прошу тебя! Разве этот головастый урод стоит твоей жизни?
     -- Я не оставлю его умирать, -- твердо  сказала  Вэлли. -- Не могу! Мне
кажется,  что  Белые боги --  милостивые боги,  покровители неба и земли, --
послали мне это дитя взамен утерянного.  Если я покину  его, то буду  дважды
проклята! Иди, Стел, если  ты боишься, малыш останется со мной. Я спрячу его
и постараюсь сохранить живым. Уходи! Ты ничего не видела и ничего не знаешь.
     -- Тебя  околдовали, --  взвизгнула Стел, -- и  я не  хочу иметь ничего
общего с этим делом! Не имею желания попасть под пытки и потерять голову! Но
я буду молчать. Это все, что я обещаю.  Прощай, Вэлли! Я ничего не  видела и
ничего не знаю.
     Она исчезла, скользнув  в кусты. Тем лучше, подумал Блейд;  мысль,  что
ему больше не грозят  заботы этой фурии, подняла  его  дух. Затем он забыл о
Стел; ему нужно было  сосредоточиться на Вэлли  и постараться, чтобы она  не
изменила своих намерении.  Он улыбнулся,  обнажив розовые десны, забулькал и
замахал  ей  крошечными  кулачками.   Чертовски   утомительное  занятие  для
взрослого мужчины!
     -- Бедная крошка, -- женщина присела на корточки рядом, и Блейд впервые
увидел ее лицо. Она была молода -- вероятно, не более двадцати лет по меркам
его собственного мира  --  и  одета  в  короткую юбочку серебристого  цвета.
Большие груди  с твердыми  коричневыми сосками были обнажены;  на  голове --
масса черных вьющихся волос, скрепленных золотым гребнем.
     Она подняла его на руки и нежно шепнула:
     -- Малыш хочет есть?
     Еще  мгновение, и Блейд  бы все испортил, закричал во весь голос -- да,
ради  Бога!  Он  страшно голоден,  он чуть не  умирает от истощения! Вовремя
опомнившись и загукав, странник уставился прямо в глаза своей спасительницы.
Женщина  похлопала его по ягодицам,  погладила животик,  покачала на  рунах.
Блейд заметил, что ее  зрачки  были  темными,  угольно-черными,  и в  них он
прочитал любовь... и  еще --  страх и решимость. На душе у  него стало  чуть
полегче. Он нашел союзника.
     Его  маленькие  кулачки  настойчиво  колотились   в  плечо  Вэлли.  Она
приподняла ладонью тяжелую грудь и поднесла к лицу Блейда, коснувшись соском
его  рта. Его губы и язык ощутили струйку  молока, теплого и непривычного на
вкус, но он знал, что это -- пища, которая  поддержит в нем жизнь хотя бы на
некоторое время. Обхватив твердую круглую грудь пухлыми ладошками, он сосал,
довольно урча и  причмокивая. Непривычный способ выживания, но  иного судьба
ему не послала. Он  продолжал сосать,  а Вэлли поглаживала пушок на огромной
голове странного дитяти.
     --  Ты -- маленькое чудовище, -- сказала она.  -- Стел  права,  у  тебя
голова взрослого человека. Любая другая женщина посчитала бы тебя уродливым,
но только не  я... я уже люблю тебя... и не  позволю убить,  малыш.  Но  нам
придется  спрятаться где-нибудь, понимаешь?  Чтобы  стража  не  смогла  тебя
найти... -- она  вздрогнула.  -- О-о, милый, ты  не должен кусать Вэлли! Мне
больно!
     Блейд не собирался кусать ее грудь,  но молоко кончилось, а он все  еще
был голоден. Перестав чмокать, он отпустил грудь, обнаружив, что, как только
был  утолен  первый  голод,  ощущение  теплого  соска во  рту доставило  ему
знакомое,  почти  эротическое  удовольствие. Если он когда-нибудь  выберется
отсюда, подумал странник,  то сможет поведать доброму старому доктору  Споку
кое-что  новенькое  о  младенцах.  Но  вряд  ли   тот  поверит!  К  тому  же
сомнительно,   чтоб   ему   разрешили   рассказывать  такие  истории  --  по
соображениям секретности.
     Вэлли  несла Блейда, тесно прижимая к себе, по тропинкам, что  змеились
среди  обширных зарослей цветущих кустов и  деревьев.  Женщина почти бежала.
Они никого  не встретили, и Блейд догадался, что  именно этого Вэлли боялась
больше всего.
     Как  и он сам. Не дай Бог  наткнуться на кого-нибудь  --  например,  на
упоминавшихся в разговоре  стражников!  Блейду не  хотелось  думать  о  них.
Сейчас у  него  было  тело ребенка -- пусть с  головой и  разумом  взрослого
человека, -- но если эту голову отрубят, он будет так же  мертв, как если бы
убили взрослого Ричарда Блейда. Он вздрогнул,  когда Вэлли миновала какое-то
сооружение, по-видимому  -- фонтан;  странник различил  плеск водяных струй,
падавших в бассейн. Гаремные сады, должно быть, занимали большую площадь, но
тут не было густых зарослей и укромных уголков. Блейд сосал молоко из второй
груди,  лаская  губами сосок, и  надеялся, что  Вэлли знает, где  лучше  его
укрыть.  Он  начал  мысленно внушать  это  ей --  спрячь  меня!  Спрячь меня
быстрее. Спрячь меня!
     Ему требовалось время. Сколько времени, он не представлял, но надеялся,
что  не  слишком  много.  Он  рос!  Чуть-чуть,  очень  медленно;  но  он уже
чувствовал покалывание и напряжение  в маленьком тельце. Желание потянуться,
подобное зуду, больше намек на рост, чем реальное физическое изменение.
     Но  он  был  в  этом  уверен!  Конечно,  Вэлли  воспримет  его  быструю
трансформацию как чудо, и это создаст новые проблемы... Ладно! Он что-нибудь
придумает! Скажет, что его послали Белые боги...
     Урча и  чмокая,  Блейд высасывал  остатки молока. Скоро ему понадобятся
все силы, а чтобы восстановить их, нужна пища. Много пищи!
     * * *
     Так Ричард Блейд появился в стране Зир. Вэлли спрятала его в павильоне,
в пустынном  уголке гаремного  Сада,  где  был  небольшой чулан, ставший его
детской.  Женщина  запеленала его и ухитрялась  довольно регулярно приносить
молоко в бутылочках.  Она не смела довериться  другим наложницам, поделиться
своей тайной, поэтому была вынуждена надолго оставлять малыша в одиночестве.
Данное  обстоятельство  очень тревожило Вэлли и совсем не беспокоило Блейда;
его силы росли с каждым часом, и вскоре он уже мог открывать дверцу чулана и
ползать по  украшенному коврами павильону. На  второй  день  он  сделал свой
первый шаг, на третий расхаживал вполне уверенно, а на четвертый мог бегать.
Пушок на  голове сменился  густыми и темными волосами. Пока  эти разительные
изменения удавалось скрывать  от Вэлли. Она брала  его на руки  в полутемном
закутке, второпях совала бутылочку и восторгалась, как он вырос. Но странник
знал, что вскоре будет вынужден открыть ей правду. Она была его единственным
другом,  единственной опорой, и Блейд проводил  долгие часы, размышляя,  как
сообщить ей обо  всем.  Вэлли могла  ужаснуться! Испугаться до беспамятства!
Это  не  входило  в  его намерения,  и, кроме  того, он  испытывал настоящую
нежность к своей кормилице. В конце концов, Вэлли как  бы заменила ему давно
погибшую мать... Но он будет вынужден открыть ей правду... или хотя бы часть
правды...
     Между тем он изучал новый  мир, в котором  очутился при таких  странных
обстоятельствах. Спрятавшись в своем чулане, Блейд  слушал разговоры женщин,
приходивших парами, иногда -- втроем или вчетвером. Он быстро сообразил, что
павильон использовался как  место свиданий лесбиянок. Измир, правитель Зира,
был старым человеком, почти  импотентом, с  гнилым запахом изо рта, а  в его
гареме содержалось пятьсот женщин. Что ж удивляться, думал Блейд, если среди
них процветает лесбийская любовь? Затаившись за дверцей чулана, он наблюдал,
как женщины  приходили в павильон, чтобы дать облегчение истомленным телам с
помощью подруг и  искусственного фаллоса.  Их любовные игры были  тайными, в
отличие от Меотиды,  где Блейд побывал года четыре назад, здесь за  подобные
вещи полагалась смерть.
     Похоже, в Зире смертью карали и великое множество иных  проступков, что
было парадоксом -- страна казалась страннику богатой  и  процветающей землей
изобилия  с  благоуханным  воздухом  и  золотым солнцем.  Блейд  еще не смел
покидать павильон, но иногда  поглядывал в открытые  окна, поражаясь красоте
парка,  в  котором  располагался  дворец  Измира.   Затейливо  подстриженные
деревья,  цветущие кусты,  щебет  птиц  и  журчанье  фонтанов...  Посыпанные
гравием дорожки извивались вдоль лабиринта живых изгородей, одуряющий аромат
цветов наполнял воздух, тут и там белели высеченные из мрамора скамейки. Сад
Эдема, и только!
     Охрану  он заметил  всего один  раз  --  двух рослых мужчин с  суровыми
жесткими лицами,  одетых в  мешковатые штаны  и расшитые бисером безрукавки,
оба были вооружены кривыми мечами  и копьями. Они прошли рядом с павильоном,
не  бросив даже взгляда  на  его окна, но Блейд забился  в свой чулан  и  не
показывался  около  часа. Он  не  хотел бы встретиться с такими типами -- по
крайней мере, в течение ближайшего месяца.
     К  концу  шестого  дня  странник  понял, что настало время поговорить с
Вэлли.  Она охала  и  ахала, удивляясь небывалым темпам его  роста,  и Блейд
чувствовал, что молодая женщина  начинает беспокоиться. Похоже, его приемная
мать стала подозревать,  что  происходит нечто  необычное! Дитя,  которое ей
послали боги, оказалось слишком резвым.
     Уже стемнело,  когда  Вэлли  пришла в  павильон,  сад  освещали  только
висячие фонарики.  Она  поставила  бутыль  с  молоком  на  стол и подошла  к
закутку, где в куче тряпья лежал Блейд.  Взяв его на руки, женщина  покинула
чулан, нежно приговаривая
     --  Ты  становишься  маленьким  великаном,  мой  милый. Такой  тяжелый!
Наверно,  подобного тебе дитяти еще не было  в, мире. Я начинаю  думать, что
Стел права, и ты -- маленькое чудовище...
     -- Стел ошибается, -- отчетливо произнес Блейд. -- Я  не чудовище и  не
урод,  Вэлли.  Я взрослый мужчина, попавший  в тело  младенца. Ты не  должна
бояться и...
     Он  вполне  мог этого ожидать --  Вэлли  упала в обморок, уронив его, и
Блейду пришлось извернуться в воздухе, чтобы приземлиться на руки и ноги. Он
чертыхнулся и, чувствуя голод,  выпил молоко; затем наполнил бутылку водой и
плеснул  в лицо  Вэлли. Опустившись на  колени радом  с  женщиной,  он начал
хлопать ее  по  щекам  и  растирать  ладони,  надеясь  на лучшее.  Если  она
обезумеет  от   страха  и  с  криками  умчится  в  сад,   его  ждут  большие
неприятности...  Он  еще  не  мог  сам   позаботиться  о  себе,  Вэлли  была
по-прежнему необходима ему.
     В  тусклом  свете  фонариков  веки  Вэлли  дрогнули  и  поднялись,  она
уставилась  на  Блейда   огромными  блестящими  черными  зрачками.  Странник
улыбнулся. Женщина продолжала пристально смотреть на него.
     -- Я...  У меня  был кошмарный  сон,  наверно, --  шепнула она.  -- Мне
показалось, что ты заговорил  со  мной, малыш... Мне показалось,  что у тебя
голос взрослого мужчины.
     Блейд похлопал ее по руке.
     -- Все верно,  я взрослый человек, Вэлли. Не бойся меня. Я люблю тебя и
никогда не дам в обиду. Ты по-прежнему моя мать.
     На  мгновенье  ему  показалось,  что  Вэлли  опять  потеряет  сознание.
Неожиданный импульс заставил его наклониться и поцеловать ее в щеку.
     -- Видишь, Вэлли, я люблю тебя. Ты -- моя мать!
     Вэлли застонала и снова закрыла глаза.
     -- Я  сошла с ума...  Это наказание за то, что я нарушила  закон.  Меня
закуют в цепи, будут бить кнутом и отрубят голову...
     Блейд примостился рядом с ней на ковре.
     -- Ничего такого не случится, я же сказал, что не позволю тебя обижать.
А сейчас лежи спокойно, слушай внимательно и постарайся представить себе...
     -- Я ничего не понимаю, -- всхлипнула Вэлли. -- Я сошла с ума. О, Белые
боги, помилуйте меня!
     Блейд снова погладил ее руку.
     -- Послушай,  милая... Я  пришел издалека, из страны, о которой тут,  в
Зире,  никогда  не слыхали. Я -- взрослый  человек,  и должен был  появиться
здесь в своем настоящем обличье. Однако произошло несчастье... чары злобного
колдуна,  понимаешь ли... и  я  превратился  в  ребенка.  Но сила колдовства
иссякла, и через месяц я снова стану  нормальным человеком. До того  времени
ты нужна мне, Вэлли, очень нужна. Я нуждаюсь в твоей защите и в сведениях об
этой земле. Сделай это для меня, и когда ко мне вернется  сила  -- а разум я
никогда  не терял -- ты не прогадаешь.  Обещаю! Все, что  ты захочешь, будет
твоим -- только попроси.
     Вэлли перестала дрожать, приоткрыла глаза и взглянула на Блейда.
     -- Значит, ты демон? Мудрец? Волшебник?
     Блейд засмеялся.
     --  Нет, никто  из них, или все сразу, если  хочешь.  Но пока думай обо
мне, как о взрослом человеке  в теле ребенка. Через месяц  я снова вырасту и
наберусь сил. Нам надо протянуть только месяц,  и  я должен пережить его. За
это  время мы можем составить план,  придумать, чем  я смогу помочь  тебе  и
себе. А теперь... ты все еще боишься? Или начинаешь понимать меня?
     Вэлли поднялась с пола, взяла руку Блейда, крепко прижала к своей груди
и посмотрела ему в глаза
     -- Я ничего не понимаю, но больше не боюсь, -- шепнула она.  -- Я  верю
своим глазам и ушам... Если ты утверждаешь, что такие вещи возможны, значит,
так оно и есть.
     -- Тогда возьми меня на руки,  -- строго велел  Блейд, --  но больше не
качай. И сюсюкать со  мной тоже  не надо.  Выслушай  меня  и  ответь на  мои
вопросы.
     Вэлли подняла  его  и,  шагнув к дивану, по  привычке  поднесла к губам
Блейда свою обнаженную грудь. Это вовсе не показалось  страннику неприятным,
но  в данную минуту он не  испытывал желания сосать  молоко. Такой пищи  ему
было уже  недостаточно,  по правде говоря,  он не  отказался  бы  от  хорошо
прожаренного бифштекса.
     Вэлли отодвинула Блейда от груди  и долго смотрела ему в лицо. Наконец,
вздохнув, она сказала:
     -- Я начинаю верить, что  не  сплю.  Твои глаза... это...  это... глаза
взрослого человека...
     Внезапно Блейд почувствовал,  как что-то изменилось в ней  -- чуть иной
стала  улыбка, глаза  сузились  и милое личико  стало лукавым.  С  некоторым
удивлением странник вспомнил, что его кормилице, вероятно, еще нет двадцати,
-- она была всего лишь молодой женщиной, почти девчонкой.
     -- Ты дал мне обещание, -- напомнила Вэлли. -- Если останешься в  живых
и твои планы сбудутся, я получу все, о чем попрошу, так?
     -- Конечно, Я обещаю!
     Она прижала его лицо к своим теплым упругим грудям и шепнула:
     --  Смогу  ли  я иметь  ребенка, как  ты  думаешь?  Моего  собственного
настоящего ребенка?
     Блейд думал  о  другом.  С  ним происходило нечто странное -- он  почти
физически ощущал, как  крепнут и вытягиваются  его  члены. Однако  он кивнул
женщине:
     --  Конечно, ты сможешь иметь дитя, если захочешь. Как только я  возьму
власть в Зире, у тебя будет столько ребятишек, сколько ты пожелаешь.
     Как  обычно,  он  был  нагим  и,  взглянув   на  свой   крошечный,  еще
младенческий пенис, увидел, что тот находится  в состоянии эрекции. Странно!
Ведь  в действительности он  не чувствовал  сексуального возбуждения. И  все
же...  Блейд счел  подобное  явление  автоматической реакцией  на контакт  с
обольстительной  плотью Вэлли и попытался забыть  о случившемся. Пройдет еще
немало  времени,  прежде  чем  он станет прежним  Ричардом Блейдом и женщины
начнут серьезно его интересовать.
     Вэлли снова прижала его к себе и стала укачивать.
     -- Прекрати, -- резко скомандовал он, -- или я сейчас засну! А нам надо
поговорить и обдумать ближайшие планы, Вэлли. Потребуется целая ночь!
     -- Прости... Но как же мне теперь тебя называть? Ты -- дитя, которое не
является дитем...
     -- Мое имя -- Блейд. Зови меня так.
     -- Блейд... Блейд... Что это означает?
     Странник  уселся верхом на ее  колене и  сердито посмотрел  на  молодую
женщину.
     -- Это просто имя! Не будь глупышкой, Вэлли! Ты должна отвечать на  мои
вопросы и делать то,  что я тебе говорю. Повторяю -- зови меня, как сказано,
вот и все.
     Блестящие  черные  глаза  Вэлли  буквально  пожирали  его,  что  весьма
беспокоило Блейда. Он читал в них сомнение и страх, любовь и желание -- даже
благоговение! -- но в данную минуту все это не доставляло  ему удовольствия.
Вэлли казалась слишком эмоциональной; Блейд предпочел бы, чтоб она проявляла
больше  рассудительности, больше  сдержанности  -- словом, чтобы  она больше
походила на мужчину, чем на женщину. Однако желание  это было невыполнимым и
глупым; он понимал, что вынужден довольствоваться тем, что есть.  Кроме нее,
Блейд не имел союзников.
     Вэлли,  казалось, почувствовала  его  молчаливое  неодобрение.  Опустив
глаза, она сказала;
     -- Я сделаю все, как ты велишь, Блейд. Что ты хочешь знать?
     -- Все. Все о Зире!
     Они  проговорили целую ночь.  С приближением  рассвета, когда в  кустах
запели, засвистели  птицы, Блейд  понял, что  его план, до того  продуманный
лишь  наполовину,  обретает  ясные  очертания.  Все  детали  с  удивительной
точностью начали  вставать на свои места,  вселяя в странника уверенность  в
успехе.  Конечно,  его стратегия была рискованной, и  смертельная  опасность
таилась  за  каждым  углом, но  он не имел иных  альтернатив. Впрочем, риск,
интриги, борьба и  угроза смерти -- все это составляло привычную часть жизни
в любой из реальностей Измерения Икс.
     Перед восходом солнца Блейд сообщил Вэлли, что она должна сделать. Юная
женщина закрыла лицо руками и всхлипнула:
     -- Нет... нет... они убьют тебя, Блейд... И меня тоже...
     --  Не  думаю, если ты рассказала правду об Измире и этом вашем  жреце,
Касте, первосвященнике Черных богов...  Так ты говоришь,  он обещал  старику
наследника? Мальчика,  который полудит власть над Зиром и  поведет  страну к
новой славе? Так или не так?
     --  Да, Блейд, все  правильно. Но  Измир -- дряхлый слабоумный  старик,
готовый поверить в любую ложь, а  Каста -- хитрый лжец и  злодей.  К тому же
говорят, он любовник принцессы Хирги и хочет посадить ее на трон. Они только
и ждут, когда умрет старый Измир или когда они смогут убить его, не навлекая
подозрений...  О,  Блейд, не делай  этого! Измир поверит...  да, он поверит,
конечно! Но верховный; жрец пойдет на все... подстроит убийство... уничтожит
тебя!
     Странник  вздохнул.  Зир  показался  ему  прекрасной   страной,   но  в
сердцевине  ее таилось змеиное гнездо. Нет, это не рай! И  надежды попасть в
него  тщетны!  Как  и  во  всех  остальных  мирах,  тут  правили   жадность,
сластолюбие, тщеславие и зависть.  Ему нельзя рассчитывать на что-либо иное;
остается только бороться.
     -- Вначале будет нелегко, --  согласился он,  --  но  если  я  переживу
первые  дни,  дальше  все  пойдет иначе...  -- Блейд нежно  коснулся теплого
плеча; кожа Вэлли была гладкой и бархатистой. -- Мне так  важна твоя помощь,
милая! Тебе придется тайком провести меня  в спальню Измира... Понимаешь, он
должен стать первым,  кто увидит  меня, и первым, с кем я заговорю.  Иначе у
нас мало шансов... -- Странник пристально посмотрел в  лицо молодой женщины.
-- Видишь, Вэлли, я все еще твое дитя... ты нужна мне. Не подведи же меня!
     Вэлли заплакала и прижала его к груди.
     --  Да,  Блейд!  Я  постараюсь,  сделаю  все,  что смогу! Знаешь,  один
дворцовый  охранник ухаживает  за  мной.  Он мне  совсем  не  нравится, хотя
рискует головой  за один взгляд, брошенный  в  мою сторону...  Думаю, Рэмсас
сделает все, чтобы меня получить...
     В этот момент в голове Блейда словно что-то щелкнуло, и он почувствовал
уже знакомое напряжение в мышцах; похоже, он вырос сразу на год или на  два.
Еще удивительней было  второе открытие:  груди  Вэлли больше не казались ему
всего  лишь  источником пищи, они  стали  более  крупными и твердыми,  более
привлекательными, с нежными напряженными сосками.
     Блейд соскользнул с ее колен и подбежал к окну. Солнце поднялось и роса
сверкала алмазными искрами в траве.
     -- Пусть  этот Рэмсас  овладеет тобой, -- приказал он. -- Да,  придется
так  сделать! Может быть,  ты понесешь от него, а к  тому времени, когда это
станет заметно,  я получу власть  или  буду  мертв.  Если  же я погибну, то,
вероятно, и ты тоже... -- Он помолчал, всматриваясь в раскинувшийся за окном
павильона  сад.  --  Теперь  иди!  Солнце  поднялось высок