аметить, что уголь слишком дорог,  чтоб  его
так запросто сжигать в дым!  Это  было  очень  просто  сосчитать;  одни  это
сделали вовремя, другие отмахнулись широким жестом.
   Так вот теперь в  этих  местах  стоит  старейший  православный  монастырь
Америки. Его построили еще в 1905 году. Основателем был наш патриарх  Тихон.
Странно сегодня думать, что  тогда  местность  была  заселена  почти  сплошь
православными! Однако было так.  Сегодня  прихожан,  конечно,  не  в  пример
меньше. Но пусто в храме не бывает. Службы каждый день - и утром, и вечером.
   И желающие идти в монахи всегда  находятся.  Конечно,  это  почти  сплошь
потомки выехавших из России.
   Есть семинария при монастыре, и местные там учатся, и из-за границы  едут
православные; бывает, даже из самой России!
   То, что здешние батюшки и монахи от наших неотличимы, - странно и  важно.
Это помогает додуматься до такого: им все равно в какой стране жить! Ну  вот
в Америке они, и что? Политическими свободами они не стремятся пользоваться,
светская мощь страны их не впечатляет, и долларов они не  стяжают,  живут  в
кельях, а не в заманчивой уютной одноэтажной Америке. Храм, где они проводят
большую часть времени, - обыкновенный русский  храм.  По-английски  говорить
они замечательно умеют, так и что? И древнегреческий  знают  они  с  тем  же
успехом. Какая ж разница, где жить? Везде ж все тот же Бог. И грустно им - а
нам просто забавно - смотреть на людей,  которые  думают,  что  человек  сам
волен решать, где у него будет больше опасностей, а где - меньше.  Я  помню,
как меня сразила там одна теленовость про калифорнийское землетрясение.  Там
бабушка по-русски (за кадром синхронно и почти точно переводили) жаловалась:
"Не для того же мы бежали из непредсказуемой  и  опасной  Одессы,  чтоб  всю
семью  засыпало  в  обрушенном  доме!"  Да,  впрочем,  из  таких  наивных  и
доверчивых и состоит кругом народонаселение, и  каждодневно  находит  поводы
так раскрываться.
   - Вот говорят, что Россия - бедная, а они вроде как умные и  богатые,  но
это же смешно слушать! - убеждал меня один мой знакомый, светский, но весьма
набожный русский, правда  непутевый  и  запойный,  с  которым  мы,  случайно
встретившись на богатой чужбине, не сговариваясь, пошли пить пиво, и  сидели
его пили в чистеньком уличном кафе под сандвичи. - Они тут потому еще целы и
стоят, что в нашей бедной стране молятся...
   Может, в тот самый момент, как мы  так  умно  беседовали  за  иностранным
пивом, в русском монастыре Святого Тихона в Пенсильвании тоже молились, -  в
тот наш легкий бездельный день...

   ГЛАВА 30
   Русские дачи
   Пенсильванское  Подмосковье  влечет  к  себе  пол-Брайтона,  очень   живо
откликающегося на слово Pocono, с ударением  на  первом  слоге.  Потому  что
здесь - любимое русское дачное место для ньюйоркцев. Тут все как  в  средней
полосе: сосны, озера, прохлада  -  и  это  выгодное  отличие  от  Нью-Йорка,
который разместился на широте Баку и  запекает  вялых  июльских  туристов  в
асфальтовой печке своих каменных джунглей. Эта выгодная прохлада - оттого-то
тут, в отличие от русского Подмосковья, настоящие лыжные курортные  горы.  А
от Манхэттена  добираться  всего-то  полтора  часа.  Правда,  большая  часть
дачников едет на час больше, Бруклин-то от центра города в стороне.

   Самый к Москве ближний дачный, так  сказать,  кооператив  -  Eagle  Lake,
состоящий из трехсот пятидесяти дач. Поначалу местность производит очень, ну
очень богатое впечатление: тут не фанерные  избушки  с  шестью  сотками,  но
участок леса, огороженный высоким  забором  с  серьезными  воротами.  В  них
впускает охрана в форме - если у вас есть пропуск жильца, ну  или  на  худой
конец если вас позвали  в  гости  и  внесли  в  специальный  журнал.  Ладно,
въехали, едем по дорожке. Тут и там - патрули на джипах, все в той же форме.
Они медленно кружат по дачным дорожкам. Дальше ожидаешь увидеть спрятанные в
лесу виллы наподобие тех,  какие  в  Беверли-Хиллз,  с  редкими  спрятанными
внутри миллионерами... Ан нет! За поворотом показывается озерцо, а на берегу
его припаркованы чрезвычайно скромные - по американским понятиям - трейлеры.
Вокруг каждого - маленький участочек размером с пару  советских  клочков  по
шесть соток.
   Тут, правда, надо иметь в виду, что трейлер трейлеру рознь. Он может быть
маленький и легкий (хотя и с удобствами),  чтоб  таскать  его  туда-сюда  за
собой при интенсивных разъездах. А еще бывает mobile house, то  есть  дом  с
двумя или тремя спальнями, с настоящей кухней, с парой  санузлов,  и  его  в
принципе хотя и перемещают с места на место, но так редко, что это  является
самым  натуральным  переездом.  И  жилище  для  этого  приходится   частично
разбирать. А землю, на которой вполне стационарно стоял,  продавать  обратно
(аренда  менее  выгодна).  Так  вот  те  трейлеры,  что  в  дачном   Поконо,
представляют собой некий компромисс между описанными выше двумя крайностями.
С одной стороны, конечно, да, это вагончик на колесах, и его можно катить за
собой по трассе. Но, с другой стороны, спаленка там одна отдельная, а другая
- как бы получердачная, в ней выше, чем на  четвереньки,  не  встать.  Да  и
гостиная перегораживается  раздвижной  стенкой  надвое,  повышая  интимность
обстановки. Удобства, само собой разумеется. И это все продается дачнику уже
в меблированном виде, включая даже телевизор. Продается -  за  сколько?  Вот
это все с охраной и с мебелью, со всеми удобствами, да в горах, и с  озером,
и в полутора часах езды от столицы мира?  С  ресторанами  внутри  забора,  с
прачечной, с прудами, где  специально  для  отдыхающих  удильщиков  разводят
форель? С лыжным курортом в  получасе  автомобильной  езды?  С  бассейном  и
детским   садом?   Скажу   вам:   за   36   тысяч   американских    долларов
Северо-Американских Штатов. Разумеется, в рассрочку  на  двенадцать  лет.  С
начальным взносом 20 процентов. (Честно, конечно, еще  за  весь  это  сервис
тыщу в год платить все же приходится.)  Бедные  эмигранты,  на  которых  это
рассчитано, большего просто не осилят.
   Я когда там рассматривал эти дачи - с заранее выхлопотанным пропуском,  -
наткнулся на русских, вот на этих самых  дачников.  Слово  за  слово,  ну  и
позвали они меня на барбекю.
   - И что ж, - спрашиваю, - это такое - ваше барбекю? Уж не  безалкогольный
ли это шашлык?
   И я, конечно, угадал. Так оно и было. Жаренное на фабричных  углях  мясо,
но под колу. Это у них теперь называется отдыхом. Мне кусок в горло не  лез,
а они делали довольный вид и рассказывали, что лес вокруг настолько хорош  -
грибов  правда  нет,  -  что  в  нем  не  перевелись  еще  медведи,  которые
периодически вылезают из чащи.
   - Вышел медвежонок, ну прям как игрушечный, и все кинулись его гладить! А
тут вышла медведица... Все побежали за ружьями и даже сдуру начали палить, и
убежали чудесные звери.
   -  Но  несмотря  на  этих  замечательных  медведей,  отчего  ж  на   этой
замечательной дикой природе  не  выпить  под  шашлык  по  не  очень  большой
бутылочке вкусной водки? - простодушно спрашиваю я.
   - Ты что! -  отвечали  обпившиеся  кока-колы  трезвые  русско-американцы,
бывшие москвичи. - У нас менталитет переменился. Тут ведь как  -  придешь  с
похмелья на работу, так никто не поднесет, а напротив, волком  посмотрят.  И
будешь ты тут, брат, считаться нехорошим человеком.
   С волками, что называется, жить...
   И вот что самое обидное в такой  жизни:  что  замечательная  дача,  лучше
которой в советской жизни просто не могло - у нас - быть и которая составила
бы пожизненное счастье, вдруг превращается в жестяную  с  пластиком  дешевую
коробку, как сказочная карета в тыкву. Это все как сказке, только наоборот -
в сказке злой и обидной. И только я, как добрая фея, приехал и утешил ребят,
и позавидовал их роскошной дачной жизни. Так ведь в жизни всегда так -  пока
тебе посторонние в твое счастье пальцем не ткнут,  ты  его  сам  в  упор  не
увидишь.

   ГЛАВА 31
   Украина в Подмосковье
   Ушел на пенсию мой знакомый потомственный московский  украинец,  коренной
москвич Стив Ферке. Коллектив подмосковной украинской газеты "Народна воля",
состоявший кроме Стива еще из одного сотрудника - главного редактора,  тепло
проводил ветерана на заслуженный отдых.
   Стив вполне свободно владеет десятком  польских  слов,  и  это  дает  ему
уверенность в том, что он знает украинский язык. Любопытно, как  же  он  при
таких познаниях работал в украинскоязычной газете?
   - Чего ты удивляешься, я ж не репортером был, а наборщиком! -  успокаивал
он меня на английском. Иначе говоря, с тем же успехом  старик  мог  набирать
для китайской газеты репортажи о проблемах китайской грамоты, находя  нужный
иероглиф по особым приметам - расположению, количеству и наклону палочек.
   Соскучившись от досуга и по работе, Стив часто наезжает в редакцию. Это в
городе Скрэнтоне, что в 20 километрах от Москвы. Однажды он и меня  уговорил
туда съездить  -  крепить  дружбу  украинских  русскоязычных  журналистов  с
американскими украинскоязычными журналистами.
   Ну, поехали крепить.
   Самым  большим  американским   украинскоязычным   журналистом   во   всем
Подмосковье оказался главный редактор "Народной воли" Николас, он же Мыкола,
Дуплак, человек симпатичный и работящий.
   Для начала Мыкола решил поставить  точки  над  i  (с  законной  гордостью
отмечу, кстати, что такой буквы в русском алфавите нет, а вот в украинском и
американском - есть!). Я должен был ответить на его настороженный вопрос: не
принадлежу ли я к кругам, желающим уничтожить независимость Украины?  Узнав,
что нет, Мыкола размяк и попытался смягчить свою былую суровость:
   - Понимаешь, мы, украинцы, очень впечатлительный народ...
   - Мыкола! Кому ти це розказуэш? Та хiба ж я не знаю?
   Тут надо пояснить, что Мыкола совершенно не говорит по-русски. Беседу  мы
вели, разумеется, на украинском, причем Мыкола вежливо предлагал перейти  на
английский, если мне трудно его понимать, но я держался.
   Что беседа! Фактически я у него брал интервью,  он  у  меня...  При  этом
чувство у меня было настолько странное, что пером не описать. Чувство острой
хронической нереальности происходящего,  которое  терминами  соцреализма  не
описывалось.  А  описывалось  терминами  сюррелизма:  "Вблизи  американского
города Москвы два иностранных журналиста мужского пола берут  друг  у  друга
интервью на украинском языке".
   И тем не менее, отвечая по существу  на  заданные  мной  вопросы,  Мыкола
коротко рассказал о  себе.  Он  стал  жертвой  антиукраинских  настроений  в
Польше, где родился и жил. Так, после войны поляки выселили своих этнических
украинцев с исконно занимаемых теми земель в польскую Прибалтику, только что
отнятую у немцев (тех в свою  очередь  тоже  куда-то  отселили).  Вообще-то,
конечно, остроумное решение,  но  все-таки  хамство...  Язык  ему  учить  не
давали, и он его освоил только в зрелом возрасте.
   После он уехал в Америку... И  здесь  пытается  служить  Украине.  Вот  -
редактирует  газету,  которая  выходит  с  1910  года.  Тираж   две   тысячи
экземпляров.
   Американцы, в отличие от поляков, Миколу не преследуют:  даже,  рассказал
он, разрешают вывешивать украинский жовто-блакитный прапор с трезубцем рядом
с американским - в день независимости Украины. И  после  он  потом  неделями
висит, и ничего!
   - В СССР за этот флаг в тюрьму сажали, - напоминает Мыкола.
   После путча он съездил-таки - впервые  в  жизни  -  на  Украину  и  выпил
пригоршню воды, черпнутую из Днепра. Это он  когда-то  пообещал  на  научной
конференции,   где   обличал   поляков   за   великодержавный   шовинизм   и
антиукраинские настроения. Его отговаривали: "Это ж Чернобыль!", - но он все
равно выпил.
   Я полистал газету...
   Газета, безусловно, интересная.
   Она  целенаправленно  освещает  актуальные  темы,  как,  например,  место
Украины на международной арене.  Это  материалы  приблизительно  вот  какие,
пробежимся по заголовкам:
   "Казачий праздник Покрова в Чикаго".
   "Вышла новая книга об украинско-польских отношениях".
   "Россия, руки прочь от Беларуси!"
   "Прошло собрание Украинских объединенных организаций большого Кливленда".
   "Награждение посла Украины в Индии".
   "Кучма собирается во Францию".
   "Ученые Украины и США создают реактор нового типа".
   "НАТО на распутье".
   "ДИНАУ  (бывший  филиал  ТАСС)   намерен   выйти   на   уровень   мировых
информационных агентств".
   "Для художника-ассирийца Шумонова Украина - "моя земля".
   "Украина  должна   занять   достойное   место   в   системе   европейской
безопасности".
   "С думой про Сидней" (подготовка к Олимпиаде).
   Еще: "Канада дала денег на модернизацию Жидачевского бумкомбината  -  что
сделает  Украину   независимой   от   русской   бумаги,   которая   является
стратегическим продуктом".
   Достойное место на страницах газеты занимают материалы, рассказывающие об
успехах украинской экономики, вообще о строительстве новой Украины:
   "Запорожская  АЭС  (между  прочим  и  разумеется,  крупнейшая  в  Европе)
добилась наивысшей производительности за все годы своего существования. План
месяца выполнен на 111,3  процента.  Годовой  -  на  103,5  процента.  Общее
количество нарушений в ритме работы снижено по сравнению с прошлым  годом  в
1,8 раза".
   "В Харькове учреждается СП по сборке американских комбайнов".
   "На черноморском (украинском) шельфе введены в действие новые скважины".
   А в Одессе, между прочим, в это же самое время строится нефтеперевалочный
терминал!
   "Пуск новой станции метро в  Киеве"  (причем  Президент  Украины  пожелал
метростроителям новых трудовых свершений).
   "Испытывают новый самолет" ("Ан-70", в Киеве).
   Регулярно публикуются заметки о новостях культуры:
   "В Киеве чествовали знаменитого бандуриста".
   "Завершился второй съезд кинематографистов Украины".
   "В Крыму строят первую украинскую школу".
   "Кировоград будет переименован" (неизвестно во  что  пока,  подыскивается
украинское название).
   "Заботливая бабушка и гражданка".
   Есть заметка о  том,  что  у  всех  пятерых  детей  в  семье  Пищимуха  -
украинские имена. И они любят  украинские  песни.  Цитата:  "...Также  очень
важно, чтобы сыновья нашли себе украинских подруг жизни". (Наш друг Ферке  с
этим подкачал - на ирландке женился, дочку за итальянца отдал...)
   Вместе с тем, безусловно, еще имеют место отдельные проблемы, и газета не
обходит стороной острые темы:
   "Растут долги правительства Украины".
   "Всех преступников надо наказывать".
   "Упал экспорт украинского сахара".
   "Размышления автора-патриота".  Цитата:  "...На  Украине  фактически  нет
патриотического правительства".
   "Прискорбный  случай  с  украинским  дипломатом"  (пытался  дать   взятку
канадскому полицейскому, который его, пьяного, остановил на дороге, а  также
заподозрил, что машина краденая и дипломат к краже причастен).
   Новости спорта: "Украинская олимпийская  чемпионка  Оксана  Баюл  разбила
"мерседес" и голову  в  Америке  в  нетрезвом  состоянии.  При  том  что  ей
девятнадцать, а американские  законы  не  позволяют  лицам  моложе  двадцати
одного года выпивать".
   Газета держит руку  на  пульсе  украинской  действительности  и  связь  с
читателями. Вот, к примеру, одно  письмо  с  Украины.  Цитата:  "Москальство
расшатано в  своей  основе.  Это  не  означает,  что  оно  повержено  -  оно
расшатано". В подтверждение своей  мысли  читатель  цитирует  М.  Горбачева,
который мудро заметил: "Процесс пошел".
   Еще мне там показали книги, которые они издают. Почти  все  об  одном,  о
наболевшем - вот рухнет однажды  большевизм,  Украина  станет  свободной,  и
Россия тоже, уж заодно.
   Сбылось! Ну, сбылось, и  что  теперь?..  Как  говорили  классики  Ильф  и
Петров, вот уже и радио изобрели, а счастья все нет...
   Может, собрать теперь всем чемоданы и с  песнями  на  вильну,  самостийну
Украину? Нет... Это все равно как если  бы  Дон  Кихот  немедленно  пошел  и
женился на Дульсинее и начал бы с ней низменно вести совместное хозяйство. А
кто  совершал  бы  тогда  подвиги?  Кто   воспевал   бы   прелести   далекой
возлюбленной? Кто бы ей посвящал лирические, не очень  высокохудожественные,
но прочувствованные стихи и публиковал бы их в далекой Америке  тиражом  две
тысячи экземпляров?..
   Выбор украинцев: фашисты, коммунисты или американцы
   И все-таки  серьезно:  возвратился  ли  кто  из  украинских  патриотов  с
чужбины, из Америки, на свободную независимую родину? Это ж теперь и просто,
и безопасно.
   - А как же! Вот недавно одна семья уехала на Украину, - ответил Мыкола  и
рассказал подробности истории.
   Один парень с Западной Украины пошел в 1941 году добровольцем  на  фронт.
Но воевал не на привычной нам стороне фронта, а по ту сторону, которая  была
занята  немцами.  В  немецкую  он  пошел  армию,  в  украинскую  дивизию  СС
"Галичина". А после войны домой, к жене, по понятным причинам  не  вернулся.
Потерялись они в той жизни. И вот, поехал он в Америку и стал  в  ней  жить.
После девяносто первого жена нашлась! Она  была  жива  и  свободна!  Ветеран
забрал свою старушку в Америку.  Она  в  ней  заскучала  и  увезла  мужа  на
Украину. Теперь они живут-поживают на родине на американскую пенсию,  а  она
там - сказочное богатство. Помогают и родне, которая  воевала  на  советской
стороне фронта.
   Я себе представляю, как это все может происходить.
   Встречается этот возвращенец с ветеранами Красной Армии. Они его обзывают
предателем. Он искренне удивляется:
   - Кто, я? Вы меня с кем-то путаете. Я проливал  кровь  под  желто-голубым
знаменем,  на  форме  у  меня  был   трезубец   -   заметьте,   это   теперь
государственная символика моей родины.  Я  с  оружием  в  руках  боролся  за
независимость Украины, я освобождал ее от коммунистов и москалей - и вот она
свободна.  Поскольку  я  воевал  за  правое  дело,  старость  моя   достойно
обеспечена, я состоятельный человек. Ну а  вы-то  за  что  воевали?  Где  то
знамя, и та армия, и те идеалы? Где те коммунисты, которым  вы  продались  и
под гнетом которых стонала порабощенная Батькивщина? Так вы обижаетесь,  что
у вас пенсия нищенская и ее задерживают? Странно... Я думал,  вы  радуетесь,
что вас не  повесили,  как  военных  преступников,  и  даже  не  посадили  в
лагерь... Ну да ладно, угощу вас,  по  вашей-то  бедности...  Что,  Германия
плоха? Разве? Ее  уважают  в  мировом  сообществе.  Фашисты  плохи?  Так  их
упразднили в сорок пятом и осудили в Нюрнберге. А что ваши коммунисты?..
   Наверное, наши бедные  ветераны  ему  что-то  отвечают...  Хотели  бы  вы
оказаться на их месте? Ну и ситуация...
   - Н-да... Как-то раньше не приходилось  встречать  земляков  -  ветеранов
вермахта, - говорю я Мыколе задумчиво.
   - Идем,  познакомлю!  Это  Иван  Олексин,  президент  страховой  компании
"Украинское братство". Финансирует нашу газету.
   "Иван"  -  жизнерадостный  семидесятипятилетний  старик.   Мой   покойный
дедушка, встреться они в  свое  время,  году  в  сорок  третьем,  непременно
застрелил бы его - а я, надо же, ничего, сижу за столом, слушаю его  рассказ
о жизни:
   - Я-то что? Я то учился на старшину, то за титовскими  партизанами  бегал
по Югославии. Они не в силах были с регулярной армией воевать, так,  взорвут
что-нибудь или подожгут, а мы потом завалы разбираем или пожары тушим.
   Толком-то и не воевал. Нет-нет, этого не было! А весной сорок пятого наша
часть пошла из Югославии дальше на Запад - в  Италию,  сдаваться  союзникам.
Интересно, что в первую мировую мой отец тоже воевал  в  Европе  и  попал  в
Италию. Так он после часто рассказывал, как питался картофельными  очистками
из  мусорных  баков.  Я  вспомнил   эти   его   рассказы   про   итальянскую
действительность и откололся от части - пошел не в Италию, а в Австрию.  Там
сдался и уехал в Америку. Н