е поздно. Возможно, им помогут фальконеры... Ну, вот,
приближается ночь!
Но Саймон знал, что она имеет в виду не физическую ночь,
смыкавшуюся над их маленьким отрядом.


6. Поддельный сокол


Саймон, Корис и Вортгин, закрывшись пучками влажной соломы,
лежали в поле за стогом и наблюдали, что делается в деревушке у
перекрестка дорог. Там виднелись яркие сине-зеленые мундиры солдат
герцога. Их было четверо, хорошо вооруженных и подготовившихся к
долгой поездке. Солдат окружало кольцо селян в тусклых одеждах.
Предводитель маленького отряда торжественно подъехал к столбу
объявлений и поднес к губам рог. Утреннее солнце горело на серебряном
вооружении.
- Раз... два... три... - Корис вслух считал хвуки рога. Они ясно слышали
эти звуки, вся округа слышала их. Впрочем, то, что говорили люди
герцога, доносилось до лежавших лишь отрывочно.
Корис взглянул на Вортгина. "Быстро распространяют. Вам лучше
отправиться, чтобы хоть кого-нибудь их ваших родичей успеть
предупредить."
Вортгин вонзил в землю кинжал, как будто перед ним был сине-зеленый
солдат. "Мне понадобится лошадь."
- Верно. А вот и нужные нам лошади. - Корис ткнул пальцем в отряд
герцогских солдат.
- За этим мостом дорога проходит через небольшой лес, - вслух подумал
Саймон.
Псевдолицо Кориса выразило злобное восхищение. "Они скоро кончат.
Нам лучше двигаться."
Они отползли от своего наблюдательного пункта, вброд перешли речку
и отыскали лесную дорогу. Дорога, ведущая на север, содержалась не
очень хорошо. В этой местности власть герцога с недовольством
воспринималась как древними семьями, так и простыми жителями. Все
дороги, помимо главной, были всего лишь тропами.
По обе стороны дороги возвышались холмы, поросшие кустами и
травой. Это было небезопасное место для любого путника, особенно в
мундире герцогских солдат.
Саймон укрылся на одном возвышении, Корис выбрал себе позицию
ближе к реке, чтобы перекрыть отступление. Вортгин лежал против
Саймона. Им оставалось только ждать.
Предводитель вестников не был дураком. Один из его людей ехал
впереди, внимательно вглядываясь в каждый куст, в каждый пучок
подозрительно высокой травы. Он остановился между скрывшимися
людьми, потом двинулся дальше. За ним двигался предводитель с рогом
и еще один солдат, а четвертый замыкал порядок.
Саймон выстрелил, когда последний солдат поравнялся с ним. Но упал
от точно нацеленного выстрела передовой.
Предводитель с искусством опытного всадника повернул лошадь и
увидел, как падает, обливаясь кровью, замыкающий.
- Сал!.. Сал!.. Сал!.. - Вновь резко прозвучал боевой клич, который
Саймон слышал в обреченной морской крепости. Стрела разорвала
одежду на плече Трегарта и оцарапала кожу: у предводителя было
кошачье зрение.
Оставшийся солдат старался прикрыть командира, но Вортгин
приподнялся из своего укрытия и бросил кинжал. Оружие,
поворачиваясь, описало дугу и ударило солдата в затылок, он беззвучно
упал.
Копыта пронеслись в воздухе над головой Саймона. Лошадь потеряла
равновесие и опрокинулась, подмяв под себя всадника. Корис выпрыгнул
из укрытия и ударил своим посохом слабо сопротивляющегося офицера.
Они быстро раздели всадников, успокоили лошадей. К счастью, упавшая
лошадь поднялась на ноги, испуганная, но, по-видимому, не раненая.
Тела оттащили в кусты, а кольчуги, шлемы и лишнее оружие привязали к
седлам, после чего отвели лошадей в заброшенную овчарню, где
скрывались беглецы.
Здесь мужчины услышали горячий спор. Высохшая старуха и
черноглазая красотка в алом с золотом вызывающе смотрели друг на
друга. Но когда в проломе изгороди появился Саймон, они немедленно
замолчали. И молчали до тех пор, пока не привели коней с багажом. Тут
девушка в красном вскрикнула и ухватилась за сверток с кольчугой и
кожаной одеждой.
- Я хочу свою истинную внешность  - и немедленно! - выпалила она.
Саймон мог понять это. В возрасте Брайанта роль, навязанная ему,
тяжелее рабства. Никто их них не хотел носить непривлекательную
внешность, которую надела на них волшебница Эсткарпа.
- Прекрасно! - одобрил он слова Брайанта. - Можем ли мы измениться по
своей - вернее, по вашей воле, леди? Или нужно еще выждать какое-то
время?
Под путаницей седых косм волшебница нахмурилась. "Зачем тратить
время? И мы еще не удалились от людей Ивьена, хотя вы, по-видимому, с
некоторыми их них уже поговорили. - Она потянула один костюм, как
бы собираясь примерить его к своей согнутой фигуре.
Брайант смотрел сердито, прижимая к себе кольчугу. Пухлые губы на
девичьем лице были упрямо сжаты. "Я ухожу отсюда в своем настоящем
виде или вообще не ухожу!" - заявил он, и Саймон поверил ему.
Волшебница сдалась. Из-за рваного корсажа она достала мешочек и
бросила его Брайанту. "Уходи к ручью. Вымойся, используя пригоршню
этого как мыло. Но будь осторожен: этот порошок должен послужить
вам всем."
Брайант схватил мешочек и, прижимая к себе узел с одеждой, побежал к
ручью, как будто боялся, что его остановят.
- А как насчет нас? - спросил Саймон, готовый двинуться за ушедшим.
Корис привязывал лошадей к ограде. Его разбойничье лицо было
отвратительно, но он умудрился выразить в смехе живейшее веселье.
"Пусть малый спокойно избавится от своих тряпок, Саймон. Ведь
раньше он не возражал. А эта юбка досаждала ему."
- Юбка? - удивленно повторил Вортгин. - Но... - Саймон не принадлежит
к древней расе, - волшебница скребла в голове длинными ногтями. - Он
не знает наших обычаев и свойств изменения внешности. Вы правы,
Корис, - она искоса взглянула на капитана, - Брайанту нужно позволить
переодеться в одиночестве.
Одежда, снятая со злополучных вестников герцога, свисала с юного
воина, когда он гораздо более бодрой походкой вернулся от ручья. Он
швырнул в угол алый сверток с ненавистью.
Корис растирал ржавый шест, прежде чем окунуться, и продолжал
держать топор Вольта, выходя из воды. Они выбрали себе одежду, а
Корис надел кольчугу, принесенную из Карса: никакая другая кольчуга
не подошла бы ему. Поверх кольчуги он надел куртку, то же проделали и
его товарищи.
Когда они вернулись, Корис протянул волшебнице мешочек, та
несколько мгновений ласкала его в руке, затем вернула его на прежнее
место. "Храбрая компания воинов. Я ваша пленница. В шлемах и
капюшонах вы не похожи на эсткарпцев. Только в вас, Вортгин, видны
черты древней расы. Но если меня увидят в истинном обличье, я вас
немедленно выдам. Придется мне походить в этой внешности."
Так они и отъехали от своего убежища - четверо воинов в цветах герцога,
и старуха, сидящая за Брайантом. Лошади были свежи, но всадники не
торопили их; они избегали открытых мест, пока не добрались до места,
откуда Вортгин должен был повернуть на восток.
- На север по торговым дорогам, - волшебница наклонилась вперед из-за
Брайанта. - Если мы сумеем предупредить фальконеров, они безопасно
пропустят беглецов через горы. Скажите своим людям, чтобы они все
бросили, взяли с собой лишь оружие и пищу, сколько может нести
лошадь. И пусть Сила будет с вами, Вортгин. Те, кого вы приведете,
станут кровью в жилах Эсткарпа.
Корис снял с плеча рог. "Это будет вам паспорт, если вы столкнетесь с
отрядами герцога. Счастья вам, брат, и когда вернетесь, отыщите
гвардию севера. У нас в арсенале найдется достойное вас оружие!"
Вортгин отсалютовал и галопом помчался на восток. - А теперь? -
спросила волшебница у Кориса. - Фальконеры.
Она захихикала. "Вы забыли, капитан: хоть я стара и сморщена, сок
жизни вытек из меня, но я все же женщина и крепости сокольничьих
закрыты для меня. Переведите нас с Брайантом через границу, а уж затем
отправляйтесь на поиски ваших ненавидящих женщин птичьих людей.
Поднимайте их, если сможете. Граница, ощетинившаяся мечами,
заставит Ивьена призадуматься. А если фальконеры дадут нашим
братьям свободный проход, мы будем у них в большом долгу. Только, -
она указала нашивки а плече Брайанта, - советую вам убрать это, иначе
вы можете оказаться приколытыми к дереву где-нибудь в горах, прежде
чем сможете сказать, кто вы на самом деле.
Саймон не удивился на этот раз, когда над ними закружил сокол и Корис
обратился к птице, назвав их настоящие имена и объяснив, что привело
их в холмы. Саймон ехал сзади, капитан - впереди, а волшебница и
Брайант в середине. В полдень они расстались с Вортгином, а сейчас уже
был близок закат. За весь день они ели только то, что оказалось в
седельных сумках всадников.
Корис натянул повод и подождал, пока остальные не присоединятся к
нему. Говоря, капитан находился к лицом к горам, и Саймону
показалось, что он утратил немного свою всегдашнюю самоуверенность.
- Мне это не нравится. Сообщение должно было быть передано по
коммуникатору птицы, а передовой отряд фальконеров - находиться где-
то поблизости. Он уже должен появиться.
Саймон беспокойно осматривал склоны впереди. "Я не стал бы
двигаться в такой местности в темноте без проводника. Если ты
говоришь, капитан, что в их поведении что-то странное, то тем больше
оснований оставаться на месте. Я бы разбил лагерь в первом же
подходящем месте."
Но тут заговорил Брайант, внимательно следивший за кружащей птицей.
- Он летает неправильно! -Юноша, опустив поводья, руками изобразил
движенья крыльев птицы. - Настящая птица делает так - и сокол тоже, я
много раз наблюдал за ними. А этот, смотрите - хлоп, хлоп, хлоп, это
неверно!
Теперь все смотрели на кружащую птицу. Для глаз Саймона это был
такой же черно-белый пернатый часовой, как и тот, которого они
увидели, выйдя из склепа Вольта. Но он первым согласился бы, что
ничего не понимает в птицах.
- Можно позвать его? - спросил Саймон Кориса. Капитан выпятил губы,
и в воздухе послышался свист. В тот же момент Саймон поднял
самострел. Корис с криком ударил его по руке, но выстрел уже был
сделан. Они увидели, как черная стрела попала точно в белое пятно на
груди птицы. Но в полете птицы ничего не изменилось, не было никаких
признаков, что она ранена.
- Я говорил вам, что это не птица! - воскликнул Брайант. - Волшебство!
Все взглянули на волшебницу, ожидая объяснений, но ее внимание было
приковано к птице. Та, с торчащей в груди стрелой, медленно летала над
их головами по кругу.
- Это не Сила, - ответ прозвучал как бы против ее воли. - Я не знаю, что
это. Но это не живое, насколько мы понимаем жизнь.
- Колдер! - Корис плюнул. Волшебница медленно покачала головой.
"Если это и Колдер, то не изменеие сущности живого, как было с людьми
из Горма. Не знаю."
- Надо заставить его опуститься. Он теперь ниже; может, вес стрелы
тянет его вниз, - сказал Саймон. - Дайте мне ваш плащ,- добавил он,
обращаясь к волшебнице и спешиваясь.
Она протянула ему изорванный плащ, и, перебросив его через плечо,
Саймон начал взбираться на холм, мимо которого шла дорога. Он
надеялся, что птица останется на месте. К тому же с каждым кругом она
все более снижалась.
Саймон ждал, сложив плащ. Он бросил его, и птица влетела прямо в
середину импровизированной сети. Когда Саймон попытался притянуть
к себе птицу, та вырвалась и налетела прямо на скалу головой.
Трегарт спрыгнул к тому, что лежало не замле. Настоящие перья, но под
ними! Он свистнул от удивления: под натянутой порванной кожей и
разбитыми перьями виднелась сложная путаница мелких металлических
деталей, крошечных колесиков и проводков, а также устройство, которое
могло быть только мотором этой странной машины. Держа ее в руках,
он вернулся к товарищам.
- Ты уверен, что фальконеры используют только настоящих соколов? -
спросил он у капитана.
- Соколы для них священны. - Корис ткнул пальцем в путаницу деталей,
лицо его выразило крайнее изумление. - Это не их выдумка.
- Но ведь кто-то пустил в воздух этих горных соколов, которые не
выращены, а сделаны, - заметил Саймон.
Волшебница наклонилась и коснулась птицы пальцем, как это сделал
Корис. Ее взгляд встретился со взглядом Саймона, в нем был вопрос и
сосредоточенность.
- Из другого мира... - это прозвучало еле слышно. - Порождено не нашим
волшебством, не нашим временем и пространством. Чужое, Саймон,
чужое...
Брайант прервал ее возгласом. Он указывал на вторую черно-белую
птицу, спускающуюся кругами. Саймон потянулся за самострелом, но
юноша спрыгнул с седла и удержал его руку.
- Это настоящая птица! Корис свистнул, и сокол послушно сел на скалу
рядом с путниками.
- Корис из Эсткарпа, - заговорил капитан. - Пусть  те, кто послал тебя,
крылатый брат, придут быстро, потому что здесь большое зло, а может,
большее еще впереди! - Он взмахнул рукой, и сокол тут же поднялся в
воздух и направился к горам.
Саймон положил механическую птицу в седельную сумку. В Орлином
Гнезде его заинтересовали коммуникационные устройства настоящих
соколов. Техническое устройство, такое точное и миниатюрное,
требовало огромных знаний и было неуместно в средневековой крепости,
То же и относительно искусственного освещения и обогревательной
системы Эсткарпа или зданий в Салкаркипе, того источника энергии,
при помощи которого Осберик взорвал порт. Может , это остатки
древней цивилизации? Или все это попало сюда из другого источника?
Саймон невидящим взглядом смотрел в сторону, размышляя над этой
проблемой.
Корис говорил о расе Вольта, предшествовавшей здесь человечеству.
Может, это ее остатки? А может, фальконеры, моряки Салкаркипа
узнали то, что им было нужно, из другого источника, где-нибудь за
морем? Саймон хотел было получше рассмотреть поддельного ястреба,
определить, какой тип разума мог его создать.
Фальконеры появились как из-под земли. Они ждали приближения
отряда из Карса, не уступая дороги и не приветствуя.
- Фальтер с южных ворот, - Корис узнал их предводителя. Он снял с
головы шлем, чтобы открыть лицо. - Я Корис из Эсткарпа, со мной
гвардеец Саймон.
- И еще женщина! - ответ был холоден, и сокол на насесте Фальтера
захлопал крыльями и закричал.
- Леди Эсткарпа, которую я обязан благополучно доставить до границы,
- поправил Корис таким же холодным и резким голосом. - Мы не просим
у вас убежища, но у нас ивестия, которые должен услыщать Повелитель
Крыльев.
- Ты можешь идти через горы, гвардеец Эсткарпа. А новости можешь
передать мне; до восхода луны я перескажу их Повелителю Крыльев. Но
ты говорил о зле здесь и о большем зле, которое последует. Неужели
Карстен выслал на нас своих солдат?
- Карстен трижды протрубил в рог всем представителям старой расы, и
они бегут, спасая жизнь. Но есть кое-что еще. Саймон, покажи ему
поддельного сокола.
Саймону не хотелось этого делать. Лучше бы раньше самому как следует
осмотреть ее. Горец осмотрел разбитую птицу, погладил крылья,
дотронулся до открытого глаза, оттянул кожу, чтобы взглянуть на
металлические детали.
- Он летал? - спросил он наконец, как будто не мог поверить
собственным глазам.
-Летал, как ваши птицы, и следил за нами, совсем как ваши вестники и
посланцы.
Фалтьер ласково провел пальцем по голове собственного сокола, как бы
желая увериться, что это живое существо, а не подделка.
-Действительно, большое зло. Вы должны сами говорить с Повелителем
Крыльев! - Очевидно, он разрывался между древним обычаем своего
народа и необходимостью немедленных действий.Если бы не эта
женщина... леди, - с усилием поправил он себя, - но она не может входить
в Орлиное Гнездо.
Заговорила волшебница. "Я останусь с Брайантом, а вы поезжайте в
Орлиное Гнездо, капитан. Но говорю вам, птичий человек: близок день,
когда нам придется отбросить многие обычаи, как в Эсткарпе, так и в
горах. Лучше жить и сражаться, чем быть связанными цепями
предрассудков и умереть! Над нашими землями нависла небывалая
угроза. И все люди доброй воли должны быть заодно.
Фалтьер не смотрел на нее и не ответил, но отдал салют с видом
большой уступки. Затем его сокол с криками взлетел в воздух, а Фалтьер
заговорил, обращаясь к Корису:
- Лагерь будет устроен в безопасном месте. Поехали!


                           IV. ГОРМ

                      1. ПРОРЫВ ГРАНИЦЫ

Столб дыма вздымался в воздух, время от времени разрываемый
вспышками более горючих материалов. Саймон поднялся в стременах,
оглядываясь на разбитое карстенкое войско - еще одна победа его
небольшого, хорошо обученного и снаряженного отряда. Долго ли им
будет везти, никто не мог сказать. Но пока везло, и они нападали, давая
возможность спастись темноволосым, со строгими чертами лица людям,
которые приходили семьями, отрядами и израненными и истощенными
одиночками. Вортгин проделал свою работу хорошо. Древняя раса,
вернее, то, что от нее осталось, через открытые фальконерами границы
уходила в Эсткарп.
Люди, не обремененные семьями, горящие желанием снова встретиться с
силами Карстена, оставались в горах и пополняли отряды Кориса и
Саймона. А потом одного Саймона, потому что капитана гвардии
отозвали на север, в Эсткарп.
Это была партизанская война, которую так хорошо изучил Саймон в
другое время и в другом мире, вдвойне эффективная, потому что его
люди знали местность, а солдаты Карстена не знали. Трегарт обнаружил,
что эти молчаливые люди, которые ехали теперь за ним, составляли
странное единство не только с землей, но и с зверями и птицами.
Возможно, звери и не служили им, как тренированные соколы
фальконерам, но Саймон видел странные события: стадо оленей
затаптывало следы лошадей, вороны выдавали карстенскую засаду.
Теперь перед каждым действием Саймон выслушивал своих сержантов и
принимал во внимание их советы.
Древняя раса не была рождена для войны, хотя прекрасно владела
оружием. Но для ее представителей это была тяжелая обязанность,
которую нужно выполнить побыстрее и забыть. Они убивали с
отвращением и не были способны на жестокость. А ведь с захваченными
в плен беглецами карстенцы расправлялись очень жестоко.
Однажды, когда Саймон, бледный, силой воли подавляя тошноту, отвел
взгляд от такого зрелища, его поразило замечание помощника, молодого
человека с печальным лицом:
- Они делают это не по своей воле. - Я видел такое и раньше, - ответил
Саймон, - и все это делалось человеческими существами над людьми.
Собеседник, который оставил все и, спасая жизнь, бежал всего лишь
тридцать дней назад, покачал головой.
- Ивьян - солдат, наемник. Война - его пофессия. Но убивать таким
образом, вызывать к себе жгучую ненависть! И Ивьян - повелитель своей
земли; он слишком умен, чтобы уничтожать собственное добро. Он не
мог дать приказ совершать такие злодеяния.
- Но мы не впервые видим это. Все это не может быть результатом
приказа одного-двух садистов.
- Верно. Поэтому я и думаю, что мы сражаемся с одержимыми.
Одержимые! Саймон подумал о старом значении этого слова в его
собственном мире - одержимые злым духом. Что ж, можно понять этого
человека после того, что они видели. Одержимые злым духом - в памяти
снова всплыло воспоминание о дороге на Салкаркип. Одержимые злым
духом - и лишенные собственной души! Снова Колдер?
Отныне, хотя это ему и претило, Саймон вел записи о таких событиях.
Впрочем, ему ни разу не удалось застать преступников за работой. Ему
хотелось посоветоваться с волшебницей, только она ушла с Брайантом в
первой волне беглецов.
Он потребовал от сети партизанских отрядов регулярной информации. И
по вечерам, в очередной штаб-квартире, сравнивал, сводил вместе
отдельные факты. Очень мало конкретного, но постепенно Саймон все
более убеждался, что командиры карстенских отрядов действуют не в
своей обычной манере, что в армию герцога проникло чье-то чужое
влияние.
Чужаки! Несоответствие технических знаний устройству общества
продолжало занимать Саймона. Беглецы, которых он расспрашивал,
сказали, что энергетические машины, которые они всегда знали, пришли
"из-за моря" несколько веков назад; машины салкарских моряков,
заимствованные у них древней расой для освещения и отопления, - "из-за
моря", фальконеры сами приплыли "из-за моря" и привезли с собой
удивительные коммуникационные приспособления для своих соколов. А
колдеры ведь тоже "за морем". Неясный термин. Похоже, источник всего
там.
Свои сведения он передавал волшебницам в Эсткарп, спрашивая у них,