евчонки  с  силиконовыми
сиськами (страшно почему-то модными там)!
   "Гек Финн" - ну, это ж начало  родной  классики.  Дочтен,  скажу  я  вам,
больше чем до половины.
   "Вся королевская рать". Ну тут же Пулитцеровская премия! Томик зачитан до
дыр, даже корешок почернел, истрепался и засалился.
   "Преступление и наказание". Вы будете смеяться, но ее за  последние  пять
лет аж три раза брали! Впрочем, это же чистейшей воды детектив... А вот  еще
один, тоже наш - с немыслимым, безумным  сюжетом,  не  имеющим  отношения  к
скучной действительности. Чтоб пачку денег в камин, ну это бред,  а  папа  с
сыном чтоб из-за сомнительной девицы ссорились  -  чушь,  конечно,  собачья.
"Смешная у русских классика, что  и  говорить.  Высосанная  из  пальца,  как
примерно динозавры Спилберга", - образец библиофильского суждения.
   Или вот модный Джон Гришем,  книжка  "Время  убивать"  -  это  в  разделе
классики. Читают ее три раза в год. Словом, классику, видите, уважают...
   Тоненькая книжечка  -  "Лучшие  американские  рассказы".  Вся  совершенно
растрепана. И за тонкость, думаю, ее любят, нетолстая книжка, и за  то,  что
это сливки со сливок...
   Камю, 1954 года издания. Каждые двадцать  лет  ее  кто-нибудь  снимает  с
полки... Ровно с той же частотой  берется  "Одиссея".  Разумеется,  никакого
иностранного гекзаметра, все прозой, как у людей.
   "Божественная комедия". Том 1 - "Ад". На обложке черти пытают  грешников.
Нормально идет, это ж ужастик, на одном дыхании прочитывается.
   Залез я еще на букву "Ф", Фолкнера посмотреть - так  нет  ни  одного.  Но
есть "Великий Гетсби" и 118 книжек Дика Френсиса - детективы  про  ипподром.
Полно также Фредерика Форсайта, детективщика. "Мадам Бовари" еще  там  есть,
почитывают, это ж добротный французский адюльтер...
   На "Х" - две книжки Хема, прижизненные  издания,  пятьдесят  третий  год.
Это, может, самое солидное из того, что тут есть...
   Но из одного только беглого осмотра фонда, конечно,  извлечь  всю  правду
про отличия рядовой американской  провинциальной  библиотеки  от,  допустим,
рядовой русской столичной  невозможно.  Не  только  ведь  ассортиментом  они
разнятся!
   Какое главное и первое отличие?
   Доступность книг!
   Сразу непонятно, тут надо пояснять. Самая удобная библиотека  размещалась
в пяти минутах ходьбы  от  моей  тамошней  квартиры.  Населения  в  городке,
точнее, даже в поселке  -  две  тысячи  человек,  а  вот  поди  ж  ты,  своя
собственная библиотека! Вот так просто - зашел и взял.
   Честно сказать, там не всегда размещалась библиотека, раньше, лет  десять
назад, был винный магазин. А когда его перевели в  большой  торговый  центр,
что в пяти километрах, на  освободившемся  месте  уже  совсем  было  открыли
секс-шоп. Но общественность возмутилась: у всех же дети! По  вашей  догадке,
на общественность  плюнули,  она  утерлась  и  отстала.  А  победил  бизнес,
возобладали соображения прибыли, как положено в мире чистогана, так?  Ничуть
не бывало! Это была другая общественность, иная, она за двести лет страшно и
необратимо привыкла к свободе, к свободному владению  огнестрельным  оружием
на дому, - не очень в нее поплюешь, это опасно. Она  совершила  решительные,
самоотверженные и недешевые действия: за полтора месяца собрала по  подписке
80 тысяч долларов и выкупила землю со зданием. А жалоб  слезливых  и  жалких
она не писала, не унижалась, она же там у себя - хозяин. Красиво, правда?  И
вот там, где стоял винный магазин,  где  после  не  встал  секс-шоп,  теперь
муниципальная библиотека. На этой  картинке  не  только  коллективный  образ
американского читателя, но и некая диаграмма изменения нравов. Видите,  пить
меньше стали, винный прогорел,  не  от  хорошей  же  жизни  его  закрыли.  И
демократия со  свободным  предпринимательством  толкуются  не  дословно,  не
примитивно, не  по-идиотски,  не  так,  чтоб,  уплатив  деньги,  можно  было
спокойно какать на голову соседской публике.
   А интересы эротоманов как меньшинства, ну и  прочая  политкорректность  -
нет, они не пострадали. В торговом центре, напротив  сосланного  винного,  в
видеотеке устроили для них заднюю комнатку  со  "взрослыми"  фильмами,  куда
дети до восемнадцати лет не допускаются. В эту укромную  заднюю  комнатку  к
голубым, розовым и анальным лентам неожиданно было отправлено  и,  например,
"Последнее танго в Париже". Ну, невинный и простительный перегиб в борьбе-то
за правое дело.
   Далее о доступности (я все про книги, не про секс-шоппинг). Все книги - и
те, что в нашей библиотеке, и те,  что  в  шести  соседних,  близлежащих,  -
собраны в одном каталоге. Взял их  сразу  все  и  вызвал  на  экран.  Не  на
выдвижной столик поставил ящик  с  пыльными  карточками,  как,  допустим,  в
"Ленинке", а на компьютерный монитор. Он, конечно, простенький, монохром, то
есть черно-белый, старинный, и разрешающая способность его невероятно низка,
и работает он медленно. У нас в России таких уже и нет, у нас  трудно  найти
компьютер  менее  чем  "Пентиум"!  (Богатая  потому  что  страна,  наверно.)
Несмотря на это, вторым пунктом в  списке  отличий  их  библиотек  от  наших
все-таки будет техническая оснащенность.
   Ну, вызвал себе каталог, заказал книжки. Тех, что нет прямо тут, привезут
через пару дней на микроавтобусе, который снует по окрестным библиотекам.  А
как привезут заказанную вами книгу, то что?  Вряд  ли  угадаете:  вам  домой
позвонят и скажут. Это и есть третье, главное отличие от наших  библиотек  -
навязчивый сервис.
   - Вы, например, что сегодня заказываете из других библиотек? -  спрашиваю
у библиотекарши.
   - Да вот "Блюда ирландской кухни". Том Клэнси, пара боевичков  (он  автор
"Охоты за Красным Октябрем"). Еще для подростков про приключения.
   Как люди ленивые  и  нелюбопытные  (это  за  нами  заметил  еще  покойный
Пушкин), мы можем себе брать такую отговорку: книжки б я пошел в  библиотеку
да взял, но потом ведь отдавать  надо  в  условленное  время,  подлавливать,
когда они там открыты. И это возражение моя бывшая  американская  библиотека
сняла. Там стоит на улице ящик, и в него можно книжки возвращать даже ночью.
   А вот четвертое отличие: дозированное - а не  огульное!  -  применение  в
библиотечном деле такой, казалось бы, неуместной вещи, как принципы рыночной
экономики. Вот на барной стойке библиотеки -  вырезка  из  New  York  Times:
список бестселлеров. Вы тут же их можете  заказать,  то  есть  записаться  в
очередь. А если неохота ждать, возьмите экземпляр  без  очереди  и  читайте,
платя  каждую  неделю  по  доллару.  Или  вот  в  углу  -  полка  с  любимой
американской надписью SALE. Там распродаются двойные книжки, или старые, или
которые годами никто не берет. Помню, я там купил Ле Карре за один доллар  и
оперу "Богема" на кассетах, с брошюркой, лондонское издание -  за  трешку-то
отчего не взять.
   Отличие пятое  и  самое  любопытное:  библиотека  -  это  демократическое
учреждение! Там применяются принципы  народовластия...  Однако  я  говорю  о
демократии не в ее российском понимании, когда  бандита  нельзя  арестовать,
если у него есть купленное удостоверение депутата Госдумы, или когда хозяева
телевидения - самого  демократичного  из  искусств  -  назначают  Президента
России. Здесь речь о демократии в ее иностранном, заморском, чуждом  смысле.
Это когда библиотекой, например, управляет выборный совет граждан, который и
решает, как жить и какую проводить политику, что покупать, что продавать,  а
что даже и выбрасывать.
   Я,  конечно,  сходил  на  одно  заседание  этого  библиотечного   совета.
Трогательное зрелище! Я такого не видел со времен сборов пионерского отряда.
   Прихожу. За столом собралось человек пятнадцать. Кто ж в совете?  Две-три
бабушки, пара дедушек,  несколько  дам  среднего  возраста  и  пара  молодых
девчонок. Плюс весь покрытый загаром  мэр  маленькой  пенсильванской  Москвы
Дэни Эдвардс - в шортах, тенниске, мокасинах на босу ногу... Одна из которых
закинута на другую.
   Ну, в порядке обсуждения.
   Очень заинтересованно все обсуждали: 18 человек в совете -  не  маловато?
Может, как прежде бывало,  до  24  единиц  орган  расширить?  Мэр,  что  мне
понравилось, призвал штаты не раздувать, хотя все равно это не  из  бюджета,
это бескорыстная общественная работа...
   Совет  с  удовлетворением  отметил,  что  оборот  книг  по  сравнению   с
предыдущим  вырос  на  4  тысячи  единиц.  Еще  было  подчеркнуто,  что  мэр
пожертвовал на библиотеку два ящика для цветов, и они пригодились.
   Было также торжественно объявлено, что библиотека получила новый адрес  в
Интернете - npo. 19 aidt. net. Кстати, решили Wall Street Journal больше  не
выписывать - редко спрашивают, а кому надо, тот в том же Интернете найдет.
   Отрадно было  членам  совета  отметить,  что  добровольные  пожертвования
граждан на покупку новых книг  перевалили  за  тысячу  долларов  и  достигли
отметки 1057! Притом что общий доход - включая зарплату и дотации на книги -
составил 36 тысяч.
   А как, интересно, попадают люди в уважаемый библиотечный орган? Да просто
пишут заявления, и совет их рассматривает.  Денег,  разумеется,  за  это  не
платят. Зачем тогда это им, американцам? Не для того же, чтоб себя  принести
в жертву просвещенному человечеству?
   - А престижно!  -  пояснила  библиотекарша  Шейла.  -  Или  если  кому  в
университет поступать. Это хороший старт для карьеры. Полезно иметь в резюме
такую запись - строка в биографии.
   Но чтоб из совета не поперли,  надо  соответствовать.  Не  просто  раз  в
неделю почетно заседать и раз в год на халяву выпивать - член совета  обязан
собирать пожертвования. Приставать  ко  всем  знакомым  и  требовать  денег.
Приставание облегчается тем, что спонсору сулится слава. Дал двадцатку  -  и
твое имя публикуется в местной газетке Villager. Раньше пятнадцати  хватало,
но книги-то подорожали.
   Члены совета мне разъясняли:
   - Книжки  -  ну,  это  как  хобби,  иногда  лучше,  чем  ТВ.  Тут  больше
используешь мозги, воображение. Это же интересно.
   Совет еще расстроился из-за бумаги, присланной откуда-то  сверху.  В  ней
настоятельно рекомендовалось воздержаться от алкоголя на годовом банкете для
читателей, куда активисты ходят по заранее купленным билетам и еще  жертвуют
на книжки. Так вот члены совета волновались, что  такая  непродуманная  мера
может ослабить тягу народа к  книге!  И  снизить  читательскую  способность.
(Американцы и так никогда с нами  не  собирались  тягаться  за  титул  самой
читающей нации, но тем не менее...)
   Что же до банкета членов совета - его финансирование обозначено в бюджете
отдельной строкой, - то уж там решили ни в чем себе  не  отказывать  и  таки
выпить. Здесь рекомендации недействительны, каждый член совета как свободный
гражданин волен решить за  себя  сам.  Для  справки:  совет  из  18  человек
пропивает за вечер 320 - 350 долларов (считая с закуской).
   Был также заслушан и утвержден годовой отчет библиотеки:
   Всего книг - 13 957
   Всего читателей - 7 814 (Москва и пригороды)
   Оборот книг за год - 55 618
   Обслужено читателей - 15 651

   Самая, конечно, страшная цифра, прозвучавшая в библиотеке, - это  11  139
долларов; впору просто напиться от огорчения. Это, господа,  годовой  расход
на закупку новых книг. А населения-то в поселочке, где библиотека эта, - две
тысячи человек. Даже при том, что еще люди из окрестностей подъезжают -  все
равно же это сильно. Два мира - два детства. Одна из двух наций,  о  которых
мы сейчас думаем, славится своей бездуховностью, а вторая  -  тем,  что  она
самая читающая в мире. Но фамилий мы тут называть не будем, не будем.

   ГЛАВА 13
   Ярмарка
   Ярмарка - это единственное заметное событие, которое  может  произойти  в
американской Москве. Ее ждут весь год и долго потом вспоминают.

   Весь год буквально ничего общественно значимого не случается  -  и  вдруг
ярмарка. Сколько о ней разговоров! Начальник полиции  Ральф  Рогато  мне  ее
заранее раз десять нахваливал, закатывая глаза:
   - О, какая же это феерия!
   И ярмарка  таки  точно  важнейшее  событие  в  его  жизни.  Ральфа  часто
издевательски спрашивают, для чего в двухтысячном населенном пункте  (где  в
каждом доме к тому же в среднем держится 5  ружей  и  3  пистолета)  держать
такую ораву - целых семь полицейских! Он криво улыбается и говорит:
   - Да знаете ли вы, что к нам собирается на  ярмарку  аж  пятьдесят  тысяч
человек! Там же всякое может случиться, глаз да глаз нужен!
   Аргумент  действует.  Фактически  московская  полиция  с   этой   ярмарки
кормится.
   Сделав серьезное лицо, начальник полиции предупреждал меня об опасности:
   - Знай, что ты денег там потратишь немеренно.
   - Да-а? - Я себе представил разгул с цыганами, тройками, девиц из  Парижа
выписанных, кругом ванны с шампанским искрятся...
   - Там знаешь сколько вкусной еды будет! Причем на каждом  шагу...  Пицца,
гамбургеры, курятина жареная, барбекю, сандвичи разнообразные...
   Уж конечно, кому страдать, как не ему.  Размер  мундира  у  Ральфа  будет
XXXXL - (extra-extra-extra-extra-large), то есть 70-й по-нашему. А  тут  еще
эта ярмарка!
   Но начальник полиции все мне верно изобразил.
   Так оно все и было. Огромная  территория  вокруг  школы  была  огорожена,
уставлена шатрами и навесами, среди которых  ходила  публика  и  непрестанно
жевала и прихлебывала (совершенно, правда, безалкогольно) что-то купленное с
лотков. Вся fast food в многочисленных  ее  проявлениях.  Над  толпой  стоят
запахи подгорелого мяса и приторных соусов. Самое страшное - нюхать это все,
когда уже наелся. И вынужденно наблюдать тыщу жующих людей.  Шум,  толкотня,
музыка с разных концов доносится.
   И так четыре дня подряд.
   А что ж торговля, ведь на ярмарке торговать положено?
   И это точно кажется странным; к чему ж нужна особая  какая-то  ярмарка  в
Америке? Здесь и так половина населения и без того из кожи вон  лезет,  чтоб
при жестокой конкуренции между продавцами  умудриться  продать  хоть  что-то
другой половине страны! А товаром все кругом и так  завалено,  один  дешевей
другого,  распродажа  на  распродаже,  почтовые  ящики  полны   рекламок   с
обещаниями чудесных скидок. Я там поначалу всю почту наивно тащил в  дом,  а
после перестал. Лучше на месте  пересортировать  -  и  толстую  кипу  бумаги
переадресовать в ближайший мусорный ящик.
   Но вот придумали, чем таким необходимым для публики торговать:  ненужными
безделушками. В основном это продукция местных умельцев. Игрушки деревянные,
занавески, ящички, куклы, стекляшки, тряпочные медведи, горшки  для  цветов,
прочая ерунда. Особое место занимают - и это  страшно  странно  -  лоскутные
одеяла! Миллионы домохозяек в Америке, оказывается, пошивают эти одеяла  для
души, хвастаются друг перед другом и шлют на особенные  лоскутные  выставки.
Это  называется  american  quilt.  От   русского   он   отличается   меньшей
практической пользой и вопиющей декоративностью, а также большим вниманием к
узору, который изображает если не картинку из жизни, то уж по  крайней  мере
стройную геометрическую фигуру.
   Из множества торгующих на ярмарке москвичи  -  в  беседах  со  мной  -  с
горящими глазами дружно отмечали одного человека.
   - Там! На ярмарке! Торгует настоящая русская!
   (Иностранцы вообще  любят  думать,  что  русские  за  границей  счастливы
встречаться друг с другом.)
   Доброжелатели меня прямо  за  руку  подвели  к  молоденькой  голубоглазой
блондинке. И  деликатно  остановились  в  сторонке,  с  улыбками  предвкушая
взаимные  восторги  встретившихся  на  чужбине  земляков.  Но  земляками  мы
оказались очень условными и  натянутыми,  поскольку  неожиданно  обнаружился
увлекательный сюжет:
   "Алина Суворов,  еврейка  из  Омска,  "косит"  в  Америке  от  призыва  в
израильскую армию".
   "Косить" самое время: ей как раз восемнадцать.
   Конечно, в России ее фамилия была - Суворова. Но тут порядки  другие,  не
заспоришь: папа Суворов, так и дочка тоже Суворов, и никак иначе.
   А из Омска Суворовы уехали пять лет  назад.  На  историческую  родину,  в
Израиль.  Уже  оттуда  Алина  приехала  в  Америку   по   программе   обмена
школьниками. Ее взяла к себе жить американская семья, у которой свой бизнес:
они продают бутылки от пепси-колы, засыпав туда предварительно разноцветного
песка. Бизнес идет: покупают! Особенно на ярмарках - таких, как  московская.
Они и приехали сюда, и Алину взяли, она тоже за прилавком.
   Так вот, в Израиле Алина начала забывать  русский.  А  теперь  в  Америке
вслед за русским, который у нее уже с тяжелым акцентом, начал забываться,  в
свою очередь, и иврит.
   - Так кто же ты, Алина, теперь такая есть?
   - Наверно, русская, - говорит она. - У меня так  записано  в...  как  это
называется... сертификате о рождении.
   "Косит" от армии  девушка  цивилизованным  способом  -  вот  поступила  в
колледж, будет учиться  на  бизнес-менеджера.  Как  это,  спрашивает,  будет
по-русски? Это, дитя мое, не переводится...
   - Что же ты, Суворов, от армии-то косишь? (Я, правда, сам-то не служил. -
Прим. авт.) Тем более с  такой  героической  военной  фамилией?  Да,  видно,
слабовато у евреев с военно-патриотическим воспитанием.
   - Да неохота что-то в армию. Тем более там, знаете ли, война все время...
- признается наша голубоглазая блондинка.
   - А подружки твои израильские - у них как с этим делом?
   - Да так же! Пытаются справки какие-нибудь достать...
   Ну, а бойфренд у Алины Суворов -  американец.  "Уже  нашла",  -  радостно
сообщает она мне.
   И это правильно; ведь, как гласит американская  народная  мудрость:  make
love, not war!
   Кроме торговли и еды, на ярмарке были отмечены и другие  важные  явления,
немалое внимание уделено воспитанию подрастающего поколения.
   Вот особый шатер, посвященный детским достижениям. К примеру,  стрелковый
клуб  отчитывается  о  своей  деятельности.  Тут   дети   выставляют   лично
простреленные мишени и трогательные  детские  картинки  в  жанре  плаката  о
технике безопасности на стрельбище.
   "Будь осторожен! Научись обращаться со своим ружьем так, чтоб  не  ранить
ни себя, ни кого другого!"
   "Никогда не оставляй ружье заряженным!"
   Школьники младших  классов  понарисовали  множество  корявых  человечков,
которые стоят в уставных позах и правильно держат  ружье.  Есть,  правда,  и
такие, что неправильно, и  это  оговорено  подписью  детским  почерком.  Эта
детская простодушность напомнила мне про то, что американский народ  за  всю
свою историю никогда не был  безоружным!  И  равными  людей  там  сделал  не
какой-нибудь  смешной  парламент,  который   даже   по   телевизору   стыдно
показывать, но талантливый изобретатель полковник Кольт.
   А  вот  отчет  другого  клуба  -  по   изучению   генеалогических   древ.
Соответственно тут изображения  деревьев  с  дядями  и  прабабушками.  Далее
показаны достижения детских курсов нянек. Тут другие картинки: как младенцев
пеленать и кормить. И инструкции с афоризмами:
   "Дети - детям не игрушка! Хотя и можно с ними играть".
   "Помните: вы продаете свой труд, ухаживая за детьми! Родители этих  детей
рассчитывают на вас".
   "Спрашивайте разрешения включать радио, ТВ, магнитофон".
   "Будьте вежливыми, веселыми, предупредительными".
   "Убирайте за собой, когда готовите, кормите детей  или  играете  с  ними.
Уходя, оставьте дом в таком же состоянии, в каком его нашли".
   "Не нанимайтесь без ведома родителей! Будьте  уверены  в  том,  что  ваша
работа не помешает вам выполнять поручения родителей".
   "Если кто хочет поговорить с  вашим  работодателем,  отвечайте,  что  она
занята, и предложите оставить сообщение. Скрывайте тот  факт,  что  вы  одни
дома с ребенком без взрослых".
   "Если даже пришел  полисмен,  спросите  телефон  офиса,  куда  вы  можете
позвонить для подтверждения. Не верьте никаким удостоверениям!"
   "Чего делать нель