а  Лютера  от  меланхолии.  И
наконец, жаркое солнце, легкий  ветерок  и  благожелательность  местного
населения положили конец его нервному  возбуждению,  так  что  он  начал
время от времени улыбаться незнакомкам,  перебрасываться  парой  слов  с
барменом и попивать коктейли, поздно ночью лежа на пляже и чувствуя, как
дующий из темноты ветерок уносит прочь его кошмары. Он собирался  уехать
отсюда через несколько дней. Куда именно, Лютер точно не знал.
   Мелькание  переключаемых   телеканалов   закончилось   на   программе
Си-Эн-Эн, и  Лютер,  подобно  измотанной  рыбе,  попавшейся  на  крючок,
почувствовал, что его вновь  уносит  туда,  откуда  он  пытался  бежать,
потратив несколько тысяч долларов и пролетев несколько тысяч миль.
 
*** 
 
   Рассел выбралась из постели и, пройдя к комоду, взяла пачку сигарет.
   - Курением ты сокращаешь себе жизнь. - Коллин устроился поудобнее и с
наслаждением наблюдал, как она, нагая, передвигается по спальне.
   - Я и так сокращаю ее на этой работе. - Она закурила,  несколько  раз
глубоко затянулась, выпустила дым и снова забралась в постель,  усевшись
спиной к Коллину и удовлетворенно улыбнувшись, когда он обнял ее  своими
сильными руками.
   - Пресс-конференция прошла хорошо, как ты думаешь? - Она чувствовала,
что он размышляет над ответом. Он был таким открытым. Без солнцезащитных
очков они все открыты, подумала она.
   - Пока они не выяснили, что на самом деле случилось.
   Она повернулась к нему и провела пальцем по его шее  и  груди.  Грудь
Ричмонда была волосатой, некоторые из волос  поседели  и  завивались  на
концах. Грудь Коллина была нежной, как щека младенца, но под  кожей  она
ощущала мощные мускулы. Он мог сломать ей шею легким движением руки.  На
мгновение Рассел представила себе, что бы она при этом почувствовала.
   - Ты знаешь, у нас проблема. Коллин едва не расхохотался.
   - Да, где-то  прячется  парень,  у  которого  есть  нож,  на  котором
отпечатки и кровь президента и мертвой женщины. Я бы сказал, это большая
проблема.
   - Как ты думаешь, почему он до сих пор  не  объявился?  Коллин  пожал
плечами. На месте этого парня он тоже бы исчез. Взял бы деньги и смылся.
Миллионы долларов. При всей своей порядочности, что бы он сделал с такой
суммой? Тоже исчез бы. На время. Он посмотрел на нее. При таких  деньгах
снизошла бы она до того, чтобы отправиться с ним? Затем  он  вернулся  в
мыслях к главной теме их разговора.  Возможно,  тот  парень  был  членом
политической партии  президента,  может,  голосовал  за  него.  В  любом
случае, лучше не искать на свою голову подобных неприятностей.
   - Вероятно, боится, - наконец, ответил он.
   - Есть способы сделать это анонимно.
   - Может быть, парень не искушен в таких делах. А может,  не  видит  в
этом выгоды. А может, выжидает время. Наблюдает  за  развитием  событий.
Если он собирается объявиться, то, вероятно, мы вскоре об этом узнаем.
   Она села в постели.
   - Тим, меня это серьезно беспокоит. - Тревожные интонации в ее голосе
заставили его тоже сесть. - Я решила оставить нож для вскрытия конвертов
в том виде, в каком он был. Если бы президент узнал... -  Она  взглянула
на него.
   Он по ее глазам понял, что она хочет сказать, и успокаивающе погладил
ее по щеке.
   - От меня он не узнает.
   Она улыбнулась.
   - Я знаю, Тим, я верю в это. Но если  он,  этот  человек,  попытается
самостоятельно связаться с президентом? Коллин недоумевал.
   - Зачем ему это?
   Рассел передвинулась на край кровати и свесила ноги.  Коллин  впервые
заметил маленькую овальную родинку размером с половину пенни у основания
ее шеи. Затем он увидел, что она дрожит, хотя в комнате было тепло.
   - Зачем ему это, Глория? - Он придвинулся к ней поближе.
   - Тебе приходило в голову, - она будто разговаривала со стеной, - что
этот нож для вскрытия конвертов - один из самых ценных предметов в мире?
- Она повернулась к нему и потрепала его волосы,  улыбнувшись  при  виде
того, как недоуменное выражение на его лице медленно сменяется догадкой.
   - Шантаж?
   Она кивнула.
   - Но как можно шантажировать президента? Она поднялась, набросила  на
плечи просторный халат и наполнила бокал из  уже  наполовину  опустевшей
бутылки.
   - Президентский пост не защищает от попыток шантажа,  Тим.  Черт,  ты
просто можешь больше потерять... или обрести.
   Она села на диван и отпила из бокала; вино  согревало  и  успокаивало
ее. В последнее время она пила больше, чем обычно. Это не отражалось  на
ее работе, но ей придется последить за собой, особенно в это критическое
время. Но она решила, что последит за собой завтра. Сегодня, когда у нее
на плечах лежит груз  потенциальной  политической  катастрофы,  а  в  ее
постели - молодой красавец, она будет пить. Она чувствовала себя лет  на
пятнадцать моложе. С каждой минутой, проведенной с ним, она  чувствовала
себя все более и более красивой. Она не забудет о своей главной цели, но
кто сказал, что ей нельзя наслаждаться жизнью?
   - Что ты хочешь, чтобы я сделал? - Коллин посмотрел на нее.
   Рассел ждала этого вопроса.  Ее  молодой,  красивый  агент  секретной
службы. Современный рыцарь, вроде того, о ком она читала в детстве.  Она
взглянула на него, держа в руке бокал. Другой рукой она  медленно  сняла
халат и бросила его на пол. Времени оставалось достаточно, особенно  для
тридцатисемилетней  женщины,  у  которой  никогда  не   было   серьезных
отношений с мужчиной. Времени достаточно для всего. Алкоголь притупил  у
нее чувство страха. И чувство осторожности. Все то, что ей требовалось в
изобилии. Но не сегодня.
   - Ты можешь кое-что для меня сделать. Но я скажу тебе об этом  утром.
- Она улыбнулась, легла на диван и протянула руку.
   Он покорно встал и подошел к ней. Через несколько мгновений слышались
лишь смешанные стоны и монотонное поскрипывание дивана.
 
*** 
 
   В половине квартала от дома Рассел в неприметном  "бонневилле"  своей
жены  сидел  Билл  Бертон,  держа  между  коленями   банку   диетической
"Кока-колы". Время от времени он смотрел  на  дом,  куда  в  ноль  часов
четырнадцать минут вошел его напарник и  где  он  мельком  увидел  главу
администрации  в  облачении,  не   подходящем   для   деловой   встречи.
Фотоаппаратом с длиннофокусным объективом  он  сделал  два  снимка  этой
сцены. Чтобы заполучить их в свои руки, Рассел, вероятно,  пошла  бы  на
убийство. Огни в доме зажигались  и  гасли,  постепенно  продвигаясь  от
комнаты к комнате, пока, достигнув  восточной  части  дома,  не  погасли
окончательно.
   Бертон  взглянул  на  потушенные  габаритные   огни   машины   своего
напарника.  Мальчик  совершил  ошибку,  приехав  сюда.  Это,   возможно,
предвещало конец карьеры как для него, так и для Рассел. Бертон мысленно
вернулся к событиям той ночи. Коллин  стремглав  бежит  обратно  в  дом.
Рассел бледнеет, как мел. Почему? Из-за суматохи Бертон забыл  спросить.
А затем они несутся по кукурузному полю за кем-то, кого  там  не  должно
было быть, но он там, черт возьми, был.
   Но Коллин возвращался в дом по какой-то причине. И Бертон решил,  что
пора выяснить,  что  это  за  причина.  У  него  было  смутное  ощущение
заговора, и это ощущение все более крепло.  Так  как  его  исключили  из
числа участников, он естественно  заключил,  что,  вероятно,  не  должен
выиграть от этого заговора. Он  ни  минуты  не  сомневался,  что  Рассел
интересуется не только тем, что находится в трусах его коллеги.  Она  не
такая, далеко не такая. Все, что бы  она  ни  делала,  она  делала  ради
какой-то цели, важной цели. Переспать с молодым  самцом  для  нее  ни  в
малейшей степени не может быть важной целью.
   Прошло еще два часа. Бертон посмотрел на часы и застыл, заметив,  как
Коллин открывает входную дверь, медленно идет по тропинке  и  садится  в
свою машину. Когда он проезжал мимо, Бертон  лег  на  сиденье,  чувствуя
себя слегка виноватым, что следит за коллегой-агентом.  Он  увидел,  как
замигал сигнал поворота: "форд" покидал район богатых.
   Бертон вновь посмотрел на дом. Там,  где,  вероятно,  была  гостиная,
зажегся свет.  Было  поздно,  но  хозяйка  дома,  очевидно,  по-прежнему
чувствовала себя бодрой. О ее выносливости в Белом доме ходили  легенды.
Интересно, в  постели  она  так  же  вынослива,  подумал  Бертон.  Двумя
минутами позже улица опустела. Свет в доме продолжал гореть.
   - Нет. Не думаю.
 
Глава 12 
 
   Самолет   приземлился   и   с   ревом    остановился    на    главной
взлетно-посадочной полосе аэропорта, резко повернул налево в  нескольких
сотнях ярдов от крошечного залива, из которого  многочисленные  любители
покататься на лодках вплывали в Потомак, и проследовал  к  выходу  номер
девять. Сотрудник  службы  безопасности  аэропорта  отвечал  на  вопросы
любознательных туристов, обвешанных фото-и видеокамерами, и  не  заметил
мужчину,  быстро  прошедшего  мимо  него.  Впрочем,  устанавливать   его
личность никто и не собирался.
   Лютер возвращался тем же маршрутом, что и приехал. Краткая  остановка
в Майами, а потом в Далласе.
   Он поймал такси и наблюдал за тем, как в час пик поток машин движется
на юг по Джордж Вашингтон  Паркуэй.  Усталые  пассажиры  спешили  домой.
Облака на небе опять предвещали дождь; ветер, дующий параллельно течению
Потомака,  лениво  шевелил  листья   на   усаженный   деревьями   улице.
Периодически в воздух взмывали самолеты, уходили влево и быстро исчезали
в облаках.
   Лютера  манила  еще  одна  битва.  Образы  разгневанного   президента
Ричмонда, ударяющего кулаком по трибуне во время своей  страстной  речи,
посвященной борьбе с  насилием,  и  стоящей  рядом  самодовольной  главы
администрации были теперь единственными предметами беспокойства  Лютера.
Старый, усталый и запуганный человек, ранее бежавший из  страны,  больше
не был усталым и запуганным. Гнетущее  чувство  вины  от  того,  что  он
позволил  убить  молодую  женщину,  сменилось   ненавистью   и   гневом,
наполнявшими теперь каждую клеточку его тела.  Если  ему  суждено  стать
чем-то вроде ангела мщения Кристины Салливан, он выполнит эту задачу  со
всей оставшейся у него энергией и изобретательностью.
   Лютер удобнее устроился на своем сиденье, достал из кармана пакетик с
крекером, полученный им в самолете, и подумал, так ли уж крепки нервы  у
главы администрации.
 
*** 
 
   Сет Фрэнк выглянул из  окна  машины.  Проведенные  им  лично  допросы
прислуги Уолтера Салливана выявили две любопытные вещи. Первая из них  -
деловое предприятие, перед которым теперь была припаркована его  машина,
а второй он займется  позже.  Вывеска  компании  "Метро  стимклинер"  на
длинном  сером  бетонном  здании,  расположенном   в   торговом   районе
Спрингфилда неподалеку от Белтуэй, извещала, что фирма действует с 1949.
Столь  длительная  история  не  имела  для  Фрэнка  никакого   значения.
Множество основанных много лет  назад  и  действующих  в  рамках  закона
организаций  теперь  занимаются  отмыванием  денег   для   китайской   и
американской мафий.  А  служба  уборки  квартир,  обслуживающая  богатых
домовладельцев,  давала  идеальную  возможность  для   изучения   систем
сигнализации,  обнаружения  мест  хранения  денег  и  драгоценностей   и
выявления распорядка жизни предполагаемых жертв и их прислуги. Фрэнк  не
знал, имеет ли он дело с одиночкой  или  с  целой  организацией.  Скорее
всего, он двигался в  направлении  тупика,  хотя  кто  знает...  В  трех
минутах езды отсюда  расположились  две  патрульные  машины.  На  всякий
случай. Фрэнк вышел из машины.
   - Там были Роджерс, Будизински и  Джером  Петтис.  Вот,  30  августа,
девять утра. Три этажа. Этот чертов дом оказался таким большим, что  три
парня трудились там целый день. - Джордж  Паттерсон  сверялся  с  книгой
регистрации заказов, пока Фрэнк осматривал неряшливый кабинет.
   - Я могу с ними поговорить?
   - С Петтисом можете. Двух других уже нет.
   - Уволились?
   Паттерсон кивнул.
   - Долго они работали у вас?
   Паттерсон полистал книгу учета кадров.
   - Джером у меня уже пять лет. Один из лучших работников. Роджерс  был
здесь около двух месяцев. Думаю, он куда-то переехал. Будизински работал
около месяца.
   - Недолго они задержались.
   - Черт, такая уж работенка. Тратишь на обучение  этих  парней  тысячу
баксов, а они смываются. Здесь карьеру не сделаешь. Это тяжелая, грязная
работа. А на зарплату на Ривьеру не съездишь.
   - У вас есть их адреса? - Фрэнк достал записную книжку.
   - Я же сказал, Роджерс переехал. С  Петтисом  можете  поговорить,  он
сегодня здесь.  Через  полчаса  выезжает  по  заказу.  Сейчас  загружает
машину.
   - Кто решает, какая команда занимается определенным домом?
   - Я.
   - Всегда?
   Паттерсон замялся.
   - Ну, у меня есть парни, которые специализируются на разных работах.
   - Кто специализируется на богатых районах?
   - Джером. Я же говорю, он - мой лучший работник.
   - А кто решал, какие два парня отправятся с ним?
   - Не знаю, бывает по-разному. Иногда берут тех, кто свободен.
   -   Вы   не   помните,   кто-либо   из   них   не   проявлял   особую
заинтересованность в посещении дома Салливана?
   Паттерсон покачал головой.
   - А Будизински? У вас есть его адрес? Паттерсон заглянул  в  записную
книжку с множеством закладок и написал что-то на листке бумаги.
   - Его последнее место жительства - в Арлингтоне. Не знаю,  может,  он
уже оттуда уехал.
   - Мне нужны их личные дела. Номера карточек социального  страхования,
даты рождения, прежние места работы, все, что есть.
   - Вам их даст Садли. Она сидит вон там.
   - Спасибо. У вас есть фотографии этих парней?
   Паттерсон взглянул на Фрэнка, как на сумасшедшего.
   - Шутите? Это же не ФБР.
   - Можете их описать? - терпеливо спросил Фрэнк.
   - У меня шестьдесят пять  работников,  а  уровень  текучки  -  больше
шестидесяти процентов. Обычно я не вижу парня после того, как он  принят
на работу. В любом случае, через некоторое время все они - на одно лицо.
Может, Петтис вспомнит.
   - Что еще, по вашему мнению, может быть полезным для меня?
   Паттерсон с сомнением покачал головой.
   - Думаете, один из них мог убить ту женщину?
   Фрэнк, встав, потянулся.
   - Не знаю. Как вы считаете?
   - Слушайте, у меня здесь всякие есть. Меня ничем не удивишь.
   Фрэнк повернулся, чтобы выйти, но затем вновь обратился к Паттерсону:
   - Кстати, мне понадобятся списки всех домов и  учреждений  Миддлтона,
которые за последние два года убирала ваша фирма.
   Паттерсон выпрыгнул из кресла.
   - За каким чертом?!
   - У вас есть списки?
   - Ну, есть.
   - Отлично, когда они будут готовы, дайте мне знать. Постарайтесь.
 
*** 
 
   Джером  Петтис  оказался  высоким,  худым,  как  скелет,   чернокожим
мужчиной лет тридцати двух, с  постоянно  торчащей  изо  рта  сигаретой.
Фрэнк с восхищением наблюдал,  как  он  расторопно  загружает  в  фургон
тяжелое  оборудование  для  уборки.  Согласно  надписи  на   его   синем
комбинезоне, он являлся старшим специалистом фирмы.  Он  не  смотрел  на
Фрэнка, так  как  полностью  сосредоточился  на  работе.  Вокруг  них  в
огромном гараже шла такая  же  работа  по  загрузке  белых  автомобилей.
Несколько человек уставились было на Фрэнка, но быстро вернулись к своим
делам.
   - Мистер Паттерсон сказал, что у тебя есть ко мне вопросы.
   Фрэнк встал рядом с бампером автомобиля.
   - Несколько вопросов есть. Ты работал  в  доме  Уолтера  Салливана  в
Миддлтоне 30 августа этого года?
   Петтис удивленно поднял брови.
   - В августе? Послушай, у меня каждый день примерно четыре  заказа.  Я
не запоминаю свои дома, там просто нечего запоминать.
   - На тот дом вы потратили целый день.  Большой  дом  в  Миддлтоне.  С
тобой были Роджерс и Будизински.
   Петтис улыбнулся.
   - Верно. Самый большой дом, который я когда-либо  видел,  а  я  видел
немало домов.
   Фрэнк улыбнулся в ответ.
   - Когда я его увидел, я подумал о том же.
   Петтис выпрямился и зажег погасшую сигарету.
   - С мебелью были проблемы. Нам  приходилось  всю  ее  передвигать,  а
кое-что было таким тяжелым... Сейчас такое уже и не производят.
   - Так ты был там  весь  день?  -  Фрэнк  пожалел,  что  задал  вопрос
подобным образом.
   Петтис  замер,  затянулся  своим  "Кэмелом"  и  прислонился  к  двери
грузовика.
   - Ас чего это полицейские интересуются уборкой домов?
   -  В  этом  доме  была  убита  женщина.  Видимо,  она  напоролась  на
взломщиков. Ты читаешь газеты?
   - Только о спорте. И ты считаешь, что я один из тех ублюдков?
   - Пока нет. Я лишь собираю информацию. Меня интересуют все, кто был в
последнее  время  около  этого  дома.  Может  быть,  вслед  за  тобой  я
переговорю с почтальоном.
   - Ты меня насмешил. Думаешь, я ее пришил?
   - Думаю, что если это  сделал  бы  ты,  у  тебя  хватило  бы  ума  не
сшиваться здесь и не ждать, когда я постучу в твою дверь. С  тобой  были
еще двое, что ты можешь о них рассказать?
   Петтис докурил сигарету и,  не  отвечая,  смотрел  на  Фрэнка.  Фрэнк
закрыл записную книжку.
   - Джером, тебе нужен адвокат?
   - Ты так считаешь?
   - Пока что нет, но  я  в  этом  деле  не  главный.  Петтис,  наконец,
посмотрел на бетонный пол, потушил сигарету и взглянул на Фрэнка.
   - Слушай, парень, я уже долго работаю у мистера Паттерсона. Я  каждый
день прихожу на работу, делаю свое дело, забираю  платежный  чек  и  иду
домой.
   - Тогда тебе не о чем беспокоиться.
   - Верно. Слушай, у меня было одно дельце. Давно. Ты можешь узнать  об
этом с помощью своих компьютеров за  пять  секунд.  Поэтому  я  не  буду
сидеть здесь и нести всякую чушь, ладно?
   - Ладно.
   - У меня четверо детей. Жены нет. Я не вламывался в тот дом и  ничего
не делал с той женщиной.
   - Я верю тебе, Джером. Меня больше интересуют Роджерс и Будизински.
   Петтис несколько секунд смотрел на следователя.
   - Давай прогуляемся.
   Они вышли из гаража и  направились  к  старому  "бьюику"  размером  с
теплоход, на котором было больше ржавчины,  чем  металла.  Петтис  залез
внутрь. Фрэнк последовал за ним.
   - У гаража большие уши, да?
   Фрэнк кивнул.
   - Брайан Роджерс. Мы называли его Слик. Отличный работник,  схватывал
все на лету.
   - Как он выглядел?
   - Белый парень, лет пятидесяти,  может,  старше.  Не  очень  высокий.
Разговорчивый. Работал усердно.
   - А Будизински?
   - Бадди. Здесь у всех есть клички. Я - Тон. От слова  "тонкий".  Тоже
белый парень, чуть выше Слика. И немного старше. Был сам по себе.  Делал
то, что ему сказано, и не больше того.
   - Кто занимался спальней хозяев?
   - Мы все. Нам пришлось поднять кровать и комод.  Каждая  вещь  весила
примерно полтонны. До сих пор спина болит.  -  Джером  протянул  руку  к
заднему сиденью и достал сверток. -  Сегодня  у  меня  не  было  времени
позавтракать, - объяснил он, доставая банан и яичный бисквит.
   Фрэнк чувствовал, что ему в спину упирается кусок металла, и  заерзал
на потертом сиденье. Салон провонял сигаретным дымом.
   - Кто-то из них оставался один в  спальне  хозяев  или  другом  месте
дома?
   - В доме все время кто-то был. Там работала уйма  народу.  Они  могли
подняться наверх сами. Я за ними не следил. Это не моя работа.
   - Кто решил, что Роджерс и Будизински будут работать с  тобой  в  тот
день?
   Джером немного помедлил.
   - Не помню, как-то не задумывался  об  этом.  Помню,  что  мы  начали
работать рано.  Может,  они  просто  первыми  туда  пришли.  Иногда  так
случается.
   - Значит, если они заранее знали, в какое  время  ты  собирался  туда
приехать, они могли прийти первыми и подождать тебя?
   - Да, думаю, могли. Слушай, нам нужны просто  работяги,  понимаешь  о
чем я? Чтобы заниматься этим дерьмом, не нужно быть нейрохирургом.
   - Когда ты их видел в последний раз?
   Джером наморщил лоб, откусив от банана.
   - Пару месяцев назад, может, больше. Первым ушел  Бадди,  не  сказав,
почему. К нам