чего между ними  устанавливается  математическое  равенство  -  соотношение,
которое  превращает  акт  умозаключения  в  совершенно  бессодержательное  и
тавтологическое образование  предложений.  -  В  предложении  "роза  красна"
предикат, согласно этому учению, означает не красный  цвет  вообще,  а  лишь
определенный красный цвет розы; в предложении "все христиане люди"  предикат
должен означать лишь тех  людей,  которые  суть  христиане;  из  него  и  из
предложения "евреи не христиане" следует заключение, которое не  расположило
к этому силлогистическому исчислению Мендельсона42: "Следовательно, евреи не
люди" (именно не те люди, которые суть христиане). - Плукэ считает, что  его
изобретение приносит следующую пользу: posse  etiam  rudes  mechanice  totam
logicam doceri, uti  pueri  arithmeticam  docentur,  ita  quidem,  ut  nulla
formidine in ratiociniis suis errandi torqueri, vel  fallaciis  circumveniri
possint, si in calculo non errant.43 - Это  указание,  что  невежд  можно  с
помощью исчисления механически научить всей логике, есть худшее из того, что
можно сказать о  каком-либо  изобретении,  касающемся  изложения  логической
науки. В. УМОЗАКЛЮЧЕНИЕ РЕФЛЕКСИИ (DER SCHLUSS DER REFLEXION)
   Движение качественного умозаключения сняло абстрактность его определений;
тем самым термин положен собой как  такой  определенностью,  сквозь  которую
просвечивает (scheint) и другая определенность. Кроме абстрактных терминов в
умозаключении имеется также их соотношение, и в заключении оно положено  как
опосредствованное и  необходимое;  поэтому  каждая  определенность  положена
поистине не как отдельная определенность сама по  себе,  а  как  соотношение
других определенностей, как конкретная определенность.
   Серединой  была   абстрактная   особенность,   сама   по   себе   простая
определенность, и была ею лишь  внешне  и  по  отношению  к  самостоятельным
крайним  [определениям].  Теперь  же  середина  положена   как   тотальность
определений; как такая она положенное  единство  крайних  [определений];  но
прежде всего это  единство  охватывающей  их  рефлексии;  это  такой  охват,
который, будучи первым  снятием  непосредственности  и  первым  соотнесением
определений, еще не есть абсолютное тождество понятия.
   Крайние определения суть определения суждения рефлексии:
   единичность в собственном смысле и всеобщность как определение отношения,
иначе говоря, рефлексия, охватывающая многообразное. Но  единичный  субъект,
как было  показано  при  рассмотрении  суждения  рефлексии,  содержит  кроме
принадлежащей  к  форме  простой  единичности   также   определенность   как
всеобщность, всецело рефлектированную в  себя,  как  предположенный,  т.  е.
здесь еще непосредственно принятый, род.
   Из этой определенности крайних членов, которая получается в ходе развития
определения суждения, вытекает ближайшее содержащее среднего члена,  который
важнее всего в умозаключении, так как он отличает умозаключение от суждения.
Средний член содержит 1) единичность, 2) но расширенную  до  всеобщности,  в
качестве всех (als Alle), и 3) лежащую в основании

   (zum Grunde liegende) всеобщность, всецело соединяющую собой  единичность
и абстрактную  всеобщность,  -  род.  -  Лишь  таким  образом  умозаключение
рефлексии приобретает собственную определенность формы, так как средний член
положен как тотальность определений; непосредственное умозаключение есть  по
сравнению с умозаключением рефлексии неопределенное умозаключение,  так  как
средний член [в нем] есть еще  только  абстрактная  особенность,  в  которой
моменты его понятия еще не положены. - Это  первое  умозаключение  рефлексии
можно назвать умозаключением общности (Der Allheit).
   а) Умозаключение общности (Der Schlufi der Allheit)
   1 Умозаключение общности есть совершенное рассудочное  умозаключение,  но
не более того. Что средний член не есть в  нем  абстрактная  особенность,  а
развит в своих моментах  и  потому  конкретен  -  это,  правда,  существенно
необходимо  для  понятия,  однако  форма  общности  объемлет  единичное   во
всеобщности вначале лишь внешне, и, наоборот, во всеобщности  она  сохраняет
единичное  все  еще  как  нечто  непосредственно  для  себя   наличествующее
(Bestehendes).  Отрицание  непосредственности   определений   которое   было
результатом умозаключения наличного бытия' есть лишь первое  отрицание,  еще
не отрицание отрицания или абсолютная рефлексия в себя. Поэтому в  основании
указанной всеобщности рефлексии,  охватывающей  отдельные  определения,  еще
лежат эти определения,  иначе  говоря,  общность  еще  не  есть  всеобщность
понятия, а есть внешняя всеобщность рефлексии.
   Умозаключение наличного бытия  было  потому  случайно,  что  его  средний
термин  как  единичная   определенность   конкретного   субъекта   допускает
неопределенное множество других такого же рода средних терминов, и тем самым
субъект  мог  быть  связан  с  неопределимым  множеством  других  и  даже  с
противоположными предикатами.  Но  так  как  теперь  средний  член  содержит
единичность и в силу этого сам конкретен, то он может связывать с  субъектом
лишь такой предикат,  который  присущ  субъекту  как  конкретному.  -  Если,
например, от среднего термина "зеленый" нужно было бы заключить, что картина
приятна, так как зеленое приятно для глаз, или что стихотворение,  здание  и
т. д. прекрасны, так как они обладают правильностью, то,  несмотря  на  это,
картина и т. д. могут быть отвратительны из-за других определений от которых
можно было бы заключать  к  предикату  "отвратительный".  Когда  же  средний
термин имеет определение общности, он содержит зеленое  и  правильность  как
нечто конкретное, которое именно поэтому не есть абстракция чего-то толь  ко
зеленого, только правильного и т. д.; с этим конкретным может соединить лишь
такие предикаты, которые согласуются с тотальностью конкретного.-В  суждении
"зеленое или правильное приятно" субъект есть лишь абстракция  зеленого  или
правильности; в предложении же "все  зеленое  или  все  правильное  приятно"
субъектом служат все действительные конкретные предметы, которые зелены  или
правильны и которые, следовательно, берутся как конкретные со  всеми  своими
свойствами, какими они обладают еще помимо зеленого цвета или правильности.
   2. Но это  рефлективное  совершенство  умозаключения  делает  его  именно
поэтому лишь иллюзией. Средний термин имеет  определенность:  "все"  (Alle);
этим "всем" непосредственно принадлежит в большей посылке предикат,  который
связывают с субъектом. Но "все"-это все единичные; следовательно, в  большей
посылке единичный субъект уже непосредственно имеет указанный предикат, а не
приобретает его  единственно  лишь  через  умозаключение.  -  Иначе  говоря,
субъект получает через заключение  предикат  как  следствие;  но  в  большей
посылке уже содержится это заключение; стало быть, большая посылка правильна
не сама по себе,  иначе  говоря,  она  не  непосредственное,  предположенное
суждение, а сама уже предполагает заключение, основанием которого она должна
была быть.
   В излюбленном совершенном умозаключении
   Все люди смертны, Кай - человек, Следовательно, Кай смертей
   большая посылка правильна лишь потому и  постольку,  поскольку  правильно
заключение. Если бы Кай случайно не был смертей, то большая посылка была  бы
неправильна. Предложение, которому следовало  бы  быть  заключением,  должно
быть правильным уже непосредственно само по себе, иначе большая  посылка  не
могла бы охватить всех единичных; прежде  чем  большая  посылка  может  быть
признана правильной, возникает предварительно вопрос, не есть  ли  само  это
заключение опровержение ее.
   3.  При   рассмотрении   умозаключения   наличного   бытия   из   понятия
умозаключения  следовало,  что  посылки  как  непосредственные  противоречат
заключению,  а   именно   опосредствованию,   которое   требуется   понятием
умозаключения, и что поэтому первое  умозаключение  предполагает  другие  и,
наоборот, эти другие предполагают  первое.  В  умозаключении  рефлексии  это
положено в нем  самом,  а  именно  что  ббльшая  посылка  предполагает  свое
заключение, так как в ней содержится то соединение единичного с  предикатом,
единственно которое и должно быть заключением.
   Следовательно, то, что имеется [здесь]  на  самом  деле,  можно  выразить
прежде  всего  так:  умозаключение  рефлексии  -  это  лишь  внешняя  пустая
видимость акта  умозаключения;  стало  быть,  СУЩНОСТЬ  этого  умозаключения
основывается на субъективной единичности; тем самым эта единичность образует
собой середину

   и должна быть положена как таковая; она  единичность,  которая  дана  как
таковая и обладает всеобщностью лишь внешне.  Иначе  говоря,  при  ближайшем
рассмотрении содержания умозаключения  рефлексии  оказалось,  что  единичное
находится  в  непосредственном  а  не  в  выведенном  соотношении  со  своим
предикатом и что большая посылка - соединение особенного  со  всеобщим  или,
точнее,  формально  всеобщего  со  всеобщим   в   себе   -   опосредствована
соотношением  единичности,  которое  имеется   в   указанном   всеобщем,   -
единичности как общности. Но это есть индуктивное умозаключение.
   b) Индуктивное умозаключение (Der Schiup der Induktion)
   1. Умозаключение общности  подпадает  под  схему  первой  фигуры:  Е-О-В,
индуктивное умозаключение - под схему второй  фигуры:  В-Е-0,  так  как  оно
опять имеет серединой единичность, но не абстрактную единичность, а  полную,
т. е. положенную с противоположным ей определением, со всеобщностью. -  Одно
из крайних [определений ] есть какой-то предикат, общий всем этим единичным;
его соотношение с ними образует собой те непосредственные посылки,  одна  из
которых должна была быть заключением в предшествующем умозаключении. -Другое
крайнее [определение] может быть непосредственным родом, каков он в  среднем
члене предыдущего умозаключения  или  в  субъекте  универсального  суждения,
родом, который исчерпан совокупностью единичных или же видов среднего члена.
Согласно этому, умозаключение имеет следующий вид: e
 В-е-0
   e
   e
   и т. д. до бесконечности.
   2   Вторая   фигура   формального   умозаключения   (B-E-O)   потому   не
соответствовала схеме [умозаключения ], что в одной из посылок Е, образующее
середину, не было таким, под которое подводятся [другие члены ],  т.  е.  не
было предикатом. В индукции этот недостаток устраняется;  середина  здесь  -
"все единичные"; предложение  В-Е,  которое  содержит  в  качестве  субъекта
объективное  всеобщее,   или   род,   выделившийся   в   качестве   крайнего
[определения], имеет предикат по меньшей мере равного с субъектом  объема  и
тем самым тождественный с ним для  внешней  рефлексии.  Лев  слон  и  т.  д.
составляют род четвероногих животных; различие, состоящее в том, что одно  и
то же содержание в одном случае положено в единичности,  а  в  другом  -  во
всеобщности, есть тем самым совершенно  безразличное  определение  формы,  -
безразличие,  которое  положено  здесь  равенством  объема   как   результат
формального умозаключения, положенный в рефлективном умозаключении.
   Поэтому  индукция  -  это  не  умозаключение  простого   восприятия   или
случайного наличного бытия, каким была соответствующая ему вторая фигура,  а
умозаключение опыта - субъективного соединения единичных в род и  связывания
рода с  некоторой  всеобщей  определенностью,  так  как  эта  определенность
встречается во всех единичных. Умозаключение  это  имеет  и  то  объективное
значение, что непосредственный род определяется тотальностью единичности как
всеобщее свойство, имеет свое наличное бытие в некотором всеобщем  отношении
или признаке. - Однако  объективное  значение  этого  умозаключения,  как  и
других, - это еще только его внутреннее понятие и здесь еще не положено.
   3.  Индукция  -  это  скорее  по   существу   своему   еще   субъективное
умозаключение. Серединой [здесь ] служат единичные в их  непосредственности;
соединение их через общность (Allheit) в род есть внешняя рефлексия. В  силу
данной непосредственности единичных и в  силу  вытекающей  отсюда  внешности
всеобщность  есть  лишь  полнота  или,  лучше  сказать,  остается  некоторой
задачей. - В ней поэтому опять появляется прогресс в  дурную  бесконечность;
единичность должна быть положена как тождественная со всеобщностью,  но  так
как единичные положены также как  непосредственные,  то  указанное  единство
остается  лишь  постоянным   долженствованием;   оно   единство   равенства;
долженствующие  быть  тождественными  должны  в  то  же  время  и  не   быть
тождественными. Лишь продолженные до бесконечности а, b, с, d, е  составляют
род  и  дают  законченный  опыт.  Индуктивное  заключение  остается  поэтому
проблематическим.
   Но, выражая собой то обстоятельство, что восприятие, чтобы стать  опытом,
должно быть продолжено до  бесконечности,  индукция  предполагает,  что  род
связан со своей определенностью в себе  и  для  себя.  Индукция,  собственно
говоря,  тем  самым  скорее   предполагает   свое   заключение   как   нечто
непосредственное, точно  так  же  как  умозаключение  общности  предполагает
заключение для одной из своих  посылок.  -  Опыт,  основанный  на  индукции,
считается достоверным, хотя восприятие, по общему признанию,  не  завершено;
но полагать, что не может быть никакого случая, противоречащего этому опыту,
можно, лишь  поскольку  этот  опыт  истинен  в  себе  и  для  себя.  Поэтому
умозаключение через индукцию основывается, правда, на непосредственности, но
не на той, на которой оно, как полагают, должно было бы основываться, т.  е.
не на сущей непосредственности единичности, а на в себе  и  для  себя  сущей
непосредственности - на всеобщей непосредственности. - Основное  определение
индукции - быть умозаключением; если единичность  берется  как  существенное
определение среднего члена, а всеобщность лишь как его внешнее  определение,
то средний член распался бы на две  несвязанные  между  собой  части,  и  не
получилось бы никакого умозаключения; внешними друг  другу  остаются  скорее
крайние  члены.  Единичность  может   быть   средним   членом   только   как
непосредственно  тождественная  со  всеобщностью.  Такая  всеобщность  есть,
собственно говоря, объективная всеобщность, род. - Это можно рассматривать и
следующим образом: в определении единичности, лежащем в  основании  среднего
члена индуктивного  умозаключения,  всеобщность  внешняя,  но  существенная;
такое внешнее есть столь же непосредственно своя противоположность, [т. е. ]
внутреннее.  -  Вот  почему  истина   индуктивного   умозаключения   -   это
умозаключение,   имеющее   средним   членом   такую   единичность,   которая
непосредственно в себе самой есть всеобщность; это - умозаключение аналогии.
   с) Умозаключение аналогии (Der Schluft der Analogic)
   1.  Это  умозаключение  имеет  своей  абстрактной  схемой  третью  фигуру
непосредственного умозаключения: Е-В-О. Но его средний член  -  это  уже  не
какое-то   отдельное   качество,   а   такая   всеобщность,   которая   есть
рефлексия-в-себя чего-то конкретного и, стало быть, его природа; и наоборот,
так  как  средний  член  есть  здесь  всеобщность  как  всеобщность  чего-то
конкретного, то он в то же  время  в  себе  самом  есть  это  конкретное.  -
Следовательно, здесь средний член - это нечто единичное, но  в  соответствии
со своей всеобщей природой;  далее,  крайний  член  есть  другое  единичное,
имеющее с первым единичным одну и ту же всеобщую природу. Например,
   Земля имеет обитателей, Луна есть некоторая  земля,  Следовательно,  луна
имеет обитателей.
   2. Аналогия тем поверхностнее, чем в большей мере то всеобщее, в  котором
оба  единичных  составляют  одно  и  согласно  которому   одно   [единичное]
становится предикатом  другого,  есть  только  качество  или  -  если  брать
качество  субъективно  -  тот  или  иной  признак,  когда  тождество   обоих
принимается здесь просто за сходство.  Но  такого  рода  поверхностность,  к
которой форма рассудка или разума приводится тем, что ее  низводят  в  сферу
одного лишь представления, не должна была бы вообще иметь места в логике.  -
Не подобает также представлять  большую  посылку  этого  умозаключения  так,
чтобы она гласила: "То, что  сходно  с  каким-нибудь  объектом  в  некоторых
признаках, сходно  с  ним  и  в  других  признаках".  В  этом  случае  форма
умозаключения  выражена  в  виде  (in  Gestalt)  некоторого  содержания,   а
эмпирическое  содержание,  которое,  собственно  говоря,  только  и  следует
называть содержанием, целиком переносится в меньшую посылку
   Подобным же образом вся форма, например первого умозаключения, тоже могла
бы быть выражена в виде его большей посылки:
   "Тому, что подведено под иное, которому  присуще  нечто  третье,  присуще
также это третье; и так как..." и т. д. Однако в  самом  умозаключении  дело
идет не об эмпирическом содержании,  и  обращать  его  собственную  форму  в
содержание большей посылки столь же маловажно,  как  если  бы  вместо  этого
взяли любое другое эмпирическое  содержание.  Но  так  как  в  умозаключении
аналогии дело должно было идти не о том содержании, которое  I  заключает  в
себе только отличительную форму умозаключения, I то и в первом умозаключении
точно так же дело идет не об этом содержании, т. е. не  о  том,  что  делает
умозаключение умозаключением. - Дело всегда идет о форме умозаключения,  все
равно, имеет ли оно своим  эмпирическим  содержанием  самое  эту  форму  или
что-то другое. Таким образом, умозаключение аналогии - это особая  форма,  и
нет основания не считать его таковой  лишь  потому,  что  его  форма  может,
дескать, быть сделана содержанием или материей большей посылки, а материи-де
логика  не  касается.  -  В  умозаключении  аналогии,  как  и,  пожалуй,   в
индуктивном умозаключении, на эту мысль может навести то, что в них средний,
а  также  крайние  члены  более  определенны,   чем   в   чисто   формальном
умозаключении, и поэтому определение формы, так как оно уже не просто  и  не
абстрактно, должно  представляться  также  определением  содержания.  Но  то
обстоятельство, что форма определяет  себя  как  содержание  таким  образом,
есть, во-первых, необходимое развитие того, что относится к форме, и  потому
существенно касается природы умозаключения;
   но поэтому же, во-вторых, такое  определение  содержания  нельзя  считать
таким же, как некоторое другое эмпирическое содержание,  и  абстрагироваться
от него.
   Если рассматривать форму умозаключения аналогии в такой формулировке  его
большей посылки: "Если два  предмета  сходятся  в  одном  или  в  нескольких
свойствах, то одному из них присуще еще и иное свойство, имеющееся у другого
предмета", - то может показаться,  что  это  умозаключение  содержит  четыре
определения, qualernionem terminorum, - обстоятельство,  которое  затрудняло
бы приведение аналогии к форме формального умозаключения. - В  умозаключении
аналогии [в этом случае ] даны  два  единичных,  в-третьих,  одно  свойство,
непосредственно принимаемое за общее [обоим  единичным  ],  и,  в-четвертых,
другое свойство, которым одно единичное обладает непосредственно,  а  другое
единичное приобретает его лишь через умозаключение. - Это происходит оттого,
что, как оказалось,  в  умозаключении  аналогии  средний  член  положен  как
единичность,  но  непосредственно  также  как  истинная   всеобщность   этой
единичности. - В индукции  кроме  двух  крайних  членов  средний  член  есть
неопределимое множество  единичных;  в  этом  умозаключении  можно  было  бы
поэтому насчитать бесконечное множество терминов. - В умозаключении общности
всеобщность среднего члена дана еще только как внешнее относящееся  к  форме
определение общности; в умозаключении же аналогии она дана как  существенная
всеобщность. В приведенном выше