ность  внутри
себя есть объективное, ибо он всеобщность, которая также всецело определена;
напротив, мир, бывший ранее объективным, есть только еще  нечто  положенное,
нечто такое, что непосредственно определено разным образом, но  что,  будучи
определенным лишь непосредственно, внутри себя  лишено  единства  понятия  и
само ничтожно.
   Эта определенность, содержащаяся в понятии, равная ему  и  заключающая  в
себе  требование  единичной  внешней  действительности,  есть   благо.   Оно
выступает с достоинством чего-то абсолютного, ибо  оно  тотальность  понятия
внутри себя, объективное, имеющее в то же время форму свободного единства  и
субъективности. Эта идея выше идеи рассматриваемого [нами] познания, ибо она
обладает достоинством не только всеобщего, но и  просто  действительного.  -
Она побуждение, поскольку это действительное еще субъективно, полагает  само
себя, а не имеет в  то  же  время  формы  непосредственной  предпосылки;  ее
побуждение  реализовать  себя  состоит,  собственно  говоря,  в  том,  чтобы
сообщить себе не объективность, - ее она имеет в самой себе, -  а  лишь  эту
пустую форму непосредственности. - Деятельность цели направлена  поэтому  не
на себя, для принятия в себя некоторого данного определения и  для  усвоения
его, а скорее для полагания своего собственного определения и для  сообщения
себе  реальности  в  форме  внешней  действительности   посредством   снятия
определений внешнего мира. - Идея воли как то,  чтб  определяет  само  себя,
имеет для себя содержание внутри самой себя.  Правда,  это  содержание  есть
определенное  содержание  и  тем  самым  нечто  конечное   и   ограниченное;
самоопределение есть по существу своему обособление, так как рефлексия  воли
в себя как отрицательное единство вообще есть  также  единичность  в  смысле
исключения и предполагания  чего-то  иного.  Однако  особенность  содержания
[идеи воли] прежде всего бесконечна  благодаря  форме  понятия,  собственную
определенность  которого  составляет  содержание  и  которое  имеет  в   нем
отрицательное тождество себя с самим собой и тем самым не  только  некоторое
особенное,  но  и  свою  бесконечную  единичность.   Упомянутая   конечность
содержания в практической идее означает поэтому не что иное, как то, что она
прежде  всего   еще   неосуществленная   идея.   Понятие   есть   для   него
в-себе-и-для-себя-сущее; оно есть здесь идея в форме сущей  для  самой  себя
объективности; с одной стороны, субъективное поэтому уже не есть лишь  нечто
положенное, произвольное или случайное, а есть нечто абсолютное;
   но с другой стороны, эта форма существования - для-себя-бытие  -  еще  не
обладает и формой в-себе-бытия. То, что таким образом по форме  как  таковой
выступает как противоположность, выступает в форме понятия, рефлектированной
в  виде  простого  тождества,  т.  е.  в   содержании,   как   его   простая
определенность. В силу этого благо, хотя оно и значимо в себе  и  для  себя,
есть какая-то особенная цель,  которая,  однако,  не  должна  получить  свою
истинность лишь через реализацию, а уже сама по себе
   есть истинное.
   Само умозаключение непосредственной реализации не требует
   здесь более подробного изложения; оно  всецело  есть  лишь  рассмотренное
выше умозаключение внешней целесообразности;
   только содержание составляет различие. Во  внешней  целесообразности  как
формальной содержание было вообще неопределенным конечным содержанием; здесь
же оно, правда, также конечное содержание, но в то же  время,  как  таковое,
абсолютно значимое. Однако по отношению к заключению - к осуществленной цели
- возникает новое различие. Конечная цель в своей реализации достигает также
лишь средства; так как она в своем начале не есть еще  в  себе  и  для  себя
определенная цель, она и как осуществленная цель остается чем-то таким,  чтб
не есть в себе и для себя. Если же благо опять-таки  фиксируется  как  нечто
конечное и таково по существу своему, то и оно, несмотря на свою  внутреннюю
бесконечность, не может избежать судьбы конечного - судьбы, являющей себя во
многих формах. Осуществленное благо есть благо в силу того, чтб оно есть уже
в субъективной цели,  в  своей  идее;  осуществление  сообщает  ему  внешнее
наличное бытие; но так как это наличное бытие определено только как в себе и
для себя ничтожная внешность, то  благо  достигло  в  нем  лишь  случайного,
разрушимого наличного бытия, а не соответствующего его  идее  осуществления.
Далее, так как по  своему  содержанию  благо  есть  нечто  ограниченное,  то
имеется также различное благо; существующее благо подвержено  разрушению  не
только через внешнюю  случайность  и  через  зло,  но  и  через  коллизию  и
столкновение  в  сфере  самого  блага.  Со   стороны   предположенного   ему
объективного  мира,  в  предположении  которого  состоит  субъективность   и
конечность блага и который как нечто иное идет своим собственным путем, само
осуществление  блага  сталкивается  с  препятствиями   и   даже   становится
невозможным. Таким образом благо остается некоторым долженствованием; оно  б
себе и для себя; но  бытие  как  последняя,  абстрактная  непосредственность
остается  по  отношению  к  нему  определенным  также  как   небытие.   Идея
завершенного блага есть,  правда,  абсолютный  постулат,  но  не  более  чем
постулат, т. е. абсолютное, отягощенное определенностью субъективности.  Два
мира еще противоположны друг другу: один  мир  -  царство  субъективности  в
чистых просторах прозрачной мысли, другой  мир  -  царство  объективности  в
стихии  некоей   внешне   многообразной   действительности,   которая   есть
нераскрытое царство тьмы. Полное развитие неразрешенного противоречия -  той
абсолютной   цели,   которой   непреодолимо   противостоит    предел    этой
действительности, рассмотрено подробнее в "феноменологии духа".  -  Так  как
идея содержит внутри  себя  момент  совершенной  определенности,  то  другое
понятие, к которому относится понятие в ней, имеет в то  же  время  в  своей
субъективности момент некоторого объекта; поэтому идея приобретает здесь вид
самосознания и с этой стороны совпадает с его изображением.
   Но практической идее еще недостает момента самого сознания в  собственном
смысле, а именно того, чтобы момент действительности в понятии сам  по  себе
достиг определения внешнего бытия. - Этот недостаток можно  рассматривать  и
так, что практической идее еще не  хватает  момента  теоретической  идеи.  А
именно, в теоретической идее на стороне субъективного понятия,  созерцаемого
понятием внутри себя, находится лишь определение всеобщности; познание знает
себя лишь как постижение, как само по себе неопределенное тождество  понятия
с самим собой;
   наполнение, т. е. в себе и  для  себя  определенная  объективность,  есть
нечто ему данное, а истинно сущее - независимо  от  субъективного  полагания
наличная  действительность.  Наоборот,   практическая   идея   считает   эту
действительность (которая противостоит ей в то же  время  как  непреодолимый
предел) тем, чтб само по себе ничтожно и чтб должно получить  свое  истинное
определение и единственную ценность лишь через  благие  цели.  Поэтому  воля
лишь сама преграждает себе  путь  к  достижению  своей  цели  тем,  что  она
отделяет себя от познания и что внешняя действительность не получает для нее
формы истинно сущего;
   идея блага может поэтому найти свое дополнение единственно  лишь  в  идее
истинного.
   Но идея блага совершает этот переход через самое себя. В умозаключении, в
действовании, первая посылка - это непосредственное соотношение благой  цели
с той действительностью, которой эта цель овладевает и которую она во второй
посылке направляет как внешнее средство против внешней действительности. Для
субъективного   понятия   благо   объективно;   в   своем   наличном   бытии
действительность противостоит благу как непреодолимый предел, лишь поскольку
она еще имеет определение непосредственного наличного бытия,  а  не  чего-то
объективного в смысле в-себе-и-для-себя-бытия; она  скорее  либо  зло,  либо
нечто безразличное, лишь определимое, имеющее свою ценность не в самом себе.
Но это абстрактное бытие, противостоящее благу во второй посылке, уже  снято
самой  практической  идеей;   первая   посылка   ее   действования   -   это
непосредственная объективность понятия, согласно которой цель сообщает  себя
действительности  без  всякого  сопротивления   и   находится   в   простом,
тождественном соотношении с этой  действительностью.  Поскольку  необходимо,
следовательно, лишь свести воедино мысли ее двух  посылок.  К  тому,  чтб  в
первой  посылке  непосредственно   уже   совершено   объективным   понятием,
присоединяется во второй посылке  прежде  всего  лишь  полагание  его  через
опосредствование, стало быть, для  понятия.  И  подобно  тому  как  в  самом
отношении цели вообще осуществленная  цель  есть,  правда,  опять-таки  лишь
средство но и наоборот,  средство  есть  и  осуществленная  цель,  так  и  в
умозаключении блага вторая посылка непосредственно  уже  имеется  в  себе  в
первой посылке;  однако  этой  непосредственности  [здесь]  недостаточно,  и
вторая посылка уже постулируется для  первой:  осуществление  блага  вопреки
противостоящей ему другой действительности есть то опосредствование, которое
по  существу  своему  необходимо   для   непосредственного   соотношения   и
осуще-ствленности блага. Ибо это есть лишь  первое  отрицание  или  инобытие
понятия, такая объективность,  которая  была  бы  погруженность  понятия  во
внешность;  второе  отрицание  есть  снятие  этого   инобытия,   единственно
блогодаря   чему   непосредственное   осуществление   цели   и    становится
действительностью блага как для себя сущего понятия, поскольку  это  понятие
полагается здесь тождественным с самим собой, а не с чем-то иным,  и,  стало
быть, полагается единственно свободным. А если бы благая цель этим'  все  же
не была осуществлена, то это было бы возвратом понятия  к  той  позиции,  на
которой  понятие   находилось   до   своей   деятельности,   -   к   позиции
действительности, определенной как ничтожная и  все  же  предположенной  как
реальная; этот возврат становится прогрессом в дурную бесконечность и  имеет
свое основание единственно лишь в том, что при снятии указанной  абстрактной
реальности  это  снятие  столь  же  непосредственно   забывается,   или   же
забывается, что эта реальность скорее уже  предположена  как  сама  по  себе
ничтожная, не объективная  действительность.  Это  повторение  предполагания
неосуществленной цели после действительного  осуществления  цели  определяет
себя  поэтому   и   так:   субъективная   установка   объективного   понятия
воспроизводится и увековечивается, тем  самым  конечность  блага  и  по  его
содержанию, и по его форме представляется постоянной истиной, так же  как  и
его  осуществление  всегда  представляется  всецело  лишь  единичным,  а  не
всеобщим актом. - На деле же эта определенность сняла себя  в  осуществлении
блага, чтб еще ограничивает объективное понятие - это его собственный взгляд
на себя,  исчезающий  от  его  рефлектирования  по  поводу  того  чтб  такое
осуществление блага в себе; этим взглядом понятие лишь само себе преграждает
путь  и  должно  ввиду  этого  быть  направлено  не  на  некоторую   внешнюю
действительность, а на само себя.
   А именно, деятельность во второй посылке, производящая лишь одностороннее
для-себя-бытие, вследствие чего продукт представляется чем-то субъективным и
единичным, а  тем  самым  повторяется  здесь  первое  предполагание,  -  эта
деятельность есть поистине в такой же мере полагание в-себе-сущего тождества
объективного понятия и непосредственной действительности.  Определение  этой
действительности предполаганием заключается в том,  что  она  обладает  лишь
реальностью явления, сама по себе ничтожна и всецело определима  объективным
понятием. Так как внешняя  действительность  изменяется  через  деятельность
объективного понятия и ее определение тем самым снимается,  то  именно  этим
она  лишается  чисто  являющейся   реальности,   внешней   определимости   и
ничтожности, тем самым она полагается как в себе и для себя сущая. При  этом
вообще снимается указанное предполагание, а  именно  определение  блага  как
чисто субъективной и  по  своему  содержанию  ограниченной  цели,  снимается
необходимость реализовать эту цель лишь через  субъективную  деятельность  и
сама эта деятельность. В  самом  результате  опосредствование  снимает  само
себя; результат есть  непосредственность,  которая  есть  не  восстановление
предполагания, а скорее его снятость (Aufgehobensein). Тем самым идея в себе
и для себя  определенного  понятия  положена  уже  не  только  в  деятельном
субъекте, но точно  так  же  и  как  непосредственная  действительность,  и,
наоборот,  эта  действительность,  какова  она  в  познании,  положена   как
истинно-сущая объективность. Единичность субъекта, которой он  был  отягощен
из-за своего предполагания, исчезла вместе с этим  предполаганием;  субъект,
стало быть, выступает теперь  как  свободное,  всеобщее  тождество  с  самим
собой, для которого объективность понятия  есть  в  такой  же  мере  данная,
непосредственно для субъекта имеющаяся, в какой он знает себя как в  себе  и
для  себя  определенное  понятие.  Тем  самым  в  этом  результате  познание
восстановлено  и  соединено  с  практической  идеей;  найденная  в   наличии
действительность определена в то  же  время  как  осуществленная  абсолютная
цель, но не так, как в ищущем познании, только как объективный мир, лишенный
субъективности понятия, а как такой объективный мир, внутреннее основание  и
действительное устойчивое наличие  которого  есть  понятие.  Это  абсолютная
идея.
   Глава третья
   АБСОЛЮТНАЯ ИДЕЯ (DIE ABSOLUTE IDEE)
   Абсолютная  идея  есть,  как   оказалось,   тождество   теоретической   и
практической идей, каждая из которых, взятая отдельно,  еще  одностороння  и
имеет внутри себя самое идею лишь как искомое потустороннее и  недостигнутую
цель; поэтому каждая из них  есть  синтез  стремления,  настолько  же  имеет
внутри себя идею, насколько и не имеет ее, переходит от одного к другому, но
не сводит воедино этих двух мысленных моментов (beide Gedanken), а  остается
в их противоречии. Абсолютная идея как разумное  понятие,  которое  в  своей
реальности лишь сливается с самим  собой,  в  силу  этой  непосредственности
своего объективного тождества есть, с одной стороны, возврат  к  жизни',  но
она равным образом сняла эту форму своей непосредственности и  имеет  внутри
себя  наивысшую  противоположность.  Понятие  есть  не  только  душа,  но  и
свободное субъективное понятие, которое есть  для  себя  и  потому  обладает
личностью  (Personlichkeit),  -  есть  практическое,  в  себе  и  для   себя
определенное,  объективное  понятие,  которое   как   лицо   (Person)   есть
непроницаемая, неделимая (atome) субъективность, но  которое  точно  так  же
есть не исключающая единичность, а всеобщность и познание для себя и в своем
ином имеет предметом свою  собственную  объективность.  Все  остальное  есть
заблуждение,  смутность,   мнение,   стремление,   произвол   и   бренность;
единственно лишь абсолютная идея есть  бытие,  непреходящая  жизнь,  знающая
себя истина и вся истина.
   Она единственный предмет и содержание философии. Так как в ней содержится
любая определенность и ее сущность состоит в возвращении к себе  через  свое
самоопределение  или  обособление,  то  она  имеет  разные  формообразования
(Gestaltungen) и задача философии заключается в том, чтобы познать ее в них.
Природа и дух суть вообще различные способы представлять ее наличное  бытие;
искусство и религия - ее разные  способы  постигать  себя  и  сообщать  себе
соответствующее наличное бытие; философия  имеет  с  искусством  и  религией
одинаковое содержание и одинаковую цель, но она наивысший способ  постижения
абсолютной идеи, потому что ее способ  наивысший,  -  понятие.  Поэтому  она
объемлет собой эти формообразования реальной и идеальной  конечности,  равно
как и формообразования бесконечности и святости, и постигает их и самое себя
в понятиях. Выведение и познание этих отдельных  способов  есть  уже  задача
отдельных философских наук. Логическое в абсолютной идее может быть  названо
также одним  из  способов  ее  (постижения).  Но  если  "способ"  обозначает
некоторый особенный вид,  некоторую  определенность  формы,  то  логическое,
напротив, есть всеобщий способ, в котором  все  отдельные  способы  сняты  и
заключены. Логическая идея есть сама идея в своей чистой сущности, идея  как
такая, которая в простом  тождестве  заключена  в  свое  понятие  и  еще  не
выявлена в какой-нибудь определенности  формы  (in  das  Scheinen  in  einer
Formbestimintheit noch nicht eingetreten ist).
   Логика  поэтому  изображает  самодвижение  абсолютной   идеи   лишь   как
первоначальное слово, которое есть внешнее проявление, но такое, которое как
внешнее  непосредственно  вновь  исчезло,  в  то  время  как  идея  имеется;
следовательно, идея выступает лишь в этом самоопределении -  вслушиваться  в
себя; она имеется в сфере чистой мысли,  в  которой  различие  еще  не  есть
инобытие, а есть и остается совершенно прозрачным  для  себя.  -  Логическая
идея, стало быть, имеет своим содержанием  себя  как  бесконечную  форму,  -
форму,  составляющую  противоположность  содержанию   постольку,   поскольку
содержание есть возвратившееся в себя и снятое в тождестве определение формы
таким  образом,  что  это  конкретное  тождество   противостоит   тождеству,
развитому как форма; содержание имеет вид (Gestalt) чего-то иного и  данного
по отношению к форме, которая, как таковая, всецело находится в отношении  и
определенность которой  положена  в  то  же  время  как  видимость.  -  Сама
абсолютная идея,  точнее  говоря,  имеет  своим  содержанием  лишь  то,  что
определение  формы  есть  ее  собственная  завершенная  тотальность,  чистое
понятие. Определенность идеи  и  все  развертывание  этой  определенности  и
составили предмет науки логики; из этого развертывания сама абсолютная  идея
возникла для себя; для себя  же  она  оказалась  такой,  что  определенность
выступает не в виде содержания, а всецело как форма, и что  идея  тем  самым
выступает как всецело всеобщая идея. Следовательно, то, что предстоит  здесь
еще рассмотреть, это не какое-то содержание, как таковое, а всеобщность  его
формы, - т. е. метод.
   Метод может на первый взгляд  представляться  просто  способом  (Art  und
Weise) познания, и он в самом деле имеет природу  такового.  Но  способ  как
метод есть не только в себе и для себя определенная модальность бытия, но  в
качестве модальности познания положен как определенный понятием и как форма,
поскольку  она  душа  всякой  объективности   и   поскольку   всякое   иначе
определенное содержание имеет свою истину единственно  лишь  в  форме.  Если
содержание опять-таки принимается для метода как  данное  и  как  обладающее
специфической природой, то метод, как и  логическое  вообще,  есть  в  таком
определении чисто внешняя форма. Однако против  такого  [понимания  ]  можно
сослаться не только на основное понятие логического, но и [на то, что ]  все
развертывание  логического,  при  котором  выявились  все  виды  (Gestalten)
данного содержания и объектов, показало их переход и неистинность, и  вместо
того чтобы данный объект  мог  быть  основой,  к  которой  абсолютная  форма
относилась  бы  только  как  внешнее  и  случайное  определение,  эта  форма
оказалась, напротив,  абсолютной  основой  и  окончательной  истиной.  Метод
возник отсюда как само себя знающее понятие, имеющее  своим  предметом  себя
как столь же субъективное, сколь и объективное абсолютное и, стало быть, как
полное соответствие между понятием и  его  реальностью,  как  существ