собой. - До свидания. Желаю, чтобы вам поручили выполнение какой-ни-
будь более приятной обязанности.
   Солдат вежливо и низко поклонился ей, а Хейворд  прибавил:  "Покойной
ночи, товарищ", - и все путники снова медленно двинулись в путь, предос-
тавив часовому ходить взад и вперед по берегу молчаливого пруда. Не  до-
пуская мысли, чтобы враги могли поступить с такой безумной смелостью, он
напевал песенку, которая возникла в его уме при виде  девушек  и,  может
быть, при воспоминании о своей любимой далекой Франции:  "Vive  ie  vin,
vive l'amour!"
   - Какое счастье, что вы сумели столковаться с этим мошенником! - про-
шептал разведчик, миновав пруд. - Он может благодарить бога за  то,  что
любезно обошелся с вами. В противном случае среди костей его  соотечест-
венников нашлось бы местечко и для его скелета...
   Соколиный Глаз не мог продолжать:  его  прервал  протяжный  и  глухой
стон, донесшийся  от  маленького  пруда;  казалось,  будто  души  убитых
действительно все еще бродили около своей водяной могилы.
   - Не правда ли, это был солдат из плоти? - продолжал разведчик. -  Ни
один дух не был бы в состоянии так ловко управляться с ружьем.
   - Да, это был живой человек, только остался ли бедняк в живых, -  не-
известно, и в этом можно сомневаться,  -  ответил  Хейворд,  оглядываясь
кругом и видя, что рядом нет Чингачгука.
   Раздался второй стон, слабее первого, потом послышался глухой всплеск
воды, и снова воцарилась мертвая тишина.
   Маленький отряд стоял в нерешительности, не зная, что делать.  В  это
время из чащи ветвей выскользнула фигура индейца. Вождь могикан подходил
к своим спутникам. Одной рукой он привязывал к своему поясу скальп  нес-
частного француза, а другой поправлял скальпировальный нож  и  томагавк,
которые были обагрены кровью молодого солдата. Он  спокойно  занял  свое
прежнее место с видом человека, который выполнил похвальную обязанность.
   Разведчик опустил приклад ружья на землю, положил руки на его дуло  и
остановился в глубоком раздумье. Наконец, печально покачав  головой,  он
пробормотал:
   - А все-таки жаль, что это случилось с веселым молодым  человеком  из
старой страны, а не с каким-нибудь мингом!
   - Довольно! - сказал Хейворд; он боялся, как бы ничего не подозревав-
шие сестры не поняли причины остановки маленького отряда. - Дело  сдела-
но, и хотя было бы лучше, если бы не произошло ничего подобного, но сде-
ланного не переменишь. Однако мы, очевидно, находимся на линии вражеских
часовых.
   - Да, - произнес, очнувшись от раздумья, Соколиный Глаз,  -  действи-
тельно, не стоит больше думать о случившемся. Да-да, как  видно,  кругом
форта собралось много французов, и нам предстоит нелегкая задача.
   - К тому же у нас немного времени, - прибавил Хейворд,  подняв  глаза
на туманные облака, которые скрывали заходившую луну.
   - Да, немного, - повторил разведчик. - Но мы  можем  проскользнуть  в
форт двумя способами.
   - Скажите скорее как - ведь время не ждет.
   - Первый способ следующий: девушки должны сойти с лошадей и отпустить
животных на волю. Мы пошлем вперед могикан, и  тогда  нам,  может  быть,
удастся пробиться через линию неприятельских часовых и войти в  форт  по
телам убитых французов...
   - Нет-нет! - прервал его Хейворд. - Солдат еще мог бы прорваться  та-
ким образом, но с нашими спутницами об этом нельзя и думать.
   - Действительно, это был бы слишком кровавый и тернистый путь для  их
ног, - согласился разведчик, - однако из уважения к собственному мужест-
ву я считал себя обязанным упомянуть о нем. Значит, нам придется  повер-
нуть и миновать линию французских укреплений, потом сделать крутой пово-
рот к западу и войти в горы. Там я скрою вас так, что проклятые наемники
Монкальма в течение многих месяцев не отыщут наших следов.
   - Пусть так и будет, и чем скорее, тем лучше.
   Дальнейших  рассуждений  не  потребовалось.  Соколиный  Глаз   сказал
только: "Идите за мною" - и двинулся обратно по тому пути, который  при-
вел путников к такому опасному положению.
   Они были осторожны, их ноги ступали бесшумно: ведь каждую минуту  они
могли встретить патруль или пикет французов, залегший в засаде.
   Снова миновав пруд, Хейворд и  разведчик  искоса  посмотрели  на  его
страшные, унылые воды. Напрасно их взгляд отыскивал тело того,  кто  не-
давно расхаживал по молчаливым берегам; только слабая рябь доказала  им,
что вода еще не совсем улеглась после кровавого дела.
   Соколиный Глаз изменил направление и пошел к горам, составлявшим  за-
падную границу узкой низменности; теперь он быстрыми  шагами  вел  своих
спутников, стараясь держаться в тени высоких зубчатых вершин. Путь  сде-
лался труднее: приходилось идти по неровной почве, покрытой камнями, пе-
ресеченной рвами, и маленький отряд стал двигаться  медленнее.  С  обеих
сторон высились обнаженные черные горы, внушая путникам  сознание  безо-
пасности. Наконец отряд начал медленно подниматься  по  крутой  дорожке,
извивавшейся между камнями и редкими деревьями.
   По мере того как путники поднимались в гору, густой туман, обыкновен-
но предшествующий появлению дневного света,  начал  рассеиваться.  Выйдя
из-под ветвей чахлых деревьев, цеплявшихся за обнаженные склоны  гор,  и
ступив на плоскую мшистую скалу, путники увидели,  что  заря  занималась
над вершинами зеленых сосен, покрывавших гору на противоположном  берегу
Хорикэна.
   Разведчик предложил Коре и Алисе сойти с лошадей, разнуздал нарраган-
зетов, снял с усталых животных седла и предоставил  им  отыскивать  себе
скудную пищу - щипать листья кустов и тощую траву.
   - Идите, - сказал он коням, - постарайтесь отыскать  себе  пропитание
там, где вам его даст природа, да смотрите не попадитесь в  зубы  хищных
волков, которые бродят в этих горах!
   - Но разве нам больше не нужны лошади? - спросил Хейворд.
   - Смотрите и судите сами, - сказал разведчик,  подходя  к  восточному
краю горы и знаком предлагая всем последовать его  примеру.  -  Если  бы
можно было так же отчетливо видеть сердца людей, как лагерь Монкальма  с
этого места, мало бы осталось лицемеров и хитрость  мингов  потеряла  бы
силу.
   Подойдя к обрыву, путники сразу оценили, насколько  были  справедливы
слова разведчика, и поняли, почему привел он их на вершину этой горы.
   Она поднималась примерно на тысячу футов и представляла собой высокий
конус, один из отрогов горной цепи, которая на много  миль  тянулась  по
западному берегу озера, встречаясь с другими громадами по ту сторону Хо-
рикэна. Вся южная часть Хорикэна лежала теперь перед  путниками  как  на
ладони.
   На самом берегу озера, ближе к его западному краю, виднелись  длинные
земляные валы и низкие строения  крепости  Уильям-Генри.  Волны  омывали
фундамент двух невысоких бастионов, а глубокий ров и большое болото  ох-
раняли остальные стороны и углы форта. Вокруг укреплений лес был  выруб-
лен, но все остальные части пейзажа природа окутала зеленым покровом, за
исключением тех мест, где прозрачные воды ласкали глаз или грозные скалы
поднимали свои обнаженные головы.
   Под крепостной линией стояли часовые; за стенами путники увидели сол-
дат, еще дремавших после бессонной ночи. На юговостоке, в непосредствен-
ном соседстве с фортом, простирался защищенный траншеями лагерь; он  был
расположен на скалистой возвышенности, которая представляла гораздо  бо-
лее удобное место для крепости. Соколиный Глаз  указал  своим  спутникам
тот отряд, который покинул форт Гудзон одновременно с майором.
   Немного южнее из леса поднимались темные клубы дыма; повидимому,  там
засели значительные силы врага.
   Однако молодого офицера больше всего занимало то, что он видел на за-
падном берегу озера. На полосе земли, которая ему казалась слишком узкой
для большого отряда, но, в сущности,  занимала  несколько  сотен  ярдов,
простираясь от Хорикэна в сторону подножия гор, белели палатки  большого
лагеря.
   Батареи выдвинулись вперед, и как раз в то время, когда путники смот-
рели на эту картину, расстилавшуюся, как карта, под  их  ногами,  грохот
артиллерии долетел из долины и пронесся вдоль восточных гор, пробуждая в
скалах громовые отклики.
   - Утренние лучи только что коснулись их там, внизу, - спокойно и  как
бы в раздумье сказал разведчик, - и часовые  вздумали  разбудить  спящих
звуком пушки. Мы опоздали на несколько часов! Монкальм уже наполнил леса
своими проклятыми ирокезами.
   - Действительно, крепость обложена, -  ответил  Дункан.  -  Но  разве
нельзя придумать способ пробраться в форт? Лучше попасть в плен в стенах
форта, чем снова очутиться в руках индейцев.
   - Посмотрите! - воскликнул разведчик, невольно заставив Кору обратить
внимание на ту часть форта, в которой стоял дом ее отца. - Смотрите, как
от выстрела полетели камни комендантского дома!  Французы  разрушат  его
быстрее, чем он был построен, хотя здание прочно и стены его толсты.
   - Хейворд, мне невыносимо тяжело, что мой отец находится в  опасности
и я не могу разделить ее! - с волнением сказала бесстрашная Кора. - Пой-
демте к Монкальму, попросим его дать мне пропуск. Он не осмелится  отка-
зать в этой милости дочери.
   - Вряд ли вы подойдете к шатру француза, сохранив волосы на голове, -
откровенно сказал разведчик. - Вот если бы у меня была хоть одна из  ты-
сячи лодок, которые без пользы стоят там, вдоль берега, мы еще могли  бы
пробраться в неприятельский лагерь. Но смотрите, скоро стрельба  прекра-
тится: надвигается туман, который превратит день в ночь  и  сделает  ин-
дейскую стрелу опаснее превосходнейшей пушки. Если вы достаточно сильны,
чтобы идти вслед за мной, я двинусь вперед: ведь я жажду  войти  в  форт
Уильям-Генри хотя бы ради того, чтобы рассеять этих собак мингов,  кото-
рые, как я вижу, прячутся на опушке березового перелеска.
   - Да, мы чувствуем себя достаточно сильными, - твердо сказала Кора, -
и готовы встретиться с любой опасностью.
   Разведчик повернулся к ней с улыбкой сердечного одобрения и ответил:
   - Откровенно говоря, я хотел бы, чтобы у меня была тысяча  мужествен-
ных молодцов, которые так же мало  боялись  бы  смерти,  как  вы.  Тогда
меньше чем через неделю я оттеснил бы французов в их  берлогу...  Но,  -
прибавил Соколиный Глаз, поворачиваясь к остальным  спутникам,  -  туман
движется так быстро, что мы едва-едва успеем захватить его в  равнине  и
скрыться в его клубах. Помните же, если  со  мной  случится  что-нибудь,
держитесь так, чтобы ветер обвевал вашу левую щеку, а еще лучше -  идите
вслед за могиканами: ни днем, ни ночью они не собьются с дороги.
   Махнув рукой своим товарищам, разведчик осторожными шагами стал спус-
каться с крутого склона. Хейворд поддерживал сестер, и вскоре все очути-
лись недалеко от подножия горы, на которую они недавно взбирались с  та-
ким трудом.
   Следуя направлению, выбранному Соколиным  Глазом,  путники  сошли  на
равнину против западных ворот форта Уильям-Генри. Крепость была теперь в
полумиле; густой туман скрывал путников от глаз неприятеля.  Однако  тут
им пришлось остановиться и выждать, чтобы дымка тумана одела своим влаж-
ным покровом  вражеский  лагерь.  Пользуясь  остановкой,  могикане  выс-
кользнули из лесной чащи и стали осматривать окружающую местность.  Раз-
ведчик шел на небольшом расстоянии от них.
   Через несколько мгновений Соколиный Глаз вернулся  с  раскрасневшимся
от досады лицом.
   - Хитрый француз поставил пикет как раз на нашем пути, - сказал он. -
Тут и краснокожие и белые, и в этом тумане мы с таким же  успехом  можем
попасть в руки врагов, как и миновать их.
   - Нельзя ли, сделав крюк, обойти пикет,  а  когда  опасность  минует,
вернуться на тропинку? - спросил Хейворд.
   - Но разве можно, покинув в тумане раз выбранное направление, с  уве-
ренностью сказать, когда и в какую минуту снова отыщешь свою дорогу? Ту-
маны Хорикэна - не то, что дым трубки мира или дым, который  вьется  над
кострами, разложенными для защиты от москитов...
   Не успел он договорить, как послышался грохот пушки; снаряд  пронесся
через чащу, ударил в дерево и, отскочив от его ствола, упал на землю.
   Вслед за страшным предвестником мгновенно показались  индейцы.  Ункас
заговорил на делаварском наречии.
   - Может быть, и так, мальчик, - пробормотал разведчик, когда  молодой
могиканин замолчал. - Идемте же, туман надвигается!
   - Нет, стойте! - крикнул Хейворд. - Сначала объясните: на что вы  на-
деетесь?
   - Объяснить наши планы нетрудно, и знайте, что у нас мало надежды  на
успех. Однако все же лучше иметь какуюнибудь надежду. Ядро,  которое  вы
видите, - прибавил Соколиный Глаз, отталкивая ногой безвредный снаряд, -
по дороге из укрепления взрыло землю, и нам придется отыскать  проделан-
ную им борозду, если все другие признаки  пути  исчезнут...  Теперь  до-
вольно слов, идите за мной, не то туман может рассеяться, и в таком слу-
чае мы, стоя между друзьями  и  врагами,  попадем  под  их  перекрестный
огонь.
   Хейворд понял, что наступила действительно критическая минута,  когда
нужно действовать, а не говорить. Он стал между сестрами и быстро повлек
их вперед, не спуская глаз со смутно рисовавшейся в тумане  фигуры  раз-
ведчика. Вскоре выяснилось, что Соколиный Глаз нисколько не  преувеличи-
вал густоты тумана: меньше чем через двадцать ярдов  их  окружили  такие
густые клубы, что они с трудом видели друг друга.
   Путники сделали небольшой крюк в левую сторону, потом повернули  нап-
раво. Хейворд полагал уже, что они прошли половину  расстояния,  которое
отделяло их от дружественного укрепления, но вдруг, по-видимому, футах в
двадцати от них, раздался резкий оклик по-французски:
   - Кто идет?
   - Вперед! - шепнул разведчик, поворачивая влево.
   В эту минуту с десяток голосов повторило этот же вопрос, и  в  каждом
слышалась угроза.
   - Это я! - крикнул по-французски Дункан и скорее повлек, чем повел за
собой, своих спутниц.
   - Глупец! Кто "я"?
   - Друг Франции.
   - А мне кажется, ты больше похож на врага Франции. Стой, не то,  кля-
нусь, я превращу тебя в друга дьявола!.. Стреляйте, товарищи! Пли!
   Приказание было немедленно исполнено: выстрелы пятидесяти  ружей  ра-
зорвали туман. К счастью, цель была неясна, и пули пролетели мимо; одна-
ко они пролетели так близко от беглецов, что неопытному слуху  Давида  и
девушек показалось, будто они прожужжали в нескольких дюймах от их ушей.
   Снова послышались окрики, и Хейворд ясно расслышал слова  приказа  не
только продолжать стрелять, но и организовать погоню. Когда он объяснил,
что означали крики врагов, Соколиный Глаз остановился и,  быстро  приняв
решение, твердо произнес:
   - Выстрелим в них все сразу. Они подумают, что наши сделали  вылазку,
и отступят или же остановятся, выжидая подкрепления.
   Этот прекрасно задуманный план  не  удался.  Едва  французы  услышали
выстрелы, вся равнина ожила, ружья защелкали на всем ее протяжении -  от
берегов озера и до самой отдаленной опушки леса.
   - Мы привлечем на себя весь отряд! - воскликнул Дункан. -  Друг  мой,
ведите нас вперед, к форту, если вам дорога собственная жизнь и наша!
   Разведчик был бы рад исполнить его желание, но он и сам не  знал  те-
перь, в какой стороне находится форт; напрасно поворачивал он к  ветерку
то одну свою щеку, то другую: они обе ощущали одинаковую прохладу. В эту
затруднительную минуту Ункас натолкнулся на борозду,  прорытую  пушечным
ядром.
   - Пустите меня вперед, - сказал Соколиный Глаз, пригляделся к направ-
лению борозды и быстро двинулся по ней.
   Крики, проклятия, ружейные выстрелы сливались воедино  и  звучали  со
всех сторон. Но вдруг сильная вспышка света прорезала густой туман,  пу-
шечные выстрелы загремели над долиной, и их грохот отдался в горах и пе-
щерах.
   - Это из форта! - крикнул, обернувшись, Соколиный Глаз. - А  мы,  как
дураки, бежали к лесу, прямо под нож макуасов!
   Выяснив свою ошибку, маленький отряд тотчас же постарался  наверстать
потерянное время; путники напрягали все свои силы. Дункан охотно поручил
Ункасу поддерживать Кору, которая с радостью приняла помощь молодого мо-
гиканина. Было ясно, что за беглецами гнались разгоряченные  преследова-
нием солдаты, и каждое мгновение им грозили плен или гибель.
   - Не давать пощады! - по-французски крикнул один из  преследователей,
казалось направлявший действия остальных.
   - Держитесь! Готовьтесь, мои храбрецы шестидесятого полка! - внезапно
раздался голос сверху. - Сначала разглядите врага. Стрелять вниз,  когда
я отдам команду.
   - Отец, отец! - донесся из тумана пронзительный крик. - Это я, Алиса,
твоя Эльси! Пощади, спаси нас!
   - Стой! - прозвучал прежний голос с такой тревогой и силой,  что  его
звуки достигли леса и отдались эхом. - Это она! Господь вернул мне  моих
детей! Откройте ворота! Вперед, мои молодцы! Не спускайте курков,  чтобы
не убить моих овечек! Отбейте французов штыками...
   Дункан услышал скрип ржавых петель; он бросился на этот звук  и  уви-
дел, что из ворот крепости выходят воины в темнокрасных мундирах. Он уз-
нал солдат своего собственного батальона и, став  во  главе  их,  вскоре
заставил врагов отступить.
   На мгновение дрожащие Кора и Алиса остановились:  они  были  поражены
неожиданным бегством Дункана и не могли понять, почему  он  покинул  их.
Но, раньше чем девушки успели заговорить или хотя бы собраться с  мысля-
ми, из клубов густого тумана внезапно появился высокий  статный  офицер,
чьи волосы поседели от долгих лет военной службы. Он прижал Кору и Алису
к своей груди, и жгучие слезы потекли по его бледным морщинистым щекам.
   - Благодарю тебя, господи! Пусть теперь надвинется какая угодно опас-
ность - твой слуга готов встретить ее! - громко  воскликнул  он  с  шот-
ландским акцентом.


   Глава XV
   Тогда пойдем, чтоб выслушать посла,
   Хоть я заранее сказать могу,
   Куда клониться будет речь француза.
   Шекспир. "Генрих V"

   Французы наступали с такими силами, которым Мунро не мог успешно соп-
ротивляться. Казалось, отряд Вебба спокойно дремал на берегах Гудзона  и
комендант форта Эдвард совершенно позабыл о тяжелом положении своих соо-
течественников. Индейцы, союзники французов, по приказанию Монкальма на-
полнили все леса и перелески; их военные крики раздавались в  британском
лагере, заставляя леденеть кровь в сердцах людей.
   Воодушевленный примером своих начальников, гарнизон  форта,  несмотря
на все лишения, опасности блокады, собрал все свое мужество и держался с
упорством, делавшим честь суровому характеру их командира.
   Казалось, Монкальм удовлетворился тем, что трудный, утомительный  пе-
реход по пустынным лесам был завершен. Несмотря на свой большой  военный
опыт, он не попытался захватить близлежащие горы, с которых он совершен-
но безнаказанно мог бы разгромить осажденных.
   Странное презрение к возвышенностям - вернее, боязнь трудных подъемов
- можно было бы назвать главнейшей слабостью  ведения  военных  действий
того периода. Эта ошибка была порождена привычкой к несложной  борьбе  с
индейцами, во время которой редко  возводились  крепости  и  почти  без-
действовала артиллерия.
   На пятый день осады и на четвертый своего пребывания в крепости майор
Хейворд воспользовался переговорами, завязавшимися с неприятелем, и под-
нялся на стену одного из бастионов, чтобы подышать свежим воздухом,  ко-
торый веял от озера; кроме того, он хотел посмотреть, намного ли продви-
нулся противник. Хейворд был один, если  не  считать  часового,  который
расхаживал взад и вперед по валу. Стоял восхитительный, спокойный вечер;
от прозрачных вод озера несся свежий, мягкий ветерок. Можно  было  поду-
мать, что вместе с окончанием грохота орудий и свиста ядер сама  природа
пожелала показаться в своем самом кротком и привлекательном виде. Солнце
обливало землю светом заходящих лучей, но уже без тягостного зноя, кото-
рый составляет особенность местного климата в летние месяцы. Одетые све-
ж