ие: как то, что  мне  было
известно, так и то, о чем я  даже  не  догадывалась.  Потом  он  глубоко
вздохнул:
   - Ты ошибаешься. Все время случается так, что я спотыкаюсь  там,  где
остальные легко достигают своих целей. Я с ними одной крови, но  во  мне
что-то не так, так что я иногда  могу  распоряжаться  своими  силами,  а
иногда они мне изменяют.
   Я провела рукой по накидке на моих плечах.
   - Но ведь было же что-то, что привлекло меня, и, кажется, на этот раз
твои силы не отказали тебе.
   Херрел кивнул:
   - И, таким образом, я получил то, что для меня не предназначено...
   - И это и есть причина опасаться несчастья? - Я  не  верила,  что  он
боится этого. Он, конечно, был воин не из последних, несмотря на то, что
он говорил о себе.
   - Ты не понимаешь, - мягко произнес он. - Я могу только то, о чем  ты
узнала в первый час нашего знакомства и, возможно, с этого  часа  у  нас
впереди не будет гладкой дороги. Мы запросили у вас  двенадцать  и  одну
невесту, но наш отряд насчитывает почти в два  раза  больше  воинов.  Мы
предоставили выбор колдовству и судьбе, но некоторые из оставшихся никак
не могут согласиться с тем, что выбор пал не на них.  Кроме  того  -  ты
назвала себя пленницей людей из-за моря и ты не из рода Высшего Халлака,
потому что ни один из его жителей не может видеть нашего  второго  лица.
Поэтому ты можешь быть нашей дальней родственницей...
   И поэтому не принадлежать к человеческому роду?  -  спросила  я  сама
себя.
   - Не позволяй никому обнаруживать, что ты видишь наши вторые лица,  -
предупредил он меня. - Они не доверяют тем, которые не такие, как они, и
вероятно, еще меньше будут доверять той, которая выбрала мою накидку.
   Некоторое время мы молчали, потом я спросила:
   - Это ваш лагерь?
   - На один-два часа, - улыбнулся он. - Если ты пытаешься увидеть замок
или стены какого-нибудь огромного замка,  ты  напрасно  стараешься,  моя
леди. У нас нет другого дома, кроме степей.
   - Но вы же уедете отсюда - это часть договора. Куда же мы поедем?
   - На север, далеко на север, а потом на восток. - Рука его  легла  на
застежку с молочно-белым камнем. - Мы - изгнанники и теперь снова  хотим
вернуться на родину.
   - Изгнанники? Из какой страны? Из-за моря?  -  Может  быть,  мы  были
дальние родственники по крови.
   - Нет. Наша родина  может  находиться  далеко  в  пространстве  и  во
времени, но она  неотделима  от  этой  земли.  Мы  происходим  из  очень
древнего народа, в то время как  народ  Высшего  Халлака  -  очень  юный
народ. Раньше для нас не было границ, если мы хотели странствовать.  Все
наши мужчины и женщины обладали силами, которыми они могли  пользоваться
по своему желанию. Хотел кто-нибудь ощутить  свободу  скачущего  галопом
коня - он мог стать этим  конем.  Или  соколом,  иди  орлом,  парящим  в
воздухе. Если ему хотелось иметь  богатую  одежду  и  драгоценности,  он
получал их с помощью своих  способностей,  и  они  исчезали,  когда  это
великолепие надоедало их владельцу. Но только обладание такими силами  и
их использование  приносило  с  собой  огромную  скуку,  потому  что  со
временем не осталось больше ничего такого, что можно было  бы  пожелать,
никаких новых впечатлений для глаз, сердца и души.
   А потом пришло время опасности, потому что мы становились  все  более
беспокойными  и  обращались  от  известного  к  неизвестному.  Потом  мы
распахнули  двери  запретного  и  развязали  силы,  которые  не   смогли
контролировать. Мы становились все старее и слабее. И некоторые из  нас,
снедаемые беспокойством и любопытством, стали искать другие развлечения.
Они высвобождали то, чего они чаще всего не понимали, и  смерть  нависла
над страной. Мужчины, бывшие до сих пор друг для друга братьями,  теперь
встречались с недоверием и даже с ненавистью.  Они  убивали  друг  друга
мечами и другими способами, которые были намного хуже.
   После одного из больших сражений на  нас  наложили  обязательства.  С
этого времени каждый из нас, кто  рождается  с  беспокойным  характером,
должен покинуть страну, в которую вернулся мой народ, и  превратиться  в
странника. Не было никакого свободного выбора, хотя некоторые из  нас  и
выбрали бы такую жизнь, потому что они рассматривались как потенциальные
нарушители мира, который должен был неукоснительно поддерживаться, иначе
наша раса  исчезла  бы  с  лица  земли.  И  каждый  из  нас,  обладающий
беспокойным духом, должен был странствовать  некоторое  количество  лет,
пока звезды на небе не образуют новый узор. Когда это  происходило,  они
должны были отыскать Врата  и  просить  разрешения  войти.  И  если  они
выдерживали проверку, они могли вернуться на родину к своему народу.
   - Но люди Высшего Халлака говорили, что они  знали  всадников  с  тех
пор, как приехали в эту страну...
   - Продолжительность жизни людей и наша  -  не  одинаковы.  Но  теперь
приближается день, когда мы снова должны попытать  счастья  у  Врат.  Но
удастся наше возвращение или нет, наш род не должен вымереть. Поэтому мы
и взяли невест у людей. Мы хотим, чтобы у нас были потомки.
   -  Полукровки  не  всегда  обладают   такими   же   качествами,   как
чистокровные...
   - Это правда. Но, моя леди, ты забываешь,  что  мы  все  же  обладаем
некоторыми способностями и не все изменения, которые мы можем совершать,
являются всего лишь обманом зрения.
   - Но будут ли глаза других  девушек  ослеплены  и  далее?  -  Джиллан
взглянула на двух своих спутниц, которые  были  в  таком  восторге,  что
видели только тех, с кем делили кубок и тарелку. Хорошо ли это было  или
нет, сказать было трудно.
   - Они будут видеть только то, - ответил он, - что  захочет  тот,  чью
накидку они носят.
   - А я?
   - А ты? Может быть, если ты всеми силами будешь стараться делать это,
ты будешь видеть то, что видят другие. Мои  спутники  будут  недовольны,
если узнают, что у тебя есть воля. Теперь, основываясь  на  своем  опыте
воина, я могу сказать, что для тебя будет лучше, если ты  будешь  видеть
только то, что видят другие. За наше счастье, моя леди...
   Его тон изменился так внезапно, что я  сначала  была  ошеломлена,  но
потом стала бдительной. Сзади к нам кто-то  приближался.  Но  я  сделала
вид, что ничего не заметила и глядела на  Херрела  так,  словно  он  был
единственным во всем мире.
   Тот, кто подошел, молча встал позади меня, он  был  один  и  от  него
облаком исходило какое-то беспокойство... Ненависть?  Нет,  в  нем  было
слишком много презрения. Это  было  что-то  вроде  досады,  направленной
против  низшего  члена  группы,  гнев   за   то,   что   тот   осмелился
воспротивиться его воле, в которую подошедший так верил.
   - А, Хальзе, ты пришел, чтобы выпить за невесту? - Херрел взглянул на
того, кто стоял позади меня.  На  его  лице  не  было  заметно  и  следа
беспокойства. Однако голос стал острым, как лезвие  боевого  ножа,  и  я
была уверена, что Хальзе  не  друг  Херрела,  а  относится  к  тем,  кто
завидовал ему, потому  что  волшебство  накидки  Херрела  принесло  тому
успех. Но я продолжала смотреть на Херрела с таким же восторгом, с каким
другие девушки глядели на своих избранников.
   - Кажется, Херрел, который всегда был так неловок, все же преуспел  в
волшебстве,  -  заметил  подошедший  с  видимой  насмешкой.  -   Позволь
посмотреть, насколько  тебе  это  удалось,  позволь  взглянуть,  что  за
невеста подобрала твою накидку!
   Одним быстрым движением Херрел оказался  на  ногах,  готовый  принять
вызов своего насмешника.
   - Мой лорд? - я схватила его за руку, гладкую и холодную. - Мой лорд,
что это?
   Он поднял меня, и я наконец смогла увидеть стоявшего за моей  спиной.
Он был дюйма на два ниже  Херрела  и  его  тело,  такое  же  стройное  и
мускулистое, как и у Херрела, было намного шире в плечах. Но в целом  от
своих спутников он отличался только тем, что его брюки и сапоги были  из
коричневого меха и на  застежке  его  пояса  блестел  небольшой  красный
камень. Но, хотя внешне они  походили  друг  на  друга  как  братья  или
близкие родственники, внутренне они сильно отличались друг от  друга,  и
то, что находилось у них внутри, сильно разняло их. Гнев, надменность  и
самоуверенность одного из них были невероятно  велики:  он  считал,  что
ничто в мире не сможет устоять против его воли - это был Хальзе.  А  для
меня он являлся  тем,  кого  я  должна  была  избегать,  как  испуганная
маленькая мышка спасается бегством от охотящейся совы.
   - Моя леди, - Херрел все еще сжимал мою руку. -  Я  хочу  представить
тебя моим спутникам-всадникам. Это Хальзе, Сильная Рука.
   - Мой лорд, - я постаралась  быть  мужественной  и  как  можно  лучше
сыграть свою роль. - Я очень уважаю твоих друзей и  спутников,  -  слова
мои были формальными, и я надеялась, что в них не было заметно фальши.
   Глаза Хальзе пылали не зеленым, а красным, и улыбка  его,  напоминала
удар бича по голому телу того, на кого он смотрел.
   - Воистину, это прекрасная леди, Херрел. На сей раз счастье  было  на
твоей стороне. Но что получит леди от такого счастья?
   - Мой лорд? Я знаю, что вы имеете в виду. Но пламя, обжигающее меня -
огромное блаженство и оно мое в этот час.
   Этими словами я ответила ему на удар бича, хотя это и  не  входило  в
мои намерения. Он, улыбаясь, отошел, но это была вынужденная улыбка,  за
которой он с трудом прятал свою ярость.
   - Пусть и дальше это будет так же приятно, - он  поклонился  и  пошел
прочь, не сказав на прощание ни слова.
   - Так и будет, - заметил Херрел. - Но  я  думаю,  что  нам  предстоит
борьба. И ради всего  святого,  Джиллан,  контролируй  свой  язык,  свою
улыбку и даже свои мысли! Хальзе и представить себе не мог, что он уедет
отсюда без невесты и что мне повезет там, где он потерпит  поражение,  и
это вдвойне разозлило его. А теперь пошли, время не ждет.
   Я увидела, что остальные тоже поднялись и праздник кончился.
   Херрел обнял меня рукой за талию и мы вместе с другими парами пошли к
тому месту, где нас ждали лошади.
   Меня привезли сюда на лохматом горном пони, но эти лошади были совсем
другими. У  них  была  странная  пятнистая  шерсть,  серая  и  черная  и
благодаря этой расцветке они сливались с зимним ландшафтом, когда стояли
неподвижно. Потом мы снова вернулись из весны в зиму.
   Лошади всадников были большими, более гибкими и длинноногими, чем все
другие лошади, которых я видела в долинах. Покрывала на седлах  были  из
меха, а сами седла маленькие и немного неуклюжие. Некоторые  из  лошадей
были навьючены тюками, хотя мне показалось, что мы, судя  по  всему,  не
взяли с собой ничего, чем мы подкреплялись во время свадебной церемонии,
также, как мы ничего не взяли с собой из оставленных нами палаток.
   И так  мы  проехали  ночь  от  долины  Свадьбы,  и  хотя  я  сама  не
чувствовала себя настоящей невестой, но считала Херрела  своим  женихом.
Было ясно, что я ни с кем еще не смогла бы разделить свои чувства и свое
общество, и таким образом я снова оказалась в стороне от тех, с кем  мне
придется жить.
   Лошади бежали быстро и без отдыха. Я не могла себе и представить, что
какие-нибудь четвероногие могли быть способны на такое. Проходили  часы,
но время теперь не имело  никакого  значения.  Может  быть,  всадники  с
помощью своего волшебства смогли изменить ход времени.  Вероятно  также,
что в пище и питье, которые мы съели и выпили, было  что-то  прогоняющее
голод и усталость, потому что за все это время мы не ели и не  отдыхали.
Мы ехали всю ночь, весь следующий день и всю следующую ночь.  Лошади  не
знали усталости, и все это  было  словно  во  сне.  Не  думаю,  что  мои
спутницы замечали ход времени, потому что они ехали словно в трансе и на
их лицах застыло выражение восхищения.
   Наконец мы миновали степи и въехали в высокогорную область, и здесь я
впервые за все время  увидела  сооружение,  сделанное  руками  человека:
стену в два человеческих роста, сложенную из камней и хижину с крышей из
ветвей кустарника. Или это видела только я,  потому  что  услышала,  как
Кильдас сказала:
   - Мой лорд, как прекрасен этот зал!
   И я сосредоточилась на том, чтобы видеть то, что должна была  видеть.
А потом въехала во двор, окруженный каменными строениями  с  крышами  из
дерева, украшенного искусной резьбой.
   Херрел повернулся ко мне:
   - Здесь мы отдохнем, а потом поедем дальше, моя леди.
   Когда я спешилась, на меня нахлынула такая усталость, какой  я  давно
не чувствовала, хотя и должна была  чувствовать,  и  подумала,  что  мне
нравится то, что Херрел не стал  меня  поддерживать  и  помогать.  Отдых
начался с дремоты, которая перешла в глубокий сон.
   Я проснулась в  полной  темноте!  И  услышала  возле  себя  спокойное
дыхание. Я поняла, что на кровати рядом со мной кто-то лежит.  Я  лежала
напрягшись и прислушиваясь. Но кроме равномерного дыхания больше не было
слышно никаких звуков. Но  я  проснулась:  внутри  меня  прозвучал  ясно
слышимый зов.
   Было очень темно и я осторожно поднялась.  В  помещении  было  тепло,
словно в камине горел яркий огонь, но здесь не было ни камина, ни  огня.
На мне было надето только белье, но холода я  не  ощущала,  хотя  внутри
меня словно разливался какой-то холод.
   Внезапно для меня стало очень важно увидеть не только это  помещение,
но и то или того, кто лежал на этой кровати и спал.
   Мои голые ноги ступили на мягкий мех,  которым  был  выстлан  пол.  Я
делала шаг за шагом, ощупывая руками пространство вокруг себя, чтобы  не
натолкнуться на мебель. Откуда  я  знала,  что  впереди  меня  находится
источник света, который поможет мне что-нибудь увидеть?
   Стена, вдоль нее я шла с вытянутыми руками, которые  не  повиновались
моей воле. Окно со ставнями, закрытыми на засов. Мои  пальцы  отодвинули
засов и я распахнула ставни. Яркий лунный свет ворвался  внутрь,  и  все
стало хорошо видно.
   - Аррр... - голос или рычание?
   Я обернулась и взглянула на кровать, где только что лежала.  Что  это
подняло голову и  взглянуло  на  меня  зелеными  глазами?  Мех,  гладкий
блестящий мех и острые зубы-клыки, обнаженные во внезапно  пробудившейся
ярости. Горная кошка и не кошка. Губы приподнялись, и  клыки  обнажились
еще больше, готовые  резать  и  терзать...  Это  было  самым  ужасным  и
отвратительным из того, что я видела до сих пор.
   - Это то, что ты выбрала! - В  то  мгновение,  когда  в  моей  голове
прозвучали эти слова, я подавила зарождавшуюся внутри меня злобу.  Может
быть, это тот, другой, пытался добиться меня и изменить  мою  судьбу.  И
то, что я увидела, было двояким, одно  под  другим,  серебристая  шкура,
гладкий мех, звериная маска на лице. Только зеленые глаза оставались все
теми же. И они горели готовностью к бою. Когда они открылись, в них  был
разум и понимание.
   Я подошла к тому, кто одновременно был зверем и человеком. И  потому,
что я смогла увидеть в нем человека, я больше не испытывала страха перед
тем, кто находился рядом со мной в комнате. Я боялась только  того,  что
разбудило меня и направило к окну.
   - Ты Херрел, - сказала я человеку-зверю.
   И после этих Слов он снова превратился в  человека,  а  зверь  исчез,
словно его никогда не было.
   - Но ты не видела меня другим, - это было утверждение, а не вопрос.
   - В лунном свете... Да.
   Он встал с постели и теперь стоял у того конца ее, где были его ноги.
Повернувшись к двери, он помахал рукой в воздухе и пробормотал несколько
слов на языке, которого я не понимала. На двери  появился  свет,  но  не
серебристый, как свет луны, а зеленоватый, как от светильников всадников
и от этого света протянулись две световые дорожки: одна к кровати, возле
которой стоял Херрел, другая - к моим ногам.
   Я снова увидела превращение человека в зверя, на этот раз потому, что
в нем закипал гнев. Херрел набросил на плечи накидку и  пошел  к  двери.
Но, положив руку на запор, остановился и взглянул на меня.
   - Может быть, это и лучше... Да, лучше. Только, - теперь  он  говорил
мне, а не сам себе, - они должны увидеть, что ты испугалась.  Ты  можешь
кричать?
   Я не могла понять, что он задумал, но доверилась ему. Я  собрала  все
свое мужество и закричала, сама удивляясь тому,  какую  ноту  ужаса  мне
удалось вложить в этот крик.
   Тишина в здании царила недолго. Херрел распахнул дверь, а потом снова
отскочил назад ко мне. Его рука обняла меня, словно он меня  утешал.  Он
прошептал мне на ухо, что я и дальше должна разыгрывать испуг.
   Послышался чей-то голос и торопливые шаги, потом  к  нам  приблизился
свет лампы. Предводитель всадников Хирон стоял в  дверях  и  смотрел  на
нас. До сих пор я видела его только издали. У  него  был  вид  человека,
требующего удовлетворительного объяснения.
   - Что здесь произошло?
   Короткий вопрос Херрела помог мне.
   - Я проснулась оттого, что мне стало жарко.  Мне  захотелось  открыть
окно... - Я  подняла  руку  и  неуверенно  провела  ей  по  лбу,  словно
почувствовала себя совсем ослабевшей. - Потом  я  обернулась  и  увидела
огромного зверя...
   На мгновение воцарилась тишина. Херрел нарушил ее.
   - Посмотри сюда, - это прозвучало как приказ, а не  как  просьба.  Он
указал на мех у моих ног, по которому  протянулась  зеленая  линия,  уже
побледневшая, но все еще заметная.
   Хирон посмотрел, потом снова взглянул на Херрола.
   - Ты требуешь права меча?
   - Против кого, Хирон? У меня нет никаких доказательств.
   - Это правда, и лучше не надо никого искать, особенно сейчас.
   - Я никого не вызываю на поединок, - холодно ответил Херрел.
   Хирон кивнул, но я почувствовала, что ему было неприятно,  словно  он
услышал плохую весть, которую он принял к  сведению  только  из  чувства
долга.
   - Ни это, ни что-либо подобное не  должно  повториться,  -  продолжал
Херрел. - Нет большего преступления, чем посягать на  чужую  избранницу.
Разве мы все не клялись на оружии?
   Хирон снова кивнул.
   - Больше не будет ничего подобного.
   Когда мы снова остались одни, я посмотрела на Херрела.
   - Что за колдовство было направлено против нас сегодня?
   Но он не ответил на мой вопрос, а только изучающе посмотрел на меня и
спросил:
   - Ты увидела зверя, но все же не побежала от него?
   - Я видела зверя и человека, а человека я не боялась. А теперь  скажи
мне, что же все-таки произошло, потому что это, очевидно,  было  сделано
со злым умыслом.
   - Колдовство было направлено на то, чтобы сделать меня отвратительным
в твоих глазах, и может быть, на то, чтобы ты оставила меня и побежала к
другому, который ждал тебя. Скажи мне, почему ты пошла к окну?
   - Потому что... потому что мне было приказано, - да,  это  было  так.
Мне во сне приказали, чтобы я сделала это. Это Хальзе?
   - Вероятно. Но есть еще и другие. Я уже говорил тебе,  что  никто  не
верил в то, что какая-нибудь из женщин может выбрать мою накидку. И  то,
что  я  достиг  этого,  принизило  их  в  собственных  глазах  и  они  с
удовольствием посмотрели бы, как  я  потерпел  бы  неудачу.  Они  хотели
отнять тебя у меня, напугав тебя изменением моего тела.
   - Изменением твоего тела... Ты носишь человеческое тело  потому,  что
тебе это нужно?
   Он ответил мне не сразу. Он подошел к окну и выглянул наружу, в ночь,
залитую лунным светом.
   - Ты боишься того, что узнала обо мне.
   - Не знаю. В первое мгновение я испугалась, да. Но для моего  второго
зрения ты все время оставался человеком.
   Он снова повернулся ко мне, но лицо его было в тени.
   - Я клянусь тебе на оружии, Джиллан, что никогда по собственной  воле
не буду пугать и ужасать тебя.

Глава 6

   На следующее утро мы выехали из опорного пункта всадников, и на  этот
раз нас сопровождало больше  вьючных  лошадей,  потому  что  возвращения
назад не планировалось.  Мы  приближались  к  Вратам  в  их  исчезнувшую
страну. Мы поднимались в горы все выше и выше, дул холодный ветер,  хотя
снега и не было. Херрел ехал слева от меня, не говоря