ьным анализом: бонапартизм.

     5. М а м е л ю к и.
     Врагов своих убрав, охаяв,
     Я подберу из всех чинов
     Комплект честнейших дураков
     И очень умных негодяев.
     (Безыменский, "Выстрел")

     Сейчас  лишь  достоверно,  что  партия   секретаризуется.  Тут  великая
историческая  роль  Сталина.   Он   окружил   власть   нерассуждающими,   но
повинующимися солдатами от политики: мамелюками.
     Достойна  восхищения  его  расправа с партийным  мозгом.  Сливки
партии   стали   воистину   битыми   сливками   (пользуясь   жестоким
большевистским "мо" об интеллигенции). Я читал  на днях "Большевика" и "Ком.
Интернационал" -- и ошеломлялся: у партии не осталось ни одного идеолога, ни
одного теоретика, ни одного публициста. Ни одного!
     Где бой кипел, там прах лежит.
     Так  нужно  --  и так есть. Поразительно ловкими маневрами, быть может,
даже  бессознательно,   как   медиум  (l'homme   s'agite,   mais   Dieu   le
mene[209]),  партийный   диктатор  завершил   процесс  формальной
дореволюционизации,  всесторонней  мамелюкизации  правящего   слоя.  Прощай,
допотопный,   подпольный,   подлинный   революционизм!   Здравствуй,  новая,
прекрасная,  великая  государственная   лойальность!  Да  здравствует
усердие  вместо  сердца  и  цитата  вместо  головы!  Слава  вечным  словесам
утвеждения: "принято единогласно".
     ..."Und der Esel schrie: J-a, J-a!..." (Neitzsche).[210]
     <...>
     Вы  меня  стращаете меньшевиками и фашизмом. Страшен сон,  да  милостив
Бог.  Меньшевизм полярно противоположен всей моей концепции, в чем заправилы
его  сами не раз  признавались. Русский фашизм  -- охвостье  союза  русского
народа, эмигрантщина, черносотенство, сброд.

     8. С т а л и н.
     Stirb und werde!
     (Gorthe).[211]

     Идем дальше. Ну, хорошо, партия революционно обездушена и обезмозглена.
Но ее "хозяин"?
     Да,  тут загвоздка.  Сейчас ее руководство --  еще старо-революционного
стиля.  Сталин формально осуществил термидор и формально подготовил  брюмер.
Ну, а по существу?
     Nous y  sommes.[212]  Начинается  интереснейший  этап  нашей
великой революции. Организационно революция убита. Политически она живет; --
пусть камфорными впрыскиваниями, но живет. Больше того: мы переживаем сейчас
полосу позднего, мскусственного экстремизма, едва-ли не рецидив крестьянской
гражданской войны. Страна -- в лихорадке.
     Сталин  сам   --  человек  "мозга"   и  "железной   когорты",   человек
революционной воли и старого подполья. Теперь весь вопрос --  сможет-ли этот
человек дать стране реальный термидор и реальный брюмер.
     Если  да, он окрасит собою большой и блестящий  период русской истории.
Если нет,  он  погибнет русским Робеспьером; вернее всего, в один прекрасный
день его забрыкают собственные ослы,  жаждущие спокойных  стойл. Или -- или:
tertium  non datur[213]. О, как хотел бы я верить вместе с вами в
это tertium!...
     Ослы необходимы истории. Но пророк, их ведущий, должен быть ее интимным
и непосредственным поверенным.
     До  сих пор --  три года  -- товарищ  Сталин был им.  Годен-ли он и для
следующего этапа? Хорошо бы ответить  да. Боюсь, однако,  что история
скажет  нет:  он  слишком  "честен"   для  Бонапарта...  и  несколько
старомоден. Хотя... поживем -- увидим.

     <...>
     Бонапарт не объявил себя новым Кромвелем, а, напротив, заявлял, что его
миссия -- спасти революцию  от английского финала. Так и  у нас: бонапартизм
придет под знаком борьбы с призраком Бонапарта.

     Из  письма  Г.Н.Дикого[214]  Н.В.Устрялову. Байонна. 13  мая
1931г.

     Получил  Ваши брошюры  --  спасибо. О  прогрессе  уже прочитал -- очень
хорошо, только многовато  уделено места и внимания Федорову -- раритету вряд
ли особенно ценному.

     Из письма Г.Н.Дикого Н.В.Устрялову. Марсель. 26 ноября 1931г.

     Видел  Ю.А.Ширинского-Шихматова.  Похож  на  русского  раскольника  (из
Хованщины), но в молодости,  конечно. Вообще, это человек  не только русской
культуры, но и русского корня, со всем  его фанатизмом, жестокостью и
в  то же время большим здравым смыслом. По  его  словам,  он  только ради
приличия  и  безопасности делает  многие  антикоммунистические оговорки,
считаясь  с  локальным суверенитетом и  эмигрантскими  авторитетами, но  его
действительные мысли  гораздо левее. С Вашей статьей ("Зарубежная смена")  и
он, и  его соратники, по существу вполне согласны, и сделают оговорки
только  ради вышеуказанных  обстоятельств.  <...>  Об евразийцах он  дал мне
страшно   уничтожающие  сведения:   Малевский-Малевич   дураковатый   маниак
(впрочем,  я и  сам так теперь  думаю),  Савицкий только  честолюбец,
Алексеев не верит ни во  что, ни  в  Бога,  ни  в  чорта, и в частных
беседах  говорит, что  это учение  для  малолетних.  -- Более искренние, как
Сувчинский и еще ряд лиц, взяли московские паспорта и порвали с евразийуами.
Съезд  (евразийцев  --  РЕД.)  носил  характер  комедии и  был  расчитан  на
американских  меценатов,  которые  и  на  этот раз  согласились  дать
деньги.


     Из письма Г.Н.Дикого Н.В.Устрялову. 16 ноября 1933г.

     Бедная  наша  страна,  несчастный,  обиженный  историей  и  географией,
континентальный (черезчур)  народ! Всегда под бременем государственных тягот
и задач государственной обороны на неизмеримых  границах, он  всегда  беден,
нищ, и состоит в рабстве у государства. Так было  раньше и  революция
ничего  не  изменила. Снова  военное государство,  но  опирающееся на
нищее   и  экономически  слабое  население,   и   снова  этому   государству
противостоят силы,  превосходящие  возможности  этого рабского  и  нищего
населения.
     ...можно сказать,  что  у других сейчас может повториться то, что у нас
уже было, и  что поэтому мы прочнее. Но ведь и для этого надо, чтобы у наших
хватило  ума,  совсем хватило,  а  мы  в  этом  отнюдь  не можем быть
уверены:   нет  ли  и   на   этот  раз   простого   совпадения  задач
интернациональных  с   национальными,   --  совпадения,  которое   вовсе  не
гарантировано для дальнейшего?

     Письмо А.А.Котельникова[215] Н.В.Устрялову. Афины, 20 ноября
1933г.

     Глубокоуважаемый и дорогой Николай Васильевич.

     С  большим опозданием  получил Вашу книгу о национал социализме, прочел
ее с величайшим интересом. В настоящее  время ее вырывают у меня почти силой
мои соотечественники, которых, естественно, события в Германии  интересуют с
каждым днем все больше.
     У нас здесь преобладает мнение, что германскому фашизму уготована  иная
судьба, чем фашизму Муссолини. Как ни странно, но в настоящее время и  СССР,
и Италия являются в  наших глазах наиболее верными оплотами мира.  Опасность
пожара, которая  еще недавно  могла пугать,  в  настоящее время устранена, и
русский коммунизм и италианский фашизм закапсюлированы, их никто  не боится.
Иное дело Германия. Германия, конечно, не  вдвое сильнее Италии,  а во много
раз. Промышленность Германии,  думаю, равняется промышленности  всей Европы.
За  национал-социализмом,  с  его  немудреной  философией  и  квази-научными
ссылками на биологию, стоит крупная  германская промышленность,  которая  не
может жить без новых рынков, а следовательно без  войны. Италианский фашизм,
фашизм крестьянский хочет мира, война для него разорение, даже победоносная.
Вот почему речь Муссолини о миролюбивой Италии, произнесенная года два  тому
назад, возымела  такое влияние  на фашистские  круги Италии. Только с  этого
момента  сами  фашисты  почувствовали,  что Муссолини  выражает  сокровенные
настроения  всей страны. В  Германии дело обстоит иначе. Гитлеризм не сможет
остаться пасифистским,  потому, что  окажется в  противоречии  с  жизненными
интересами страны. Война нужна Германской  промышленности,  без войны страна
обречена на медленное умирание,  т.е. то  состояние, которое  наблюдается  в
Германии  в настоящее время. Ясно, что статистика  безработных  оперирует  с
фальшивыми данными... Если так, то в будущем возможно только два исхода; или
гитлеризм будет  уничтожен вооруженным усилием  европейской коалиции, или мы
будем  свидетелями  торжества  Германии...  Так  думает  у нас  просвещенное
большинство... Мне же  лично кажется, что германский фашизм  пойдет по стезе
италианского. Я  даже заключил пари на  пятилетний срок и утверждаю, что  за
это время не случится никаких столкновений вооруженного характера, вызванных
Германией.  Пари  я  держу  с  одним  болгарским  общественным   деятелем  и
В.И.Лебедевым, бывшим морским министром временного правительства...
     Как Вы поживаете, какие Ваши ближайшие перспективы?.. Я, думаю, пробыть
на службе  еще около года, после этого останусь в Греции, но что буду делать
еще не знаю...
     Привет  сердечный,  крепко пожимаю руку, еще раз благодарю за память  и
книгу, Ваш
     А. К о т е л ь н и к о в.

     Из письма Н.В.Устрялова А.А.Котельникову. Харбин, 28 февраля 1934г.

     Дорогой Александр Александрович.

     ...Подобно   Вам,  я   не   разделяю   алармистских   прогнозов  нашего
"просвещенного большинства"  и  склонен думать, что Вы выиграете Ваше пари с
болгарином и  Лебедевым.  Правда,  пятилетний  срок, по  нынешним  временам,
достаточно  длинен, и трудно быть в чем-либо уверенным, но все же, думается,
даже  и у Гитлера хватит здравого смысла --  "из за страха смерти не кончать
самоубийством". Едва  ли ситуация повернется к  нему столь благоприятно, что
он сможет начать войну с шансами на успех.

     Из письма Н.В.Устрялова Г.Н.Дикому. Харбин. 9 марта 1934г.

     Посылая Вам свою статейку о  Милюкове, только  что написанную... сообщу
также  и  советским кругам.  В ней впервые  со  всею  резкостью  констатирую
собственную переориентировку... Надо иметь  решимость  двигаться;  верю, что
движусь по верному направлению. Прежде, чем решиться, очень много думал.

     Письмо Г.Н.Дикого Н.В.Устрялову. 15 марта 1934г.

     Дорогой Николай Васильевич!

     Получил Ваше письмо  от 27 февраля вместе со статьей. Над последней еще
не подумал, -- напишу Вам особо, после.  А сейчас хочу прежде всего сказать,
что наши точки зрения, вконце-концов, сблизились, -- и я был бы только очень
рад, если бы  действительность оправдала Ваш оптимизм насчет  международного
положения.
     Следующее,  о чем я хочу  написать, это  --  Ваши личные планы. Беру на
себя  смелость  дать  Вам  совет,  руководствуясь  теми  искренно-дружескими
чувствами  к Вам, которые во  мне сильнее  даже политических симпатий. Кроме
того, считаю,  что  на  мою  долю в  жизни  выпало  больше испытаний, больше
тяжелого опыта, и что поэтому мой совет имеет кое-какое значение.
     По  моему, момент сейчас  таков, что  Вам больше нельзя  оставаться  на
полдороге.  Надо отправляться либо на Север, либо  на  Юг. Но нужно и отдать
себе отчет в  том,  что  при  ориентировке  на  север,  на  СССР,  Вы должны
действительно  стать аскетом в  политике.  Вам следует  адресовать  в
центр (через консульство) письмо, в котором Вы заявляли бы  о  своем  полном
отказе  от позиции "национал-большевизма",  вообще от какой  бы то  ни  было
своей   собственной   политической   позиции,   признавали   бы   для   себя
обязательным   политическое  руководство   центра,   и   просили   бы
разрешить  приехать и получить  работу. И, само  собою разумеется,  с
этого момента Вам надо было бы перестать писать что-либо по политическим или
философским вопросам, -- забыть о них всерьез и надолго. Здесь вопрос
не  в  том, чтобы  "не  раздражать", но в том, чтобы  и ничем  решительно не
подрывать дисциплину, наложенную на всех.
     Если  же  Вы  очень  уж  дорожите  продолжением  самостоятельной
политической или  философской линии, то и  не мечтайте  о  севере,  а  сразу
устраивайтесь южнее. Вы понимаете, как вся моя семья была бы рада видеть Вас
в Европе, но я затрудняюсь назвать страну, в которой Вы могли бы устроиться.
Разве Латвия. Но и  то  либо  будучи  на  позиции Пешехонова, либо  (чего не
советую) на позиции "Сегодня".
     Ни в одном, ни  в другом случае -- не тратьте денег на ветер, просто на
путешествие в Европу. Вы здесь просто ничего не увидите: один только идейный
разброд (я говорю отнюдь не об эмиграции).
     Я спешу написать Вам обо всем этом, боясь, как бы Вы не сделали ошибки.
Поверьте, что я имею очень серьезные основания сообщить Вам, что при поездке
на  север  надо  занять  позицию  очень  определенную,  а  отнюдь  не
нейтрально-благожелательную. И я  даже  думаю,  что эта  определенная
позиция была  бы логическим и практическим  следствием  той линии поведения,
которую Вы до сего времени вели.
     Крепко жму руку. Пишите, что думаете о сказанном мною.
     Ваш Гр.Д и к и й.

     Из письма Г.Н.Дикого Н.В.Устрялову. 25 марта 1934г.

     Чтобы не было  экивоков, скажу: да, надо снять мотив  "спуска на
тормозах" и проч.

     Из письма Г.Н.Дикого Н.В.Устрялову. Париж. 8 ноября 1934г.

     --  Основой   моих  чувствований  всегда  было  сознание   близости   и
родственности моего я -- к революции, и, главное, к массе ее участников. Это
те же, такие же, выпаханные революцией[216] из самых низов
социальной  пирамиды, способные,  горячие,  эгоцентричные, но  и  жертвенные
люди, и так же без культурных традиций, и без самой малой прикосновенности в
прошлом к господствовавшим или привилегированным слоям. Ощущение  кровной
близости  с  миллионами  выдвинутых революцией новых людей (а  я ведь из
них:  сын  сапожника, сирота с 6  лет,  едва побывавший  только  в городском
училище), -- оно то  и бросало меня в жар и холод "волюнтаризма"... <...> То
боль, то опасения,  то негодование овладевали мною, и они нашли  выражение в
моих  письмах к Вам, - но при всем том я чувствовал себя  роднее если
не  революции,  не ее идее  (тут  я Вам уступаю принадлежащее Вам  по  праву
место), то самой массе то ли сделавшей, то ли проходившей через революцию...

     Из письма  Ю.А.Ширинского-Шихматова[217] Н.В.Устрялову от 30
ноября 1934г.

     5. События в Харбинском Университете здесь прошли совсем незамеченными.
<...> То, что Вы  пишете о роли Рериха  меня не удивляет --  это  шарлатан и
шарлатан  вредный.  Я  видел  его,  когда  он был  проездом  в  Париже. Наши
взаимоотношения   сводятся  исключительно  к   лично-хорошим  отношениям   с
секретарем его парижского отдела,  Г.Г.Шклявером,  который, сочувствуя до
известной  степени   пореволюционным   установкам,  предоставляет
[Пореволюционному] Клубу почти даром прекрасное  помещение. Статью Рериха мы
поместили  в  No3  "Утверждений"  лишь  потому,  что  она  была   совершенно
предварительно обеззаражена -- и кроме того оплачено место, ею занятое.

     Из письма Н.В.Устрялова  Ю.А.Ширинскому-Шихматову.  Харбин. 22  декабря
1934г.

     Рерих    уехал    отсюда    с   превеликим   скандалом,    затравленный
японо-фашистской  прессой  за "масонство"  и  прочие грехи. По делам  вору и
мука. Повидимому, японцы убрали его, как подозреваемого в американофильстве.


     1  Борисов, Владимир  Михайлович  (?),  статистик.  В  80-х  годах  XIX
столетия долго  состоял  секретарем губернского статистического  комитета  в
Туле; при  местных  исследованиях пользовался  методами земской  статистики.
Отдельно напечатал:  "Экскурсия на р. Молочную. Опыт сельскохозяйственного и
экономического  исследования  южнорусских хозяйств"  (вып.  I, СПБ.,  1878);
"Статистико-экономическое  исследование Сергиевской волости Тульского уезда"
(Тула,  1880);  "Статистико-экономическое  исследование  волостей  Тульского
уезда" (Тула, 1881).
     2  Русское  Телеграфное Агенство  (РТА) -- подразделение  отдела печати
(Русского Бюро Печати (РБП)), созданного внутри управления делами Верховного
Правителя России А.В.Колчака и Совета министров.Российского  правительства в
1919г. Пришел на  смену Всероссийского Телеграфного Агенства  (ВТА),  в свою
очередь  образованного в  составе  отдела печати  Временного  Всероссийского
правительства в сентябре 1918г.
     3  Дмитрий Васильевич Болдырев -- помощник директора-распорядителя РОПД
А.К.Клафтона по отделу внутренней информации.
     4 Сергей Борисович  Сверженский  -- директор-распорядитель РТА, один из
учредителей Русского Общества Печатного Дела (РОПД), созданного 2 мая 1919г.
(взнос С.В.Сверженского составил 300000  руб.).  Кадет,  затем  -- советский
профессор на математическом факультете.
     5  Всеволод  Никанорович  Иванов   --   см.  примечания  Устрялова   во
вступительной  статье. Также возглавлял  издательский отдел  (пресс-бюро)  в
РОПД, занимавшийся внутренней информацией.
     6  Шопенгауэр   (Schopenhauer)  Артур  (1788-1860),  немецкий  философ,
представитель  волюнтаризма.   В   главном   сочинении   "Мир  как   воля  и
представление"   сущность  мира  ("вещь  в   себе"  И.  Канта)  предстает  у
Шопенгауэра  как  неразумная  воля,  слепое  бесцельное  влечение  к  жизни.
"Освобождение"  от мира  --  через  сострадание,  бескорыстное  эстетическое
созерцание, аскетизм -- достигается в состоянии, близком буддийской нирване.
Пессимистическая философия Шопенгауэра получила  распространение в Европе со
2-й пол. 19 в.
     7  Соловьев  Владимир  Сергеевич  (1853-1900),  российский  религиозный
философ,  поэт,  публицист.  Сын  С.  М.  Соловьева. В  учении  Соловьева об
универсуме  как "всеединстве" христианский платонизм переплетается  с идеями
новоевропейского  идеализма,  особенно  Ф.  В.  Шеллинга, естественнонаучным
эволюционизмом  и неортодоксальной мистикой  (учение о мировой  душе и др.).
Проповедовал утопический  идеал всемирной  теократии, крах которого привел к
усилению эсхатологических  настроений  Соловьева.  Оказал большое влияние на
русскую религиозную  философию  и поэзию русских символистов (особенно стихи
Соловьева софийного периода).
     8  Виндельбанд  (Windelband) Вильгельм  (1848-1915), немецкий  философ,
глава  баденской  школы неокантианства.  Определял  философию  как учение  о
ценности  ("Прелюдии"). Разделял  науки на  номотетические, имеющие  дело  с
законами,  и  идеографические, изучающие  единичные,  неповторимые  явления.
Труды по истории философии.
     9  Штирнер (Stirner)  Макс  (наст. имя  и  фам. Каспар Шмидт,  Schmidt)
(1806-56),    немецкий   философ-младогегельянец.   В   главном    сочинении
"Единственный  и  его  достояние"  (1845)  проводил  идеи  последовательного
эгоцентризма: единственная реальность -- "Я", индивид.
     10   Ницше   (Nietzsche)   Фридрих   (1844-1900),   немецкий   философ,
представитель философии жизни.  Профессор классической филологии Базельского
университета  (1869-79).  Испытал  влияние  А.  Шопенгауэра  и  Р.  Вагнера.
Творческая деятельность Ницше оборвалась в 1889 в связи с душевной болезнью.
В "Рождении трагедии из духа музыки" (1872) противопоставил два начала бытия
--    "дионисийское"     (жизненно-оргиастическое)     и     "аполлоновское"
(созерцательно-упорядочивающее).   В    сочинениях,   написанных   в   жанре
философско-художественной  прозы, выступал с анархической критикой культуры,
проповедовал эстетический имморализм ("По ту  сторону добра и зла", 1886). В
мифе  о  "сверхчеловеке"  индивидуалистический культ сильной личности  ("Так
говорил  Заратустра",  1883-84;  "Воля  к  власти", опубликовано  1889-1901)
сочетался у Ницше с романтическим идеалом "человека будущего".
     11 Publice -- официально, от имени государства (лат.).
     12  Проф. Ершов  М.Н. --  автор статьи "Школа  и умственные движения  в
Современном  Китае"   в  Библиографическом  сборнике  (Обзор  литературы  по
китаеведению) под редакцией Н.В.Устрялова (Харбин, 1932, т.I, сс.191-233).
     13 Милль Джон Стюарт (1806-73), английский философ и экономист. Идеолог
либерализма.   Сын   Дж.   Милля.   Основатель   английского    позитивизма,
последователь  О.  Конта.  В  "Системе логики"  (т.  1-2,  1843)  разработал
индуктивную  логику, которую трактовал как  общую методологию наук.