м, повидимому, так: напечатаем Ваши новейшие статьи,
с  каким-нибудь  небольшим введением,  приветствием Вам и  легкой  критикой:
что-мол "редиской" не надо слишком увлекаться, и  что дело  не в том,  чтобы
под новым с радостью  усмотреть старое, а чтобы добровольно приять новое как
новое. На этом мы все сходимся и в этом мой Вам совет: вдумывайтесь больше в
смысл происшедшего исторического перелома  и воспринимайте его именно
как перелом. Я уверен, что Вы все это отлично понимаете.  "Блокироваться-же"
со всякой дребеденью сейчас уже ни к чему: можно  вести более азартную игру.
Мы -- накануне больших выступлений или больших скандалов. И мы их не боимся.
Бой все время приходится вести на новых неукрепленных позициях  и мы идем  и
на  это. Наша ставка не на те или  иные эмигрантские группы --  всем им грош
цена -- а на  Россию и  эвентуально  на серьезные иностранные элементы. И мы
уже  и теперь знаем,  что  за  нас  и  Россия  и  эти иностранные  элементы.
Подтверждение  этому  я  приводить не  имею здесь ни  места  ни времени,  ни
особого  доверия  к почте,  но  достаточно Вам сослаться  на прилагаемую мою
статью   в  просоветском  "Пути",   который  всех  принял  с  распростертыми
объятиями.  Если Вам попадется берлинский (уже чисто советский) "Новый Мир",
то там часто пишет "Не-коммунист" (А.В.Бобрищев-Пушкин --  РЕД.), отражающий
наше влияние  и  наши мысли. Знаете,  что Вы,  я и Лукьянов сейчас  всемирно
известные в русских кругах люди. С нами очень  считаются,  а  пуще всего нас
боятся.  Ваш  и  мой   авторитет  весьма  высок...  в   Чехии.  Я  уже   Вам
телеграфировал про еженедельник. С  сентября он начнется непременно, если не
помешают  непредвиденные  препятствия, всегда  возможные  при нашей позиции.
Если Вам очень мытарно в Харбине, выясните, -- могли-ли  бы Вы получить визу
в Англию  и немедленно переехать  туда, а оттуда, быть может, и  во Францию.
(Хотя  и Англии  довольно.) Если можете и  у  Вас  есть средства  на Наталию
Сергеевну,   на   Ваш-то  переезд   я   раздобыл  бы  средств.   И  тогда
телеграфируйте. Я ничего не обещаю, но хотел бы, чтобы Вы заранее были в
курсе моей мечты быть вместе с Вами, работать на пользу  России и всего мира
рука об руку и... вместе доканать наших рамоликов, дураков и подлецов. Кроме
проезда  я  бы  обеспечил  Вам  и  первые  3  месяца  скромного европейского
существования  -- все разумеется, при  условии, что мы не ошибаемся  в нашем
прогнозе  и  что правильна и  полезна  именно  наша  линия поведения.  Итак,
подумайте, при случае -- рискните и телеграфируйте.
     Мои  личные материальные дела обещают  немного поправиться:  заказы  на
сборник,  предложение  редактировать  еженедельник,  сотрудничество  в  ряде
изданий, и выпуск вслед за сборником моей книги -- позволят мне существовать
в  дальнейшем, не нуждаясь. Но долги, долги, долги -- за старое время делают
то,  что мне все еще  приходится  просить  Вас позаботиться  о  высылке  мне
гонорара за первую статью и сделать так,  чтобы прилагаемый мною мой отзыв о
собственной  лекции  (за  подписью  С.Л-в, с разрешения Лукьянова) и моя  же
передача моей речи в кадетском  собрании были напечатаны в том или ином виде
и я получил бы за  них гонорар. В ближайшее время пришлю  Вам статью "Кризис
Либерализма". Я  давал ее  в  "Последние  Новости" -- Милюков сказал, что не
хочет рекламировать меня, а Рысс взял и позаимствовал у меня и тему и манеру
подходить к ней. Ну, Бог им судья. -- В "Голосе России" от 24-го мая большая
моя статья "На великом историческом перепутьи".
     Словом, дорогой,  Николай  Васильевич, если не прискорбные случайности,
от  которых  мы  не  застрахованы,  благодаря  дикости  некоторых  из  наших
соотечественников и близорукости иностранцев --  придет не сегодня-завтра
наш день.
     N.B. В  телеграмме читайте: журнал типа  "Накануне", а не просто
"Накануне".
     Пишите, пишите!
     Ваш Ю.Ключников.

     Из дневника Н.В.Устрялова. Харбин, 27 сентября 1921г.

     Идеологических  позиций  национализма сдавать  нельзя, и "примирение" с
большевизмом может быть только тактическим.
     <...> Большевизм, как таковой, все-таки обречен ("эволюционно" или  нет
-- тут это уже  не существенно), и  нельзя связывать себя с ним  органически
("приятие нового"), -- нужно смотреть дальше  и поверх него.  Революцию надо
углубить и тем  самым преодолеть.  Нельзя не скрывать от себя,  что духовная
физиономия  большевизма  бедна  и  убога  (луначарская   культура,  марксова
борода). Лишь в плоскости  чистой  политики  можно  ориентироваться на него,
оставаясь  в  то же время непременно вне  его. Нужны новые "Вехи", внутренно
связанные с прежним.

     Из письма Ю.Н.Потехина[187] Н.В.Устрялову. 1 сентября 1921г.

     В  результате,  на днях в Праге выходит сборник: "Смена  вех". Название
вызывающее,  содержание  тоже.  <...> (Если  Вам  надо  будет  снабдить  мое
появление в газете ("Новости Жизни" -- РЕД.) пояснениями о моей личности, то
вот краткие  сведения:  кадет, председатель  фракции кадетской 1-ой районной
думы Москвы, член Московского комитета  от  Сретенского района,  член Совета
Московских Совещаний Общественных Деятелей, член Национального Центра,  член
Главного  Комитета  Всероссийского  Земского  Союза  в  Москве и  Временного
Главного Комитета в Ростове.  Товарищ Министра Торговли и Промышленности при
Деникине).

     Из письма Ю.В.Ключникова Н.В.Устрялову. Париж. 8 ноября 1921г.

     За сборником  появился  еженедельник  "Смена  Вех". К  первому  его  No
подоспела  Ваша  статья "Фрагменты", а в  третьем пойдет Ваш ответ Струве из
"Новостей Жизни".

     Из письма Ю.В.Ключникова Н.В.Устрялову. 1921г.

     Одно  издательство  берет  издать мою книгу  на  английском  и немецком
языках, но когда-то еще от этого получится что-нибудь. Книгу все читавшие ее
находят  исключительно  интересной и  исключительного  значения.  С  русским
изданием на  западе я не  тороплюсь и потому был бы очень непрочь издать его
на востоке,  особенно  ввиду  курса. Получили-ли  Вы  мое письмо, в  которое
вложена программа этой книги и... все та же просьба устроить  ее издание (за
700-900 иен).

     Из письма Ю.Н.Потехина Н.В.Устрялову. 5 декабря 1921г.

     Здесь в Австрии издательское  дело исключительно дешево, так  как крона
стоит  страшно   низко;  во  всяком  случае  стоимость  издательства   здесь
несравнима даже  с Чехией и  Германией.  Поэтому, мы с Юрием  Вениаминовичем
решили всякие дальнейшие книги печатать в Вене, куда я  на этих  днях и еду,
чтобы сдать в набор книгу Юрия Вениаминовича.

     Из письма Ю.Н.Потехина Н.В.Устрялову. Альтмюнстер. 22 декабря 1921г.

     Все это время  был  жестоко  занят;...в третьих -- работали  по изданию
книги Ключникова "Перед всемирной революцией", для чего специально съездил в
Вену, где она сейчас набирается и откуда  только позавчера вернулся... <...>
В душе, как  Вы можете видеть из моих статей в "Смене  Вех"  неокоммунизм не
менее близок моему  миросозерцанию. Я думаю, что  "великодержавие" в  старом
смысле  окончательно  кончено не  только  для  России,  но и для всего мира.
Великодержавие новое  тесно связано  с интернационализмом и  именно  поэтому
Россия -- может и станет снова Державой; великой же она осталась.
     Книга Ключникова берет всю  эту  проблему так глубоко и полно, освещает
так ярко и оригинально, что,  несмотря на  некоторую сухость и теоретичность
первой части  ее -- я думаю она будет известна  далеко  за пределами русской
читающей публики. Ее переведут и на  немецкий, о чем я буду уже теперь вести
переговоры.
     Хорошо   бы   если  бы   к  моменту  окончания  печатания  книги   Юрия
Вениаминовича,  я бы  уже  получил рукопись  от Вас, если только  Вы  решили
последовать моему совету.

     Из письма NN (Ф.Ф.Кубка -- РЕД.) Н.В.Устрялову. Прага. 16 января 1922г.

     Смена  Вех  вредит  Вашей  идеологии.  Не понимаю,  какой смысл  в этом
упорном стремлении подмазаться  к коммунизму, напр. у Когана. Разве  это  не
Каносса? И... разве не окажетесь Вы опять  одиноким, когда выявится истинное
лицо этих примиренцев?...

     Из письма Н.В.Устрялова Ю.Н.Потехину. Харбин. 14 февраля 1922г.

     Дорогой Юрий Николаевич.

     ...И Вы стали большевиком! Да  еще  "неокоммунистом"!!! А  я думал, что
Вас-то,  по  крайней  мере,  минет  этот  революционный  романтизм, если  уж
Ключников в нем захлебывается. Увы, -- нет!
     Впрочем, не в нем днло.  Хотя  я  отнюдь  им  не заражен  и  радикально
расхожусь  с  Вами  в  диагнозе  степени  революционности   мира,  но
принципиально против  Вашей концепции я не имею надобности  возражать:  если
окажется  по   Вашему,  --  что  же,   дай   Бог!  Ни  против   своего  рода
интернационализма, ни  против  коммунизма, ни  тем  более  против  всемирной
революции я  решительно  ничего не  имею, и только считаю, что Вы неимоверно
переоцениваете шансы реального пришествия всех этих недурных (хотя, впрочем,
и не слишком хороших) "вещей". Видно, уж Запад с его "мещанством" так влияет
на  психику  русских людей,  что они  начинают  путать времена  и  сроки.  И
прецедент Герцена -- лучшее Вам оправдание!...
     Огорчает  меня не  Ваша идеология,  а Ваша тактика  в "Смене  Вех".  Вы
глубоко   правы,   когда,   будучи  "неокоммунистом",   читаете   лекцию   в
национал-большевистском духе.  Но в этом же духе Вы должны писать  и статьи!
Мы должны  парализовать эмиграцию  и  примирить  интеллигенцию  с  советскою
властью. Ergo[188],  мы должны  искать  общий  язык  не  только с
советскою властью,  но  и  с небольшевистскою интеллигенцией. Между тем  Ваш
журнал рискует совершенно потерять самостоятельную физиономию и превратиться
во второе издание Иорданских и  прочих неинтересных излагателей большевизма.
Не было ни одной статьи, разграничивающей сменовеховцев от большевиков со
всею  ясностью.  Между тем  это  необходимо и вполне возможно, не  теряя
большевистских  симпатий:  пример  со   мною  налицо.   Нам  нужно  уловлять
интеллигентские души, а Вы их отталкиваете явным "большевичничаньем"... Ради
Бога будьте  тактически  осторожны,  иначе мы пропадем, как ценное  явление,
растворившись в вываренных  большевиках. В эмиграции (да и в интеллигентской
России)  нас  будут слушать только тогда, если  мы станем на  патриотическую
(хотя  бы и  не великодержавную) и некоммунистическую  точку зрения и
будем себя  вести  независимо  (хотя бы и вполне  лояльно)  по  отношению  к
большевикам. Нужно быть реальными политиками.

     Открытка Ю.В.Ключникова Н.В.Устрялову. Генуя, 17 апреля 1922г.

     Дорогой Николай Васильевич!

     Не писал вечность,  потому  что разрывался  на  части и, по обыкновению
собирался  написать Вам  "большое  письмо".  --  События  идут с необычайной
быстротой.  Теперь  я в  Генуе,  в  качестве  юридического эксперта  русской
делегации. Первое  практическое применение сменовеховства.  На  днях выходит
моя книга "На великом историческом  перепутьи" -- на русском языке. Посвятил
ее  Вам. С нетерпением жду момента, когда увидимся. Пишите  для  "Накануне".
Советов не даю, но нужно идти вперед, чтобы не быть в противоречии  с
настоятельными требованиями истории.

     Из  письма Н.В.Устрялова А.В.Бобрищеву-Пушкину[189]. Харбин.
25 апреля 1922г.

     Я  знаю по  собственному  опыту,  что  национал-большевистская  позиция
отнюдь не  вызывает открытого недовольства большевиков. Мне  довольно  часто
здесь приходится иметь с ними дело, и в сфере практической политики (Япония,
Меркулов, зеленые) мы работаем рука об руку, хотя они прекрасно знают, что я
-- "не их" и что  они не могут мною  располагать, как  "приспособившимся" до
бесконечности. Мы нужны друг другу -- вот и все.

     Из  письма А.Ф.Бонч-Осмоловского[190] Н.В.Устрялову. Чита. 2
мая 1922г.

     Матвеев (председатель  правительства Приамурской  республики  --  РЕД.)
говорил, что в Москве беседовал с Лениным  о  новом направлении эмигрантской
мысли. На  него  произвело  впечатление, что  Ленин  очень  следит  за  этим
движением, выделяет среди других примиренцев Вас и, повидимому, знает Вас не
только по "Смене Вех", но и по "Новостям Жизни".

     Из  письма А.В.Бобрищева-Пушкина  Н.В.Устрялову. Монте-Карло.  10  июня
1922г.

     Даже можно возлагать большие национальные  надежды  на  Россию, которая
будет  оправляться,  когда Европа  будет  разгораться.  Но  под  непременным
условием:  Россия  должна  стоять во главе  идущих  на штурм гнилой западной
"культуры" народных  масс,  а  не  быть в  обреченном  на  гибель  лагере их
поработителей. <...>
     <...>  Антитеза между  Богом  и коммунистической  революцией  как будто
непонятна:  можно верить и в Бога, и в нее. Но если взять православие, каким
оно было тысячу лет на Руси, каким входило в триединую  формулу "православие
--  самодержавие  --  народность"  и  привело к  "срему"  србора  Антония  с
возглашением Помазанника Божия, то религиозная  романтика православия так же
противоположна коммунизму,  как католическая  реакция,  в сочувствии которой
Вас  так  недобросовестно  упрекал  Мирский.  Но  в  Бога  верили  и  многие
энциклопедисты, и Гюго,  и Толстой  -- противники католицизма и православия.
Возьмите  догматическое богословие,  критика которого написана  Вольтером  и
Толстым.  Далекие от  земли догматы нетленного зачатия, первородного  греха,
Троицы  неизбежно приведут Вас к реакционной идеологии, как и мораль Христа,
ибо непротивление  злу и смирение и ожидание награды в раю за скорбь на этом
свете  явно противоречат революционным добродетелям, возмущению, отстаиванию
своих  прав и захвату  чужих,  эросу власти,  о котором Вы  пишете.  Поэтому
первая же великая  революция, уже в  лице  подготовлявших ее идею философов,
совершенно видоизменила религиозную  идею, разбив догматы,  поставив  вместо
католичества  деизм,  признававшийся  и Вольтером, и Робеспьером, и Гюго,  и
Жюлем  Фавром.  Керенский  и  Ленин не  упомянут  о  Боге  в  своих речах, в
противоположность  этим вождям  французской  свободы. Мы  же  можем, как эти
вожди,  подъять даже  религиозную  романтику,  учитывая, однако,  изменения,
внесенные в религиозную  идею не только первой, но и второю революцией. Моей
темы сейчас не касается, останется-ли тогда что-либо от православия...
     <...> Вера, но  не  православие. Твердая власть,  но  не  самодержавие.
Народность, но не противополагающаяся другим  народностям,  а сливающаяся  с
ними, их ведущая.  Христос Блока впереди красноармейцев с кровавым флагом --
единственный  Христос,  в  которого  может поверить  еще новая  Русь, если в
какого-нибудь    Христа   поверит.   Романтика   ее,   эрос   власти   будут
революционными.

     Из дневника Н.В.Устрялова. 28 июля 1922г.

     Прочел книжку Ключникова  "На великом историческом перепутьи". Хотя она
и посвящена мне, но всю ее концепцию я ощущаю, как нечто глубоко мне чуждое,
несоизмеримо  далекое.  Больше  того: книга  эта  просто  представляется мне
неудачной, неинтересной. Основная схема ее, до уродливости  искусственная  и
натянутая, в то же время  идейно убога. "Мораль, право, политика --  мировой
консерватизм, мировой либерализм, мировая революция -- Германия  Вильгельма,
Америка Вильсона, Россия  Ленина". Философские рассуждения о морали, праве и
политике совершенно  кустарны, -- даже трудно поверить, что  они принадлежат
человеку,  прошедшему  философскую школу. Нигде не дано научного определения
морали, термин  этот берется в обывательском, да и то  каком-то  извращенном
смысле. Полный  произвол царит в  операции сочетания  Морали  с Вильгельмом,
Права  с Вильсоном (это еще  немножко лучше) и Политики с  Лениным. Отмечать
отдельные натянутости -- значило бы перебрать чуть-ли не все страницы книги.
     Две  главы, посвященные  "России  и  Ленину", помимо  общих возражений,
вызывают  и  специальные.  Особенно  поверхностен  и,  признаться  неприятен
"очерк" истории русских царей на трех страничках, отдающей уже вовсе бешеным
тоном    демагогических    макулатурных   брошюрок.    Выдержан    банальный
интеллигентский стиль в очерке истории русской общественной  мысли, при  чем
миросозерцание   К.Леонтьева  названо  "махровым  обскурантизмом".  Недурна,
правда,  характеристика Ленина  ("Ленин  равняется  Марксу, помноженному  на
Бакунина, плюс Пестель"), но она затем превращена в безоговорочный панегирик
и  абсолютную  апологию  большевизма  в  его теории и  практике.  Тем  самым
"сменовехизм" превращается  в  определенное идейное "обращение",  совершенно
утрачивает  самостоятельный  облик,  становится  простым   эхом  коммунизма.
Печальная картина!...
     Эта книжка,  не скрою, приводит  меня в  настроение  ультра-минорное. И
вчера,  и  вот  сегодня  положительно  ощущается камень на  душе. Словно сам
написал эту злосчастную книжку!...
     Можно  ли   молчать  дальше  и  делать  вид,  что  все  благополучно  в
сменовеховском  королевстве?  Не  следует-ли открыто  высказаться  по поводу
идеологической   пропасти,    нас   разделяющей?   Наиболее   чуткие    люди
противоположного берега (напр. Струве) ведь уже явственно ее почувствовали и
отметили.   Целесообразно-ли   замалчивать   ее   и  не   падет   ли   тогда
ответственность за ключниковские  откровения на весь сменовехизм и на  меня,
как тоже ведь сменовеховца?...
     С  другой  стороны  так  не  хочется  демонстрировать наши разногласия,
которые вовне не замедлят представить, как  "раскол"... Но ведь если я готов
"примириться"  с  самими  большевиками,  то  с  их  поздними  друзьями  типа
Ключникова -- тем более!
     Если бы Потехин сдержал слово и мой сборник  был  напечатан, --  вопрос
решился бы сам собою. Но об этом ни слуху, ни духу. Что же делать?...


     Из  письма   Н.В.Устрялова  С.С.Лукьянову[191].  19  октября
1922г.

     А в  повседневной практической политике "наши пути сходятся", и я здесь
на  Дальнем   Востоке,  не   скрывая,  поддерживаю  контакт   с   советскими
представителями и давно уже вошел в советское подданство...

     Из письма Н.В.Устрялова А.В.Бобрищеву-Пушкину. Харбин. 25 января 1923г.

     Стиль наших  прошлогодних  антиэмигранских  выступлений уже устарел  --
эмиграция   фактически   "доканана",  мы   в  этом  победили,   нужно
повертываться  лицом  к России  и уже брать лупу: каково там  --  во всем, в
мелочах?

     Из письма Ю.Н.Потехина Н.В.Устрялову. Москва. 23 февраля 1923г.

     К  сожалению  издать Ваши  статьи  мне не  удалось  --  последовательно
отказали  Ладыжников,  О.Кирхнер и "Москва", о  чем я Вам и  писал  из Риги.
Причиной  отказа  послужил  полный  неуспех издания "Великого  Исторического
Перепутья" -- Ю.В.Ключникова.

     Из  письма  кн.  Н.А.Ухтомского[192]  Н.В.Устрялову. Берлин,
конец марта 1923г.

     Вообще "Накануне" понимает Вас меньше чем кто-либо. Ясности ради Вам бы
следовало  дать статью, вскрывающую ничтожность Вас разделяющих разногласий.
Поверьте, что дело тут больше тона  чем существа; тона, циничного  у  Дюшена
(один из редакторов газеты "Накануне" -- РЕД.) и чуть патетического у Вас.

     Из письма Н.В.Устрялова Ю.Н.Потехину. Харбин. 3 апреля 1923г.

     "Накануне"  идеологически  абсолютно  неинтересный  и  безкрылый орган.
Весьма слабовато и ключниковское "Перепутье".

     Из письма Ю.Н.Потехина Н.В.Устрялову. Москва. 7 мая 1923г.

     Удивительное явление: все что соприкасается с коммунистами обнаруживает
гниение,  распад,  разложение -- так с меньшевиками,  с эсерами, так было  с
командным  составом армии,  так и теперь происходит со  всякого рода "живыми
церквами"... тоже случилось и со "сменовеховством".

     Из письма Ю.Н.Потехина Н.В.Устрялову. Май 1923г.

     Русский   капитал  ,   за  отсутствием  такового,  отпадает.   Остается
иностранный, которы пойдет (в  СССР -- РЕД.)  лишь при наличии  политических
гарантий, для  наблюдения за  которыми  ему нужны  русские  контр