лись и стали вроде жить каждый своим умом...  Правда,  после
второй мировой войны они редко упускали возможность ввязаться в какую-нибудь
локальную войну, и эти войны  были  бессмысленные,  бесполезные  и  заведомо
проигрышные.
   Они не очень любят улыбаться, им кажется, что  так  они  унижаются  перед
чужими, - и им спокойнее, когда лица их насуплены.
   Вообще они не очень обязательные, пообещают - забудут сделать, сделают  -
так плохо... Они обыкновенно переходят дорогу на красный, когда другие стоят
и ждут.
   С особым гордым чувством они относятся к автомату Калашникова...
   Вы с какой строчки уже знали, про что это я? Про то, что мы с  неграми  -
близнецы-братья? Помните, Михалков-Кончаловский пересказывал  слова  кого-то
из великих: русские потому мучатся вечными вопросами, что у них кожа  белая;
а будь она другого цвета, им легче бы было найти свое место в мире.
   Родство наше внутреннее с неграми не скрыть. Все равно вылезет.
   Вы помните кинофильм "Цирк" с отображением большой любви белых русских  к
симпатичному  черному  ребенку?  А  сколько  было  у  нас  мулатов  -  детей
фестиваля? Ведь куда больше, чем от дружбы с китайцами или индейцами. А  как
была популярна среди советских мужчин мечта насчет интима с черной девушкой!
Или - если глянуть шире и платоническим глазом - с Анджелой Дэвис разве мало
у нас носились? Плевать, хороша она  или  плоха;  тут  важней,  что  это  не
казалось нелепым! Смеялись - да, но плечами не пожимали, потому что было это
близким и каким-то родным.
   Еще  надо  признать,  что  вы  не  видели  ни  разу  такой  свободной   и
раскрепощенной русской женщины, как Елена Ханга, - никто не может  так,  как
она, рубить правду-матку насчет половой жизни.
   А не  хотите  ли  примеров  из  народной  мудрости?  Вот  тонкая  русская
поговорка: полюбите нас черненькими, а беленькими нас всякий  полюбит.  А  о
всяком опыте приличной жизни говаривали при Советах: жил как белый  человек!
Это черное - оно проскальзывает там и  тут.  Говорят  же,  русского  черного
кобеля не отмоешь добела. Да и Чапаев не  зря  же  любил  петь  про  черного
ворона.
   Если внимательно оглянуться вокруг, думая про наш черно-белый менталитет,
то можно увидеть забавные картинки. Помните,  как  в  перестройку  про  СССР
говорили: та же  Верхняя  Вольта,  только  с  ракетами.  Они  нас  несколько
побаиваются - как белые американцы избегают селиться в black neigbourghood.
   И была ведь большая русско-советско-негритянская дружба, которая крепла в
боях по всей Африке. На наши деньги, с нашим оружием и нашими инструкторами.
Или с кубинскими, выученными на наши деньги нашими  инструкторами.  Много  в
Африке осталось ржавой советской техники. А белые южноафриканцы до  сих  пор
помнят, как воевали против  черных  партизан,  диверсантов,  которых  мы  им
засылали.
   А вот населенный одесситами Брайтон-Бич, где раньше  жили  в  основном  -
кто? Черные там жили, а наши их вытеснили. И  это  удивительно,  потому  что
раньше всегда было возможно только наоборот: черных никто не мог  вытеснить,
это они у всех отвоевывали кварталы.
   Много, много у нас общего! В  том  числе  и,  изящно  выражаясь,  судьбы.
"Русские испытывают те же самые трудности, что и черные когда-то.  Например,
человеку из России редко позволяется выступать на заграничной конференции  с
теоретическим докладом, от  него  требуется  лишь  песня  заморского  гостя,
рассказ о его регионе. А  русского  художника  или  музыканта  хотят  видеть
особенным и экзотическим, то есть держать его вне границ западной культуры",
- пишет знатный культуролог Екатерина Деготь. Пытаясь найти причины явления,
она докапывается до сходства еще более глубокого: "Россия есть,  несомненно,
меньшинство: культурная  окраина  мира  греко-римской  цивилизации".  Россия
пришла к этому грустному выводу еще в начале XIX века  и  отреагировала  так
же, как сейчас: "Нет, мы не окраина, мы - другое (те же  аргументы  слово  в
слово повторяет и окраина окраины - Украина. - Прим. авт.) Мы  -  духовность
Европы, ее совесть, иррациональная сторона и так далее. Эту позицию  принято
считать очень оригинальной. На  самом  деле  точно  так  же  думали  о  себе
негры-интеллектуалы во Франции 1930-х годов:  согласно  теории  "негритюда",
Африка  есть  темная  сторона  Европы,  ее  эмоциональность,  музыкальность,
сексуальность, самой Европой вытесненные". А  под  конец  и  вовсе  досадные
слова: "Это тоже была отчаянная попытка доказать Европе,  что  та  в  Африке
нуждается". Неприятно про это думать, но много ли смысла себя  обманывать  и
запутывать...
   Конечно, во всех этих рассуждениях насчет нашего  с  ними  сходства  есть
определенные натяжки, видные невооруженным глазом. Да, оба  этноса  получили
свободу, конечно, одновременно. Но одному  ее  дали  с  барского  плеча,  на
халяву досталась, - а другой-то народ в огромных количествах за нее сражался
с оружием в руках на настоящей войне, которая шла четыре года. И он ее после
уж никому не отдал и  вроде  не  собирается.  У  первого,  которому  свобода
досталась на халяву, так же не спросясь, ее отняли.  Не  далее  как  в  1917
году. А потом, в девяносто первом, вроде опять вернули, хотя он не только не
добивался, а и не просил ее  вовсе.  Ну  дали,  и  ладно.  Правда,  на  волю
отпустили  без  земли,  то  есть  свобода  не  очень  настоящая,   условная,
условно-досрочная - без земли.
   А что особенно обидно: вроде ж одновременно - одни и те же века - в  двух
больших странах грабили и эксплуатировали своих рабов, разумеется,  задаром.
Но! Одна страна награбленное  скопила  и  построила  богатое  государство  и
теперь даже неплохо платит потомкам рабов, которые  по  разным  причинам  не
работают. А другая  страна  грабила  ничуть  не  менее  азартно,  но  где  ж
награбленное? Пропало,  прокутили,  прогуляли,  пропили.  Зачем  мучились  и
грабили? Смысла совершенно никакого. Лучше б сидели пили пиво...
   Да, да, я все понимаю, все это несерьезно.  И  величайший  русский  поэт,
носитель и выразитель  национального  духа,  -  он  же  совершенно  случайно
произошел из Африки...
   Пара слов читателю, который на сравнение с неграми  обиделся:  так  вы  ж
расист! И не стесняетесь этого! А белые расизма  обыкновенно  стесняются,  -
это черные его выпячивают. Темный (извините за каламбур) вы человек! А я тут
с вами в умные беседы разговариваю...

   ПРИЛОЖЕНИЕ
   Другие  книги  про  путешествия  по   Американской   провинции   (краткие
конспекты)

   Я знал, что эти книги  есть.  Но  не  читал  их  прежде.  И  перед  своим
путешествием их читать не стал. А то могла  выйти  рецензия  или  дискуссия,
весьма к тому же запоздалая. Так что я поехал в свое путешествие так  легко,
как будто никто до меня этой дорогой не проходил. После, когда вернулся, все
написал и уж потом прочитал труды своих великих предшественников.
   Кстати,  случайно   выяснилось,   что   предыдущие   наши   исследователи
американской провинции путешествовали с переводчиками и  шоферами,  -  какое
изысканное сибаритство!
   У Ильфа и Петрова переводчиком был фанат всего  советского  некто  мистер
Норт (выведенный в книжке под фамилией Адамс), а шофером - его  жена.  Почти
через сорок лет вслед  за  ними  то  же  повторил  Василий  Песков.  Правда,
обязанности переводчика и шофера при нем выполнял один человек.
   Увы, я был один на все. Об этом  своем  разительном  отличии  от  братьев
писателей я узнал задним числом.

   И. Ильф и Е.  Петров.  "Одноэтажная  Америка".  (Действие  происходило  с
сентября 1935 по февраль 1936-го.)
   "Комфорт в Америке вовсе не признак роскоши. Он стандартен и доступен".
   "Под Нью-Йорком невыгодно разводить скот и  устраивать  огороды,  поэтому
люди едят мороженое мясо, соленое масло и  недозревшие  помидоры.  Какому-то
дельцу выгодно продавать жевательную резинку  -  и  народ  приучили  к  этой
жвачке".
   "Мы  все  время  чувствовали  непреодолимое  желание  жаловаться  и,  как
свойственно  советским  людям,  вносить  предложения.  Хотелось   писать   в
советский контроль, и в партийный контроль, и в ЦК, и в "Правду".
   "Удивительные люди американцы - и дружить с ними приятно,  и  дело  легко
иметь".
   Они там в Америке встретились с  Хемингуэем,  который  "оказался  большим
человеком с усами и облупившимся на солнце носом". "Когда  будете  завершать
свое автомобильное путешествие, обязательно заезжайте  ко  мне,  в  Ки-Вест,
будем там ловить рыбу," - но на это его чрезвычайно  заманчивое  предложение
они почему-то не откликнулись, хотя немало времени потратили  на  встречи  с
малахольными американскими коммунистами. "Выяснилось,  что  Хемингуэй  хочет
поехать в Советский Союз, на Алтай," - хотя авторы его туда и не звали.
   "...американцы никогда не говорят на  ветер.  Ни  разу  нам  не  пришлось
столкнуться с тем, что у нас носит название  "сболтнул"  или  еще  грубее  -
"натрепался".
   "На этом стуле были казнены 200 мужчин и 3 женщины, между  тем  как  стул
выглядел совсем как новый", - стул имелся в виду, разумеется, электрический.
   "В подъезде висели  фотографии  голых  девушек,  изнывающих  от  любви  к
населению".
   "Америка лежит на большой автомобильной дороге".
   "Когда  закрываешь  глаза  и  пытаешься  воскресить  в  памяти  страну...
представляешь себе не Вашингтон с его садами, колоннами и  полным  собранием
памятников, не Нью-Йорк с его небоскребами, с его нищетой и  богатством,  не
Сан-Франциско с его крутыми улицами и висячими мостами, не горы, не  заводы,
не каньоны, а скрещение двух дорог и газолиновую станцию на фоне проводов  и
рекламных плакатов".
   "Америка по преимуществу страна одноэтажная  и  двухэтажная.  Большинство
американского населения живет в маленьких городках..."
   "Почти все американские города похожи друг на друга..."
   "Безысходна автомобильно-бензиновая тоска  маленьких  городков".  "Многие
бунтующие писатели Америки вышли  из  городков  Среднего  Запада.  Это  бунт
против  однообразия,  против  мертвящей  и  не  имеющей  конца   погони   за
долларами".
   "Автомобильная поездка по Америке  похожа  на  путешествие  через  океан,
однообразный и величественный". (Забавно, что я сравнивал это с полетом - мы
оба вспоминали путь, каким прибывали в Америку. - И.С.)
   "Что же касается коммунизма, то пусть этим занимаются грязные мексиканцы,
славяне и негры. Это не американское дело", - так  они  поняли  американское
настроение.
   "Все делают машинами. Нет  больше  жизни  рабочему  человеку...  Разбить,
потоптать машины!" - так они излагали жалобу американца, которому не хватает
на обед.
   Экзотическая     техника,     причуда     миллионеров:     "электрический
шкаф-холодильник,  который  не  только  не  требовал  льда,  но,   напротив,
приготовлял  его  в  виде  аккуратных  прозрачных  кубиков  в  особой  белой
ванночке, похожей на фотографическую".
   "Американцу ни о чем не надо размышлять. За него думают большие  торговые
компании".
   "... не заставляйте его (американца) думать в неслужебные часы. Этого  он
не любит, и к этому он не привык".
   "Да,  кока-кола  действительно  освежает   гортань,   возбуждает   нервы,
целительна для пошатнувшегося здоровья,  смягчает  душевные  муки  и  делает
человека гениальным, как Лев Толстой. Попробуй мы не сказать так,  если  это
вбивали нам в голову три месяца, каждый день, каждый час и  каждую  минуту!"
По-моему, у них тут жалоба не  столько  на  рекламу,  сколько  на  советскую
пропаганду.
   "Кока-кола обходится фабрикантам в один цент,  на  рекламу  затрачивается
три цента. О том, куда девается пятый цент, писать  не  надо.  Это  довольно
ясно".
   "Один американец с некоторой завистью в голосе сказал  нам,  что  господь
Бог имеет в Соединенных Штатах шикарное паблисити. О нем  ежедневно  говорят
50 000 священников".
   "Революция - это  форма  правления,  возможная  только  за  границей",  -
увиденный ими на улице плакат.
   "Фермеры... возделывают свои участки, они же работают на нашем  заводике.
Если начнется кризис, и  мы  сокращаем  производство,  рабочий  не  умрет  с
голоду, у него есть земля, хлеб, молоко." Эту американскую мечту у нас почти
осуществили!
   "Форд...   вообще   похож   на   востроносого    русского    крестьянина,
самородка-изобретателя, который внезапно сбрил  наголо  бороду  и  оделся  в
английский костюм. Форд приходит на работу вместе со  всеми  и  проводит  на
заводе весь день".
   "Уверяю вас, мистеры, капитализм - это самая зыбкая вещь на земле", - так
считал Адамс, который потерял кучу денег на инвестициях в двух капстранах  -
России (революция) и Германии (война).
   Но таки Адамс прозрел и в 1935 году сделал довольно  точное  пророчество:
"Я говорю вам - война будет через пять лет!"
   После скольких-то десятков  страниц  авторы  спохватились  -  что-то  они
захвалили капиталистов, а ведь потом еще домой ехать  -  и  стали  впопад  и
невпопад вставлять суровые слова насчет язв капитализма.
   Не хотите ли Чикаго образца 1935 года?
   "Рядом с мраморной и гранитной  облицовкой  небоскребов  -  омерзительные
переулочки,  грязные  и  вонючие.  ...Бедные  улицы   выглядят   как   после
землетрясения:  сломанные  заборы,  покосившиеся  крыши   дощатых   лачуг...
свалки...  расколоченных  унитазов  и  полуистлевших  подметок,  замурзанные
детишки в лохмотьях. ...И это в одном из самых богатых... городов  мира!"  -
такие строки читаешь с небывалым наслаждением, это почище журнала "Корея".
   "Рэкет - самая верная и доходная профессия... Нет почти  ни  одного  вида
человеческой деятельности, которого не коснулся бы рэкет. В  магазин  входят
широкоплечие  молодые  люди  в  светлых  шляпах  и  просят,  чтобы  торговец
аккуратно... платил бы им... дань. ...Если торговец не соглашается,  молодые
люди вынимают ручные пулеметы... и принимаются стрелять".
   "Всюду рэкет, всюду оказывается принуждение в той или иной форме, и  если
хочешь быть честным, то надо стать коммунистом,"  -  якобы  рассказывает  им
"один"  чикагский  доктор.  Анонимно,  разумеется.  Похоже   на   позднейшую
редакторскую вставку.
   Дальше будет еще часто про "глубину нищеты, уродство  зданий  и  произвол
рэкетиров".
   "Рахманинов кончил. Мы  ожидали  взрыва.  Но  в  партере  раздались  лишь
нормальные аплодисменты. ...Чувствовалось холодное  равнодушие...  Буржуазия
похитила у народа искусство".
   "Бутылки занимают слишком много места. Это лишний расход  при  перевозке.
Недавно нашли такой лак, запах которого в  точности  соответствует,  как  бы
сказать, запаху пивной бочки. Теперь им  покрывают  внутренность  консервных
банок и пиво не имеет никакого постороннего привкуса".
   "Ах, какую страшную жизнь ведут миллионы американских людей в  борьбе  за
свое крохотное электрическое счастье!"
   "Еще одна хорошая черта американцев - они общительны".
   "Будущее неизвестно. Наверно, банки его съедят. Этим всегда  кончается  в
Америке".
   "Все, что у них было,  ушло  на  докторов.  В  конце  концов  это  больше
походило на налет бандитов, чем на человеколюбивую медицинскую помощь".
   После  легкого  ДТП:  "...спасители  набросились  на  нас  как   коршуны.
Ежесекундно скрипели тормоза, и  новый  проезжий  предлагал  свои  услуги...
Когда вам оказывают помощь, ну скажем, вытаскивают из канавы ваш автомобиль,
то делается это просто, скромно, быстро, без расчета на благодарность,  даже
словесную. Помог, отпустил шутку и отправился дальше".
   "В характере американского народа есть много чудесных  и  привлекательных
черт. Это превосходные работники, золотые руки...  Американцы  точны...  Они
аккуратны. Они умеют держать свое слово и доверяют слову других. Они  всегда
готовы  прийти  на  помощь.  Это  хорошие  товарищи,  легкие  люди.  Но  вот
прекрасная черта  -  любопытство  -  у  американцев  почти  отсутствует".  В
подтверждение они ссылаются на хич-хайкеров, которых с удовольствием брали и
допрашивали в пути: "Никто из них не был любопытен  и  не  спросил,  кто  мы
такие".
   "Безукоризненное профессиональное умение  работать"  -  это  о  барменше.
"Подтянутые девушки, щеголеватые как  польские  поручики"  -  просто  хорошо
сказано.
   Безработный - опять анонимный - предлагает:
   "Надо отнять у богатых людей их богатства".
   Средний американец "хочет, чтобы в мире все было так же просто и понятно,
как  у  него  в  доме.  Средний  американец  терпеть  не  может  отвлеченных
разговоров..."
   "Скучно было глядеть на это однообразное богатство".
   Американцы заранее  предупредили  русских  журналистов  в  лице  Ильфа  и
Петрова: "...вы перестанете прославлять инженеров и рабочих".
   "Слава... приносит прибыль не тому, кто  ее  произвел,  а  тому,  кто  ею
торгует".
   "Американцы  смеются  и  беспрерывно  показывают  зубы  не  потому,   что
произошло что-то смешное, а потому что смеяться - это их стиль. А  скулят  и
тоскуют пусть мексиканцы, славяне, евреи и негры". Забавный рейтинг  в  этой
мысли, которую советские писатели, один, кстати, именно еврей, а другой  как
раз славянин, приписали американцам!
   "Америка - страна, которая любит примитивную ясность во всех своих  делах
и идеях".
   "В ресторанном деле Сан-Франциско  наблюдается  не  свойственная  Америке
игра ума".
   "Некоторые партийные работники живут на 2 доллара в  неделю".  Имелись  в
виду американские коммунисты, один из  которых  мечтал:  "Уехать  в  Москву,
чтобы увидеть перед смертью страну социализма и умереть  там".  Увы,  вместо
него это проделал Ильф со своим туберкулезом...
   "Страшно выговорить, но Голливуд, слава которого (и далее в том  же  духе
на шесть строк. - И.С.)... чертовски скучен".
   Голливудские киношники "презирают свою работу, великолепно  понимая,  что
играют всякую чушь и дрянь".
   Встречают они в Америке и белогвардейца, для описания которого не  жалеют
мерзких, почерпнутых ниже пояса красок - даже невозможно цитировать, чтоб не
испортить вам аппетит на неделю.
   "Это неспроста, что  мы  делаем  идиотские  фильмы.  Нам  приказывают  их
делать", - якобы признается им "один"  кинематографист.  Тут  проницательный
читатель, разумеется, поймет -  это  не  что  иное,  как  страшно  ироничное
описание разгонов в отделе пропаганды ЦК.
   "Мы  видели  нескольких   русских,   которые   оказались   в   Голливуде.
...Чувствуют себя виноватыми в том, что сидят здесь, а не в Москве.  Они  не
говорят об этом, но это видно по всему".
   Американец Адамс - который их возил  по  стране  -  говорит  им  страшные
слова:
   "Это страна, в которой вы всегда сможете  спокойно  пить  сырую  воду  из
крана, вы не заболеете брюшным тифом, - вода  всегда  будет  идеальная.  Это
страна, где  вам  не  надо  подозрительно  осматривать  постельное  белье  в
гостинице, - белье всегда будет чистое. Это страна, где вам не надо думать о
том, как проехать в автомобиле из одного  города  в  другой.  Дорога  всегда
будет хорошая. Это страна, где в самом дешевом ресторанчике вас не  отравят.
Еда, может быть, будет невкусная, но всегда доброкачественная. Это страна  с
высоким уровнем жизни". Коммунистические авторы оставляют эту характеристику
без комментария здесь, - про  бесправие  негров  они  потом  позже  долго  и
страстно высказывались.
   "Сервис  вошел  в  самую  кровь   народа,   он   составляет   чрезвычайно
существенную часть народного характера".
   "...бутылка хорошего вина предусматривает хороший разговор. А  американцы
не любят и не умеют разговаривать. Им не о чем  говорить...  И  предпочитают
виски".
   "Чувство равнодушия и скуки... и не думало проходить. Мы  сняли  пенки  с
путешествия. Человек не  приспособлен  к  тому,  чтобы  наслаждаться  вечно.
Поэтому всю красоту... мы воспринимали умом. Душа безмолвствовала".
   "Почему-то каждый раз, когда начинаешь перебирать в памяти  элементы,  из
которых складывается американская жизнь, вспоминаются именно бандиты, а если
не бандиты, т