с
Полом Демутом. Бывало, при мне  входил  он  в  бар  (за  иностранным  словом
скрывается, не будем себя обманывать, та же пивная, просто в ней моют полы и
дают съедобную еду)  и  тут  же,  шумно  наздоровавшись  и  наобнимавшись  с
завсегдатаями, приказывал всем налить за его счет. Это же подкупает! А  если
он в баре задерживался на  какое-то  время,  несмотря  на  свою  пресловутую
занятость, то людям приходилось напиваться.
   Скромность!  Чем,  вы  думаете,  занимается  жена  первого  американского
московского миллионера? Выезжает в свет хвастаться новыми  шубами?  Покупает
галерею? Устраивает модный салон? Отнюдь! Так мог думать только  человек,  с
московской жизнью незнакомый. На самом деле она  готовит  обеды,  следит  за
домом, руководит приходящими домработницами, а вечером едет в "Бинго" и  там
вкалывает до ночи, разбирается с финансами. Шофера в семье нет ни одного,  и
Дженет сама водит свой подержанный "кадиллак".
   Скромный, подвижнический образ  жизни  миллионерской  жены  напомнил  мне
разве что жизнь гарнизонных  офицерских  безропотных  жен:  кухня  да  дети,
личной жизни никакой - так, при муже состоять...
   Как всякий нормальный американец, Демут - патриот. Он  сильно  переживает
за американскую экономику, ему кажется, что над ней нависла страшная  угроза
(мне так не показалось, но что я, дилетант, могу в том понять?..).
   - Экономика США не в порядке! - беспокоится  он.  -  Дорожает  бензин,  а
вслед за ним и все. В четыре раза подорожал за двадцать  лет!  Страшно  себе
представить... Но самое страшное, что мы почти  ничего  не  производим!  Все
импортное! Так мы долго не продержимся...
   -  Да  ты  на  себя  посмотри!  Много  ты  произвел  на  бирже?  А  вроде
жив-здоров...
   - Ну, я - это еще не вся американская экономика...
   Демута уважают за то, что он не просто  миллионер,  а,  выражаясь  модным
русским словом, selfmade man. Про него в Москве любят рассказывать истории в
жанре "Вот посмотрите, как сбывается американская мечта, а вы не верили!".
   При первой же встрече я спросил Демута:
   - А правда, что  в  школе  ты  торговал  хот-догами,  в  результате  чего
составил миллионное состояние?
   - Ха-ха-ха! Но приблизительно так оно и было.
   Да, торговал. И еще ребят нанимал, брал сосиски оптовой  партией,  а  они
дальше гнали в розницу. Провести маркетинговые исследования в  этом  секторе
бизнеса было несложно: в то время, лет тридцать пять назад,  горячей  еды  в
школах не было. И конкуренцию с холодными сандвичами, принесенными из  дома,
можно было осилить.
   Вообще же зарабатывать Пол начал с двенадцати лет. Не только на сосисках.
Еще он нанимался стирать людям белье в  лондромате.  Летом  косил  траву  на
лужайках перед домами. Зимой чистил снег на участках. Делать деньги!  Деньги
делают деньги... Он мне пытался этими афоризмами объяснить, почему жизнь его
удалась.
   - Это понятно, что - деньги! Но деньги-то зачем? Должна ж быть цель...
   - Так деньги делают большие деньги!  Которые  могут  многое,  это  я  еще
ребенком понял...
   - Еще раз спрашиваю: деньги ты зарабатывал - зачем?  На  развлечения,  на
женщин? Чтоб собрать коллекцию живописи?
   - Деньги делают деньги. Ты не понимаешь, а мне этого достаточно.
   - Может, на образование копил? То есть, с твоей точки зрения,  с  хорошим
образованием можно денег больше сделать...
   - Нет... Какое у меня образование? Двенадцать классов закончил, потом еще
год в технической школе (типа ПТУ. - Прим. авт.) на плотника  поучился  -  и
все.
   - Почему на плотника?
   - Потому что я интересовался строительным бизнесом. Вот и вся учеба.
   Хотя отец, выпускник одного из лучших вузов  страны  -  Вортонской  школы
бизнеса при Пенсильванском университете  (которую  позже,  после  истории  с
"Урожаем-90" и отъезда из Советского Союза, закончил Артем Тарасов. -  Прим.
авт.), хотел отправить сына в колледж.
   Сын не пошел.
   - Что ты ему отвечал?  Правду?  Что  его  пример,  скромного  банковского
клерка, тебя не вдохновляет?
   - Нет... Я  просто  сказал,  что  это  нерентабельно.  Зачем  же  идти  в
университет, терять там время, которое я  могу  потратить  на  зарабатывание
кучи денег?..
   Это был очень трезвый взрослый расчет. К  девятнадцати  годам  Пол  Демут
скопил капитал в 20 тысяч долларов. Не так плохо для мальчика! В 1968  году!
Тогдашние 20 тысяч - это сегодняшних приблизительно 100 тысяч.
   На этот капитал Пол с партнером (тот был вдвое старше) купили тогда землю
и построили автомобильную мойку; до сих пор стоит.
   Правда, чтоб со своей стороны собрать нужную сумму,  юноша  вынужден  был
пожертвовать  самым  необходимым  -   то   есть   продал   свой   спортивный
"плимут-кабрио", купленный за три года до этого, когда он был еще школьником
(машина была тогда - с иголочки). И какое-то время ходил пешком...
   Такая тонкость: лицам моложе 21 года в Америке не только пива не продают,
но и землю тоже. Бизнес срывался! Пол пошел к папе  просить...  не  денег  -
откуда они у скромного служащего, - а разрешения купить землю на его имя.
   Папа сначала сопротивлялся: "Тебе учиться надо, молод еще!" - а потом все
подписал.
   И вот теперь Демутом гордится вся Москва. Правильно сделал, что  отца  не
послушал! А пойди он тогда учиться, ну и что б из него вышло?
   ...Сел я как-то в баре размышлять: как же теперь дальше Демуту жить?  Что
ж ему, расстраиваться теперь, если однажды меньше 25 тыщ за день заработает?
И тут он появляется в  баре  собственной  персоной,  открывая  дверь  ногой,
потому что руки заняты: в них ящик. Он ставит  его  на  стойку,  вытаскивает
оттуда консервные  банки.  А  Джим  Кеноски,  хозяин  бара,  дает  ему  пару
засаленных банкнот.
   - Это что такое, Пол?
   - Да  понимаешь,  я  тут  ездил  участок  посмотреть  в  пятьдесят  акров
(гектаров 25. - Прим. авт.), может, прикуплю...
   - Ну и?..
   - А по дороге смотрю - распродажа консервов. Ну, я и решил подзаработать,
раз деньги сами в руки идут.
   - И что, ты, миллионер, из-за двадцати долларов возился  с  этим  ящиком,
таскал его за собой?
   - Двадцать долларов - хорошие деньги, чтоб ты знал!
   И я подумал: все-таки если б закончил Пол в свое  время  университет,  не
пришлось бы ему сейчас ящики таскать...
   Сидел бы пил пиво, как я.

   ГЛАВА 16
   Рождество у миллионера
   У миллионера Пола Демута я однажды праздновал Рождество.  Он  меня  тогда
первый пригласил, и потому другие предложения, которых после было полно, мне
пришлось вежливо отклонить.
   Приглашение  передала  его  жена  Дженет.  Я,  разумеется,   отнекивался,
праздник-то семейный. Но Жанна меня успокоила: все равно соберутся  тридцать
с лишним гостей, так что я не стесню.
   24 декабря, во вторник,  в  пять  тридцать  вечера,  как  договаривались,
хозяин лично забрал меня из отеля. За рулем - сам, шофера же у  него  нет...
Это скромное "шевроле" за 30  тысяч  долларов.  Приехали...  Я  нарядился  -
впервые за последние годы, не считая быстрых походов в фотоателье, - в белую
рубашку, галстук, черный костюм. Это ж серьезный праздник.
   И вот смотрю на гостей. Большинство пришли в джинсах! Некоторые к джинсам
и кроссовкам добавили галстук... Иные в свитерах. Пара человек - да, были  в
пиджаках.
   - Христос воскрес! - без всякого  акцента  приветствовала  меня  хозяйка,
желая блеснуть знанием иностранного.
   - Вы, Жанна, несколько торопите события, Пасха-то когда еще! -  указал  я
ей на ее ошибку. Впрочем, простительную - она знает не больше десяти русских
и украинских слов, вместе взятых, которым ее научила покойная бабка...
   Кроме Демута с женой, тещей, четырьмя детьми,  дочкиным  мужем,  сыновней
подружкой была разная прочая родня: кузены, племянники, племянницы  и  семья
той сыновней подружки в полном составе.
   Разминались перед ужином - на втором этаже,  где  у  Демутов  оборудована
настоящая барная стойка. Юноша там наливает в кружки  бочковое  пиво  и  еще
напитков двести на выбор; орехи, сыр, тарталетки на закуску. Я  был  уверен,
что бармена наняли или кто из прислуги, но это оказался хозяйский  племянник
Стив.
   В седьмом часу гостей позвали в зал.
   Сели за столы...
   Хозяйка потушила свет и при свечах прочла молитву. После  свет  включили,
"и стало видно еду", как  радостно  заметил  вслух  кто-то  из  гостей.  Все
вскочили, а  первыми  -  дети,  и  встали  в  очередь  у  буфета  -  методом
самообслуживания накладывать себе  еду.  Рыба  печеная,  индейка,  картошка,
салаты,  еще  что-то  -  и  обещанные   хозяйкой   вареники   с   картошкой.
Примечательно,  что  закусывали  запросто,   по-семейному:   с   пластиковой
одноразовой посудой. Никакого хрусталя - все ж свои... Иные пили пиво, редко
кто - вино, столовое розовое. А многие и вовсе обошлись колой:  кому  далеко
домой ехать. Вообще это очень суровая вещь  -  невозможность  в  гостях  как
следует выпить. Возвращаться-то на авто! Атмосфера в этом смысле  там  царит
гнетущая. Даже те, у кого в семье есть непьющая жена  с  правами,  обходятся
полдюжиной пива - обстановка не располагает к серьезной вдумчивой пьянке...
   Ну что, к восьми часам, менее чем через час после начала застолья, уже  и
с десертом покончено. Вышел переодетый в Санта-Клауса младший хозяйский  сын
Брайан, сел в кресло и начал раздавать подарки из огромной кучи в углу.
   Часам к девяти гости начали потихоньку разъезжаться. Оставшиеся разбились
на кучки и болтали о семейном.
   В два ночи я был наконец отпущен домой.
   Хозяйка расцеловывала меня на прощание и благодарила за приход:
   - Всем было так интересно на вас посмотреть, послушать! -  и  простодушно
добавила: - Ну, сами посудите, какие у нас тут в глуши  развлечения?  Уж  вы
давайте к нам без церемоний...

   ГЛАВА 17
   Москва рублевая
   Впервые за всю историю американской Москвы посетитель бара расплатился за
выпитое русскими деньгами. И ему ничего за это не было!
   Историческое событие имело место в баре под  названием  Doc's  Hard  Rock
Cafe. Деньги - 50 тысяч рублей (старыми, до деноминации) одной бумажкой, без
сдачи - в виде платы за обед принял у меня лично владелец бара Джим Кеноски.
Эксперты объясняют это  явление  окончанием  "холодной  войны"  и  нехваткой
наличных рублей в Москве.

   А дело было так.  Зашел  я  как-то  в  бар  к  Джиму,  проголодавшись,  и
употребил стакан красного с порцией равиолей.
   - С тебя семь пятьдесят, - сказал Джим.
   Поскольку я как раз вернулся в Moscow,  PA  (сокращенное  название  штата
Пенсильвания), с побывки из Moscow, RU (пусть, чтоб их не  путать,  будет  и
такое сокращение от слова Russia), деньги обеих Москв у меня в кармане  были
перемешаны. Чтоб их рассортировать, я стал выкладывать  бумажки  на  стойку.
Пятидесятитысячная рублевка с русским триколором привлекла внимание  Джимми.
Он рассматривал ее со всех сторон и явно не хотел с ней расставаться. (И  то
сказать, наши деньги такие веселые, такие яркие, а у  них  тут,  в  Америке,
чтоб вы знали, все банкноты с виду почти одинаковые, бледные, скучные.)
   - А что? Это, кстати, девять долларов! Можешь взять. Это  тебе  за  обед.
Сдачи не надо, пусть будет на чай...
   - Пятьдесят тысяч! Я таких денег сроду в руках не держал...
   - Пятьдесят тысяч! - загалдели посетители. Бумажка  пошла  по  рукам.  50
тысяч; да боюсь, одной бумажкой Америка нас не догонит и не перегонит.
   Бар этот - самое центральное, самое центровое место Москвы, потому что  в
доме напротив располагается моссовет и мосполиция. А в  20  метрах  от  бара
пересекаются два шоссе, по которым только и  можно  попасть  в  этот  город,
435-е и 690-е. Через дорогу, ну, чуть в  сторону  от  бара,  -  единственная
городская библиотека. До универсама три минуты ходьбы.  А  другой  ближайший
бар - на окраине Москвы. На Market Street,  и  соответственно  называется  -
Market Street Inn. До него от центрального бара пилить и пилить - целых семь
минут пешком.
   Вокруг Москвы много еще всяких баров раскидано. Перемещение из  одного  в
другой на автомобиле, с краткими заходами, собственно,  и  является  главным
развлечением москвичей активного  возраста.  Но  Doc's  -  все-таки  особая,
центральная достопримечательность Москвы. Кроме  всего  прочего,  это  самое
древнее здание в городе - ему сто двадцать лет. И приезжие все - обязательно
сюда, различные иногородние и лимитчики...

   На этот бар я возлагал большие надежды. Вот, думал, злачное место,  центр
ночной жизни, лучшее место для разборок. Мы же смотрим иногда кино: бубух! И
звон - это стулом швырнули в батарею бутылок, и она звонко осыпалась.  Грох!
- это люстру оторвали и уронили. Шмяк! - ковбой упал со  стойки.  Да  каждый
второй фильм про это.
   Надежды  мои  питались  в  частности  и  многообещающим  объявлением  над
стойкой: "Кто будет в баре драться, тот будет отсюда изгнан навсегда и более
никогда, никогда (подчеркнуто) сюда не допущен". Я уже  совсем  было  открыл
рот, чтоб расспросить про "крышу",  узнать,  какая  ж  команда  держит  этот
лакомый кусочек, под кем Джимми ходит и сколько  платит,  какие  тут  бывали
разборки... но вовремя спохватился.
   И точно, было тут одно событие... Четыре года назад проездом в Москве,  а
значит, автоматически и в центральный бар наехали дикие рокеры откуда-то  из
большого города! Они ввалились с ножами,  с  бейсбольными  битами,  орали  и
советовали Джимми не лезть их утихомиривать. По наглости  и  бесцеремонности
они вполне тянули на нью-йоркских, про которых московские провинциалы  любят
рассказывать такой анекдот:
   - Good morning, sir! - говорит москвич приезжему.
   - Fuck you! - отвечает тот.
   - А, вы, наверно, из Нью-Йорка!
   Джимми такое видел только в кино и поступил  в  точности  как  киногерой:
достал из-под стойки два пистолета (38-й калибр и 45-й), наставил на рокеров
и выгнал гостей Москвы на улицу.
   Это было самое громкое событие в этих стенах за  последние  сто  двадцать
лет...
   - Ну, это приезжие; а местных - было, чтобы выгнали кого-то за драку, как
в объявлении? И больше потом всю жизнь не пускали?
   - Ты что! Москвичи, они же смирные все.
   Они  точно  смирные...  Сидят,   медленно-медленно   похлебывают   кислое
американское пиво. Кислое, но ведь дешевое:  1  доллар  25  центов  за  0,33
литра. Есть и "Хейнекен", но для москвичей он дороговат: 1 доллар 75 центов.
   Смотрят телевизор. Включают время  от  времени  музыкальный  ящик.  Ведут
скупые беседы о тихой московской жизни, лишенной происшествий...
   Вот московский экскаваторный бизнесмен Рассел Линдси. В бар  он  приходит
за человеческим теплом, потому что человек он  в  свои  сорок  холостой.  Не
женится, потому что еще не заработал секретную сумму, которую определил себе
лично для семейного старта. Впрочем, его  стали  иногда  встречать  с  одной
молоденькой незнакомкой...
   Вот один на всю Москву алкоголик  Ральф.  Он  единственный  человек,  кто
выходит отсюда качаясь, - серьезно  относится  к  отдыху...  Вот  этнический
поляк Ричард, пенсионер. Он по-соседски, мы ж вроде европейцы, жалуется  мне
на недальновидность поляков:
   - Ну почему они опять Валенсу не выбрали?
   - Я откуда знаю?
   - Валенса в тюрьме сидел за свободу! Он развалил Берлинскую стену!
   - Привет, а Горбачев?
   - Горби делал, что ему из Варшавы велели.  Выполнял  указания...  Поэтому
только Валенса имеет право быть президентом!
   - Ну так пусть его выберут...
   - А я говорю, что только Валенса!..
   - Что? Свобода? Америка - самая свободная страна в мире! - Кажется, этого
зовут Боб.
   - А ты где еще был, в каких странах?
   - Нигде... Но все равно Америка - самая-самая.  Мы...  несем  свободу  по
всему миру, от Вьетнама до Ирака!
   - Что, и Вьетнам тоже засчитывается?..
   - Да, и Вьетнам! Мы все умрем за свободу!
   - Да вы лучше живите...
   - Нет, мы все готовы за свободу - умереть!
   - Гражданская война - да я все  про  нее  знаю,  про  все  сражения,  про
генералов. - Это уже сам Джимми, хозяин бара, рассказывает. - Историю  своей
страны знать и уважать надо! А то вот возле Геттисберга, где было знаменитое
сражение той войны, надумали построить диснейленд. Прямо на бывшем поле боя!
Так граждане не дали, одолели власть своими протестами. И правильно сделали!
   - Нет, беспокоит меня состояние экономики нашей страны, - снова поднимает
свою больную тему Пол Демут, местный миллионер; он  заскочил  на  полчаса  и
велел бармену всем знакомым наливать за его счет.  -  Ведь  мы,  американцы,
ничего не производим! Весь товар - привозной! Китай, Тайвань, Корея, Япония,
Мексика, Колумбия, ну что там еще... Американские машины? Там  комплектующие
в основном завозятся... Если так и  дальше  пойдет,  американская  экономика
рухнет, вот что я вам скажу! А американские бюрократы и волокитчики? А какие
у нас налоги кошмарные? Да они вовсе погубят  страну!  С  этим  надо  что-то
делать...
   Ну  какие  темы,   а?   Чем   не   московские   кухонные   беседы   косых
"шестидесятников"?.. А ведь тут в основном пролетариат:  лесорубы,  механик,
шоферы-дальнобойщики, ну еще мелкие бизнесмены. Если б этим ребятам  в  свое
время из всего  телевидения  оставили  две  нуднейшие  программы  да  "сухие
законы" Андропова и Горбачева ввели, они б  тогда  вынуждены  были  б  книги
читать и начитались бы до состояния "шестидесятников".
   Между тем Джимми рожает афоризм:
   - У меня лучшая работа в мире - болтать с  друзьями  и  получать  за  это
деньги, причем каждый день и наличными!
   Это он так себя успокаивает. В четыре часа дня с видимой  радостью  сдает
вахту наемной работнице Сэнди Питер, в девичестве Какарека. И  переходит  на
нашу сторону баррикады, то бишь стойки. И начинает наконец выпивать!  Он  на
работе не пьет!
   Вот и он выпил, вот и он начинает о вечных проблемах:
   - Все лезут менять и переделывать! А не  надо!  Консерватизм  -  вот  что
является ценностью...
   Я вдруг осознаю,  почему  кабатчики  всех  времен  и  народов  не  любили
революций. Потому что, пока передовые дивергруппы по ленинскому плану  берут
вокзалы, телеграф и Останкино, восставший народ первым делом устремляется не
в банк, где пустые бесплотные акции, не на фабрику, где  надоевшие  железные
станки, но бежит он разбить витрину эксплуататора, выпить у бесхозной стойки
на халяву и отсыпать себе мелочи из кассового  аппарата.  Потому  Джимми  не
уважает революций - за исключением американской, да и то бывшей,  давнишней,
случившейся задолго до того, как он в 1982 году купил этот бар.  За,  смешно
сказать, 175 тысяч! С тех пор немало воды и настоящих напитков утекло...
   Идет, потом проходит вечер. Звон бокалов  и  бутылок,  интимное  журчание
пивной струи, гомон  отдыхающих,  щелканье  шаров  на  бильярде,  дурной  ор
музыкального автомата...
   И еще дым коромыслом - настоящий густой табачный  дым!  Это  нью-йоркские
извращенцы распускают про всю Америку слух, что она-де бросила курить,  пить
и якобы ест одну  здоровую  пищу,  и  худеет  (ха-ха!),  и  вообще  чуть  не
рехнулась. Но вся Москва смеется над наивными  простачками,  которые  в  это
верят!
   Пьяная, обкуренная Москва, вернее,  ее  остатки  расползаются  в  ночи  с
активного отдыха. Город закрывается, замирает напрочь, как будто навсегда. И
что б вы ни выдумывали, как бы вы ни напрягали мозг, в какие б уголки города
ни заглядывали - ни глотка водки, ни бутылки пива не сыскать во всей Москве.
Странно наблюдать это жителю русской Москвы  -  как  будто  жестокая  машина
времени закинула его на двенадцать суровых лет назад... И только тот, кто не
кончится от жажды, кто, счастливый,  дождется  девяти  утра  -  тому  нальет
Джимми Кеноски всего-всего. Он стоит за стойкой главного бара Москвы и  ждет
момента, чтоб осчастливить вас за весьма умеренную плату...
   ГЛАВА 18
   Морпех из Вьетнама: 30 лет спустя
   Беззубый человек пенсионного возраста,  в  сильно  поношенных  джинсах  и
куртке, с выражением лица совершенно неб