больше не сопротивлялась Алдис, тащившей ее к двери. Было
заметно, что Алдис сама чего-то боится, что им нужно торопиться, и вся эта
неразбериха вызвала в душе Лойз еще больший ужас и смятение.
    Они очутились в небольшом зале, шум же снизу стал  еще  громче.  Алдис
подтащила ее к окну  -  этот  зал  тянулся  вдоль  фасада  крепости.  Окна
выходили на балкон, куда они  выскочили.  Здесь  на  соседнюю  крышу  была
перекинута узкая балка. Алдис подтолкнула Лойз к перилам балкона.
    - Иди! - коротко приказала она.
    - Я не могу! - воскликнула Лойз.
    Балка висела над пустотой и казалась такой  узенькой,  что  при  одном
взгляде на нее у Лойз закружилась голова.
    Алдис с минуту смотрела на  девушку,  потом  поднесла  руку  к  броши,
сверкавшей у нее на груди. Сжав в кулаке брошь, она снова приказала:
    - Поднимайся и иди туда!
    И на этот раз Лойз, словно Алдис с помощью своей  броши  подчинила  ее
волю своей, беспрекословно повиновалась приказу.  Она  больше  не  владела
своим телом, как это было тогда, когда за ней явилась Бертора.  Словно  со
стороны наблюдала Лойз за тем, как ее тело послушно  шагнуло  на  балку  и
перешло над пропастью на другой балкон. Там Лойз послушно подождала,  пока
Алдис последовала за ней. Карстенка столкнула хрупкий мостик  вниз,  балка
раскололась на куски, и никто не мог теперь преследовать беглянок.
    Алдис  больше  не  прикасалась  к  Лойз,  так  как  в  этом  не   было
необходимости. Девушка не могла сбросить с  себя  узы,  приковавшие  ее  к
Алдис. Они прошли с балкона в комнату, оттуда перешли в другую,  побольше.
Почти сразу  же  они  наткнулись  на  раненного  воина,  который  полз  на
четвереньках и оставлял за собой кровавый след, но он их даже не  заметил.
Также незамеченными проскользнули они и мимо других раненых, и даже  среди
сражающихся воинов: никто не обратил на них никакого внимания.  Что  здесь
происходило? Кто сражался? Эсткарп? Корис и Саймон - может быть,  это  они
явились за ней? Но все, кто сражался друг с другом, носили знаки Карстена,
словно началась гражданская война.
    Они прошли мимо огромных кухонь, покинутых поварами, хотя на  вертелах
шипело мясо, в котлах перекипал бульон, от сковородок  шел  удушливый  чад
подгоревшей еды. Они вышли  в  сад,  где  деревья  ломились  под  тяжестью
фруктов. Алдис подобрала подол своих пышных  юбок,  чтобы  они  не  мешали
бежать. Один раз она остановилась, потому что  ветка  дерева  вцепилась  в
драгоценную сетку, прикрывавшую ее волосы. Она сломала  ветку,  и  обломок
остался торчать в прическе. Лойз была уверена, что  Алдис  руководствуется
определенной целью, но не могла понять, какой именно, до тех пор, пока они
не очутились возле узкой речушки. На легких волнах  покачивался  маленький
челнок.
    - Влезай туда и ложись! - указала Алдис на челнок.
    Лойз  оставалось  только  подчиниться,  и  вода  тотчас  же   насквозь
промочила ее одежду. Алдис тоже  забралась  в  челнок,  который  сразу  же
накренился под двойной тяжестью,  и  устроилась  рядом  с  ней.  Несколько
мгновений спустя Лойз ощутила, что челнок движется по  течению,  унося  их
вперед, вероятно, в большую реку, разделявшую герцогство на две части.
    Лойз лежала ничком, задыхаясь  от  запаха  тины  и  стоячей  воды,  ей
нестерпимо хотелось поднять голову и  вдохнуть  свежего  воздуха,  но  она
по-прежнему повиновалась приказу Алдис. Куда все-таки направляется  Алдис?
Лойз почувствовала, что Алдис накинула на них сплетенную из травы циновку,
и дышать стало еще труднее. Девушка отчаянно стиснула зубы,  задыхаясь  от
сознания собственной беспомощности. Когда она последовала за  Берторой,  у
нее не было такого состояния, как сейчас. Она принимала все  происходящее,
как само собой разумеющееся, она ничего не боялась и сама не понимала, что
делает. Но  на  этот  раз  она  отчетливо  сознавала,  что  находится  под
действием какой-то силы, которая принуждает поступать ее именно  так,  как
того желает Алдис. Но почему произошло с ней все это?
    - Зачем? - Раздался над ухом тихий голос Алдис. - Неужели  ты  еще  не
догадалась, моя госпожа? Ведь ты же теперь герцогиня, и весь  этот  город,
вся эта страна - в твоей власти! Понимаешь ли  ты,  что  это  значит,  мое
маленькое ничтожество ниоткуда?
    Лойз попыталась сообразить, она изо всех сил хотела понять, в чем  тут
дело, но так и не сумела.
    Раздался звук рожка, и Алдис, сбросив циновку, села  в  лодке.  Свежий
речной ветерок пахнул им в лица. Прямо перед ними возвышался нос какого-то
судна, и Алдис уже тянулась к веревке, спущенной с судна для них.

                                                                   ГЛАВА 7
                                                        ВЫСОКИЕ СТЕНЫ АЙЛЯ

    Саймон сидел у  стрельчатого  окна,  спиной  ко  всем  находившимся  в
комнате, но отчетливо слышал все происходящее за его  спиной:  рысьи  шаги
Кориса, рапорты воинов и короткие приказания, приход и уход офицеров.  Они
по-прежнему находились в самом  сердце  Карса  -  и  это  было  величайшей
глупостью, но убедить в этом капитана было невозможно. Корис был  в  таком
состоянии, что мог бы сейчас разнести цитадель по кирпичику, если  бы  это
приблизило его к цели, к которой он столь отчаянно стремился.
    Мог  ли  он  винить  Кориса  за  то,  что  тот  думал  лишь  об  одной
единственной женщине, и эта навязчивая мысль  грозила  погубить  их  общее
дело? Объективно говоря, да. Полгода назад Саймон не понял  бы  той  муки,
той пытки, которая терзала Кориса. Но с тех пор, как  он,  Саймон,  и  сам
попал во власть того же дьявола... И хотя он не метался, как  Корис,  муки
его от этого не были менее горькими. К тому же, в их положении все же была
некоторая разница - Корис  лишился  самого  дорогого  на  свете  благодаря
вражескому вероломству, а Джелит ушла от Саймона по доброй воле, ушла и не
вернулась. Быть может, когда она ощутила, что прежняя Сила осталась с ней,
она поняла, как дорого было ей все то, чем она пожертвовала ради их любви,
и теперь она просто не в силах навсегда расстаться с этим.
    Саймон сделал над собой  усилие,  чтобы  отогнать  мысли  о  Джелит  и
вернуться к событиям, столь важным для дела Эсткарпа: к смерти  Ивьяна,  к
тому, что они захватили цитадель Карса и исчезновению Лойз: тайну, которую
не смог раскрыть ни один из захваченных пленных.
    Эсткарп и Карc - вот две самые важные проблемы в настоящее  время,  но
Корис не способен трезво мыслить в таком ужасном состоянии. Саймон  отошел
от окна, шагнул к нетерпеливо шагающему по комнате Корису и крепко схватил
его за руку.
    - Ее здесь нет, значит, нам следует искать ее в другом месте. Но мы ни
в коем случае не должны терять голову...
    Саймон говорил таким резким  тоном  намеренно,  рассчитывая,  что  это
приведет Кориса в чувство, как пощечина действует на человека, впавшего  в
истерику.
    Корис сощурился, сбросил руку Саймона торопливым движением  плеча,  но
остановился и стал слушать.
    - Если она убежала... - начал он.
    - Тогда, наверное, кто-нибудь увидел бы ее, - сказал Саймон.  -  Давай
лучше подумаем, зачем ее захватили. Мы прибыли сюда и обнаружили, что люди
Ивьяна заняты междоусобной резней. Это было сделано, чтобы скрыть какое-то
событие. И это могло быть либо смертью Ивьяна, либо еще чем-то...
    -  Либо  еще  чем-то,  -  услышали  они  позади  мелодичный  голос  и,
обернувшись, увидели волшебницу, прибывшую с пограничниками. - Неужели  вы
не понимаете, милорды, что со смертью герцога Ивьяна его супруга герцогиня
становится полновластной госпожой Карса и Карстена. Особенно если  учесть,
что Лойз принадлежит к старинной аристократии и  ее  притязания  никто  не
станет оспаривать. Они воспользуются ею, чтобы превратить ее  в  послушную
пешку, прикрыть ею свои действия, свою силу. Все это было сделано с особой
целью, но вот что это за цель? И чья именно  цель?  Кого  недостает  среди
убитых и пленных? Лучше бы выяснить, не кто убит и почему,  а  кто  исчез,
кто скрылся и по какой причине.
    Саймон кивнул. Вполне основательная причина - привезти  Лойз  в  Карс,
утвердить в качестве герцогини, супруги герцога Ивьяна,  следовательно,  и
его наследницы причем, Ивьян, вероятно, знал  только  часть  плана  и  был
полностью уверен, что действует по собственной воле. А потом,  избавившись
от  Ивьяна,  воспользоваться  Лойз,  как   марионеткой,   чтобы   прикрыть
установление в Карсе другой власти. Но у кого из властителей мог оказаться
столь изощренный ум, столь совершенная и могущественная организация, чтобы
осуществить такой план? Как было известно разведке пограничников, - а  это
была очень серьезная организация, Саймон знал это  наверняка  -  никто  из
глав пяти-шести самых могущественных фамилий не обладал ни  мужеством,  ни
энергией, ни необходимыми людьми для осуществления подобного плана.  Да  и
сам Ивьян никогда бы  не  доверился  никому  из  представителей  старинной
знати, чтобы так или иначе допустить их в эту  крепость,  где  они  должны
были действовать совершенно свободно. Саймон так и сказал волшебнице.
    - Фальк был не просто Фальком, - ответила та. -  И  здесь  тоже  могут
найтись такие, которые на самом деле окажутся не теми, кем они выглядят.
    - Колдер! - Корис ударил кулаком по  ладони  другой  руки.  -  Повсюду
Колдер!
    - Да, - устало сказал Саймон. - Ведь мы не могли  надеяться,  что  они
откажутся от борьбы, потерпев поражение под Сиппаром, не так ли? Разве  мы
не знали давным-давно то,  что  главная  слабость  колдеров  -  отсутствие
достаточно мощной армии? Вполне вероятно, что после  сражения  при  Горме,
когда мы сильно потрепали их, они  больше  не  могут  полагаться  на  силу
своего  оружия  и  поэтому  решили  компенсировать  количество   возможным
качеством - подбирают себе в помощники, пусть невольных, людей, занимающих
ключевые посты...
    - И среди них есть женщины! - перебил его Корис. - Мы  ведь  здесь  до
сих пор не видели ту, которую непременно должны были встретить - Алдис!
    Волшебница нахмурилась:
    - Алдис ведь откликнулась на наше послание в Битве Духов перед  атакой
на Горм. Возможно, после этого в Карее ей не было места!
    - Есть лишь один способ выяснить это!
    Саймон торопливо подошел к столу, за которым сидел Ингвальд, записывая
последние данные на портативной фономашине, оставленной  сокольничьими,  -
усовершенствованный вариант аппарата, которым сокольничьи  снабжали  своих
разведчиков-птиц.
    - Что говорят здесь о леди Алдис? - поинтересовалась волшебница.
    - Очень мало, - едва  улыбнулся  Ингвальд.  Он  пояснил.  -  Три  раза
приказания, заставляющие этих  волков  вцепляться  в  глотки  друг  другу,
исходили от леди. И поскольку она, как  им  было  известно,  находилась  в
тесной близости с Ивьяном, то слова ее принимались  за  чистую  монету.  И
какая бы там не плелась сеть, она к  этому  наверняка  приложила  руку,  и
весьма основательно.
    Волшебница прошла на середину комнаты и  тихонько  потерла  в  ладонях
драгоценный камень - символ своего Дара.
    - Я хочу взглянуть на комнату этой  женщины.  Скорее,  -  сказала  она
коротко.
    Они пошли все вместе: волшебница, Саймон, Корис и Ингвальд.
    Роскошные апартаменты выходили в тот же зал,  что  и  покои,  где  они
нашли умирающего Ивьяна. В дальнем конце комнаты высокие окна выходили  на
большой балкон, свежий ветерок шевелил  полог  кровати  и  играл  кончиком
кружевного  шарфа,  свисающего  из  ящика  комода.  Резкий  запах  мускуса
наполнял комнату. Саймону стало от него дурно, и он  подошел  к  открытому
окну.
    Волшебница, по-прежнему крепко  сжимая  в  ладонях  волшебный  камень,
прошлась по комнате, держа пред собой руки  на  уровне  груди.  Саймон  не
догадывался, что именно она делает, но понимал, что  все  это  серьезно  и
важно. Волшебница провела руками  по  воздуху  над  кроватью,  над  обоими
комодами,  над  туалетным  столиком  с  целым  набором  коробочек  и  чаш,
вырезанных из драгоценных камней. Где-то на полпути руки волшебницы  вдруг
замерли в своем плавном движении и беспомощно упали, словно ударившись обо
что-то, невидимое Саймону.
    Она обернулась к мужчинам:
    -  Здесь  находился  какой-то  талисман   -   символ   Силы,   которым
пользовались много раз. Но Сила эта - не наша. Колдер! - Она с отвращением
сплюнула. - Это связано с превращением.
    -  Изменение  облика!  -  воскликнул  Корис.  -  Значит,  та,  которую
принимали за Алдис, - вовсе и не была ею!
    - Не совсем так, лорды!  -  покачала  головой  волшебница.  -  Это  не
изменение облика, к  которому  мы  так  давно  прибегаем.  Это  внутреннее
превращение, а не внешнее. Разве не вы  сказали  мне,  что  Фальк  не  был
прежним Фальком, хотя он и не был полностью одержимым? Ведь он вел себя  в
битве совсем иначе, чем раньше. Он не  стал  сражаться  вместе  со  своими
воинами до конца, а сделал попытку скрыться. Потом же предпочел  разбиться
насмерть, чтобы утаить от нас то, что было его  частью.  И  точно  так  же
обстоит дело с этой женщиной. Ибо я твердо уверена в том, что у нее внутри
так же находится нечто, принадлежащее колдерам.
    - Колдер, -  процедил  сквозь  зубы  Корис.  Потом  глаза  его  широко
открылись, и он повторил, на этот раз совершенно другим тоном:
    - Колдер!
    - Что?.. - начал было Саймон, но Корис перебил его:
    - Где же находится  последняя  твердыня  этих  проклятых  похитителей?
Айль! Говорю вам: та, которая была когда-то леди  Алдис,  сейчас  похитила
Лойз, и они отправились в Айль.
    - Это всего лишь догадки, - возразил Саймон. - К тому же, даже если ты
и прав, Айль очень далеко отсюда, и мы еще вполне можем догнать их...
    И мысленно добавил: "Любой повод хорош, если он  только  уведет  тебя,
наконец, из Карса, пока все не погибли..."
    - Айль? - Волшебница задумалась.
    Саймон молча ожидал ее решения.  Волшебницы  Эсткарпа  были  отличными
стратегами, и если она внесет какое-то предложение,  то,  безусловно,  его
стоит выслушать. Но она молчала. Саймон знал, что задавать вопросы в такой
ситуации совершенно бесполезно.
    В том,, что Корис, возможно, прав, они убедились  еще  до  наступления
ночи. Не желая оставаться в Карсе, рейдеры отступили к стоявшим  в  гавани
кораблям, которые должны были увезти их на запад.  Угрюмые  матросы  молча
повиновались распоряжениям  капитанов-салкаров,  работая  под  наблюдением
охраны солдат из Эсткарпа.
    Ингвальд одним из последних  поднялся  на  палубу  торгового  судна  и
присоединился к Саймону, который молча наблюдал за набережной, где бушевал
ветер, вызванный волшебницей, чтобы помочь их отплытию.
    - Мы оставляем позади себя бурлящий котел, - сказал пограничник.
    - Ты ведь сам из Карстена,  так,  может  быть,  тебе  все  же  хочется
остаться в этом котле? - спросил Саймон.  Ингвальд  рассмеялся  неприятным
резким смехом:
    - Когда убийцы Ивьяна подожгли мой дом и застрелили отца  и  брата,  я
поклялся, что эта земля больше не моя! Мы ведь не новое поколение Карса, и
поэтому нам всем лучше присоединиться к тем потомкам Древней расы, которые
живут в Эсткарпе, мы с ними одной  крови.  Нет  уж,  пусть  в  этом  котле
варится теперь тот, кто сам пожелает! Я присоединяюсь  к  Властительницам.
Они считают, что Эсткарпу не нужно ни чужих стран, ни чужих  народов,  над
которыми можно властвовать. Посмотри сам: разве ты стремишься сделать Карс
нашим? Ведь тогда нам пришлось бы  организовать  не  меньше  сотни  очагов
восстаний и пожаров по всей границе герцогства. И при этом нам пришлось бы
сильно ослабить наши северные укрепления. Ализон только этого и ждет... Мы
избавили этот город от Ивьяна, сильного  правителя,  который  удерживал  в
повиновении многих  врагов.  Зато  теперь  начнется  грызня  между  шестью
береговыми правителями за власть. Они будут заняты этим слишком важным для
них делом и перестанут  быть  нам  угрозой  на  севере.  Так  что  анархия
сослужит нам службу даже лучшую, чем временная оккупация.
    - Лорд! - Саймон обернулся на зов капитана-салкара. - У меня тут  есть
один матрос, он кое-что знает. Возможно, его история  представит  для  вас
интерес.
    Он подтолкнул мужчину в грубой, запачканной матросской  робе,  который
быстро преклонил колени перед победителями Ивьяна.
    - Ну? - спросил Саймон.
    -Вот как было дело, лорд. Эта самая-то шхуна... она стояла в доке  два
дня, может больше, но команда вела себя странно, никто не сходил на берег.
И груза они тоже не разгружали, да и по осадке не видно  было,  чтобы  она
груженая. Ну, вот мы и стали приглядываться к  этой  посудине,  уж  больно
чудным нам все это показалось...  Но  мы  с  приятелем  так  ничего  и  не
заметили, ничегошеньки. Когда в городе началась драка,  только  тогда  они
там и оживились. Матросы взялись за весла  и  стали  грести.  Ну,  так  же
поступили и другие суда, так что мы не удивились. Только остальные-то суда
так и отплыли, а вот эта посудина...
    - Не отплыла? - Саймон пока не видел причины,  зачем  ему  выслушивать
этот рассказ, но, вполне доверяя опыту капитана, решил дослушать до конца.
    - Они только поднялись вверх по течению реки, - матрос кивнул на устье
реки, почтительно не отрывая глаз от палубы. - Там они оставили свои весла
и стали чего-то ждать. И тут появился этот челнок. Он просто плыл вверх по
течению, словно оторвался где-то на реке от привязи. Вот тогда  они  снова
заработали веслами и подплыли к челноку, загородив его от  наших  глаз.  А
после снова быстро заработали веслами и стали спускаться вниз по  течению.
А челнок куда-то исчез.
    -  Они  кого-то  подобрали  с  челнока,  -  довольно  уверенно  сказал
Ингвальд.
    - По-видимому, так, - согласился Саймон.  -  Но  только  кого  именно?
Кого-то из своих офицеров?
    - Ты  никого  не  заметил  в  этом  челноке?  -  вмешался  в  разговор
капитан-салкар.
    - Вот в этом-то и вся штука, лорд, - проговорил матрос. -  Там  никого
не было. У нас, конечно, не  было  подзорной  линзы,  да  только  мы  ясно
разглядели, что там валялась тростниковая циновка  и  все.  Никто  там  не
греб, и вообще никого не было... Если же там кто и был, то лежал  на  дне,
под этой самой циновкой.
    - Быть может, это какой-нибудь раненый? - вслух подумал Ингвальд.
    - Или кто-то прятался. Значит, судно потом пошло вниз  по  течению,  к
берегу?
    - Да, лорд. И шло оно тоже как-то странно. Вообще-то там сидели ребята
на веслах, да только они словно притворялись и  не  гребли  по-настоящему.
Словно бы под килем у них такое сильное течение, что оно само их несет,  и
грести не требуется. Вообще-то, там и  на  самом  деле  есть  течение,  но
совсем не такое сильное. Обязательно надо налегать изо всех сил на  весла,
если нет попутного ветра и хочешь идти быстро.  А  именно  так  и  было  -
безветренно, но шли они очень быстро.
    Капитан бросил на Саймона взгляд поверх склоненной головы матроса:
    - Я не знаю других способов  передвижения  по  реке,  кроме  попутного
ветра и весел. Если корабль движется  как-то  иначе,  то  мне  никогда  не
доводилось видеть такие суда - ни мне, ни  моим  собратьям:  нам  известны
только ветер и весла, а все остальное - волшебство.
    - Но только неизвестное Эсткарпу, - ответил Саймон. -  Капитан,  дайте
сигнал  судну  сенешаля.  Затем  переправьте  меня  туда  вместе  с   этим
человеком.
    -  Ну  капитан  Осберик,  -  обратился  Корис  к  командующему  флотом
салкаров, выслушав историю, рассказанную моряком, - как по-вашему, все это
почерпнуто из бочонка с вином или же это правда?
    - Нам неизвестны такие суда, что описывает этот человек,  но  я  верю,
что он его видел. Ведь существуют же суда, принадлежащие не нам.
    - Это не была подводная лодка? - спросил Саймон.
    - По-видимому, нет, раз они скопировали внешний вид  наших  судов.  Во
всяком случае, они сделали все, чтобы их не опознали, эти колде