решительно  преследовать  пьяных  водителей  и
создавать для них нестерпимые условия. Водителей довели  до  того,  что  они
резко снизили доходы общепита.  Джимми  Кеноски,  к  примеру,  вынужден  был
сократить одну барменскую ставку и лично стал за стойку... Только  к  вечеру
его сменяет кто-то из девиц. Второго повара уж некем было заменять, жена  же
у Джимми одна. А дети  еще  не  подросли.  Но  уже  довольно  много  времени
проводят в баре.  Джимми  считает,  что  это  имеет  большой  воспитательный
эффект. Во-первых, дети получают жизненный опыт,  приучаются  к  общественно
полезному труду и подготавливаются к тому, чтоб унаследовать папашин бизнес.
Во-вторых, они одновременно с этим отучаются от стеснительности и  делаются,
напротив, общительными. В-третьих, по убеждению Джимми, они так развивают  в
себе чувство юмора, полезное как в баре, так и во внешнем мире.
   Очень ловко решил Джимми и проблемы наглядной агитации. Он в туалете  над
писсуаром привесил доску наподобие школьной и на  подставку  уложил  кусочек
мела. То есть свободной  рукой  человек  может  белым  по  черному  выразить
какую-то умную мысль, или слово, или желание; впрочем, чаще  это  что-нибудь
насчет fuck кого-нибудь.

   Лирическое отступление. По части наглядной агитации с нашим  баром  может
соперничать только ресторан Round Ground, что в  райцентре  Скрэнтон  (и  по
этой причине нами органолептически не исследуется). Там, не могу смолчать, в
мужской restroom всегда вывешиваются - в рамках, под стеклом - полосы свежей
местной газеты. Над левым писсуаром  -  первая  полоса  с  международными  и
главными районными новостями для интеллектуалов.  Над  правым  -  спортивная
страница, для средних американцев.

   В пяти минутах ходьбы от  Джимми  размещается  китайский  ресторан  China
delight. Как правдиво сообщала одна  рекламная  заметка  в  местной  газете,
заведение размещается в downtown, то есть в самом центре Москвы. Это оттого,
что  в  пенсильванской  Москве  отсутствует  свойственный   многим   городам
chinatown, китай-город (в переводе на русский - площадь Ногина).
   Китайский  ресторан  -  полная  противоположность  бару  Doc's.  Еда  тут
подается всегда, а выпивки,  наоборот,  нет.  Это  происходит  не  от  злого
умысла! Просто в американском сознании еда и выпивка не связываются  в  одно
целое - как, например, первобытные люди не видели связи между половым  актом
и рождением ребенка. Однако китайская администрация готова  пойти  навстречу
самым неожиданным пожеланиям клиента - например, потребности и пить  и  есть
одновременно. И неустанно повторяет: приносить и распивать разрешается.
   Как и везде, тут китайцы гордятся дешевизной своих  услуг:  4,95  доллара
стоит обед, проведенный методом шведского стола. В  выходные  полно  народу,
который посемейно отдыхает,  наслаждаясь  не  столько  самой  едой,  сколько
радостью от экономии денег. Там на эту пятерку люди  объедаются:  пирожки  с
капустой, суп с  пельменями,  курица,  креветки,  мясо,  дыни,  апельсины  и
прочее. Что интересно, по причине дороговизны (12 долларов) никто  не  берет
порционную "утку имперскую"; а она на самом деле настолько  обильна,  что  и
втроем не съесть. И эту утку китайцы намеренно не афишируют...
   К недостаткам китайского заведения надо отнести отсутствие  рыбы  и,  как
выше указывалось, выпивки. Рыба, причем живая, имеется,  но  она  плавает  в
здоровенном аквариуме и в отличие от омаров, которые  в  таких  же  емкостях
проживают  в  московских  (русских)  универсамах,  в   пищу   почему-то   не
употребляется.
   Проблема наглядной агитации тут решена путем бесплатного  полого  печенья
(его приносят на блюдечке со счетом за обед),  содержащего  в  этой  полости
бумажные полоски с цитатами.
   Market Street Inn. Здесь предоставляются комплексные услуги, а именно:
   1) Еда (до закрытия). Обычная, как во всяком баре.
   2) Питье (стандартный набор).
   3) По выходным - концерты местных  музыкантов  живьем,  за  что  берут  2
доллара дополнительно.
   4) Живая музыка сопровождается танцами.
   5) Танцы привлекают девиц.
   6) Наверху имеются номера за очень скромную плату (166 долларов в месяц).
   К недостаткам заведения надо отнести то, что номера тут заселены  всегда,
и разгоряченным танцорам негде  пристроиться,  и  они  и  дальше  продолжают
утратившие всякий смысл танцы. А заняты  номера  главным  образом  постоянно
проживающими пенсионерами, которым танцы мешают отходить ко сну.
   Наглядная агитация представлена здоровенным телевизором.
   Строго говоря, больше заведений общепита в Москве нет.  И  на  этом  рейд
можно было бы и закончить. Однако  я  как  проверяющий  счел,  что  в  отчет
необходимо внести и ресторан Fox and hound ("Лиса  и  гончая").  Он  хотя  и
находится официально в близлежащем  поселке  Ковингтон,  но  почтовый  адрес
имеет московский и от мэрии Москвы до него идти пешком 20 минут.
   Дело ведут вдова Энн Мэй Форкони и ее сыновья - Джо и Чезаре. Они потчуют
посетителей спагетти, вареными овощами, разной  рыбой  и  мясом  -  часто  с
пармезанским сыром, по ценам от  8  до  12  долларов.  Насколько,  до  какой
степени эта еда итальянская, притом что никто из хозяев и поваров никогда не
был в Италии, откуда когда-то приплыли их предки? И здесь не подают  граппу,
так что мне пришлось принести из магазина собственную бутылку, отдать ее  на
хранение бармену и отпивать из нее потихоньку...
   Дела вроде идут...  Содержать  заведение  не  так  уж  и  обременительно:
официант получает 3 доллара в час, бармен - 5, а повар и вовсе берет  только
процент от прибыли.
   Чтоб показать мне размах и  успешность  бизнеса,  Джо  хвастается  сильно
пьющими клиентами.
   - А много - это сколько?
   - Ну, четыре-пять порций.
   - А велика ли порция?
   - Более трех унций!
   То бишь 40 граммов. Помножим на 5 - будет стакан. Непонятно, как в  таких
условиях люди ведут ресторанный бизнес...

   ГЛАВА 11
   Москва под порнозвездами
   Главное развлечение московских эротоманов  -  периодически  повторяющиеся
гастроли порнозвезды Стефани Эванс из Флориды. Гвоздь  ее  программы  такой:
она пускает организмом струю воды на 30 футов (почти 10 метров),  набрав  ее
предварительно не скажу куда. Вот одно из  доказательств  народной  любви  к
умелице: за неделю гастролей Эванс собирает 20 тысяч долларов. В промежутках
между гастролями, которые  обычно  проходят  в  единственном  злачном  месте
Подмосковья - джентльменском клубе Grandview, - московские ценители  женской
красоты и ловкости довольствуются местными девицами, уж какие есть. Впрочем,
из них некоторые очень хороши.
   Клуб увешан  фотоизображениями  девицы  Эванс,  сделанными  в  тот  самый
волнующий момент, когда струя начинает свой  сверкающий  полет.  Сама  Эванс
никакая не красавица, но с лица ж воду не пить. И потом, любую красавицу она
легко переплюнет...
   На эту Эванс,  говорят,  всегда  столпотворение,  притом  что  клуб  и  в
будние-то вечера полон! Я когда, бывало, проезжал мимо по пути из  Москвы  в
Нью-Йорк - ну, знаете, это на юг по 435-му шоссе, уже после развилки с 307-й
дорогой, где заправка, и после еще мили две надо проехать, и  будет  там  по
левую сторону серый двухэтажный дом, - так замечал, на паркинге  редко  есть
свободное местечко. Вообще-то там  левого  поворота  нет,  сплошная  двойная
желтая, но все заезжают.
   Grandview иногда называют русским клубом.  Не  из-за  клиентов,  а  из-за
хозяина: Семен (можно просто Сэм) Хробучак - наш  земляк.  Впрочем,  никаких
корней, кроме характерного русского широкого лица с носом картошкой, у  него
не осталось. По-русски, как это  обычно  бывает  со  вторым  поколением,  ни
слова. На чужбине русские  люди  часто  утрачивают  самобытность,  вот  как,
например, Сэм: он не пьет водку, не ругается матом,  никогда  не  состоял  в
партии, не сдавал стеклотару, не мучился над проклятыми вопросами,  не  знал
ностальгии, не желал ни спасать, ни обустраивать мир, не искал правды  и  не
занимал трешку до получки. Вместо  всего  этого  он  тихо,  мирно  и  честно
трудился и трудится в  сфере  обслуживания,  управляя  голыми  девушками.  В
отношениях с девушками  у  него  не  бывает  никаких  проблем,  поскольку  в
заведении неотлучно присутствует его жена Тина.

   -  Сэм!  Как  вы   обычно   готовитесь   к   гастролям?   Охрану   берете
дополнительную, металлоискателей пару небось думаете поставить, а? У каждого
ж дома арсенал.
   - Да ну, такого у нас отродясь не  бывало,  приличное  ж  заведение!  Там
дядечка на входе собирает с  посетителей  по  десять  долларов,  вот  и  все
предосторожности, - обижается Тина. Сэм, как почти всегда, молчит и послушно
кивает.
   - Привет, а вот у вас написано на плакате  -  девушек  лапать  нельзя,  а
вдруг кто станет?
   - Да не станет!
   - Ну а если?
   - Ну, мы его попросим перестать!
   - А если он все равно?
   - Ну, мы тогда его попросим выйти.
   - А если он не выйдет?
   - Да как же он может не выйти, если его вежливо попросить?!
   Девушек тут трудится десять. Есть просто чудесные, а есть - так...
   По общему мнению как посетителей, так и  хозяев,  наипервейшая  красавица
тут - Хезер. Она - это как бы такая Барби-брюнетка в  натуральную  величину.
Ну все как  у  Барби!  Вплоть  до  улыбочки.  Хезер  замужем,  у  мужа  свой
строительный бизнес. Она, правда, зарабатывает больше, и потому с дочкой  по
вечерам сидит муж, а не кто-нибудь. (По экспертным оценкам, за  вечер  можно
наличными снять до 1500. Делиться ни с кем не надо,  даже  с  хозяевами.  Их
прибыль - только от входной платы.) Вообще же Хезер студентка: она учится  в
университете на бухгалтера.
   - Хезер! Скажи-ка, а муж, кстати, требует, чтоб ты  ему  дома  устраивала
стриптиз?
   - Да бывает... Но тут так навертишься, да еще  туфли  на  каблуках,  ноги
просто отваливаются, ну и говоришь ему, чтоб отстал...
   Далее приблизительно следует Дженни, она уже такая  повзрослевшая  Барби,
которая раздалась, налилась соками и повидала кое-чего в жизни, она в  теле,
но легкость еще присутствует. Взгляд  у  нее  даже  не  пытается  изображать
невинность, как, допустим, у Хезер, - бесполезно...
   После идет Деджа, главное в ней - что она  блондинка,  не  толстая  и  не
тонкая, не вамп, но и не гимназистка... Просто симпатичная  девушка  средней
американской наружности, что в ней,  видимо,  и  ценно,  -  типичный  образ.
Кстати, сестра ее работает в русской Москве, принимает экзамены  у  желающих
учиться в Штатах. Никаких фамилий, все-таки дело деликатное.
   Завершает хит-парад Виктория, черненькая такая. Не в смысле  брюнетка,  а
вообще, полностью. Очень, надо сказать, гибкая, что вытворяет! Дружок у нее,
кстати, русский. Самый настоящий, лет десять как приехал.
   - А чем, интересно, занимается?
   Она делает большие глаза и испуганно кивает на диктофон. Ну, выключаю.
   - Нет, нет, ты что! У него семья знаешь какая  строгая!  Узнают  -  такое
будет! А у нас с ним серьезно.
   Действительно, вот как это, если девица служит в стриптизе?
   - Да я сама иногда страдаю, - рассказывает Тина,  хозяйка.  Ей  в  районе
пятидесяти, она осаниста, с высоко поднятой головой, с благородными  чертами
лица, чистым взглядом. Никакая она вам не  типичная  бандерша,  а  приличная
полька из католической семьи, мать семейства. -  Я  все-таки  чувствую  себя
отчасти виноватой, церковь ведь не одобряет публичной наготы...
   - А что батюшка говорит, ксендз ваш?
   - Да как-то мне с ним даже неловко такие темы обсуждать...  -  продолжает
она в сомнении, - я  ж  плохого  ничего  не  делаю!  Вольностей  никаких  не
допускаем мы тут, девушки себя блюдут. Они все серьезные, медсестры тут есть
у меня, учительницы, некоторые в колледжах учатся, иные замужем, а у кого  и
дети. У нас очень, о-чень строго.
   Так-то оно вроде так, но я все же засомневался. Хотя  я  на  стриптизе-то
бываю редко, в среднем раз в десять - пятнадцать лет. Так что не специалист.
И тот факт, что подмосковный стриптиз мне показался чрезмерным, ни о чем  не
говорит. Может, он везде такой? Может, так положено?
   Значит, делается это так.
   Клиент заходит, уплативши червонец.
   Заходит - но не сразу на шоу, а идет прежде в бедную пустую комнату  типа
бывшей советской пивной, там еще, помните, такие доски приделаны  на  высоте
локтя, чтоб ставить пиво. Пиво приносят с собой и пьют стоя. Потому что  кто
ж трезвый ходит на стриптиз, а с другой стороны, закон штата Пенсильвания не
велит на стриптизе выпивать. Попили - и в зал.
   А там невысокая загородка приблизительно три на три метра.
   Девицы по очереди заскакивают  в  этот  загончик,  под  музыку  стягивают
платье и остаются только в одних туфлях и подвязке на одной ноге. Далее  под
музыку они двигаются, предъявляя разные части тела (перечислять не буду -  в
основном все так же, как у наших). Если зритель не  просто  будет  стоять  у
стены и таращиться, а подойдет к бортику  и  выложит  туда  хоть  долларовую
бумажку,  так  девица  к  нему  подойдет  и  чуть   ли   не   минуту   будет
демонстрировать все только ему одному, тыкать ему в лицо белую грудь (он для
этого как раз удобно на стуле сидит) и иные органы без какого бы то ни  было
стеснения, как будто он гинеколог. Далее она задерет на бортик ногу, оттянет
подвязку, и клиент туда двумя пальцами закладывает свой доллар...
   Еще бывают так называемые танцы.
   Представьте себе в углу зала  кабинки,  как  бы  телефонные,  только  без
двери. И вот клиент за 20 долларов садится в такую кабинку на стул, а девица
перед ним как бы пляшет, в том смысле, что музыка точно играет,  -  и  опять
ему все-все предъявляет, прислоняет к самым очкам. Клиенту еще вот что очень
хорошо видно, кроме фрагментов человеческого тела: объявление  про  то,  что
чаевые не обязательны, но приветствуются.
   - Не, ну, мамаша, ты точно уверена, что все в порядке, ну вообще, а? -  Я
все-таки как дилетант продолжал сомневаться  и  допрашивать  Тину,  польскую
хозяйку. - Все-таки как-то оно того...
   -  И  не  сомневайся!  Наше   заведение   делает   вклад   в   борьбу   с
изнасилованиями. Знаешь как? Придут к нам насильники,  посмотрят  на  разные
части организма и сразу успокоятся. Понял? У  нас  тут  точно  все  чинно  и
благородно, я сама, как мать двух дочек, разве чего плохого допущу? Просто у
девушек красивые тела, ну, люди на них смотрят, и все, больше ничего...
   - А дочек ты бы так пустила работать?
   - Ну, если деньги нужны, отчего ж не поработать...
   - А что у вас там за комнатки подозрительные на втором этаже?..
   - Это? Это, это... А, так тут раньше гостиница была, вот они и остались.
   - И что?
   - Да ничего! Из девушек кто ночует, если ехать далеко... Да вот же еще, -
оживилась она, - и гастролерша Эванс там останавливается! Со струей которая.
А за ней еще девчата подъедут из "Пентхауза" и еще  из  "Плейбоя",  так  что
всем места хватит... А вольностей у нас - нет, никаких...
   Последнюю фразу с угрюмым лицом выслушал Гэри, хозяйский  сын,  неженатый
лысеющий юноша лет под тридцать, в шортах и туфлях на  босу  ногу,  протирая
стаканы в безалкогольном баре внутри заведения.
   - Да, такая она... Мои дружки, когда тут бывают, так  просто  от  зависти
помирают. Нам, говорят, несолоно хлебавши по домам, а ты тут  со  всем  этим
гаремом кувыркаться будешь! А на самом деле... я тут...  остаюсь  один...  и
мою посуду...
   - Да брось ты, сынок! - утешает его папаша,  старик  Сэм.  -  Не  все  ли
равно, на чем бизнес делать? Девки эти  -  да  все  равно  что,  к  примеру,
картошка. Ни капельки не волнуют. Зря ты мне не  веришь,  я-то  жизнь  знаю,
все-таки шестой десяток на свете живу...

   ГЛАВА 12
   Чтение антиподов
   Там, в их Москве, я записался в библиотеку  и  почти  год  бок  о  бок  с
американцами читал книжки, заглядывая им через плечо: что ж им в этой  жизни
интересно? Вот мой отчет.

   Я был рядовым библиотечным читателем, частным лицом, но  поймал  себя  на
мысли, что все равно я их как  бы  инспектировал,  смотрел  на  них  как  бы
свысока:  эта  грубая  лесть  про  самую  читающую  нацию,  она   балует   и
развращает...
   А потом всмотришься  повнимательней  и  вдруг  точно  видишь,  что  навал
всякого дешевого бумажного барахла про разукрашенные или  страшные  чувства,
про придуманную сладкую или  кровавую  жизнь,  этого  всего  в  американской
библиотеке меньше, чем на русском уличном развале! Мы  таки,  похоже,  самая
читающая нация, к сожалению.
   Однако рассмотрим факты.
   Одноэтажный  домик  с  прозрачной  передней  стеной,  как   в   советском
кафе-стекляшке. Маленькая библиотечка для двух тысяч жителей города.
   Главный зал библиотеки устроен очень для американцев удобно и привычно  -
по принципу бара. То есть заходишь, и вот она, барная стойка, отгораживает в
большом зале прямоугольное пространство. Внутри библиотекарши, а мы снаружи.
Подходи с любой стороны и заказывай!  (Поскольку  высота  стойки  совершенно
взрослая, для детей предусмотрена переносная  тумба-подставка.)  Но  тут,  в
отличие от бара, ассортимент товаров шире и их можно самому рассматривать на
полках вдоль стен.
   Есть еще задняя комнатка,  в  ней  столы,  карандаши,  детские  книжки  и
прочее.  Там   развлекаются   дети,   пока   родители   шарят   по   полкам,
целенаправленно просвещаются целые детсадовские группы, вручают велосипеды и
иные ценные подарки самым усердным читателям.
   Будний  библиотечный  день.  Человек  пять  роется  в  книжках.  Какой-то
тинэйджер снует по Интернету с казенного библиотечного компьютера. Тихо...
   Копаюсь в книжках.
   Ну, в основном, конечно,  тут  собраны  любимые  американцами  "полезные"
книжки, прикладные. Прочел - и воплощай в жизнь! Полно  кулинарных  рецептов
или, наоборот, пособий про то, как похудеть, бросить пить и курить.
   Немало и наставлений по увеличению своего словарного запаса -  ведь  это,
объясняют авторы в предисловиях, помогает преуспеть в смысле карьеры.
   Одна из главных тем литературы, как известно, любовь, и  Америка  тут  не
исключение. Вот краткий списочек книжек "про это": "Как  найти  любовь  всей
вашей жизни за 90 дней, а то и быстрей", "Секс для профанов". А после:  "Как
заниматься любовью всю ночь", "Надо ли вам разводиться?",  "После  интрижки"
(как неверному супругу восстановить семейные отношения).
   Работа  тоже  занимает  в  жизни  читателя  важное  место:   "Как   вести
переговоры". И прочее  и  прочее,  тема  труда  неисчерпаема.  Равно  как  и
воспитание детей, и здоровье, и психология. Практические руководства бывают,
одним словом, на все случаи жизни - и даже смерти, вот есть же  книжка  "Как
мы умираем". Издатели, впрочем, не оставляют своих  читателей  без  внимания
даже по ту сторону порога: "Жизнь после смерти".
   После практических  советов  идут  дамские  романы,  полные  однообразной
недорогой романтики и несгибаемой девственности. Торопливо пройдя мимо  этих
полок, покопаемся лучше в обыкновенных книжках.
   Джон ле Карре, Джеймс Джойс, Артур Миллер... Цитатник Мао  -  пожелтевший
томик, но открывается с девственным сопротивлением,  похоже,  никто  его  не
читал... Да и пометок о выдаче нет. А предисловие богатое, многообещающее! В
феврале шестьдесят седьмого, сообщается, книжка была в  списке  бестселлеров
New York Times. В Риме продано 40 тысяч экземпляров, в Токио - 150 тысяч!  И
агрессивная реклама книги: "Здесь - идеи человека, который контролирует  1/5
часть земли и надеется захватить остальную". Ну что твое нашествие  марсиан!
И все равно не подействовало. Таинственная американская душа...
   "Портрет художника в юности": 29  страниц  из  250  -  легко  отрываются.
Начинал кто-то читать, да вот бросил.
   А  Миллер-то,  Генри  Миллер  как,  интересно,  со  своими   сексуальными
экспериментами  пошел?  Никак:  на   предисловии   завял   читатель.   Нужна
"клубничка", так  взял  бы  кассетку,  там  такие  д