Купер Джеймс Фенимор.
   Кожаный чулок 1-5


   Зверобой, или Первая тропа войны
   Последний из могикан
   СЛЕДОПЫТ, ИЛИ НА БЕРЕГАХ ОНТАРИО
   ПИОНЕРЫ, ИЛИ У ИСТОКОВ САСКУИХАННЫ
   ПРЕРИЯ


   Купер Джеймс Фенимор.
   Зверобой, или Первая тропа войны

   Перевод с английского Т. ГРИЦА
   Издательство "Детская литература". Москва. 1975.
   OCR Палек, 1998 г.

   Аннотация

   Фенимор Купер - один из первых  американских  писателей,  завоевавших
славу и признание читателей в нашей стране.
   Наследие Купера велико и многообразно: более тридцати романов,  исто-
рические сочинения, публицистические памфлеты.
   Одним из наиболее любимых героев Купера можно  назвать  Натти  Бампо,
которому он посвятил многие страницы своих романов. В  "Зверобое"  Натти
Бампо в ореоле молодости, мужества, благородия.


   Глава I

   ...Есть наслажденье в бездорожных чащах,
   Отрада есть на горной крутизне,
   Мелодия - в прибое волн кипящих,
   И голоса - в пустынной тишине.
   Людей люблю - природа ближе мне,
   И то, чем был, и то к чему иду я,
   Я забываю с ней наедине.
   В своей душе весь мир огромный чуя,
   Ни выразить, ни скрыть то чувство не могу я.
   Байрон, "Чайльд Гарольд"

   События производят на воображение человека  такое  же  действие,  как
время. Тому, кто много поездил и много повидал, кажется, будто он  живет
на свете давным-давно; чем богаче история народа важными происшествиями,
тем скорее ложится на нее отпечаток древности. Иначе  трудно  объяснить,
почему летописи Америки уже успели приобрести такой  достопочтенный  об-
лик. Когда мы мысленно обращаемся к первым дням истории колонизации, пе-
риод тот кажется далеким и туманным; тысячи перемен отодвигают  в  нашей
памяти рождение наций к эпохе столь отдаленной, что она как бы  теряется
во мгле времен. А между тем, четырех  жизней  средней  продолжительности
было бы достаточно, чтобы передать из уст в уста в  виде  преданий  все,
что цивилизованный человек совершил в пределах американской  республики.
Хотя в одном только штате Нью-Йорк жителей больше, чем в любом из  четы-
рех самых маленьких европейских королевств и во всей Швейцарской  конфе-
дерации, прошло всего лишь двести лет с тех пор, как голландцы,  основав
свои первые поселения, начали выводить этот край из  состояния  дикости.
То, что кажется таким древним благодаря  множеству  перемен,  становится
знакомым и близким, как только мы начинаем рассматривать его в  перспек-
тиве времени.
   Этот беглый взгляд на прошлое должен  несколько  ослабить  удивление,
которое иначе мог бы почувствовать читатель,  рассматривая  изображаемые
нами картины, а некоторые добавочные пояснения воскресят в  его  уме  те
условия жизни, о которых мы хотим здесь рассказать.  Исторически  вполне
достоверно, что всего сто лет назад такие поселки на  восточных  берегах
Гудзона, как, например, Клаверак, Киндерхук и даже Покипси, не считались
огражденными от нападения индейцев. И на берегах той же реки, на рассто-
янии мушкетного выстрела от верфей Олбани, еще до  сих  пор  сохранилась
резиденция младшей ветви Ван-Ренселеров - крепость с  бойницами,  проде-
ланными для защиты от того же коварного врага, хотя постройка эта  отно-
сится к более позднему периоду. Такие же памятники детства нашей  страны
можно встретить повсюду в тех местах, которые ныне слывут истинным  сре-
доточием американской цивилизации. Это ясно доказывает, что все наши те-
перешние средства защиты от вражеского вторжения созданы  за  промежуток
времени, немногим превышающий продолжительность одной человеческой  жиз-
ни.
   - Гудзон - большая река, берущая начало в Адирондакских горах и  впа-
дающая в Атлантический океан у Нью-Йорка. Получила свое имя в честь анг-
лийского мореплавателя Генри Гудзона, который в 1609  году  поднялся  по
реке до места, где стоит теперь город Олбани.
   - Покипси - город на берегу Гудзона (в его нижнем  течении).  Основан
голландцами в 1690 году.
   - Олбани - один из старейших городов США. Основан голландцами в  1614
году на берегу Гудзона. Теперь административный центр штата Нью-Йорк.
   - Ван-Ренселеры - крупные землевладельцы голландского  происхождения.
Обосновались недалеко от города Олбани еще в 1630 году.
   События, рассказанные в этой повести, происходили между 1740  и  1745
годами.  В  то  время  были  заселены  только  четыре  графства  колонии
Нью-Йорк, примыкающие к Атлантическому океану, узкая полоса земли по бе-
регам Гудзона, от устья до водопадов вблизи истока, да несколько  сосед-
них областей по рекам Мохоку и Скохари. Широкие полосы девственных  деб-
рей покрывали берега Мохока и простиралось далеко вглубь  Новой  Англии,
скрывая в лесной чаще обутого в бесшумные мокасины туземного воина,  ша-
гавшего по таинственной и кровавой тропе войны. Если взглянуть с  высоты
птичьего полета на всю область к востоку от Миссисипи, взору наблюдателя
представилось бы необъятное лесное пространство, окаймленное близ  морс-
кого берега сравнительно узкой  полосой  обработанных  земель,  усеянное
сверкающими озерами и пересеченное извивающимися линиями  рек.  На  фоне
этой величественной картины уголок страны, который мы хотим описать, по-
казался бы весьма незначительным. Однако мы будем продолжать наш рассказ
в уверенности, что более или менее точное изображение одной  части  этой
дикой области даст достаточно верное представление о ней в  целом,  если
не считать мелких и несущественных различий.
   - Мохок - приток Гудзона, впадающий в него несколько севернее  города
Олбани.
   - Скохари - приток Мохока.
   - Новая Англия - область в северо-восточной части США, прилегающая  к
Атлантическому океану. Она раньше всего была колонизована  переселенцами
из Англии.
   - Мокасины - индейская обувь из кожи, украшенная бисером, мехом и ку-
сочками цветного сукна.
   Каковы бы ни были перемены, производимые человеком, вечный круговорот
времен года остается незыблемым. Лето и зима, пора  сева  и  пора  жатвы
следуют друг за другом  в  установленном  порядке  с  изумительной  пра-
вильностью, предоставляя человеку  возможность  направить  высокие  силы
своего всеобъемлющего разума на познание законов,  которыми  управляется
это бесконечное однообразие и вечное изменение. Столетиями летнее солнце
обогревало своими лучами вершины благородных дубов и  сосен  и  посылало
свое тепло даже прячущимся в земле упорным корням, прежде  чем  послыша-
лись голоса, перекликавшиеся в чаще леса, зеленый покров которого купал-
ся в ярком блеске безоблачного июньского дня, в то время как стволы  де-
ревьев в сумрачном величии высились в окутывавшей их тени. Голоса,  оче-
видно, принадлежали двум мужчинам, которые сбились  с  пути  и  пытались
найти потерявшуюся тропинку. Наконец торжествующее восклицание возвести-
ло об успехе поисков, и затем какой-то высокого роста  человек  выбрался
из лабиринта мелких болот на поляну, образовавшуюся, видимо, частично от
опустошений, произведенных ветром, и частично под действием огня. Отсюда
хорошо было видно небо. Сама поляна, почти  сплошь  заваленная  стволами
высохших деревьев, раскинулась на склоне одного из  тех  высоких  холмов
или небольших гор, которыми пересечена едва ли не вся эта местность.
   - Вот здесь можно перевести дух! - воскликнул лесной путник,  отряхи-
ваясь всем своим огромным телом, как большой дворовый  пес,  выбравшийся
из снежного сугроба. - Ура,  Зверобой!  Наконец-то  мы  увидели  дневной
свет, а там и до озера недалеко.
   Едва только прозвучали эти слова, как второй обитатель леса раздвинул
болотные заросли и тоже вышел на поляну. Наскоро приведя в порядок  свое
оружие и истрепанную одежду, он присоединился к товарищу,  уже  располо-
жившемуся на привале.
   - Ты знаешь это место? - спросил тот, кого  звали  Зверобоем.  -  Или
закричал просто потому, что увидел солнце?
   - И по той и по этой причине, парень! Я узнал это  местечко  и  очень
рад, что снова вижу такого" верного друга, как солнце. Теперь румбы ком-
паса у нас опять перед глазами, и если мы еще раз собьемся  с  пути,  то
сами будем виноваты. Пусть меня больше не зовут Гарри Непоседа, если это
не то самое место, где прошлым летом разбили свой лагерь и прожили целую
неделю "охотники за землей". Гляди: вот сухие ветви от их шалаша, а  вот
и родник. Нет, малый, как ни люблю я солнце, я не нуждаюсь в нем,  чтобы
знать, когда наступает полдень: мое брюхо не уступит лучшим часам, какие
можно найти в Колонии, и оно уже прозвонило половину первого. Итак, раз-
вяжи котомку, и подкрепимся для нового шестичасового похода.
   "Охотниками за землей" называли в  те  времена  людей,  бродивших  по
девственным лесам Северной Америки в поисках  плодородной  земли.  Найдя
подходящий участок, "охотник за землей" вырубал и выжигал на ней  лес  и
распахивал его. Собрав  несколько  урожаев,  "охотник"  забрасывал  свой
участок и вновь принимался бродить по лесу в поисках плодородных, еще не
истощенных посевами земель.
   После этого предложения оба занялись необходимыми  приготовлениями  к
своей, как всегда, простой, но обильной трапезе. Мы воспользуемся  пере-
рывом в их беседе, чтобы дать читателю некоторое представление  о  внеш-
ности этих людей, которым суждено играть немаловажную роль в  нашей  по-
вести. Трудно встретить более благородный  образчик  мужественной  силы,
чем тот из путников, который назвал себя Гарри Непоседой. Его  настоящее
имя было Генри Марч; но так как обитатели пограничной полосы заимствова-
ли у индейцев обычай давать людям всевозможные клички, то чаще вспомина-
ли его прозвище Непоседа, чем его подлинную фамилию. Нередко также назы-
вали его Гарри Торопыгой. Обе эти клички он получил за свою беспечность,
порывистые движения и  чрезвычайную  стремительность,  заставлявшую  его
вечно скитаться с места на место, отчего его и знали во  всех  поселках,
разбросанных между британскими владениями и Канадой. Шести футов четырех
дюймов росту, Гарри Непоседа был при этом очень пропорционально  сложен,
и его физическая сила вполне соответствовала его гигантской фигуре. Лицо
- под стать всему остальному - было добродушно и  красиво.  Держался  он
очень непринужденно, и, хотя суровая простота пограничного быта неизбеж-
но сказывалась в его обхождении, величавая осанка смягчала грубость  его
манер.
   Зверобой, как Непоседа называл своего товарища, и по внешности  и  по
характеру был совсем иного склада.
   - Колония - здесь: Олбани.
   - Канадой называли тогда французские поселения в Северной Америке  на
реке Святого Лаврентия.
   - То есть около 190 сантиметров.
   Около шести футов росту, он выглядел сравнительно худым и  тщедушным,
но его мускулы обличали чрезвычайную ловкость, если не чрезвычайную  си-
лу. Его молодое лицо нельзя было назвать особенно красивым, и только вы-
ражением своим оно подкупало всякого, кто брал на себя труд вглядеться в
него более внимательно. Выражение это, свидетельствовавшее о  простосер-
дечии,  безусловной  правдивости,  твердости  характера  и   искренности
чувств, было поистине замечательно.
   Сначала даже могло показаться, что за простодушной внешностью скрыва-
ется затаенная хитрость, однако при ближайшем знакомстве это  подозрение
тотчас же рассеивалось.
   Оба пограничных жителя были еще очень молоды. Непоседе  едва  сравня-
лось лет двадцать шесть - двадцать восемь, а Зверобой был и того моложе.
Одежда их не заслуживает особого упоминания; надо только  заметить,  что
она была сшита главным образом из оленьих шкур - явный признак того, что
ее владельцы проводили жизнь в бесконечных лесах, на самой окраине циви-
лизованного общества. Тем не менее в одежде Зверобоя чувствовалась забо-
та о некотором щегольстве, особенно заметная на оружии и на  всем  охот-
ничьем снаряжении. Его карабин находился в полной  исправности,  рукоять
охотничьего ножа была покрыта изящной резьбой, роговая пороховница укра-
шена подобающими эмблемами и насечкой, а ягдташ обшит  индейским  вампу-
мом. Наоборот, Гарри Непоседа, по свойственной ли ему небрежности или из
тайного сознания, что его наружность не нуждается в искусственных  прик-
расах, был одет кое-как, словно выражая этим свое  презрение  ко  всяким
побрякушкам.
   - Эй, Зверобой, принимайся за дело и докажи, что у  тебя  делаварский
желудок: ты ведь говоришь, что тебя воспитали делавары! - крикнул  Непо-
седа и подал пример товарищу, засунув себе в рот такой кусок дичины, ка-
кого хватило бы европейскому крестьянину на целый  обед.  -  Принимайся,
парень, и докажи-ка лани своими зубами, что ты мужчина, как ты уже дока-
зал ей это ружьем.
   - Вампум - разноцветные бусы из раковин, служившие североамериканским
индейцам для украшений. Нанизанный на нить, вампум  употреблялся  в  ка-
честве денежной единицы. Вампум в форме пояса, или перевязи, заменял до-
кументы в общественных делах индейцев.
   - Делавары, или пенни-ленапе, как они сами себя называли, - индейское
племя, населявшее в XVII-XVIII веках долину Делавар и побережье Атланти-
ческого океана до нынешней Северной Каролины. Они создали  могучий  союз
племен, боровшийся с ирокезским племененным союзом. Делавары по  большей
части выступали союзниками англичан.
   - Нет, нет, Непоседа, не так уж много мужества надо чтобы убить лань,
да еще в эту пору. Вот уложить дикую кошку или пантеру - это другое  де-
ло, - возразил Зверобой, готовясь последовать совету товарища. - Делава-
ры дали мне прозвище не за отважное сердце, а за зоркий глаз и проворные
ноги. Застрелить оленя, конечно, еще не значит быть трусом, но для этого
не нужно и особой храбрости.
   - Делавары и сами не герои, - невнятно пробормотал Непоседа, у  кото-
рого был полон рот. - Иначе проклятые бродяги минги не превратили бы  их
в баб.
   - Этого никто толком не знает и не понимает, - сказал серьезно Зверо-
бой, который мог быть таким же надежным другом, как его товарищ -  опас-
ным врагом. - Минги наполнили леса своей ложью и кривотолками. Я  прожил
с делаварами десять лет и знаю, что, если дойдет до драки, они не  усту-
пят в храбрости любому другому народу.
   - Слушай, мастер Зверобой, раз уж мы об этом заговорили, то почему бы
нам не открыться друг другу, как мужчина мужчине?  Ответь  мне  на  один
вопрос. Тебе так везло на охоте, что ты даже прославился. Но  подстрелил
ли ты хоть разок человека? Случалось ли тебе целиться во врага,  который
тоже способен спустить курок на тебя?
   Этот вопрос вызвал в груди юноши своеобразную борьбу  между  желанием
побахвалиться и честностью.
   - Минги - так презрительно называли делавары гуронов, или венандотов,
принадлежавших к одной из групп ирокезских племен, ливших  в  XVII-XVIII
веках по берегам озер Онтарио и Гурона и реки Святого Лаврентия.  Гуроны
вели длительную борьбу с делаварами Во время англо-французских войн  они
поддерживали французов. Чувства эти отразились на его простодушной физи-
ономии. Борьба длилась, впрочем, недолго. Сердечная прямота  восторжест-
вовала над ложной гордостью.
   - По совести говоря, ни разу, - ответил  Зверобой,  -  для  этого  не
представлялось подходящего случая. Делавары жили в мире со всеми соседя-
ми, пока я гостил у них, а я считаю, что  человека  можно  лишить  жизни
только во время открытой и законной войны.
   - Как? Неужели ты ни разу не накрыл с поличным  какого-нибудь  парня,
воровавшего у тебя шкуры или дичь из капканов? Неужто ты не  расправился
с ним посвойски, чтобы избавить соседей от хлопот, а виновного от судеб-
ных издержек?
   - Я не траппер, Непоседа, - ответил юноша гордо. - Я добываю себе  на
жизнь карабином и с этим оружием в руках не боюсь ни одного мужчины моих
лет между Гудзоном и рекой Святого Лаврентия. На шкурах, которые я  про-
даю, всегда бывает еще одна дыра, кроме тех, что  создала  сама  природа
для зрения и дыхания.
   - Ай, ай, все это хорошо на охоте, но никуда не годится там, где речь
идет о скальпах и засадах! Подкараулить и подстрелить индейца - это зна-
чит воспользоваться его же собственными излюбленными приемами. К тому же
у нас теперь законная, как ты говоришь, война. Чем скорее ты смоешь  та-
кое пятно со своей совести, тем спокойнее будешь спать хотя бы от созна-
ния, что по лесу бродит одним врагом меньше. Я недолго буду водить с то-
бой компанию, друг Натти, если ты не найдешь зверя немного повыше  четы-
рех футов, чтобы попрактиковаться в стрельбе.
   - Наше путешествие близится к концу, мастер Марч, и, если хочешь,  мы
расстанемся сегодня же вечером, Меня в здешних  местах  поджидает  прия-
тель, он не погнушается человеком, который еще не убил никого  из  своих
ближних.
   - Хотел бы я знать, что привело сюда этого проныру-делавара  в  такое
раннее время года? - пробормотал Непоседа с видом, одновременно выражав-
шим и недоверие и презрение. - И где, говоришь ты, молодой вождь  назна-
чил тебе свидание?
   - Траппером называют в Америке человека, добывающею пушных  зверей  с
помощью капканов и ловушек.
   - У невысокого утеса на озере, там, где, как мне говорили,  индейские
племена сходятся, чтобы заключать договоры и закапывать в землю свои бо-
евые топоры. Об этом утесе я часто слышал от делаваров, хотя мне  самому
и озеро и утес совершенно незнакомы. Этой страной сообща владеют минги и
могикане: в мирное время оба племени охотятся здесь и ловят рыбу, но од-
ному богу известно, что может там твориться во время войны.
   - "Сообща"! - воскликнул Непоседа, громко расхохотавшись. -  Хотелось
бы мне знать, что сказал бы на это Плавучий Том - Хаттер. По праву  пят-
надцатилетнего бесспорного владения он  считает  озеро  своей  собствен-
ностью и не уступит его без боя ни мингам, ни делаварам.
   - А как посмотрят в Колонии на этот спор? Ведь земля должна иметь ка-
кого-нибудь владельца. Колонисты готовы поделить между собой пустыню да-
же там, куда они и носа не смеют показать.
   - Так, быть может, делается в других местах, Зверобой, но  только  не
здесь. Ни одна живая душа не владеет даже пядью земли в этой части стра-
ны. Перо никогда не прикасалось к бумаге, чтобы закрепить  за  кемнибудь
здешние холмы и долины. Старый Том не раз говорил мне об этом. Вот поче-
му од требует, чтобы его считали здесь единственным хозяином. А если  он
чегонибудь требует, то уж сумеет постоять за себя.
   - Судя по всему, что я от тебя слышал, Непоседа, этот Плавучий Том не
совсем обыкновенный человек. Он не минг, не делавар и не бледнолицый. По
твоим словам, он владеет озером уже очень давно. Что же это за  человек?
Какой он породы?
   - Старый Том скорее водяная крыса, чем человек. Повадками  он  больше
походит на это животное, чем на себе подобных. Иные думают, что в  моло-
дые годы он гулял по морям и был товарищем известного пирата Кида, кото-
рого повесили гораздо раньше, чем мы с тобой успели родиться. Том  посе-
лился в здешних местах, полагая, что королевские корабли никогда не  пе-
реплывут через горы и что в лесах он может спокойно пользоваться награб-
ленным добром.
   - Могикане - индейское племя, жившее в нижнем течении Гудзона.  Моги-
кане входили в племенной союз делаваров. Племя это вымерло целиком.
   - Он ошибается, Непоседа, очень ошибается.  Человек  нигде  не  может
спокойно пользоваться награбленным добром.
   - Он, вероятно, думает об этом иначе. Я знал людей, которым жизнь бы-
ла не в жизнь без развлечений; знавал  и  других,  которые  лучше  всего
чувствовали себя, сидя в своем углу. Знал людей, которые до тех  пор  не
успокоятся, пока кого-нибудь не ограбят; знавал и таких, которые не мог-
ли себе простить, что когда-то  когото  ограбили.  Человеческая  природа
очень причудлива. Но старый Том сам по себе. Награбленным  добром,  если
только оно у него есть, он пользуется очень спокойно. Живет себе  припе-
ваючи вместе со своими дочками.
   - Ах, так у него есть дочери! От делаваров, которые охотились в здеш-
них местах я слышал целые истории про этих молодых девушек. А мать у них