английских  пивных,  - специализирующейся на сортах английского
пива,  а  также,как свидетельствовала моя кружка, на ирландском
портере.  Заведение  было переполнено, однако мне удалось найти
столик напротив  входа-не  потому,  что,  подобно людям Дикого
Запада,  не  люблю  сидеть  спиной  к  двери,  а чтобы сразу же
заметить  Мэгги или Белинду. Явилась Мэгги. Она подошла к моему
столику  и села. Ни зонт, ни платок не помешали дождю промочить
ее до нитки, вьющиеся ее волосы прилипли к щекам.
      - Все в порядке? - спросил я заботливо.
      - Если можно назвать порядком, когда промокаешь насквозь,
то  да. Подобное едкое замечание вовсе не было свойственно моей
Мэгги. Видимо, дождь и впрямь доконал ее.
      - А Белинда?
      - Тоже  придет. Думаю, она слишком беспокоится за вас,-
она  демонстративно  выждала,  пока  я сделаю долгий и вкусный
глоток портера. - Боится, что вы слишком рискуете.
      - Белинда-заботливая девочка.
      - Она еще молода.
      - Да, Мэгги.
      - И впечатлительна.
      - Да, Мэгги.
      - Я не хочу, чтобы ей было плохо, Поль...
      Услышав  такое,  я  подскочил, по крайней мере внутренне.
Она  никогда  не  говорила  мне "Поль", разве что наедине, да и
тогда  только  глубокая задумчивость или сильное волнение могли
заставить  ее  забыть  о  том, что  она  сама считала  нормой
поведения.  Фраза  эта прозвучала  так  неожиданно, что стоило
задуматься:  о чем, черт побери, они могли разговаривать между
собой? Я уже начинал жалеть, что не оставил их обеих дома и не
взял  вместо  них  двух доберманов. Доберман, во всяком случае,
коротко  и  ясно  управился бы с нашим спрятавшимся приятелем у
Моргенштерна и Муггенталера.
      - Я сказала... - начала Мэгги.
      - Слышал,  -  я отхлебнул портера.  - У тебя очень доброе
сердце,  Мэгги.  Она  кивнула - не в подтверждение моих слов, а
просто чтобы  показать,  что  удовлетворена  таким  ответом, и
поднесла к губам заказанный для нее шерри. Пора было приступать
к делу.
      - Где наша общая знакомая?
      - В церкви.
      - Что?! - я поперхнулся.
      - Поет гимны.
      - Боже мой! А Белинда?
      - Там же.
      - И тоже поет гимны?
      - Не знаю. Я туда не входила.
      - Возможно, Белинде тоже не следовало входить...
      - Разве есть место безопаснее церкви?
      - Это  правда.  Да,  ты права. -  Я  силился  сбросить
напряжение, но мне было не по себе.
      - Одна из нас должна была остаться.
      - Конечно.
      - Белинда  говорила,  что  вы, возможно, захотите узнать
название этой церкви.
      - С какой стати...- фраза осталась неоконченной. - Первая
Реформатская  церковь  Американского  Общества протестантов? -
Мэгги кивнула. Я отодвинул кресло и встал. - Теперь все понятно
Пошли!
      - Что?  И вы оставите этот прекрасный портер, который вам
так полезен?
      - Я  думаю о здоровье Белинды, а не о своем. Мы вышли.  И
только теперь мне пришло в голову, что название церкви ничего
не  говорит  Мэгги.  Вернувшись  в  отель, Белинда ничего ей не
рассказала,  не могла рассказать, потому что Мэгги спала. А я -
то  гадал,  о чем они могли разговаривать! Ни о чем. Либо Мэгги
попросту проговорилась о чем-то очень личном, либо я не слишком
сообразителен. Вероятно, и то, и другое.
      Дождь   нисколько   не   утих,  и,  когда  мы  шли  через
Рембрандтпленн мимо отеля "Шиллер", Мэгги начал бить озноб.
      - Глядите, - сказала она, - такси. Множество такси.
      - Не могу сказать, что в Амстердаме нет  ни одного такси,
не   находящегося   на  содержании  преступников,-ответил  я с
чувством,  - но в то же время не поставил бы на это даже пенса.
Впрочем, тут недалеко.
      Это  соответствовало  действительности  -  но  только  на
такси. Пешком же расстояние было довольно значительное. Но я и
не  собирался  идти  пешком.  Пройдя  Торбекплейн,  мы свернули
влево, потом вправо и снова влево, пока не вышли на Амстель.
      - Вы, как видно, неплохо знаете дорогу, майор?
      - Уже бывал тут.
      - Когда?
      - Не помню. Кажется, в прошлом году.
      - Как  это  - в прошлом году? - Мэгги знала,  либо ей так
казалось,  о  каждом  моем  шаге  за последние пять лет. И, как
всякий нормальный человек, не любила, когда ее обманывают.
      - Пожалуй, весной.
      - Два месяца?
      - Примерно.
      - Прошлой  весной  вы  два  месяца  провели  в Майами, -
произнесла она прокурорским тоном. - Так сказано в отчетах.
      - Ну, ты же знаешь, я путаюсь в датах.
      - Не знаю,  - прервала она меня. - А может, вы никогда до
сих пор не видели полковника де Графа и ван Гельдера?
      - Не видел.
      - Но...
      - Мне  не хотелось их беспокоить... - Я остановился перед
телефонной будкой. - Надо позвонить  в  несколько мест. Подожди
тут.
      - Нет! - Видно, атмосфера Амстердама могла деморализовать
кого угодно.
      Мэгги  становилась  такой же несносной, как Белинда. Но в
одном  была  права:  дождь  рушился  теперь  целыми потоками. Я
открыл дверь  и впустил ее перед собой в будку. Прежде всего я
позвонил  в  ближайшую фирму  по  найму такси, телефон которой
заранее разузнал. Затем стал набирать другой номер.
      - Не  знала, что  вы говорите по-голландски... - Мэгги не
скрывала удивления.
      - Наши  друзья  тоже не знают.  Поэтому мы можем получить
"чистого" таксиста.
      - Вы  действительно  никому  не доверяете,  - удивление
сменилось горечью.
      - Тебе, Мэгги, доверяю.
      - Нет,  мне  вы  тоже  не  доверяете.  Просто  не  хотите
забивать мне голову лишними проблемами.
      - Ты  преувеличиваешь, - скривился  я.  Но  тут  в трубке
отозвался   де  Граф. После  обычного  обмена  любезностями я
спросил:
      - Ну,  как  там  мои  бумажки?  Еще не удалось?  Спасибо,
полковник. я позвоню позже,- и повесил трубку.
      - Какие бумажки?-спросила Мэгги.
      - Те, которые я ему дал.
      - А откуда вы их взяли?.
      - Один тип дал мне их вчера.
      Мэгги  взглянула на  меня  с обычной своей покорностью и
ничего не сказала. Через несколько минут появилось такси. Я дал
водителю  адрес  в старом городе и, когда мы добрались, пошел с
Мэгги  узкой  улочкой до одного из каналов портового квартала и
остановился на углу.
      - Это?
      - Да.
      "Это"   было  маленькой  серой  церковью над  каналом, в
каких-нибудь пятидесяти ярдах от нас. На мой непрофессиональный
взгляд,   этому   старому,   рассыпающемуся   строению грозила
опасность  рухнуть  в  канал,  и если оно все же удерживалось в
вертикальном   положениии,   то  разве что  верой.  Квадратная
каменная  башня  церкви отклонилась от вертикали как минимум на
пять  футов,  а  маленькая  башенка  на  ее верхушке рискованно
покосилась  в  противоположном направлении. Первой Реформатской
церкви Американского  Общества  протестантов  было самое время
приступить к сбору пожертвований.
      Пожалуй, некоторым  прилегающим домам опасность рухнуть
грозила  еще больше - доказательством служило то, что по эту же
сторону  канала, за церковью, на большом пространстве велась их
разборка  и  огромный  башенный  кран  с самой большой стрелой,
какую  я  когда-либо  видел,  почти  исчезающей высоко в темном
небе, стоял посреди расчищенной площади, где уже шла работа.
      Мы  медленно пошли над каналом в сторону церкви. Уже были
ясно  слышны  орган  и громкое пение, звучавшие очень приятно,
спокойно  и  грустно;  музыка  плыла  над  потемневшими  водами
канала.
      - Служба,  верно, еще не закончилась, - сказал я. - Войди
туда...
      Я  запнулся,  наткнувшись взглядом на молодую блондинку в
белом плаще с пояском, как раз проходившую мимо.
      -  Эй! - Мой оклик прозвучал не слишком уверенно. Девушка
хорошо знала, что  делать,  когда  к ней пристает не знакомый
мужчина  на улице. Едва взглянув на меня, она бросилась бежать.
Но  далеко  не убежала  -  поскользнулась  на мокрых камнях, с
трудом удержав  равновесие,  и  уже через несколько шагов я ее
догнал.  Она  было  попыталась вырваться,  но тут же сдалась и
закинула  мне  руки  на  шею.  Мэгги  подошла  к  нам  с  самым
пуританским видом, на какой только была способна.
      - Старая знакомая, господин майор?
      - С нынешнего утра. Это Труди. Труди ван Гельдер.
      - А!   - Мэгги успокаивающе положила руку на ее плечо, но
Труди  не  обратила  на  нее внимание, только еще крепче обняла
меня  и  восторженно  поглядела  в  лицо  с  расстояния дюйма в
четыре.
      - Я люблю вас, - сообщила она. - Вы такой милый.
      - Да, я знаю, ты мне уже говорила...
      - Что делать?-спросила Мэггн.
      - Что  делать?  Надо  доставить ее домой. И я сам должен
отвезти ее туда: если посадить в такси одну, выскочит у первого
же светофора. Сто к одному, что старая карга, которая должна за
ней  смотреть, задремала,  а отец, верно, сейчас перетряхивает
весь город. Ему было бы дешевле купить цепь и ядро.
      Не  без  труда  я  расплел руки Труди и подтянул ее левый
рукав. Осмотрел  -  и взглянул  на  Мэгги, которая вытаращила
глаза, а  потом  прикусила  губу  при виде безобразных следов,
оставленных  шприцем. Опустив рукав, - Труди вместо того, чтобы
взорваться  плачем,  как  это  было  в последний раз, стояла и
хихикала,  словно  все это  было  ужасно забавно, - и осмотрел
другую руку. Потом опустил и второй рукав.
      - Ничего свежего.
      - То есть вы не видите ничего свежего, - поправила Мэгги.
      -  А  что  делать?  Приказать  ей  под  ледяным дождем,
исполнить  стриптиз  на  берегу  канала в такт органной музыке?
Подожди минутку...
      - Зачем?
      - Хочу поразмыслить.
      Пока  я  размышлял,  Мэгги стояла с выражением послушного
ожидания,   а Труди,  вцепившись   в   мою  руку,  влюбленно
вглядывалась в меня. Наконец, я спросил:
      - Никто тебя там не видел?
      - Насколько могу судить, нет.
      - А Белинду?
      - Разумеется  видели.   Но не так, чтобы потом ее узнать.
Там,  внутри, головы у всех покрыты. У Белинды на голове платок
и капюшон плаща, да и сидит она в тени. - Вытаскивай ее оттуда.
Дождись,  пока кончится служба, а потом иди за Астрид Лимэй. И
постарайся   запомнить  как  можно  больше  людей,  бывших  на
богослужении.
      Мэгги посмотрела на меня с сомнением;
      - Боюсь, это будет трудно.
      - Почему?
      - Они все похожи друг на друга.
      - То есть? Они что-китаянки?
      - Большинство  - монахини, с Библиями  и четками у пояса.
Волос их не видно - из-за длинных черных и белых накидок...
      - Мэгги...  -  я  с  трудом  притормозил.   - Я знаю, как
выглядят монахини.
      - Да,  но   есть еще  что-то.  Почти  все  они  молоды и
красивы... Некоторые очень красивы...
      - Ну,  для  того,  чтобы  стать  монахиней, необязательно
иметь  лицо  словно  после  автомобильной катастрофы. Позвони в
отель и дай номер, по которому тебя можно будет поймать. Пошли,
Труди. Домой.
      Она  потащилась  за мной весьма покорно, сперва пешком, а
потом  на такси, где все время держала меня за руку и оживленно
плела разные веселые глупости, словно малый ребенок, неожиданно
получивший  целую  кучу  забавных  развлечений. Перед домом ван
Гельдера я велел таксисту подождать.
      И  ван  Гельдер  и Герта, естественно, отругали Труди - с
резкостью  и  суровостью,  которые  обычно  маскируют  глубокое
облегчение.  После этого ее выпроводили из комнаты, вероятно, в
кровать.  Ван  Гельдер наполнил  два  стакана с  поспешностью
человека,   чувствующего   неодолимую потребность   выпить, и
предложил мне сесть. Я отказался.
      - Меня ждет такси.  Где в эту пору можно найти полковника
де  Графа?  Хотелось  бы  получить у него машину, лучше всего -
быстроходную.
      Ван Гельдер улыбнулся:
      - Все  вопросы  к  вам  оставляю при себе.  Полковника вы
найдете  в  его бюро. Он сегодня трудится допоздна. - Он поднял
свой стакан. - Тысячу раз спасибо. Я очень, очень беспокоился.
      - Вы подняли полицию на ее розыски?
      - Неофициально  -  он  снова  улыбнулся,  но криво. - Вы
знаете,  почему.  У  меня  есть несколько доверенных друзей. Но
Амстердам - девятисоттысячный город.
      - Вы не представляете, почему она очутилась так далеко от
дома?
      - Тут-то, по крайней мере, нет никакой тайны. Герта часто
водит ее туда... то есть в эту церковь... Все в Амстердаме, кто
родом  с  Хейлера,  ходят  туда. Это протестантская церковь, на
Хейлере  есть  такая  же.  Ну, может, не  столько  церковь, а
скорее торговое  помещение,  в  котором  по  воскресеньям идет
служба.  Герта возит  ее  и  туда.  Они  часто ездят на остров
вдвоем.  Эти  церкви  и еще парк Вондел - единственные прогулки
моей девочки.
      В  комнате  появилась  Герта, и ван Гельдер вопросительно
взглянул на нее. С миной, которая могла сойти за удовлетворение
на  ее оцепенелом  лице,  Герта  покачала головой и выкатилась
обратно.
      - Ну,  слава  богу, - ван Гельдер допил виски.  - Никаких
уколов.
      - На этот раз нет. -  Я тоже опустошил стакан, попрощался
и  вышел.  На  Марниксстраат  я  расплатился  с  таксистом. Ван
Гельдер  предупредил де Графа о моем приезде, так что полковник
ждал  меня.  Если  он  и  был только что занят, ничто на это не
указывало.  Как  обычно, он едва помещался в кресле, где сидел,
стол  перед  ним  был  пуст,  подбородок его удобно покоился на
сплетенных  пальцах.  Услышав, что открылась дверь, он оторвал
взор от неторопливого исследования бесконечности.
      - Надо  полагать,   у вас  началась  полоса  успехов?
-приветствовал он меня.
      - Совершенно ошибочное предположение.
      - Как?  Никакого  намека  на  широкую  дорогу,  ведущую к
последней развязке?
      - Одни слепые тупики.
      - Я слышал от инспектора, что речь идет о машине.
      - Очень был бы вам признателен.
      - А   нельзя   ли  полюбопытствовать,  для  чего она  вам
понадобилась?
      - Для  въезда в тупики. Но, в сущности, хочу вас попросить
не об этом.
      - Я так и думал.
      - Хотелось бы получить ордер на обыск.
      - Зачем?
      - Чтобы   произвести  обыск, - терпеливо  объяснил  я. -
Разумеется,  в присутствии  вашего  человека  или ваших людей,
чтобы все было честь по чести.
      - У кого? Где?
      - У  Моргенштерна  и  Муггенталера.   Магазин  сувениров.
Неподалеку от доков... не знаю адреса.
      - Слышал  о  них, - кивнул де Граф.  - Но не знаю ничего,
что ставило бы их под подозрение. А вы?
      - Тоже нет.
      - Так почему же они вас так заинтересовали?
      - Не имею понятия. Как раз и хочу узнать, почему они меня
так  интересуют.  Нынче  вечером  я  был  у  них,  - сказал я и
звякнул-связкой отмычек.
      - Вероятно,  вам известно, что использование таких орудий
незаконно, - изрек де Граф сурово. Я спрятал отмычки в карман.
      - Каких орудий?
      - Минутная галлюцинация,-любезно откликнулся дс Граф
      - Любопытно,  зачем  у  них замок с  часовым механизмом в
стальных дверях, ведущих в контору. И огромные запасы Библии. -
Я не упомянул ни о запахе гашиша, ни о человеке, прятавшемся за
куклами.   -   Но   больше  всего  меня  интересуют  списки  их
поставщиков. .
      - Ордер можно  устроить. Был бы предлог, - подытожил де
Граф.  - Я сам составлю вам компанию. Не сомневаюсь, что завтра
утром  вы удовлетворите свое любопытство во всех потребностям А
теперь о  машине.  У  ван Гельдера отличное предложение. Через
пару  минут  здесь  будет  полицейская машина с форсированным
мотором,  снабженная  всем, от рации до наручников, но с виду -
такси. Вы  понимаете, что вождение такси связано с некоторыми
проблемами?
      - Постараюсь  не  зарабатывать  слишком много на стороне.
Еще что-нибудь для меня есть?
      - Тоже через пару минут. Ваша машина доставит заодно некую
информацию и в бюро регистрации.
      Действительно,  очень  скоро  на столе де Графа появилась
папка. Он перелистал какие-то бумаги.
      - Астрид  Лимэй.  Имя  подлинное,  что, возможно, всего
удивительнее. Отец   голландец,   мать   гречанка.   Он   был
вице-консулом в  Афинах,  умер  несколько  лет  назад.  Место
жительства  матери  не известно.  Двадцать четыре года. Ничего
отрицательного о ней не известно, да и положительного немного.
Надо  сказать, ее  положение не совсем ясно. Работает в ночном
ресторане   "Новый   Бали"   живет   в  квартирке  поблизости.
Единственный  известный  нам  родственник-брат Георг. Двадцать
лет.  А!  Это  должно  вас  заинтересовать.  Георг провел шесть
месяцев в качестве гостя Ее Королевского Величества.
      - Наркотики?
      - Нападение   и   попытка   грабежа.   Похоже,  совсем
дилетантская  работа. Допустил одну ошибку-напал на детектива в
штатском.  Подозревается  в  наркомании - весьма правдоподобно,
что пытался добыть на это деньги. Больше ничего у нас нет, - он
взял другую бумагу. - Номер, который вы мне дали-МОО 144, - это
радиопозывные  бельгийского  каботажного парохода "Марианна" он
должен завтра прийти из  Бордо.  У  меня достаточно толковый
персонал, не правда ли?
      - Да. Когда приходит пароход?
      - В полдень. Обыщем?
      - Ничего не  найдем.  Большая  просьба: не приближайтесь
нему. А о двух других номерах есть какие-нибудь данные?
      - Ничего  -  ни о  910020,  ни о 2797, - он помолчал в
задумчивости.  -  А  это  не  может быть два раза 797? Вот так:
797797
      - Вы  же  сами  приказали нам идти за Астрид Лимэй. Мы не
могли ждать.
      - А  вам  не  приходило в  голову,  что некоторые могли
остаться на исповедь? Или что вы не ладах с арифметикой?
      Белинда гневно стиснула губы, но Мэгги положила ладонь ей
руку.
      - Это  не  повод  для  шуток,  господин майор. - И это
говорила  Мэгги!  -  Мы можем допустить ошибку, но это не повод
для шуток.
      Когда    Мэгги   говорила   таким   образом,   я  всегда
прислушивался.
      - Извини, Мэгги. И ты, Белинда. Когда такие трусы, как я,
впадают  в  панику, они отыгрываются на людях, которые не могут
ответить им тем же.
      Обе  немедленно  одарили меня той сладкой, сочувственной
улыбкой,  которая  в  обычных обстоятельствах довела бы меня до
бешенства, но в эту минуту показалась мне странно трогательной.
Вероятно,  этот  проклятый  грим  что-то  сделал с моей нервной
системой.
      - Одному богу известно, что я совершаю больше ошибок, чем
вы  обе,  -  сказал  я. Это было действительно так, и как раз в
этот  миг  я  совершал одну  из самых больших - потому что мне
следовало внимательно слушать их, а не болтать самому.
      - Что теперь? - спросила Белинда.
      - Да, что теперь делать? - добавила Мэгги.  Очевидно, мне
было даровано прощение.
      - Покрутитесь по  ночным  ресторанам в  округе.  Бог
свидетель,  недостатка в  них нет. Присмотритесь, не похож ли
кто-нибудь  из выступающих танцовщиц, из персонала, может, даже
из публики на кого-нибудь из виденных вами сегодня монашек.
      Белйнда поглядела на меня с недоверием:
      - Монахини в ночном ресторане?
      - А почему бы и нет? Епископы ведь ходят в...
      - Это не одно и то же...
      - Развлечение есть развлечение... - Сентенция не блистала
остроумием.- Особенно обратите внимание на тех, у кого платья с
длинным рукавом или перчатки по локти.
      - Почему?-спросила Белйнда.
      - Поработай  головой.  Где  бы  вы  таких  ни обнаружили,
постарайтесь  дознаться,  где  живут. И будьте у себя в отеле к
часу. Я к вам приду.
      - А вы что будете делать? - спросила Мэгги.
      Я медленно оглядел зал.
      - Тут есть еще несколько вещей, достойных изучения.
      - Могу  себе  представить,  - бросила Белинда.  Мэгги уже
открыла  рот,  чтобы  что-то сказать, однако это неизбежное для
Белинды  поучение пришлось отложить - из-за полных неудержимого
восхищения  "ахов"  и "охов", раздавшихся внезапно в ресторане.
Зрители едва не сорвались с мест. Измученная артистка разрешила
свою   дилемму  простым,   однако   изобретательным,  а  также
высокоэф