в", доведя общество до полного разложения. Более
того, была провозглашена доктрина о том, что социалистический
порядок, используя законы борьбы "классов" и упраздняя их, уничтожает
и само "государство". Практика революционных дел в России показала,
как и чем кончилась эта доктрина: загоном всех в одно гигантское
стойбище для общего порабощения.
  Эволюция социального строя в России вела к возникновению
сложного корпоративно-целого, состоявшего из наследственно-
принудительного сословного (в нем государство имело слабое отношение
к личности) и свободно-сословного, или сочетанно-сословного (в нем
государство уже охраняло личность). В этом сложнейшем социальном
строе нарождались и крепли классы как еще не признанные государством
сословия. Верховная власть заранее распознавала эту социальную
эволюцию и стремилась вводить ее в рамки государственности.
  Вспомним рабочие законы! "Красный октябрь" прекратил ход этой
эволюции и тем ликвидировал разноцветье социального строительства и
превратил нацию в социального урода, неспособного строить свое
будущее.
  Бедствие, накатившееся на Россию с приходом в нее совдепии,
проявлялось в том, что новая "власть" отделила политический строй от
социального и тем задушила свободу личности, которая гарантировалась
социальным строем. Эта "власть" принудила верить россиян в то, что все
граждане якобы имеют право участвовать в ее организации и требовать от
нее тех или иных дел, отодвинув само их творчество на второй план или
вовсе его исключив. Оттого и наступила творческая смерть нации,
которая потянулась, как проказа, на десятилетия. Оттого россияне почти
утратили способность различать: что умно и что безумно в общественном
творчестве. Оттого и видим, как "государство", монополизировав все
творчество себе, совершает свои дела без любви, плохо, безобразно и
отвратительно. Россиянам все опостылело, и жизнь им стала не в жизнь.
  Голос "земли", выражающий социальные группы, уж давно не звучит над
просторами Отечества и не призывает их к вдохновенному
государственному строительству, которое выступает ныне не
завершением национальной организации и не орудием их творчества.
  Сразу после насильственного основания Советского
"государства" в нем появилась жуткая "раковая опухоль" - вторжение в
него политического строя в виде особого социального слоя политиканов.
  Но еще в феврале-марте 1917-го все было подготовлено для того, чтобы
дело организации государства попало не в руки нации, ее социальных
групп, а в стихию пресловутых партий, действующую силу которых
составляли политиканы. Они-то и связывали нацию, общество,
социальный строй с отделенным от них государством. Они произвели
свое детище - российскую революцию - с помощью террора партийной
диктатуры и заняли место не только внутри "Временного правительства",
но и между "государством" и нацией. Они заслонили от нации лучшую,
умнейшую, чуткую ее часть, не дав ей заниматься государственным
домостроительством. Они роились как жуткие гады во тьме преисподней.
  Они опошлили творчество нации. Разве не позор для русских,
допустивших в Таврический и Зимний дворцы пошлого фигляра Кирбиса-
Керенского? Разве не позор для россиян, позволивших засесть в Кремле
нравственному уроду Ульянову-Ленину? Так произошла "классовая"
узурпация "народной власти" профессионалами-политиканами,
захватившими в свои грязные руки и государство, и нацию. Они создали
свою послушную бюрократию и вместе с ней поработили Российское
государство.
  Развязанный партиями процесс расслоения общества на
многочисленные социальные элементы перерос затем в социалистическое
их объединение - "коммунистическое государство", в котором
произошло закрепощение всех оставшихся в живых граждан под
знаменами "свободы, равенства и братства", воздвигнутыми "классом"
политиканов одной партии. На месте сложного сословного социального
строя в России возникло крайне упрощенное общество с прекратившимся
расслоением и подавленным социальным творчеством. Такое общество
покатилось в пропасть одичания. Нормальное развитие российского
социального строя, которое выявлялось не как "свободная борьба"
социальных сил, перераставшая в анархию, а как становление
государства, которое уже стояло не только выше их, но одинаково их
поддерживало в законных стремлениях и подавляло их эгоистические
поползновения, было не допущено и пошло прахом. И как того не могло
не случиться: государственным органом объединения социальных сил
могла выступить только Самодержавная Верховная власть,
преследовавшая цели национального процветания, а не вульгарного
подсчета голосов, хотя бы в любом, роскошном дворце. Только она могла
согласовывать и мирить всех ради этой цели. Только она состояла не из
выборных, всегда отстаивавших корыстные интересы частных групп, а из
выразителя всецелого духа нации и ее нравственного идеала - монарха.
  С насильственным отстранением Верховной власти рухнули устои
самобытного российского социального строя. Это еще одно подлое
преступление совдепии.
  Умствующая интеллигенция еще до смуты февраля - марта
1917-го проповедовала, что социальные силы должны получить право
созидать политические партии, которые и обязаны нести требования
социальных групп в государственное строительство. Но что показала эта
их теория? Социальный строй, отделившись от государства, оказался
предоставленным сам себе и стал дробиться на множество "классов" в
групп. Нараставшая борьба завершилась владычеством политиканов,
которые были сильнейшими в коварстве и вероломстве. Они-то и
захватили государство, прикрываясь теорией его "классового строения" и
рассматривая историю как "борьбу классов", которые и становились
властелинами государства. Кто и когда посчитал бы сословия его
владельцами? Такого в России не бывало: все они видели в нем общего
объединителя и попечителя. Еще задолго до революционной смуты
каждый политикан стал изобретать себе "класс", который якобы и должен
быть владыкой государства. Большевик Ульянов-Ленин объявил себя
владыкой всех "угнетенных народов", именуя себя "вождем мирового
пролетариата". Не больше и не меньше! А эсер Чернов - лидером и
водилой крестьянства, кадет Милюков - главой интеллигенции.
  Прикрываясь лозунгами "революционной демократии" и "народной
воли", они объявляли один измышленный "класс" общества носителем
чистого зла, а другой - носителем только добра и спасения. Опираясь на
эту злодейскую теорию, они выдвигали то "интеллигентно-
демократическое", то "крестьянское", то "рабочее", то какое-нибудь иное
"классовое государство", якобы уничтожающее всякое социальное зло, а
засим отдав "власть" большевикам, согласились на кровожадную
"рабочую диктатуру".
  Общегражданский строй, о котором ратовала умствующая
интеллигенция, бессилен был объединить бесчисленных социальные
элементы, которые превращались во всеобщие грозные, беснующиеся
толпы. Увидев это, "элита" стала сплачивать их в классовые группы,
которые побуждала к узурпации власти. Так, после незаконного захвата
власти большевики выделили "государство" в особую политическую
область и объявили только пролетариат созидателем особой
"государственности", но, убедившись, что один "гегемон" ее не потянет,
пристегнули к нему еще и беднейшее крестьянство, хотя сами были
шулерами, банкирами, казнокрадами, ростовщиками, "помещиками", как
Ульянов-Ленин, недоучившимися интеллигентами и прочей нечистью.
  Что из этого вышло? - знаем: разгром социального строя и
одичание общества. На примере России было показано, что идея
общегражданского строя является ложной. По прошествии 70 лет
владычества политикана Ульянова-Ленина и его последышей видно, что
наличия "народной води" не было, ибо она сама, являясь выразителем
чаяний и стремлений нации в лучших ее представителях, может
воплощаться только в истинной Верховной власти, делегированной
Богом. Когда "народная воля" превращается в "подсчет голосов", тогда
наступает состояние падшего духа нации. Верховная власть через знание
многоразличных интересов социальных групп знала, что им всем нужно.
  Потому поддержание их организации для нее было обязательным на
основе нравственно-здорового социального строя. Верховная власть
ведала и то, что разрушение такого социального строя закончится
рабством. Это и сотворили большевики, которые выбросили, как
ненужное, государственное попечение о социальном строе,
обеспечивавшем нравственную связь между социальными группами и
государством.
  И Верховная власть, и нация видели, что здоровый социальный
строй обусловливается связями как с системой государственного
управления, так и с устроениями, выступающими хранителями
религиозного начала.
  Первая связь давала внешнюю дисциплину, а вторая -
внутреннюю, ибо общество в самом себе не имеет авторитета для
личности, и лишь Божественное руководство признается за
непререкаемую правду. Только религиозный источник приводит человека
к добровольному подчинению, способному к созиданию, а не к
разрушению. Верующий человек оздоравливает те социальные группы,
где он живет и действует. Отсюда нравственно-здоровый социальный
строй возможен только под воздействием религиозного духа. Тем и
определяется связь социального строя с духовным. Советская "власть",
удушая духовный строй России, убивала и социальный строй, без
которого невозможно никакое государство.
  Из всех совершенных советской "властью" преступлений это
последнее - самое страшное, неизбывное, стоном и слезами не
излечимое, а только Богом исправимое по молитвам святых угодников да
миллионов замученных соотечественников.
  Так десятилетиями захватчики России проваливали
государственную, исповедную и социальную политику. Но тех же
"успехов" они достигли в провале управительной, национальной и
международной политики. Лишенные Верховной власти, они создали
абсолютную тираническую управительную "власть" в целях организации
всеобщего концлагеря для удушения не только нации, но и всего
российского народа. По отношению к русским вся 70-летняя их политика
была изощренно и ожесточенно антинациональной. По отношению к
россиянам в те же 70 лет их международная политика была
предательской. Опираясь все эти годы на убийственный
интернационализм, она поставила на грань существования весь
российский народ и явилась позорным пятном мировой истории. Она
была разлагающе опасна и для народов всего мира. И самое гнетущее то,
что эта провальная политика совдепии продолжается доныне и даже
нарастает! И никто не несет за это ни малейшей ответственности! Да и
кому нести ее, разве что новой революционной демократии, поставившей
цель уничтожения исторической России? И чтоб не были те утверждения
голословными, рассмотрим более подробно совдеповские управительные
и национальные "великие дела".

  УПРАВЛЕНИЕ ЛАГЕРЕМ

  Веками Святая Русь славилась своими монастырями, где Абсолютная Правда
стереглась да истекала бесчисленными струйками в души россиян, направляя их
к духовному подвигу и спасению. Тот монастырский строй был прообразом их
мирского домостроительства.
  Святая Русь как бы была продолжением монастыря, как Небесно-земного
мира. В ней духовный строй был главным устоем всякого строя -
государственного, общественного, национального, социального,
хозяйственного, природного и т. д. В Великой России, хотя
государственное и культурное строительство заслоняло духовное, однако
ж не настолько, чтобы Святая Русь совсем умалялась. Того не было: она
всегда присутствовала и в Великой Российской державе. Тем и
оберегалась радость бытия в душах ее россиян!
  Незаконное отстранение Государя, как хранителя той Святой
Руси от наследственного, исторического, Богом данного престола,
расстроило мироустройство России и обрекло христианский народ на
бедствия и страдания, коих он не испытывал за многовековую свою
историю. На месте Святой Руси с ее сияющими красотой градами и
весями, наполненными Божьими храмами и пропитанными благодатью
Святого Духа, зачадили пристанища злых духов, заорудовали скопища
слуг дьявола. Главный из них - Ульянов-Ленин создал концлагеря для
мучений и растерзаний россиян в каждой губернии, а его последыши -
целую их тьму на обширных просторах России. Привыкли описывать ад
концлагерей по северным далям на болотах с колючей проволокой,
комендатурами, бараками, "операми", "вохрой" и подконвойными
человеческими тенями. Но только ли тот ад свирепел в пределах сих
душегубок? Нет, не только! А бесчисленные коммуны, тозы, колхозы,
совхозы, МТС, РТС, соввоенчасти, стройбаты, совпредприятия, стройки
коммунизма, "общаги" и совучреждения с их особотделами, секретными
частями, политотделами, парткомами и партбюро, массовиками,
политработниками, принудиловками, распредиловками, зачумленной
казарменностью и "начальством" разных рангов да бесчисленными
уполномоченными? А все эти советские академии, институты,
техникумы, ТУ, ПТУ, СПТУ, школы и курсы с их застылыми, погаными и
разлагающими вещаниями вожаков марксизма-ленинизма, социализма-
коммунизма, угнетающего материализма и воинствующего атеизма,
"проповедями" тупых политэкономов, "обучениями" невежественных
учителей и болтунов-проходимцев, которые изгаживали души россиян
десятилетиями? А столь же казарменные детясли, детсады, пионерлагеря
и детдома с их военизированной дисциплиной и боевыми линейками,
клятвами, политзанятиями, портретами "вождя всех угнетенных тварей и
людей" и его содельцев? Разве это не те же концлагеря? Еще какие -
уморители душ, особенно детских! Разве вся страна не была концлагерем
с его особым бесовским миром - доносительством, исканием врагов
народа и их истребительством? Она была все 70 лет именно таким
всеобщим концлагерем и с трудом выползает из него! Еще и ныне - куда
бы ни кинул взор - всюду видишь зловещие черты того концлагеря,
разбитого на зоны! Захватил тот концлагерь в свою орбиту и другие
страны, дав себе наименование социалистического. Вот для этого
всепоглощающего концлагеря и потребовалась чудовищная, небывалая в
истории система "управления".
  Да, напомним, что же представляла собой истинная система
управления Российским государством. В ее основе лежала Царская
прерогатива, которая есть действие, определяемое самой сутью
Верховной власти, вне всего конституционно-условного, а по Царскому
естественному праву, то есть по нравственной воле и совести. Где такого
действия нет, там нет и Верховной власти. Ибо монархическое действие
может совершаться вне законом установленных норм, только по
соображению правды - нравственной, высшей, Божественной. Монарх
есть величайший орган общественной совести. Он, действуя юридически,
защищает закон, а поступая нравственно, блюдет правду. Он есть столп
утверждения самой основы жизни общества: обеспечения в нем
справедливости и недопущения на него посягательств преступных
элементов. Но в том лежит не закон, не кара, не власть наблюдающая, а
всенародная вера в правду, ее святость и всемогущество.
  Никогда чувство закона не заменит чувства правды. Если это
произойдет, то исчезнет нравственность и возобладает правило: "Воруй,
но не попадайся!" И еще: если в государстве исчезнет носитель такой
правды, уполномоченный Богом, то общество превратится в ад, где люди
теряют чувство правды и развивают готовность к преступлению во
всякую минуту, когда считают себя огражденными от наказаний закона.
  Тогда совесть угасает и заменяется развитием государственных, законных
сил подавления. Но как бы эти силы и я тужились, все бесплодно:
общественная бессовестность захватывает и самих "носителей власти".
  Все это и произошло в Советском "государстве", ставшем исчадием ада
- разгулом всеохватных бессовестности и преступности.
  Вот почему в государстве нужен и орган правды - Верховная
власть, и служебный орган законности - система управления, ибо правда
выше закона.
  Монарх входит в систему управления как ее главный устой. Он,
находясь в ней, связан и с нацией, и с правительством, которое является
его службой, обеспечивающей волю монарха. Последняя направляется к
процветанию нации. Потому не может быть подданных правительству -
это ложь! Подданные могут быть только Верховной власти и по
свободному выбору. По отношению к правительству члены нации
выступают как граждане, но не подданные. Если общественные силы
способны сами поддерживать общеобязательные нормы жизни нации на
основе самоуправления, то действия правительственных учреждений
становятся излишними. Оттого система управления возникает лишь
тогда, когда не хватает сил нации в поддержании государственности. В
этом случае нация считает возможным и допускает государственное
управление, уповая на Бога и Верховную власть. И тогда-то возникает
сочетание сил самоуправления и сил государственных. Так бывало и в
Киевской Руси, и в Московской, и в Петербургской России. При этом
монарх играет роль не министерскую, а Верховную - властную, то есть
приводит в действие управленческий "механизм", а не превращается в
него. Он соблюдает общий закон управления: производит наибольшее
количество действий с наименьшими затратами сил, чем обеспечивается
Ему наибольшая возможность для исполнения непосредственных царских
задач. Именно монарх следит за соблюдением двух частных законов в
управительной области: предела действия силы и разделения труда.
  Царская Верховная власть, как луч света, дробится в "призме"
управления на специальные власти (законодательную, исполнительную,
судебную), которые, разложившись, снова сливаются в нее. Монарх,
будучи Верховным законодателем, Верховным контролером и
исполнителем, Верховным судией, делегирует Свою власть органам
государственного управления. Он - источник всякой власти и
исполнитель ее по необходимости. Он - общий центр истекания и
схождения властей. По физической невозможности управлять Самому Он
и развивает передаточную власть, но соблюдает при этом монаршие
установления, которые необходимы для того, чтобы:
    все отрасли управления не могли быть принудительно изъяты от
непосредственного вмешательства Верховной власти;
    управительным органам была предоставлена возможно большая
часть дел по установленным законам;
    Верховной власти была обеспечена полнота осведомления,
обсуждения и решения;
    Верховной власти гарантирована полная возможность построения
управительных органов и совершенствования их действия.
  Обратимся к последнему утверждению и раскроем его. Оно суть:
  законность действия учреждений ("нет блага выше порядка"),
полномочия и отсутствие произвола. Оно также суть: разделение власти
на законодательную, исполнительную и судебную (по способу действия),
ведомственную (по предмету ведения), общегосударственную,
специальную и местную (по широте действия), ответственность за свои
действия под надлежащим контролем, дисциплина и иерархичность
подчиненности, но осмысленность исполнения долга, сочетание сил
аристократических и сил демократических, то есть делегированного вниз
самодержавия и самоуправления.
  Но успешность и благотворность передаточности Верховной
власти возможны только при наличии единого высшего управительного
центра - правительства, ответственного пред Верховной властью.
  Верховная власть и организует управление, которое несет в себе:
  силу, разум, законность. Сила должна быть грозной и единой, такой, дабы
никто ей не осмеливался противиться, дабы всякое ей сопротивление
решительно прекращалось, дабы в обществе была тверда и незыблема
сила власти, дабы все знали, что власть действительно существует. Разум
власти определяется не только философски, отвлеченным
доказательством, но и практическим действием, дабы не дать силе
противников и ненавистников приводить страну к анархии и гибели.
  Разумная власть воплощается как непреклонный приказ нации, как
действие ее силы и интересов. Такой власти нужен постоянный прилив
отечественной мысли и национальных запросов. Законность власти есть
обязательное условие для того, чтобы правительственная сила постоянно
поддерживалась всей нацией, никогда не ослабевая.