сударству, а  продавали  через продавцов,  которые  им
помогали, а деньги они делили между собой. И денег они получали очень много,
огромное количество. Я никогда даже  себе не представляла, что эти ремешки и
сумочки так дорого стоят,  но Витя подсчитал  на бумажке, и вышло,  что  они
получили миллион рублей.
     И когда  Колин папа, Богдан Осипович,  отказался  продать свою честь  и
совесть за  деньги, они его  схватили и ударили  по голове, и влили  в  него
почти бутылку водки,  чтобы замести следы своего преступления, и засунули  в
карман  сигареты, а так как  он  был еще живой,  то  этот  Соколов  железным
молотком снова несколько раз ударил Богдана Осиповича по голове. А потом они
отнесли его и бросили на рельсы, чтобы его разрезало трамваем и уже никто не
мог ничего узнать.
     И все-таки  я ничего  не понимаю. Ведь я сама слышала, что говорил этот
лысый Соколов на  поминках Колиного папы. Он лучше всех  сказал про Колиного
папу,  которого сам убил. И он  приходил на похороны. Значит, его не  мучила
совесть. Значит, эти золотые кольца и  эти золотые зубы, которые он держал в
своей батарее, были для него  в тысячу раз дороже, чем человеческая жизнь. А
разве может кусок  желтого, менее полезного в хозяйстве металла, чем железо,
из которого сделана батарея, быть дороже человеческой жизни?
     И как горько мне теперь думать, что я так мало знала Богдана Осиповича,
мало его видела,  не сделала  ему ничего  приятного,  а Елену Евдокимовну  я
люблю еще больше, чем прежде, я очень люблю ее и знаю, какой трудной была ее
жизнь,  что ее отца фашисты расстреляли у нее на глазах, а  я думала о  том,
что было бы со мной, если бы фашисты на моих глазах расстреляли моего  папу,
и она была на войне, и тащила  под  огнем раненых, и сама  была ранена, а  я
думала о том, смогла бы я не бояться и тащить под огнем раненых.
     Но все равно,  все несчастья, которые были  в  жизни Елены Евдокимовны,
все трудности  она переживала для того, чтобы людям было лучше и чтобы все в
нашей стране было как следует, было по правде.
     Я очень люблю моего папу, и очень люблю  мою  маму, и очень люблю Елену
Евдокимовну, и очень люблю Юрия Митро-фановича - дяденьку с палкой, которого
Елена Евдокимовна вынесла  на себе из огня, -  и еще очень многих людей. И я
еще напишу стихи о том, как  я их люблю, и что,  когда я  вырасту,  любой из
тех, кого я так люблю, сможет прийти ко мне, когда захочет, и я буду  готова
поделиться  с ним всем, что у меня есть. И каждое слово  в этих стихах будет
правдой.
     И  я  ненавижу  этого Соколова и тех,  кто  расстреливает коммунистов в
Испании, и тех, кто убивает женщин и детей в колониальных странах.
     Нена'виджу!
     Мы  с  ребятами  снова  добываем  реактивы,  делаем химические  опыты и
мечтаем о  своем птицелете. И я верю - мы еще полетим на птицелете над нашим
хорошим Киевом.
     Но я и все  наши ребята  многое теперь поняли. Мы поняли,  какими нужно
быть. И мы будем такими.