- В таком случае я тебе понадоблюсь, - сказал он. - Меня зовут Велдин. - Он по привычке протянул руку, сжав ладонь в кулак. Глядя на лицо и цвет кожи этого человека, Эйран поняла, что это сокольничий, несмотря на его мундир стражника. - Я был среди тех, кто привез детей в город Эс.
     Ярет кивнул.
     - Да, - сказал он. И осмотрел остальных стражников. - Сулкары не нужны. Вы слишком бросаетесь в глаза. - Два рослых светловолосых стражника пожали плечами. - И Древний народ тоже. Мы будем играть роль безработных наемников. Будем говорить, что распри и схватки в Эсткарпе нам надоели...
     - Не говоря уже о том, что там распоряжаются женщины, - добавил Велдин.
     Ярет взглянул на него и кивнул.
     - По этим причинам мы ищем работу в Ализоне.
     - Неплохой план, - сказал один из сулкаров. - Тебе нужны люди, которые не выделяются в толпе. Хирл подойдет. И Ранал.
     - Да, - согласился стройный темноволосый воин. - И Лорик.
     - Не пропустите меня, - сказал Кернон, отрываясь от похлебки. - Я могу перегнать человека вдвое больше меня, и я хороший боец.
     Остальные стражники рассмеялись.
     - Это правда! - воскликнул один из них, хлопнув Кернона по плечу. Это был человек с красивым лицом и светло-каштановыми волосами. Он добродушно посмотрел на Ярета. - Но ему это постоянно приходится доказывать.
     - Получается семеро, включая меня, - сказал Ярет. - А мне нужно восемь. Как ты?
     Стражник, к которому он обращался, встал и поклонился.
     - Даннис из Горма, к твоим услугам, - сказал он. - Когда выступаем?
     - Как только сможем, - ответил Ярет. Он повернулся к Эйран. - У тебя есть возражения против моего выбора? Может, ты предпочла бы кого-нибудь другого.
     - Нет, - ответила Эйран.
     - Тогда иди к хранительнице и спроси, что она узнала, потому что нам нужно побыстрее выступать.
     - С радостью. - Эйран вышла из-за стола. До нее донеслась новая волна запаха похлебки. Она выбежала из столовой, не желая задерживаться в этом запахе. Наверно, решила она, повара в казарме стражников плохо обучены, если у них получается такая тошнотворная похлебка.

Глава 10

     Час спустя она вошла в кабинет хранительницы.
     Эйран снова заблудилась, но еще одна волшебница в сером показала ей дорогу.
     - Есть новости? - спросила Эйран.
     - Немного, и не очень хорошие, - ответила хранительница. - Одна из наших сестер мертва. Но мы считаем, что дети живы.
     Эйран ощутила слабость, у нее закружилась голова.
     Она надеялась, что не упадет в обморок.
     - Садись, - сказала хранительница, указывая на стул поблизости. - Ты очень бледна.
     - Просто испытала облегчение, вот и все. Боялась, что моя дочь погибла. И другие дети, - торопливо добавила она.
     - И другие дети. Может, для них было бы лучше умереть. По тому немногому, что мы узнали, захватчики увели детей на север. К Ализону.
     - К Али... - У Эйнар перехватило горло. - Но зачем?
     - Кто знает? Но если с этим связаны Псы, ничего хорошего ждать не приходится, в этом можно быть уверенным.
     Эйран соскользнула со стула и встала на колени.
     Она прижала руки к груди.
     - О, госпожа, помоги мне!
     - Что на этот раз?
     - Ярет не берет меня с собой за нашей дочерью. Но я не могу вернуться в Благден одна и ждать там! Мой муж и моя дочь в опасности! А что, если ее убьют?
     Если убьют и Ярета?
     - А если ты пойдешь с ним, и убьют и его, и твою дочь, и тебя? - неожиданно мягко спросила хранительница.
     - Тогда я буду с ним до конца, - ответила Эйран.
     Она упрямо задрала подбородок. - И с моей дочерью.
     Прошу тебя, госпожа. Помоги убедить его взять меня с собой.
     Хранительница села в свое кресло.
     - В этом нет необходимости, - сказала она.
     - Как это, госпожа?
     - Несколько минут назад мне сказали, что один из людей, отобранных твоим мужем, заболел. Что-то съел...
     Эйран неожиданно вспомнила неприятный запах похлебки. Еда не подгорела, и воображение ее не обмануло. Должно быть, зерно в ней испорченное. Она вдруг очень обрадовалась, что они с Яретом к ней не притронулись.
     - Мне жаль, что это человек заболел, - сказала она, - но я не понимаю. Какое это имеет отношение ко мне?
     - Твой муж очень упрям. Но теперь у нас появилась возможность... - сказала хранительница.
     Неожиданно Эйран поняла, о чем та говорить. Она удивленно замигала.
     - Изменение внешности?
     - Это очень легко. Кернон небольшого роста.
     - О, да, пожалуйста! - воскликнула Эйран. - Я сделаю все...
     - Верни нам детей. Этого достаточно.
     - Клянусь жизнью!
     - Идем со мной. - Волшебница отвела Эйран к выложенной в полу звезде и взяла несколько ярких синих камней. - Стань в центр, - приказала она.
     Она протянула руку к жаровне поблизости, и в ней неожиданно вспыхнуло пламя. Вокруг Эйран начал собираться красноватый туман. Испытывая легкое головокружение, она подумала, распространяется ли он на всю комнату или заключен в пентаграмме. Теперь она уже едва различала фигуру хранительницы. Сквозь туман донеслись звуки пения, но пели словно где-то далеко. Ее снова охватило головокружение, и, не желая того, она вдохнула красноватый туман. Песня вошла в нее, слилась с ней, превратилась в ее кости и плоть. Испытывая необычное тревожное тепло, она закрыла глаза. Не хотела смотреть на происходящее. Смутно подумала, что если посмотрит, увидит, как тело ее растворяется, утекает с туманом, чтобы принять новую форму, стать жилистой мускулистой фигурой, такого же роста, как она сама...
     Песня кончилась.
     - Открой глаза, - сказала хранительница.
     Эйран послушалась. Туман посерел и у нее на глазах растворился, исчез. Она взглянула на себя и не смогла сдержать разочарованного восклицания.
     - О! Не получилось!
     - Разве? - спросила хранительница. Она взяла прямоугольную пластинку полированного серебра с соседнего столика и протянула Эйран. - Скажи, что ты в ней видишь.
     Эйран снова посмотрела, на этот раз удивленно.
     - Как.., да ведь это лицо Кернона! - Она посмотрела на свою руку, тонкую, с хрупкими костями, потом на ее отражение в металле. И увидела совсем другое - загорелую руку, с тяжелой костью, ладонь мозолистая от часов упражнений с мечом и игольным ружьем. Рука явно мужская. - Вероятно, это рука Кернона. Но как... - Она снова посмотрела на себя, посмотрела на лицо мужчины, которого видела сегодня утром во время завтрака с испорченной похлебкой. Только глаза оставались ее собственными.
     - Ты не можешь видеть волшебство, потому что находишься в нем, - объяснила хранительница. - Но другие могут. А ты можешь видеть только его отражение в зеркале или в неподвижной воде.
     - А надолго его хватит? - недоверчиво спросила Эйнар.
     - Сколько потребуется. Но берегись, чтобы муж не узнал твою тайну. Он может преодолеть иллюзию, потому что лучше других знает тебя. Если это произойдет... - Хранительница пожала плечами. - Ну, будем надеяться, что к этому времени вы зайдете так далеко, что он не решится посылать тебя назад одну.
     - Спасибо, госпожа, спасибо!
     - У нас больше нет времени. Иди переоденься, прихвати оружие Кернона. Через час вы выезжаете.
     - Но разве Ярет не удивится, что я с ним не попрощалась?
     Хранительница улыбнулась ледяной улыбкой.
     - Нет, если будет считать, что ты уже уехала.
     Эйран медленно кивнула.
     - Да, у меня нелегкий характер. И мы с ним поссорились. - Она решилась. - Да. Позже между нами из-за этого могут возникнуть трудности, но сейчас сработает. - Она поклонилась волшебнице, как мужчина, и заторопилась выполнять ее указания.

Глава 11

     Через час восемь человек, все в плащах и кольчугах, с полными седельными сумками, выехали из города Эс.
     Через поллиги они свернули с главной дороги на меньшую, которая идет на северо-запад в направлении Места Мудрости.
     Эйран постаралась держаться в тылу отряда. Все ехали на крепких быстрых торгианцах, как у Ярета и Велдина, хотя волшебницы перед выездом изменили наружность остальных лошадей. Было бы подозрительно, если бы у всех всадников были такие отличные кони.
     Теперь Эйран ехала как будто на низкорослой чалой лошади. Но Рангин и торгианец второго сокольничего оставались неизмененными: любовь сокольничьих к торгианцам была хорошо известна, и если бы они показались на худших лошадях, это вызвало бы ненужные вопросы и замечания. У обоих сокольничьих на седлах сидели соколы. Эйрин опасалась не только того, что Ярет узнает ее глаза на лице Кернона, хотя видел того совсем недолго. Рангин и даже Смельчак могут узнать ее, несмотря на иллюзию, и потому она благоразумно держалась подальше от них.
     Она чувствовала, как тайно сердится Ярет, видела это в движениях его плеч, в плотно стиснутых зубах. И знала, что он в ярости от того, что она с ним даже не попрощалась.
     Но этому помочь невозможно. Достаточно того, что она с ним и что лишь несколько человек знают, что в отряде, выступившем на поиски детей, едет женщина.

Глава 12

     Мышь думала, что никогда не видела ничего величественней этих серо-зеленых стен и башен города Эс и большого замка, который они защищали. Хотя она пообещала себе, что не будет вести себя, как мышка, по которой получила имя, только что из деревни и зеленая, как трава, она не могла удержаться от того, чтобы не смотреть по сторонам, когда путники с песней въехали в город. Ей стало немного легче, когда она увидела, что остальные девочки ведут себя так же. Шепелявая даже посматривала вверх, как будто с неба могут появиться новые чудеса. Она увидела, что Мышь смотрит на нее, и обе девочки зажали руками рот, чтобы не расхохотаться, иначе остальные тоже захихикают, и песня будет испорчена.
     Люди останавливались и смотрели на них, а они ехали по главной улице прямо к воротам замка, а оттуда к большим конюшням, где их лошадей и пони увели.
     Ринфар отдал энергичное приветствие, и Пчела с благодарностью отпустила его. Он и его люди ушли в другом направлении, хотя из замка не выходили.
     - Куда они пошли? - спросила Пламя.
     - В казармы. Там они живут, когда находятся в замке. - Пчела улыбнулась своим подопечным. - Идемте, дети, нам пора внутрь. Не задерживайтесь.
     - Так быстро? - спросила Звезда. Она казалась удивленной. - Мы сегодня же начнем учиться?
     - Ты забыла. Это место, где живет хранительница.
     - Но как мы войдем, Пчела? - в отчаянии спросила Сверчок. - Дверей нет!
     Пчела рассмеялась.
     - Это простой трюк, он способен одурачить только несведущих. Я вам покажу. Вы здесь надолго не останетесь, только на одну ночь. Другая женщина отвезет вас в Место Мудрости... - Девочки хором закричали "Нет!", прервав ее и она решительно заставила их замолчать. - Мое задание выполнено, я привела вас сюда. Я работаю здесь, в Совете, с хранительницей. Она хочет поговорить с каждой из вас. Пойдемте переоденемся, чтобы вы лучше выглядели.
     Пчела показала детям, как преодолеть иллюзию и увидеть вход. Потом провела своих подопечных через двойные двери в высокий гулкий коридор, который окончился в большой спальне, выкрашенной в белую краску и украшенной лентой с нарисованными красными и синими цветами. Лента проходила высоко, там, где стены встречаются с потолком. В спальне было шесть кроватей с тумбочками возле каждой, и на каждой тумбочке ждал кувшин с теплой водой. А рядом кусок мыла. Но Мышь почти не обратила внимания на спальню и ее обстановку, ей хотелось побыстрее смыть дорожную пыль с рук и лица. К ее удивлению и радости, на кроватях лежали шесть серых платьев, точно таких же, как у Пчелы, но меньших размеров. А на полу, под кроватями, шесть пар серых матерчатых туфель, чтобы сменить тяжелую дорожную обувь. Были и новые сандалии.
     Дети, пища от радости, бросились осматривать новую одежду.
     - Нам, правда, можно это надеть? - спросила Пламя. Она уже сбросила обувь и надевала новые туфли.
     - Конечно, - ответила Пчела. - Но сначала умойтесь.
     Девочки немедленно разделись и принялись с энтузиазмом плескать воду на пол и на стены. Пчела по очереди осмотрела каждую и следила, чтобы немного воды попадало и на самих девочек. Что касается мыла, то оно как будто оказалось бесполезным. Наконец Пчела сдалась, послала за новым запасом воды и опять осмотрела каждую девочку, убедилась, что они умылись - с мылом - и даже уши вымыли.
     - Дети! - укоризненно сказала она, в притворном гневе глядя на Шепелявую, которая вымылась последней. Девочки ерзали и хихикали, гордые своими новыми платьями, которые им очень шли. - Вы никогда не научитесь вести себя. Надеюсь, что с хранительницей вы будете вести себя приличней.
     - Нет! - сказала Сверчок. - Я хочу есть!
     - Я тоже! - подхватили остальные.
     Мышь принюхивалась к незнакомому запаху мыла - зеленого, как трава, и не похожего на мыло, которое делает мама. То пахнет цветами. Но это мыло тоже очень хорошее. Неожиданно она поняла, что умирает с голоду.
     - Нельзя ли нам немного поесть перед встречей с хранительницей? - спросила она.
     - Да, конечно. Мы в последний раз поедим вместе, - сказала Пчела. - Но я постараюсь заглянуть к вам утром перед завтраком. А теперь постройтесь. Я хочу посмотреть на вас.
     Когда наружность девочек удовлетворила Пчелу, волшебница отвела их в другую комнату. Ее открытые окна выходили во внутренний двор, туда же вела дверь. На длинном столе было накрыто шесть мест - деревянные тарелки, ложки, чашки. Мышь вздохнула.
     - В чем дело, Мышь? - спросила Пчела.
     - О, ничего.
     - Нет, скажи, чего не хватает?
     - Просто все как дома.
     - Ты ожидала увидеть что-нибудь получше дерева?
     Серебро. Или по крайней мере олово.
     Мышь с улыбкой кивнула.
     - Я всегда ставила на стол цветы, когда они были.
     - Ну, что ж, - ответила Пчела, - волшебницы не очень заботятся об уюте. Ты должна будешь это понять.
     Но цветы мы можем поставить.
     За дверью рос куст роз, и несколько бутонов только-только начали распускаться. Пчела принесла цветы, нашла для них сосуд с водой и поставила на середину стола, рядом с тем местом, где сидела Мышь.
     - Так лучше? - спросила она.
     - О, да, спасибо, Пчела, - ответила Мышь. И, удовлетворенная, принялась есть ячменный суп. Время от времени она притрагивалась к розам. Они такие красивые и так замечательно пахнут.
     Позже им разрешили выйти во двор, потому что хранительница была занята и не могла сразу их принять.
     Девочки весело играли на солнце. Но на этот раз не бурная игра в прятки, как на дороге, когда они были перевозбуждены и должны были выпустить эту энергию, чтобы не взорваться. Сейчас они в городе Эс, в самом его сердце - в замке Эс, и их охватило ощущение редкого спокойствия и мира. Сверчок нашла веревочку и учила Шепелявую делать кошачью колыбель; Мышь и Птица посмеивались, глядя, как Шепелявая делает ошибку за ошибкой, стараясь следовать указаниям Сверчка.
     - Никогда не видела такой плохой кошачьей колыбели, - довольно сказала Птица. - Гораздо хуже моей.
     - Вовше и нет, - отозвалась Шепелявая. Ее пальцы неожиданно замелькали в солнечных лучах, и веревочка образовала прекрасную колыбель, гораздо лучше, чем показывала Сверчок. - Вот видишь?
     Мышь посмотрела на свои новые серые туфли, с удовольствием пошевелила пальцами ног. Таких туфель у нее никогда не было. Она знала, что, выходя за пределы замка Эс, будет надевать поверх туфель сандалии.
     Позже, когда наступит лето, ей разрешат снять туфли и надевать сандалии на босу ногу, так, как она делала всю жизнь. Она решила, что это лучшая идея насчет обуви и ног. У нее всегда так мерзнут ноги зимой, а теперь им совсем не холодно.
     Звезда бродила по двору, разглядывая все, но ничего не трогая. Пламя просто сидела посредине сада, задумавшись, и остальные дети ее не тревожили.

Глава 13

     В полдень девочки выстроились и пошли на встречу с хранительницей. Все они сразу чего-то застеснялись. Пчеле пришлось самой решать, кто пойдет первым, кто вторым, потому что сами дети сделать это были не в состоянии. Мышь оказалась четвертой, она сидела на скамье за дверью хранительницы рядом с остальными, неожиданно притихшими девочками. Никто не выходил после разговора, чтобы рассказать им, как он прошел: наверно, в кабинете был другой выход. Мышь подумала; правильно, что Звезда, самая спокойная из всех, пойдет последней. Она лучше остальных переносит ожидание.
     Прежде, чем она успела успокоиться, пришла ее очередь заходить. Мышь с трудом глотнула. Она посмотрела на ручку двери. Она бронзовая, в форме какого-то невероятного зверя. Мыши показалось, что глаза зверя блеснули, он оскалил зубы. И она едва не выпустила ручку.
     В этот момент ей больше всего хотелось убежать и спрятаться, спрятаться куда угодно, чтобы не видеть этих страшных зверей на дверных ручках, не носить серое платье, не уезжать в эту непонятную школу от мамы и папы, не встречаться с незнакомой старухой, которая, наверно, страшнее зверя на ручке и вдвое уродливей. Но мгновение восстания тут же прошло. Мышь решительно и крепко взялась за голову зверя, и тот сразу перестал извиваться. С колотящимся сердцем, с пересохшим ртом, не в силах глотнуть, она повернула ручку, раскрыла дверь и вошла.
     К своему удивлению, она увидела очень приятную комнату. Небольшую и уютную, со шпалерами на стенах и с огнем в очаге. Ее ждала еще одна женщина в сером, очень похожая на других, вовсе не старая и уродливая, хотя у нее и страшная дверная ручка. Через небольшую дверь в противоположной стене вошла еще одна женщина с подносом. Поставив поднос, она вышла в ту же дверь.
     - Добро пожаловать, дитя мое, - сказала хранительница. - Я как раз собиралась выпить чаю. Тебе приходилось пить чай?
     - О, да, госпожа, спасибо, - вежливо ответила Мышь. - Мама всегда заваривала чай и позволяла мне немного выпить, когда я хорошо себя вела.
     Рот женщины дрогнул.
     - Тогда ты должна знать, как его заваривают. Сделаешь для меня? И поскольку Пчела сказала мне, что ты хорошая девочка, можешь налить и себе чашку.
     Мышь гордо села перед женщиной и принялась отмерять приятно пахнущие листья из кувшинчика. Сосредоточенно нахмурившись, прикусив язык, она налила нужное количество горячей воды и оставила чай завариваться. Осторожно проверила через определенное время. Чай вышел превосходный. И когда протянула чашку хранительнице, Мышь неожиданно поняла, что нисколько не боится. Глупо было бояться. Эта женщина такая же хорошая, как Пчела, и вообще беспокоиться не нужно.
     Она почувствовала себя как дома, и скоро они с хранительницей болтали, как старые подруги, обо всем, о чем хотела поговорить Мышь.
     - У тебя красивое ожерелье, - сказала Мышь, глядя на синевато-серый камень, свисающий с шеи хранительницы на серебряной цепи. Она посмотрела на свое новое серое платье, подумала, что ей очень хочется самой иметь такое ожерелье. Приятно будет надеть его на шею. - У Пчелы такое же.
     - Это не просто украшение, - сказала хранительница. - В нем часть нашей тайны. У каждой волшебницы свой камень, он принадлежит только ей. И помогает нам делать удивительные вещи. Вот посмотри.
     С этими словами она положила свой камень на ладонь. К удивлению Мыши, он засветился. У нее на глазах свечение становилось все ярче, пока не подавило все остальное освещение комнаты, вызвав странные тени, которые замелькали по лицу хранительницы.
     Мышь сидела с открытым ртом. Кожа у нее зудела, словно по ней ползают сотни насекомых. Пораженная, она поняла, что это действие Силы, о которой рассказывала Пчела в пути. Сила буквально заполнила комнату, но сильнее всего она чувствовалась между камнем и хранительницей. Черные волосы женщины были забраны серебряной сеточкой. Теперь эта сеточка упала. Волосы распустились и принялись шевелиться и приподниматься. Сила становилась все напряженней, и волосы хранительницы теперь стояли прямо, как будто сама женщина находится на вершине горы лицом к холодному ветру. Мышь забыла испугаться, так она была захвачена. К тому же хра