ие Церкви от государства исходит из
преднамеренного отрезания политических отношений от воздействия
религиозно-нравственного начала. Бороться с этой преступностью с
помощью православной церковной политики - священная обязанность
Монархии.
  Но как же справлялась Россия и ее Верховная власть с
множеством вероисповеданий, процветавших в государстве?
  Монархическая власть, как Верховная, хранила веру для православных, в
которой было заповедано: не насиловать совесть наций и племен, зная,
что верным слугой может быть тот, кто исполняет долг Богу. Она
требовала для иноверных разумных способов государственных
отношений, исходя из учения своей собственной веры. Эта вера говорила,
что основу вероисповедной политики составляет связь человека с
истинным Богом, которая возможна лишь через Православную Церковь.
  Как только нарушался союз государства и Церкви или "власть" ставила
свое мнение выше Церкви, так русскую нацию поражала жестокая ложь,
ее ждали потрясения и разложение, чему и являемся свидетелями в
последнее столетие.
  Главная суть вероисповедной политики России всегда была:
  веротерпимость - предписание самой веры, по произвольно определять
ее смысл нельзя, так как учение веры пребывало лишь в Церкви. Стало
быть, не могло быть равноправности вероисповеданий! Потому своим
единоверцам давалось преимущество, чем и достигалась религиозная
свобода. Если бы не было того, то государство становилось бы вне
вероучений, а учения Христа, Будды, Магомета были бы одинаково
проблематичны и недостаточны для решения вероисповедной политики.
  И тогда исчезал бы высший нравственный принцип истины, а вместе с
ним и Верховная власть. Тогда возникло бы внеисповедное государство,
тогда вопрос веротерпимости становился бы междуисповедным. Народ
охладел бы к религии или дробился бы на различные религиозные
общества и объединения только политически.
  Религиозная свобода погибла бы, ибо государство вышло бы из
связи с определенным исповеданием, делаясь судией всех исповеданий и
подчиняя их себе. По сути, государство превращалось бы в
атеистического монстра, который существовал бы вне воли Бога. Такое
государство давало бы не веротерпимость, а только равноправность
исповеданий. И слава Богу, Россия никогда не допускала смешения
веротерпимости и равноправности вероисповеданий, ибо знала, что это
несло гибель государству во всеобщем бесправии. Она знала и всеми
возможными силами предупреждала попытки ставить государство выше
вероисповеданий и тем убивать нравственно-религиозный идеал и делать
его обреченным.
  И в этом величайшая заслуга монархической власти. знавшей эту
истину. Понимая же ее значение, она исполняла исповедную политику
путем сохранения религиозной свободы своих иноверных подданных не
иначе, как в постоянном соглашении со своей Церковью. А голос Церкви
указывал на недопустимость: и равенства отношений к истине и
заблуждению, и одинаковости отношений к различным степеням
заблуждений и презрения к вере, хотя бы и чужой (если только она не
имеет характера "бесовского"). Не слышать этого голоса - значит
превращать Церковь в общину социальную, экономическую,
политическую и толкать государство в пучину иноверческих распрей.
  Великий тот глас Церкви слышен был Верховной властью в вековом
течении времени, но, к сожалению, стал заслоняться европейским
умственным игом. И оттого пожали страшные плоды нравственного
обвала России, который еще долго будет отравлять духовный организм
Отечества.
  Великая Россия, истекавшая из идеала Святой Руси, исполнила
грандиозную задачу не только в творении обширного, самобытного
государства в истории мира, но и в рождении, пестовании и сбережении
своей русской нации - попечительницы всех россиян, разделивших с ней
духовную, нравственную, материальную и историческую судьбу.
  Верховная власть как основа Российского государства в своем
историческом бытии отбрасывала, как страшную ложь, подкинутую
дьяволом идею реакции и революции, крепила жизнь нации по духовно-
органическим законам движения соборного целого, преемственности
поколений.
  Великая Россия стояла как планетно-космическое могучее
"древо", которое изменялось так, как его листья развивались в лепестки
цветка, так, как развивалось новое из старого, не изменяя его внутренней
сущности и положения в мире. Сила русской нации развивалась из ее же
содержания, чем и определялась национальная политика, которая ставила
задачи вечного ее созидания только на историческом пути. Задачи эти
суть: развитие самобытных материальных и духовных сил нации в
сочетании ее здорового духа со здоровым телом, то есть сбережение и
души, и тела нации. Оттого социальные законы, пронизанные духовными,
гармонировали с экономическими, которые опирались, в свою очередь,
на нравственные. А без всего этого невозможна была бы
самостоятельность жизни нации, которая создавалась прочным
правительством, силой внутренней, способной драться, воевать, защищая
себя, и силой экономической, создававшей производительность ее труда.
  Русская нация знала свои основные, истинные экономические принципы,
которые гласили: иметь способность создавать богатство, а не его само, и
уметь развивать производительные силы, необходимые для восхождения
ее членов на нравственную высоту, а не стремиться к накоплению
богатства. Русская нация также знала, что творцы этих производительных
сил важнее и значимее создателей меновых ценностей и что ее богатство
есть результат творения духа, а не только физического труда. Русская
нация искони была производительной потому, что умела усвоить и
освоить все наследие великого творческого духа и неустанной
материальной работы всех прежних поколений и возвеличить это
наследство во сто крат. На этом строилась вся экономическая политика
Верховной власти.
  Эта политика преследовала: и завершенность производительных
сил нации, обеспечивавшей самостоятельность в удовлетворении ее нужд;
и взаимообусловленность производства, размещенного в различных
частях принадлежащей ей территории; и согласованность "земли" и
"фабрики"; и заботливость о самодостаточности внутреннего рынка для
обеспечения прочности ее благосостояния; и сохранность и
накопляемость капитала, который принадлежал самим ее членам; и
убываемость иностранного капитала, являвшегося орудием эксплуатации
страны. И еще она имела в виду: и помощь земледельческому населению
путем правильного чередования землевладения и землепользования - от
казенного и крупновладельческого до крестьянского для взаимной
поддержки; и сохранность рабочей силы посредством развития касс
взаимопомощи, сберегательных и ссуднокредитных касс, рабочего
капитала, домовладений, акционерных обществ и т.д.; и всемерное
содействие торгово-промышленной деятельности. И тем экономика
России близилась к тому, чтобы стать самодостаточно-производительной,
самобытной, огражденной от всех невзгод и потрясений.
  В отношении территориального строительства Верховная власть
вела политику, основанную на принципе самодостаточности границ
государства, которые в пределе стремились к их естественности и
законченности. Она, расширяя территориально государство, ясно
сознавала, что тем может осудить себя и нацию на истощение, если не
поставит пред собой великие мировые цели. И эти цели Она глубоко
понимала, объясняя их тем, что; большое государство имеет интересы
крупные и возвышенные, а члены его нации выводятся из среды местных
отношений, предрассудков и мелочных взглядов, ничтожного честолюбия
и тщеславия и призываются к служению великому национально-
государственному духу и телу да и всемирной общественности. Оттого
рождалась великая политика созидания территории - естественной,
завершенной, полной, независимой, дающей полноту развития
разносторонних национальных сил.
  Исходя из такого строительства территории в государство,
Верховная власть и вела свою национально-племенную политику. Она
требовала единства духа своих подданных и солидарности их
материальных интересов, что возможно при неразрывности их
совместной жизни. Разногласия, раздоры и внутренняя борьба,
обусловленные введением в государство других племен, имеющих свои
духовные запросы (или поползновения к государственности),
побеждались наднациональным духом внутреннего единства. И всегда
помнила Россия, что разноплеменное государство возможно только в
условиях действия монархической власти, которая должна опираться на
одну нацию, способную давать дух общей государственной жизни, и
иметь непререкаемый Верховный нравственный авторитет. Русская нация
и обладала такими свойствами, дававшими ей универсализм,
всечеловечность и попечение о рядомжительстве всех наций и племен.
  Русская нация всегда разъясняла, что разноплеменность есть источник
разнообразного национального и государственного творчества,
перетекающего в наднациональное. Она веками твердила о том, что
жизненное взаимодействие наций и племен должно быть не
механическим, а органическим, соборным по духу. И таковым оно было в
течение веков! Их духовное единство крепилось и общностью
культурных основ и, главное, тесным общением, выливавшимся не только
в единомыслие, но и в единство интересов, которые элементарно
необходимы государству. И великое внешнее средство к тому: один
государственный язык (основной нации), который не угнетает местные
языки, как дополнительные к государственному, но способствует их
развитию. Они усиливают государственный язык, придавая ему широту,
глубину, ясность для всех, понимаемость сути, им выражаемой.
  Но гений России еще знал и другое: необходимо внутреннее
единение наций и племен, которое создавалось отысканием и усвоением
истины, общностью веры и совместным материальным трудом, всем
укладом рядомжительства. Оно в конечном счете и творило из
многоцветья наций и племен единую душу и единое тело. Так возникал,
креп и развивался наднациональный мир России.
  Итак, национально-племенная политика России действовала,
исходя из двух Божественных законов: поддержания мощи основного
племени - русского и развитие всех средств единения наций и племен
государства на основе высочайшей нравственной идеи. Такая политика
была рассчитана не на какой-то срок, не на текущий день иль год, а на
целую историческую жизнь нации и даже на ее вечность.
  Постоянное созидание подлинной жизни нации как самого
главного сокровища государства возможно только тогда, когда
существует и оберегается связь государства с социальным строем.
  Российское государство, будучи последним завершением сложнейшей
ткани всевозможных социальных основ, создаваемых для совместной
жизни людей, всемерно стремилось развивать эти социальные структуры,
чем и поддерживало творческое горение нации.
  Верховная власть России веками препятствовала поползновениям
развалить ее сословный строй и превратить его в хаос общегражданский.
  Почти 200 лет к такому развалу звала демократическая идея, боровшаяся
с монархической. Далекие призывы выползавшего на Западе марксизма,
гнавшие простолюдина на борьбу классов и утверждение общо-
гражданского порядка, разбивались о стену Российского самобытного
социального строя, в котором взаимодействовали сословия, как
признанные государством союзы социальных групп, и классы, как еще не
признанные им такие же союзы. Верховная власть, держа связь с
существовавшими сословиями и опираясь на них, шаг за шагом
признавала и нарождавшиеся сословия - классы, ведя, скажем,
постоянную законодательную политику как в отношении рабочих, так и
торгово-промышленных деятелей. Набегавший с Запада инородческий и
являвшийся свой доморощенный "класс" политических авантюристов,
стремившийся создать общегражданское "государство", терялся и
рассыпался в мощи Российского сословного строя, общий интерес
которого выражал Государь, а интересы сословий - их
представительства, особенно земское. Попытки крикливых демагогов-
социалистов, стремившихся присвоить себе право выражать якобы от
имени народа беспочвенные интересы общегражданской мешанины,
разбивались вдребезги могучим политическим сознанием Верховной
власти. И как они ни старались, развал социального строя и
возникновение на его месте скопища социально не защищенных рабов не
удавались, так как монарх являлся укрепляющей вершиной этого строя,
куда доходил голос всех социальных групп, сберегаемых государством.
  В истории России разрыв между Верховной властью и
социальным строем, который мог бы привести к ее узурпации "классом"
партийных политиканов или бюрократов, также но происходил. В
российском социальном устройстве никто не считал государство
вотчиной одного сословия, но все сословия чувствовали в нем тесное
единение. Теория западных философов, обосновавших идею владычества
"буржуазии" над государством как будто осуществилась на практике. Но
сразу же была "опровергнута" марксистами, выступившими с теорией
"рабочего государства" и наметившими его захват "пролетариатом"
путем введения большинства рабочего представительства, а затем и
"рабочей диктатуры". Российская Верховная власть напрягала все силы
для того, чтобы оградить все существовавшие и нарождавшиеся сословия,
особенно рабочее и крестьянское, от бредовой и гибельной идеи захвата
ими власти. Тому помогал нравственно-религиозный идеал русского
человека, который уважал Волю Божию, проявлявшуюся в законах
социального мира, глубоко сознавал тщетность мечты о полноте земного
счастья, любил конкретное живое дело, а не отвлеченные, надуманные
схемы человечества. Религиозный член нации, где бы он ни жил и что бы
он ни делал, оздоровлял социальные группы и тем подводил социальный
строй под воздействие религиозного духа нации.
  Социальное обустройство России существовало до тех пор, пока
оно крепилось и оживлялось духовным строем, истекавшим из Церкви. В
том духовном строе, переполнявшем жизнь россиян невидимой
благодатью, было величие государства и его вечность. В международных
делах тот же духовный строй направлял национальную душу и ее волю на
нравственные нормы. Верховная власть, исполняя эти нормы, в
отношении других держав не имела права: отказываться от своей
независимости, ставить какую-нибудь власть выше собственной,
отрекаться от войны и не защищать интересы своей нации, замышлять
против нее измену или предательство в пользу других стран, расстраивать
основы бытия своего государства.
  Великая Россия большую часть своего исторического пути шла
на подъем в материальном и духовном развитии. Ее откаты назад в том
развитии бывали не раз, но устремленный взгляд русской нации в Небо,
где восседал ее Божественный Вождь-Спаситель, давал ей сильную,
превозмогающую волю, которая делала эти откаты быстро преходящими
явлениями. О них Она помнила поначалу, сгоряча да летописно. Но
помнила Она, никогда не забывая, что истина ее в Боге!

                      ВЕЛИКАЯ РОССИЯ НАКАНУНЕ ОБВАЛА

  Россия, усмирившаяся после смуты 1904-1906 годов, семимильными шагами
устремилась на недосягаемые высоты своего могущества. Верховная власть и ее
управительные органы, русская нация и ее социальный строй, Православная
церковь и ее надмирные идеи, вдохновлявшие Отечество в небесно-земное
домостроительство, - все стояло непоколебимо, но в творчестве, развитии,
упрочении. Как и века, Верховная власть в государстве принадлежала Государю
Императору. Он был верховным руководителем всех внешних сношений с
иностранными державами, объявлял войну и заключал мир. Державному вождю
принадлежало верховное командование над всеми сухопутными и морскими
вооруженными силами.
  Государь Император осуществлял власть законодательную в
единении с Государственным советом и Государственной думой. Никакой
закон не мог иметь своего совершения без Его высочайшего утверждения,
В пределах всего государства Ему же принадлежала управительная власть
во всем ее объеме и значении. Он защищал и хранил догматы
Православной веры. Все правительственные органы, посредством коих
Государь проявлял свою волю в управлении Россией, разделялись на
законодательные, исполнительные и судебные. Они также делились на
центральные и местные.
  Государственный совет, как центральный законодательный
орган, создавался из членов по назначению Государя и из членов по
выборам. Государственная дума созывалась по особому Высочайшему
Повелению и состояла из членов, избиравшихся населением государства
сроком на 5 лет, и представляла, по мысли Государя,
законосовещательный орган. Законопроекты, готовившиеся думой и
советом, Государь волен был утверждать или отклонять.
  Совет Министров, как центральный исполнительный орган,
обсуждал первоначальные предположения по делам законодательным,
которые готовились в министерствах и подлежали внесению в
Государственный совет и Государственную думу. Он также рассматривал
дела управления, разрешение которых превышало власть отдельных
министров, и вникал во все вообще дела управительные, имевшие особо
важное значение.
  Совет Министров свою деятельность строил так, чтобы охватить
плодотворным исполнительным управлением главные отрасли
государственной жизни. В его состав входило всего 9 министров!
  Министерство иностранных дел заведовало сношениями с иностранными
державами. Военное министерство управляло сухопутными
вооруженными силами, их устройством и обучением, а морское -
морскими вооруженными силами. Министерство Императорского Двора
отвечало за имущество Государя и Императорской фамилии.
  Министерство финансов руководило взиманием налогов и пошлин,
хранило и расходовало государственные средства. Министерство
внутренних дел заведовало учреждениями земского, городского и
сословного самоуправления, установлением и поддержанием внутреннего
порядка и безопасности. На министерство народного просвещения
возлагались дела народного образования - попечение над учебными
заведениями государства. Министерство юстиции заведовало судебными
установлениями, тюремной частью и межевым делом. Министерство
торговли и промышленности наблюдало за фабрично-заводской, горной и
горнозаводской деятельностью, торговлей и торговым мореплаванием.
  Совету министров подчинялись также Главное Управление
землеустройства и земледелия, ведавшее казенными лесами и землями да
заботой о крестьянском землевладении; Государственный контроль,
наблюдавший за исполнением государственной росписи доходов и
расходов; Ведомство учреждений Императрицы Марии, управлявшее
воспитательными домами, учебными и благотворительными заведениями:
  Главное Управление Государственного коннозаводства, руководившее
казенными конными заводами и улучшением пород лошадей.
  Собственная Его Императорского Величества канцелярия находилась в
ведении главноуправляющего и включала инспекторский отдел и
комитеты о службе чинов гражданского ведомства, о наградах и о
призрении заслуженных чиновников.
  В качестве совещательного учреждения при каждом
министерстве создавался совет из членов по Высочайшему Повелению и
из членов по занимаемой им должности (товарищи министра, директора
департаментов, частные лица, приглашенные по усмотрению министра).
  Все дела для исполнения в каждом министерстве распределялись между
департаментами, отделами и управлениями
К числу центральных же управительных органов принадлежал
Государственный Совет обороны, непосредственно подчинявшийся
Государю. Этот совет обязан был обеспечивать потребности в развитии
вооруженных сил, объединять деятельность высшего военного и
морского командования и согласовывать ее с деятельностью других
правительственных учреждений по вопросам, относившимся к
безопасности государства.
  Правительствующий Сенат, как центральный судебный орган,
составлялся из сенаторов, назначавшихся Государем из заслуженных
деятелей и выборных от сословий. Этому высшему учреждению в
гражданском порядке суда, управления и исполнения были подчинены
все вообще установления в государстве, кроме Государственного Совета,
Государственной думы, Совета Министров и Государственного Совета
обороны. Как хранитель закона, Правительствующ