ь  ей  присущим
образом проявляться в соотношении [с другими вещами]. Она  обнаруживает  это
свойство лишь при наличии соответствующего характера другой вещи, но в то же
время  оно  ей  присуще  и  есть  ее  тождественная  с  собой  основа;   это
рефлектированное качество называется поэтому свойством. Вещь переходит в нем
во внешнее, но свойство при этом сохраняется. Благодаря своим свойствам вещь
становится причиной, а быть причиной - значит сохранять себя  как  действие.
Однако здесь вещь есть лишь покоящаяся вещь со многими свойствами, но еще не
определена как действительная причина; она  лишь  в-себе-сущая,  но  еще  не
полагающая рефлексия своих определений.
   Следовательно, вещь-в-себе,  как  выяснилось,  есть  по  существу  своему
вещь-в-себе не только в том смысле,  что  ее  свойства  -  это  положенность
внешней рефлексии, но они ее собственные определения,  в  силу  которых  она
действует  определенным  образом;  она  не  лишенная   определений   основа,
находящаяся по ту сторону ее внешнего существования, а наличествует в  своих
свойствах как основание, т. е. она тождество с собой в  своей  положенности;
но в то же время [она  наличествует  в  этих  свойствах]  как  обусловленное
основание, т. е. ее положенность есть также внешняя себе рефлексия; она лишь
постольку реф-лектирована в себя и есть в  себе,  поскольку  она  внешня.  -
Благодаря существованию  вещь-в-себе  вступает  во  внешние  соотношения,  и
существование состоит в этой внешности; она непосредственность бытия, и вещь
поэтому подвержена  изменению;  но  существование  есть  и  рефлектированная
непосредственность  основания,  и  потому  вещь  имеется  в  себе  в   своем
изменении. - Это упоминание об отношении основания  следует,  однако,  здесь
понимать не в том смысле, что вещь определена  вообще  как  основание  своих
свойств; сама вещность, как таковая, есть определение основания; свойство не
отличается  от  своего  основания  и  не   составляет   исключительно   лишь
положенности, оно основание, перешедшее в свое  внешнее,  и  тем  самым  оно
поистине рефлектированное в себя основание; само свойство, как таковое, есть
основание, в себе сущая положенность,  иначе  говоря,  основание  составляет
форму тождества свойства с собой; определенность свойства - это внешняя себе
рефлексия основания, а целое - это основание, соотносящееся с собой в  своем
отталкивании и процессе определения, в своей внешней  непосредственности.  -
Следовательно, вещь-в-себе существует существенно, а то обстоятельство,  что
она  существует,  означает,  наоборот,   что   существование   как   внешняя
непосредственность есть в то же время в-себе-бытие.

   Примечание
   [Вещь-в-себе трансцендентального идеализма]
   Уже выше, говоря о моменте наличного бытия, о в-себе-бытии, мы  упомянули
о вещи-в-себе и при этом отметили, что вещь-в-себе, как таковая,  -  это  не
что  иное,  как  пустая  абстракция  от  всякой  определенности;   об   этой
вещи-в-себе,  разумеется,  ничего  нельзя  знать  именно  потому,  что   она
абстракция от всякого определения. - После того как вещь-в-себе предположена
таким образом как то, что неопределенно, всякое определение имеется вне  ее,
в чуждой ей рефлексии, к которой она  безразлична.  Для  трансцендентального
идеализма сознание и есть эта внешняя рефлексия.  Так  как  эта  философская
система переносит всякую определенность вещей по форме, и  по  содержанию  в
сознание, то, согласно этой точке зрения, от меня, от субъекта, зависит  то,
то я вижу листья дерева не черными, а зелеными, вижу солнце  круглым,  а  не
четырехугольным, что для моего вкуса сахар сладок, а не горек, что первый  и
второй удар часов я определяю как последовательные, а не  как  рядоположные,
что я не определяю первый удар ни как причину, ни как действие второго удара
и т. д. - Этому резкому изложению  субъективного  идеализма  непосредственно
противоречит сознание свободы, согласно которому  я  знаю  себя  скорее  как
общее  и  неопределенное,  отделяю  от  себя   указанные   многообразные   и
необходимые определения и познаю их как нечто  внешнее  для  меня,  присущее
лишь вещам. - "Я" в этом сознании своей свободы есть для себя  то  истинное,
рефлектированное в себя тождество, которым,  по  указанному  учению,  служит
вещь-в-себе. -  В  другом  месте  я  показал,  что  этот  трансцендентальный
идеализм не идет дальше ограничения "Я" объектом  и  вообще  не  выходит  за
пределы конечного мира, а меняет только форму предела, остающегося для  него
чем-то абсолютным, так как он лишь переводит его из  объективного  образа  в
субъективный  и  то,  что  обыденное  сознание  знает  как  многообразие   и
изменение, относящееся лишь к внешним для этого сознания вещам, превращает в
определенности "Я" и совершающуюся в  "Я"  как  в  вещи  бурную  смену  этих
определенностей. - Теперь же, в данных рассуждениях, противостоят друг другу
лишь вещь-в-себе и рефлексия, прежде всего  внешняя  ей;  рефлексия  еще  не
определила себя как сознание, равно как и вещь-в-себе еще не определила себя
как "Я". Из природы вещи-в-себе и внешней рефлексии вытекает, что  само  это
внешнее  определяет  себя  как   вещь-в-себе   или,   наоборот,   становится
собственным определением  указанной  выше  первой  вещи-в-себе.  Главный  же
недостаток точки зрения, на которой стоит  указанная  философия,  состоит  в
том, что она упорно держится абстрактной вещи-в-себе как некоего  последнего
определения и противопоставляет вещи-в-себе рефлексию или  определенность  и
многообразие свойств, между тем как  на  самом  деле  вещь-в-себе  имеет  по
существу своему эту внешнюю рефлексию в самой себе  и  определяет  себя  как
вещь, наделенную  собственными  определениями,  свойствами,  благодаря  чему
абстракция  вещи  -  быть  чистой  вещью-в-себе  -  оказывается   неистинным
определением.
   с) Взаимодействие вещей (Die Wechselwirkung der Dinge)
   Вещь-в-себе  имеет  существенное  существование  (existiert  wesentlich);
внешняя непосредственность и определенность принадлежат  к  ее  в-себе-бытию
или  к  ее  рефлексии-в-себя.  Вещь-в-себе  есть  поэтому  вещь,  обладающая
свойствами, и поэтому имеется много вещей, отличающихся  друг  от  друга  не
вследствие какого-то чуждого им  отношения,  а  благодаря  самим  себе.  Эти
многие разные  вещи  находятся  благодаря  своим  свойствам  в  существенном
взаимодействии; свойство есть само это взаимоотношение, и вещь -  ничто  вне
этого взаимоотношения; взаимное  определение,  посредствующее  вещей-в-себе,
которые должны были бы как крайние члены оставаться безразличными к этому их
соотношению,  само  есть  тождественная  с  собой  рефлексия  и   та   самая
вещь-в-себе, которой должны были быть указанные  крайние  члены.  Тем  самым
вещность низведена до формы неопределенного тождества с собой, имеющего свою
существенность лишь в своем свойстве. Поэтому если идет речь о  вещи  или  о
вещах  вообще  помимо  определенного  свойства,   то   их   различие   чисто
безразличное, количественное различие. Одно и то же, что рассматривается как
одна вещь, можно точно так же превращать во многие вещи, иначе говоря, можно
рассматривать как многие вещи; это внешнее  обособление  или  соединение.  -
Книга - вещь, и каждый ее лист также вещь, и точно так же каждый кусочек  ее
листов и так  далее  до  бесконечности.  Определенность,  благодаря  которой
какая-то вещь есть лишь эта вещь, заключается исключительно в ее  свойствах.
Ими она отличается от других вещей, так как  свойство  -  это  отрицательная
рефлексия и различение; вот почему лишь в своем свойстве, в самой себе  вещь
имеет свое отличие от других вещей. Свойство - это рефлектированное  в  себя
различие, в  силу  которого  вещь  в  своей  положенности,  т.  е.  в  своем
соотношении  с  иным,  безразлична  в  то  же  время  к  иному  и  к  своему
соотношению. Поэтому на долю вещи без ее свойств остается только абстрактное
в-себе-бытие,   несущественный   охват   и   внешнее   скопление.   Истинное
в-себе-бытие - это в-себе-бытие в своей положенности; положен-ность  и  есть
само свойство. Тем самым вещность перешла в свойство.
   Вещь должна была бы относиться к свойству как в-себе-сущий крайний  член,
а  свойство  должно  было  бы  составлять  середину  между  находящимися   в
соотношении  вещами.  Однако  это  соотношение  есть  то,  в  чем  вещи  как
отталкивающаяся от самой себя рефлексия встречаются друг с другом  и  в  чем
они различены и соотнесены. Это их различие и их соотношение есть одна и  та
же их рефлексия и одна и та же их  непрерывность.  Сами  вещи,  стало  быть,
имеются лишь в этой непрерывности, которая есть  свойство,  и  исчезают  как
такие устойчивые крайние члены, которые имели  бы  существование  вне  этого
свойства.
   Свойство, которое должно было бы составлять  соотношение  самостоятельных
крайних членов, поэтому само самостоятельно. Вещи же -  это  несущественное.
Они нечто существенное лишь как  рефлексия,  которая  соотносится  с  собой,
различая самое себя; но это - свойство. Следовательно, свойство - это не то,
что снято в вещи, или просто ее момент; нет, вещь есть на  самом  деле  лишь
упомянутый выше несущественный охват, который,  правда,  есть  отрицательное
единство,  но  лишь  подобное  "одному"   [всякого   ]   нечто,   а   именно
непосредственное "одно". Если выше вещь была определена  как  несущественный
охват в том смысле, что ее сделала таковым внешняя абстракция, опускающая ее
свойство, то теперь эта абстракция достигнута самим переходом вещи-в-себе  в
свойство,  но  с  обратным  смыслом,  так  что  при  первом  абстрагировании
абстрактная  вещь  без  ее  свойства  еще  мнится  как   существенное   (das
Wesentliche), а свойство - как  внешнее  определение,  то  здесь  вещь,  как
таковая, определяет себя через самое себя  как  безразличная  внешняя  форма
свойства. - Свойство, стало  быть,  свободно  теперь  от  неопределенного  и
бессильного сочетания, которым служит "одно" вещи; свойство -  это  то,  что
составляет устойчивость вещи, оно самостоятельная материя. - Будучи  простой
непрерывностью самой себя, материя имеет в самой  себе  форму  прежде  всего
лишь как разность; поэтому имеются многообразные такого рода самостоятельные
материи, и вещь состоит из них.
   В. УСТОЙЧИВОЕ НАЛИЧИЕ  ВЕЩИ  ИЗ  МАТЕРИЙ  (DAS  BESTEHEN  DES  DINGS  AUS
MATERIEN)
   Переход свойства  в  какую-то  материю  или  в  какое-то  самостоятельное
вещество - это тот известный  переход,  который  совершает  применительно  к
чувствительной материи химия, пытаясь представить свойства  -  цвет,  запах,
вкус и т. д. - как вещества света, цвета, пахучести, кислое, горькое и т. д.
или же просто предполагая другие вещества, например теплород, электрическую,
магнетическую  материю,  причем  химия   убеждена,   что   тем   самым   она
по-настоящему владеет этими свойствами. - Столь же  общеизвестно  выражение,
что вещи  состоят  (bestehen)  из  разных  материй  или  веществ.  При  этом
остерегаются называть эти материи или  вещества  вещами,  хотя  соглашаются,
что, например, пигмент  есть  вещь;  но  мне  неизвестно,  чтобы,  например,
называли вещами также светород, теплород или электрическую материю и  т.  д.
Различают вещи и их составные части, не указывая точно,  суть  ли  составные
части также вещи и в какой мере они вещи или, скажем, лишь полувещи;  но  во
всяком случае они существующее вообще.
   Необходимость переходить от свойств к материям или признать, что свойства
- поистине материи, следовала из того, что  они  существенное  и  тем  самым
истинно самостоятельное в вещах. - В то же время, однако, рефлексия свойства
в себя составляет лишь одну сторону всей рефлексии, а именно снятие различия
и непрерывность самого себя, присущую свойству,  которое  должно  было  быть
существованием для иного. Поэтому вещность  как  отрицательная  рефлексия  в
себя и отталкивающееся от  иного  различение  низведена  до  несущественного
момента; но тем самым этот момент - в то же время определяется  далее.  Этот
отрицательный  момент,  во-первых,  сохранился;  ведь   свойство   приобрело
непрерывность самого себя и стало самостоятельной материей  лишь  постольку,
поскольку различие вещей сняло себя; следовательно,  непрерывность  перехода
свойства в инобытие сама содержит момент отрицательного, и самостоятельность
свойства как это отрицательное единство есть в то же  время  восстановленное
нечто  вещности,   отрицательная   самостоятельность   в   противоположность
положительной самостоятельности вещества. Во-вторых, вещь тем самым из своей
неопределенности развилась до полной определенности. Как  вещь  в  себе  она
абстрактное тождество, просто отрицательное  существование,  иными  словами,
существование, определенное как то, что неопределенно; затем она  определена
своими свойствами, которыми она должна отличаться от других  вещей;  но  так
как она скорее сливается с другими  (kontinuierlich  mit  andern)  благодаря
свойству,  то  это  неполное  различие  снимается;  вещь   благодаря   этому
возвратилась в себя и теперь определена как определенная; она  определена  в
себе, или есть эта вещь.
   Но в-третьих, хотя это возвращение в себя и есть  соотносящееся  с  собой
определение, однако оно в то же время несущественно;  имеющее  непрерывность
самой себя устойчивое наличие (Bestehen) составляет самостоятельную материю,
в которой различие вещей, их в себе и для себя сущая определенность, снято и
есть нечто внешнее. Следовательно, вещь как эта  вещь  хотя  и  есть  полная
определенность, но это есть определенность в стихии несущественности.
   Если  рассматривать  сказанное  со  стороны  движения  свойства,  то  оно
явствует из следующего. Свойство есть не только внешнее определение, но и  в
себе сущее существование. Это единство внешности и существенности, так как в
нем содержится рефлексия-в-себя и рефлексия  в  иное,  отталкивает  себя  от
самого себя и есть, с одной стороны, определение как  простое,  тождественно
соотносящееся с собой самостоятельное,  в  котором  отрицательное  единство,
"одно" вещи, есть нечто снятое, а с другой - оно  есть  это  определение  по
отношению к иному, но также как рефлектированное в себя, определенное в себе
"одно";  оно  есть,  таким  образом,  [с  одной  стороны],  материи,  а   [с
другой]-эта вещь. Это  оба  момента  тождественной  с  собой  внешности  или
рефлектированного в себя свойства. - Свойство  было  тем,  чем  должны  были
различаться  вещи;  так  как  теперь  оно   освободилось   от   этой   своей
отрицательной стороны, от того, чтобы быть присущим чему-то  иному,  то  тем
самым и вещь избавлена от того, чтобы быть определенной  другими  вещами,  и
возвратилась в себя из соотношения с  иным;  но  в  то  же  время  она  лишь
вещь-в-себе, ставшая для себя иным (das sich Anderes), так как многообразные
свойства со своей  стороны  стали  самостоятельными,  и,  следовательно,  их
отрицательное соотношение в "одном" вещи  стало  лишь  снятым  соотношением;
поэтому вещь есть тождественное с собой отрицание лишь  в  противоположность
положительной непрерывности вещества.
   "Это" (das Diese) составляет, следовательно, полную определенность вещи в
том  смысле,  что  эта  определенность  есть   в   то   же   время   внешняя
определенность. Вещь состоит из самостоятельных материй, безразличных  к  их
соотношению в вещи. Вот почему  это  соотношение  есть  лишь  несущественное
сочетание их, и отличие одной вещи от другой зависит от того, находится ли в
ней несколько отдельных материй и в каком количестве. Они выходят за пределы
этой вещи, продолжаются в других вещах, и их  принадлежность  этой  вещи  не
есть для них предел. Точно так же они, далее, не составляют ограничения друг
для друга, так как их отрицательное соотношение есть лишь бессильное  "это".
Вот почему, сочетаясь в вещи, они не снимают себя; как  самостоятельные  они
непроницаемы друг для друга, в своей определенности соотносятся лишь с собой
и суть взаимно безразличное многообразие устойчивости;  они  способны  иметь
лишь некоторую количественную границу. - Вещь как эта вещь есть это их чисто
количественное соотношение, есть простое скопление, их "также". Она  состоит
из того или иного определенного количества одного вещества, состоит также из
определенного  количества  другого  вещества,  а  также  из   других;   вещь
составляет только эту связь, состоящую в отсутствии всякой связи.

   С. РАСТВОРЕНИЕ ВЕЩИ (DIE AUFLOSUNG DES DINGES)
   Эта  вещь,  взятая  так,  как  она  определилась,  [т.  е.  ]  как  чисто
количественная связь свободных веществ, совершенно изменчива.
   Это изменение состоит в том, что одна или несколько материй выделяются из
этого скопления или присоединяются к этому "также", или же  в  том,  что  их
количественное соотношение изменяется. Возникновение и прохождение этой вещи
есть внешнее растворение такой внешней  связанности  или  связанность  того,
чему безразлично быть или не быть связанным. Ничем не удерживаемые, вещества
выходят из этой вещи или входят в нее; сама она - абсолютная пористость  без
собственной меры или формы.
   Таким  образом,   вещь   совершенно   растворима   в   своей   абсолютной
определенности, благодаря которой она эта вещь. Это растворение есть внешняя
определяемость, равно как и бытие вещи; но ее растворение и внешний характер
ее бытия - это то, что  существенно  в  этом  бытии;  она  лишь  [указанное]
"также"; она состоит лишь в этом внешнем характере. Но она состоит также  из
своих материй; и не только абстрактное "это", как таковое, но и вся эта вещь
есть растворение самой себя. А именно, вещь определена как внешнее скопление
самостоятельных материй; эти  материи  не  вещи,  у  них  нет  отрицательной
самостоятельности,  они  свойства  как  то,  что  самостоятельно,  а  именно
определенность  (Bestimmtsein),  рефлектированная,  как  таковая,  в   себя.
Поэтому хотя материи просты  и  соотносятся  лишь  с  самими  собой,  но  их
содержание есть некоторая  определенность;  рефлексия-в-себя  -  лишь  форма
этого  содержания,  которое,  как  таковое,  не  рефлектировано  в  себя,  а
сообразно со своей определенностью соотносится с иным. Поэтому вещь - это не
только их "также" - их соотношение как безразличных друг к другу, - а равным
образом и  их  отрицательное  соотношение;  благодаря  своей  определенности
материи сами суть эта их отрицательная рефлексия,  которая  есть  точечность
(Punktualitat)   вещи.   Со   стороны   определенности   своего   содержания
относительно друг друга одна материя не есть то, что другая;  а  со  стороны
своей самостоятельности одна материя не есть, поскольку другая есть.
   Вот почему вещь - это такое соотношение материй, из которых  она  состоит
(besteht), что в ней наличествует (bestehen) и одна, и другая, но что  в  то
же время в ней одна материя не наличествует, поскольку наличествует  другая.
Следовательно, поскольку в вещи есть одна материя, другая тем  самым  снята;
но вещь есть в то же время [упомянутое ]  "также",  или  устойчивое  наличие
других материй. Поэтому в устойчивом наличии одной материи другая материя не
наличествует и равным  образом  она  также  наличествует  в  первой,  и  так
наличествуют  по  отношению  друг  к   другу   все   эти   разные   материи.
Следовательно,  так  как  в  том  же  смысле,  в  каком  наличествует  одна,
наличествуют и другие, а это одно их устойчивое наличие  и  есть  точечность
или отрицательное единство вещи, то они совершенно проникают одна другую;  и
так как вещь в то же время - это лишь их "также", а материи рефлектированы в
свою определенность, то они безразличны друг к  другу  и,  проникая  одна  в
другую, не соприкасаются. Поэтому материи по существу  своему  пористы,  так
что одна наличествует в порах или в неналичии (Nichtbestehen) других; но эти
другие сами пористы; в их порах или в их неналичии наличествует также пе