Он встал, давая понять, что совещание закончено.
     - Маккорд на время расследования займет пустующий кабинет лейтенанта Унгера. Он сейчас там и хочет встретиться с вами в двенадцать сорок пять. Сэм, я рекомендовал мистеру Маккорду взять вас четвертым членом команды. Только ваша интуиция натолкнула нас на мысль, что тут что-то нечисто, и если дело заведут, то исключительно благодаря вам. Однако окончательное решение за ним. Вопросы есть?
     Сэм не успела собраться с мыслями, как Шредер ее опередил.
     - Маккорд? - повторил он. - Случайно, не Митчелл Маккорд?
     Холланд коротко кивнул.
     - Сам великий человек.
     - Спасибо, капитан Холланд, - чопорно выговорила Сэм. Шредер вышел, но капитан дал Сэм знак задержаться.
     Подождав, пока Шредер удалится на достаточное расстояние, он с улыбкой сказал:
     - Прекрасная работа, Сэм. Хорошо, что сумели найти записку Валенте. Ваш отец гордился бы вами.
     - Я еще не говорила об этом с отчимом, - тихо ответила она, тактично напоминая капитану о своем истинном родстве с этим человеком. - Он и мама очень заняты в это время года, а я последние дни совсем закрутилась.
     - Понимаю, - кивнул он, отпуская ее очередным кивком и легкой улыбкой. - Закройте поплотнее дверь, когда уйдете.
     Сэм старательно выполнила приказ. Том Холланд, решив позвонить ее отчиму, поднял трубку и приказал секретарю:
     - Попробуйте соединить меня с сенатором Холленбеком.

Глава 20

     Шредер, естественно, разозлился, узнав, что не назначен старшим по делу Мэннинга, но, к удивлению Сэм, был также немного взволнован предстоящей работой с Митчеллом Маккордом.
     - Этот парень - легенда, - сообщил он, сунув очередной четвертак в автомат столовой на третьем этаже.
     - Почему?
     - На то есть куча причин, и некоторые из них никому не известны.
     - Весьма содержательная информация, - усмехнулась Сэм.
     Шредер, сообразив, что Сэм действительно нуждается в доказательствах, пустился в подробности:
     - Десять лет назад, работая в группе по особо тяжким преступлениям, он расследовал похищение Силкмена, Джои Силкмена, того малыша, который четыре дня пролежал в деревянном ящике, похороненный заживо, помнишь?
     Сэм кивнула.
     - Бригада Маккорда поймала одного из похитителей, когда тот пытался забрать выкуп. Но он упрямо молчал. Прошло два дня, потом еще один, и тогда Маккорд забрал парня из каталажки под свою ответственность и повез прогуляться. Не знаю уж, о чем они говорили, но похититель тут же раскололся и показал Маккорду место захоронения. Там они вдвоем выкопали мальчишку.
     - Намекаешь, что Маккорд выбил из него информацию?
     - Ничего подобного. На парне не было ни синячка. Он признал себя виновным, получил послабление от судьи за помощь в спасении ребенка и отправился отбывать свои двадцать пять лет. Два его приятеля получили пожизненное.
     В ожидании реакции Сэм Шредер принялся открывать пакет с "эм-энд-эмз".
     - Звучит впечатляюще, - признала она, сунув монетки в щель автомата с газировкой, - но этого недостаточно для титула "легенда".
     - Да я могу рассказывать хоть до утра. Только дай подумать. О, вот еще. Маккорд возглавлял команду по ведению переговоров, когда четыре психа захватили летний лагерь для мальчиков и угрожали убивать каждый час по одному.
     - И он спас всех, не вынимая оружия и ни разу не повысив голос? - поддела Сэм.
     - Нет. Одному парнишке пустили пулю в голову, пока члены команды Маккорда, только прибывшие на место преступления, занимали свои места.
     Сэм насторожилась:
     - И что было потом?
     - Как я уже сказал, его люди как раз съезжались н". место преступления, и никто точно не видел, как это случилось. Показания свидетелей были крайне противоречивы. Но все сходятся на том, что Маккорд взбесился, отправился прямо на поляну, где держали детишек, поднял руки и сказал что-то вроде: "Зачем тратить время на двенадцатилетних сопляков, когда вы можете прикончить копа?"
     А потом объявил, что приказал своим людям открыть огонь через шестьдесят секунд, и поскольку они все равно уже убивают детей, ни о каких переговорах не может быть и речи.
     Несмотря на былой скептицизм, Сэм почтительно покачала головой.
     - А дальше?
     - Маккорд велел мальчишкам броситься на землю, чтобы их не задели пули. Это одна версия. По другой, он просто заорал мальчишкам: "На землю!"
     - И?
     - Психи тоже заорали, требуя, чтобы дети остались на ногах.
     - И? Ну же?!
     - Ребятишки, очевидно, вообразили, что Маккорд еще больший безумец и куда опаснее, чем те четверо, потому что мигом повалились на землю, а снайперы открыли огонь. Когда дым рассеялся, все четверо были мертвы. Тогда его произвели в сержанты. Нет-нет... он получил повышение после того, как раскрыл дело о подкупе и вымогательстве среди высших чинов городской администрации. Пару лет назад он перешел в Бюро по борьбе с организованной преступностью и там уже успел зарекомендовать себя. Потом снова перешел в городскую полицию и стал лейтенантом в разыскном отделе. Ему уже около сорока пяти, и все считали, что через пару лет он станет капитаном участка, а может, и главой всего разыскного управления, но этого не случилось.
     - А что случилось? - полюбопытствовала Сэм, глядя на часы. У них еще оставалось четверть часа до встречи с Маккордом.
     - Ничего. Год назад он заявил, что собирается уйти на покой, когда истечет двадцатилетний срок его службы, что может случиться в любую минуту. В прошлом месяце я слышал, что Маккорд уже подал заявление об отставке, но, может, у него просто накопилась куча отпусков, которые он решил использовать.
     Шредер кивнул на пустые металлические столики, непременную принадлежность столовой полицейского участка.
     - С таким же успехом могли бы и посидеть, вместо того чтобы болтаться за дверью, как парочка поденщиков, ожидающих папской аудиенции.
     Обычно в это время дня здесь яблоку негде было упасть, но все дежурившие в эту субботу, очевидно, поели раньше, поскольку столешницы были буквально завалены остатками еды и одноразовой посудой. Сэм с омерзением оглядела бумажные тарелки, скомканные салфетки с прилипшими огрызками, но Шредер был не так брезглив. Усевшись за ближайший стол, он вытряс на ладонь несколько конфеток.
     - Что ты делаешь?
     - Ищу, чем бы вытереть стул, - вырвалось у Сэм, прежде чем она успела сдержаться.
     Шредер хохотнул:
     - Интересно, Литлтон, что с тобой будет, если придется копаться в мусорных баках в поисках улик?
     - Надену перчатки, как все остальные, и вперед, - сообщила она, садясь на стул.
     Шредер великодушно протянул ладонь с разноцветной горсткой конфет.
     - Вот, возьми.
     Выглядел цветной горошек соблазнительно.
     - Ты касался чего-то этой рукой, кроме спинки стула?
     - Лучше тебе не слышать ответ.
     Сэм в неодобрительном молчании воззрилась на него, хотя в уголках губ играла легкая усмешка. Молчанием она пыталась запретить на будущее подобные замечания, а улыбка служила добродушным признанием того, что на этот раз она сама невольно дала повод для насмешек.
     Шредер отлично все понял и принялся повествовать о многочисленных геройских подвигах Маккорда на ниве защиты закона.
     К тому времени как они встали, Сэм уже горела желанием увидеться с человеком, обладающим инстинктами ясновидящего, интеллектом создателя космических ракет и настойчивостью питбультерьера.
     - Погоди секунду, - попросил Шредер, когда они проходили мимо туалета. - Сейчас вернусь.
     Пока она ждала Шредера, мимо прошли несколько человек - полицейские, клерки и детективы, которых она встречала и раньше, но вместо того, чтобы, как обычно, подчеркнуто не заметить ее, большинство кивали или бормотали приветствия. Очевидно, отношение к ней менялось, и Сэм поняла, что причина в Шредере, из кожи вон вылезшем, дабы Холланд и некоторые полицейские в Катскилле узнали о том, как она сумела вывести дело Мэннинга на новый этап.
     Несмотря на нелепый вид и сходство с ротвейлером, из-за чего он заслуживал, по мнению Сэм, прозвище Шреддер, в нем была какая-то внутренняя доброта, которую он старательно маскировал деланной свирепостью.
     Когда он появился, Сэм мигом забыла обо всем и едва успела спрятать улыбку. Шредер старательно смочил короткие черные волосы, причесался, заправил рубашку в брюки и заново перевязал узел галстука.
     - Выглядишь настоящим щеголем, - поддразнила она. - Маккорд будет просто ослеплен твоей красотой.
     Сэм не слишком надеялась на собственные симпатии по отношению к Маккорду, но с удвоенным нетерпением ждала встречи с человеком, заставившим Шредера позаботиться о своей внешности. В горах он целую неделю носил одни и те же три сорочки с поношенными брюками. И хотя он распространялся только об отваге и достижениях Маккорда, Сэм подозревала, что Шредер стал прихорашиваться, зная о неких требованиях старшего к внешнему виду подчиненных.
     Учитывая быстрый подъем Маккорда по карьерной лестнице, Сэм предположила, что он не только талантлив, но и проницательный политик, возможно, высокомерен и при этом хорошо одевается.

Глава 21

     Почти весь третий этаж занимала общая комната - уставленный металлическими письменными столами и. каталожными шкафами просторный загон, в котором круглые сутки дежурила одна из трех смен детективов, включая Шредера и Сэм. Здесь всегда царила суматоха, и этот субботний день не стал исключением. Несколько детективов составляли отчеты и звонили по телефону, двое, занимающиеся уличными грабежами, допрашивали группу негодующих туристов, ставших свидетелями нападения на прохожего, а женщина с ноющим ребенком на коленях писала жалобу на мужа.
     Бывший кабинет лейтенанта Унгера был в дальнем конце коридора. Двери как раз выходили на загон.
     Когда пришли Сэм и Шредер, Маккорда там не оказалось, но свет был включен, а произошедшие перемены ясно показывали, что кабинет определенно перешел к новому владельцу. Как всякое незанятое пространство в переполненном здании, старый кабинет Унгера быстро приспособили для самых разнообразных целей, сделав из него одновременно дополнительную столовую, зал совещаний, кладовую и склад поломанной мебели. Всего этого больше не было.
     Куда-то подевались фотографии мэра, губернатора и полицейского комиссара, висевшие на стене за столом, вымпелы, таблички, сертификаты, благодарности начальства, сплошь покрывавшие остальную часть стены. Исчезла старая доска объявлений, вместе с вырезками, фотороботами и извещениями. Единственным украшением осталась пыльная школьная доска в правой стороне комнате, но теперь она была старательно оттерта. На деревянном подносе, где обычно валялись грязные тряпки и крошки мела, красовались новая коробочка с мелом и чистая губка.
     Из мебели здесь стояли только металлический письменный стол, канцелярское кресло, деревянная стойка и два стула для гостей.
     - Похоже, Маккорд любит содержать вещи в большем порядке, чем Унгер, - шепнул Шредер, когда они уселись на стулья.
     Сэм подумала, что это еще очень мягко сказано. Стулья и стол были не только отмыты и передвинуты, но еще и располагались параллельно стенам. На стойке ничего не было, если не считать двух компьютеров. Один, лэптоп, явно принадлежал Маккорду, другой, с громоздким монитором, был собственностью участка. Лэптоп находился прямо за стулом Маккорда: темно-синий экран освещался двумя словами: "Введите пароль". Монитор был смещен влево и выключен. На столе, строго по углам, возвышались четыре аккуратные стопки папок. Для каждого угла был свой цвет наклеек. В центре, прямо перед пустым вращающимся креслом, виднелись чистый желтый блокнот и остро заточенный желтый карандаш. Под блокнотом лежали еще два скоросшивателя, либо случайно, либо намеренно прикрытых так, что наклеек почти не было видно.
     Это аскетическое окружение поразило Сэм. Почему Маккорд не попытался привнести в общее окружение какие-то более личные, персональные детали и штрихи? Ему самому будет приятнее находиться здесь во время расследования, которое может продлиться недели или даже месяцы. Но похоже, это мало волнует Маккорда. Ни единой фотографии жены, подружки или ребенка, ни кофейной кружки, ни пресс-папье, ни даже таблички с именем, которую каждый коп ставит на стол, хотя бы на время принадлежащий ему.
     Несмотря на все истории об отваге и приключениях Маккорда, которых наслушалась Сэм, она тут же решила, что герой Шредера либо неисправимый педант и зануда, либо полный невропат. Она уже наклонилась к уху Шредера, чтобы сообщить свое мнение, когда ее взгляд упал на лежавшие под блокнотом досье. Черт, да ведь это их собственные!
     - Шредер, неужели тебя зовут "Малкольм"?
     - Я что, похож на Малкольма? - негодующе взвился он, но Сэм не проведешь! Уж она как-нибудь с первого взгляда распознает сконфуженного мужчину!
     - Прекрасное имя! Почему ты отнекиваешься? Малкольм Шредер - звучит!
     - В таком случае, - объявил Митчелл Маккорд, врываясь в комнату, - вы, должно быть, Саманта Литлтон.
     Шок, а не требования устава, поднял Сэм на ноги, пока Шредер обменивался рукопожатиями с Маккордом.
     - И если я не ошибаюсь, мое собственное имя Маккорд, - сухо добавил он и каким-то образом успел одновременно кивнуть им, давая знак садиться, уселся сам и потянулся к телефону. - Мне нужно быстренько позвонить, а потом займемся делами.
     Получив несколько минут, чтобы отдышаться, обрадованная Сэм оглядела Митчелла Маккорда, отмечая шрам на щеке и грубоватые черты. Нет, на педанта он не похож, но у нее не нашлось слов, чтобы охарактеризовать его. Ничто в нем не соответствовало общему впечатлению. Высокий, стройный, он двигался с проворством человека спортивного, но был куда тоньше, чем следовало бы. Ему действительно было лет сорок пять, но коротко стриженные волосы уже поседели, отчего он немного напоминал Сэм Джорджа Клуни. Одет хорошо, особенно для детектива, коричневые брюки аккуратно выглажены, кожаный ремень в тон, причем оттенок подобран весьма тщательно, бежевая тенниска с короткими рукавами безупречна, но коричневый твидовый пиджак слишком широк, особенно в плечах.
     Но все это совершенно не имело значения: Сэм прекрасно понимала, что нельзя судить о человеке по одежде, а вот лицо... лицо - дело другое и в некоторых случаях крайне загадочное. Судя по глубокому зимнему загару, у него не только есть деньги, но и сила воли, чтобы неделями лежать на тропическом солнце. Да, все это у него было, но, судя по жесткости выражения, он не знал слов "лень" и "сибаритство", особенно если учесть двухдюймовый шрам, вьющийся по правой щеке, или еще один, потолще, рассекший бровь.
     По бокам рта шли две глубокие канавки, лоб бороздили морщины. Две таких же виднелись между бровями.
     Лицо Митчелла Маккорда не было ни моложавым, ни красивым, вернее, далеко не красивым, но отмеченным такой яркой индивидуальностью и следами горьких испытаний, что, по мнению Сэм, редко приходилось встречать у мужчин столь обаятельную, привлекающую внимание внешность.
     Поймав себя на мысли о том, что следовало бы вымыть волосы и надеть что-то поприличнее, чем джинсы и свитер, Сэм выругала себя и заставила встряхнуться.
     Минутой спустя Маккорд повесил трубку и обратился не к ней, а к Шредеру, как, в общем, и полагалось, учитывая более высокий ранг и давний опыт Шредера:
     - Ладно, введите меня в курс дела. Дайте мне посекундный, поминутный отчет всего, что до сих пор происходило. - И, взглянув на Сэм, добавил:
     - Если он что-то пропустит, немедленно вмешивайтесь, не молчите и не скрывайте ни единой детали, пусть самой маленькой.
     Не тратя попусту слов, он поднял желтый блокнот с карандашом, отъехал в сторону, закинул ногу на ногу, положил блокнот на колено и, стоило Шредеру заговорить, начал делать заметки.
     Сэм тоже делала заметки, только мысленные, но все они касались его лица, бессознательной мимики и жестов и того факта, что коричневые мокасины были начищены и блестели. Немного опомнившись, она все свое внимание уделила обсуждению расследования и в процессе забыла, каким непонятно-привлекательным посчитала Маккорда. И когда он искоса взглянул на нее, выпалив первый вопрос, ответила спокойно и четко.
     - Вы поверили Ли Мэннинг, когда она сказала в больнице, что не знает Валенте и что впервые его встретила накануне на вечеринке?
     - Поверила.
     - И в то время вы были убеждены, что ее тревога за мужа искренна?
     - Да, - кивнула Сэм.
     - Теперь, зная, что она лгала, не можете ли вспомнить какую-то мелочь, крошечную деталь, которая могла бы ее выдать, если бы вы пристально наблюдали за ней?
     - Нет...
     Он мгновенно уловил ее колебание и уточнил:
     - Что именно "нет"?
     - Просто "нет", - повторила Сэм и нерешительно добавила:
     - И я не уверена, что страх за мужа был притворным. Когда мы впервые увидели ее в больнице, она была почти без сознания и находилась под действием наркотиков, но говорила только о муже и вроде бы действительно считала, что он где-то рядом, в больнице. Наутро она полностью пришла в себя, но казалось, с ума сходила от беспокойства, хотя старалась не дать волю панике. По-моему, она вовсе не устраивала спектакль, скорее наоборот.
     - В самом деле? - спросил он, но Сэм уловила покровительственные нотки в его голосе.
     Задав еще десятки вопросов Шредеру и ни одного - Сэм, Маккорд наконец угомонился и отложил блокнот. Потом отпер ящик стола и вытащил желтовато-коричневый конверт для хранения улик, который Харвелл надписал в горах и по приказу Шредера отправил капитану Холланду. Потом достал оттуда прозрачный пластиковый пакетик с запиской Валенте, которую прочел вслух:
     - "Оказалось, нет ничего сложнее, чем делать вид, что в ту субботнюю ночь мы встретились впервые". - Все еще улыбаясь, он взглянул на Сэм:
     - Вы посчитали, что груши ей послал предполагаемый преследователь, и поэтому стали искать записку, верно?
     - Да.
     - Почему именно груши вас насторожили?
     - Миссис Мэннинг упомянула, что всегда ест их на завтрак и что муж вечно подшучивал над этим. Корзина груш показалась мне очень дорогим, изысканным подарком. И я предположила, что пославший их знает ее привычки.
     - А вам не пришло в голову, что груши мог послать муж? Он таинственно исчез, и неожиданно появляется корзина груш без карточки. Что, если это было нечто вроде шифрованного сообщения жене? Вы не учли этого?
     - В то время нет. Если бы я не нашла записки от Валенте, наверное, пришло бы в голову и нечто подобное, если бы и тогда Логан Мэннинг не объявился живым и здоровым.
     - Он не объявится. Валенте об этом позаботится. К сожалению, эта записка вовсе не является неопровержимым доказательством преступного сговора. Он будет отрицать, что написал ее, мы обратимся к экспертам-почерковедам, а его адвокаты найдут сво